Массаж

       Мужчина сидел за барной стойкой и грустно заливал в себя текилу мелкими глотками. В возрасте за сорок, в белой футболке с портретом алкоголика Чарльза Буковски, зеленовато-серых шортах и коричневых пляжных тапочках, взглядом ненасытного бабника и страдальца по девичьим очарованиям он оценивающе разглядывал купающихся. После пятого дринка мужчина поднялся с высокого круглого стульчика и, пройдя вдоль бассейна мимо шезлонгов, на которых под жарким солнцем нежились бесстыжие полуобнажённые девицы, устремился в главный корпус отеля. С волнением поднялся на второй этаж и отыскал массажный кабинет. Процедурная была занята. Через пару минут вышла молодая темнокожая женщина, довольно неплохой наружности и без лишних килограммов.
       — Я к вам на массаж…
       — Мы принимаем по записи, вы записывались? — прозвучало не чисто, но по-русски.
       — Да нет, а что, сегодня нет возможности меня принять?
       — Боюсь, что всё занято. Я сейчас посмотрю, — массажистка удалилась в кабинет.
       Николай Петрович сел, сердце его трепетало, атмосфера предстоящей интимности делала своё дело: он почувствовал, что порточный друг начал просыпаться. Появилась сотрудница.
       — Нет, на сегодня всё занято. Давайте, я запишу вас на завтра. В какое время вам удобно?
       Мужчина пристально посмотрел на женщину, не зная как сообщить о своих нестандартных пожеланиях. «Словами не поймёт», — подумал Николай Петрович и, набравшись смелости, после некоторой паузы правой рукой произвёл возвратно-поступательное движение вблизи ширинки шорт, имитируя мастурбацию.
       — Ноу! Ноу! Нет-нет! Нельзя! Ноу! — в испуге заморгала женщина.
       «Это она сейчас так говорит, поскольку боится потерять работу. Завтра же поведёт себя по-другому!.. Кому не хочется лишних денег? Нет таких людей. Слаб человек на бабло, невозможно слаб!» — успокоил себя озабоченный мужчина и тоскливо согласился:
       — Ну да ладно. Запишите меня на завтра, на одиннадцать часов. Можно?
       — Ваша комната, номер?.. Хорошо, ждём вас завтра к одиннадцати. 
       Массаж Николай Петрович любил в любом его виде, он тащился от прикосновений, поглаживаний и почёсываний. Всё тело мужчины жаждало чужих ладоней: голова, спина, руки, ноги, а уж интимные места тем более.
       «Интересный я задумал эксперимент, — радовался своей находчивости мужчина, возвращаясь к бассейну. — Как здорово, что на любом курорте, при любом отеле есть спа-салоны!» 
       — Что-то ты быстро вернулся… — вопрошающе посмотрела на Николая Петровича женщина, распластавшаяся на лежаке и своим весом вдавившая его ножки в кафельную плитку. Рядом на кушетке лежал мальчишка лет десяти. — Массажный кабинет не работает?
       — Записался на завтра, сегодня всё занято.
       — Записал бы и сына.
       — Ну… сначала сам схожу, оценю профессиональность мастера, а потом… идите и вы.
       Остаток дня мужчина находился в приподнятом настроении, в ожидании блаженного таинства мягкими женскими ручонками с последующей негой. 
       «…Молодая массажистка в коротеньком халатике… нет, без оного, в обворожительном купальнике, — представлял он завтрашний сеанс, лёжа на пляжной кушетке и облизываясь на молодых девок. — Да что уж мелочиться, пусть будет в одних трусиках! Она ласкает моё тело, скользя по нему ладошками, постоянно увлажняя их пахучими кремами и маслами. Девушка то едва касается кожи, то сильно нажимает и сдавливает её; совершает то продольные движения, то поперечные; возвратно-поступательные движения её рук сменяются круговыми, затем от центра к периферии и наоборот. Нежные руки скользят от груди всё ниже и ниже, приятное тепло разливается по телу, возбуждение нарастает, а вместе с ним и наслаждение, райская жидкость подкатывает всё ближе и ближе, брюшной пресс начинает невольно сокращаться, и неистовая кульминация, подобная разряду гигантской молнии, постепенно переходит в блаженную истому…»
       Николаю Петровичу хотелось, чтобы сладкое «завтра» наступило как можно скорее, и, чтобы скоротать тянущееся время, вновь направился в бар.
       К семи часам вечера отель на побережье Красного моря погрузился в закономерную темноту, и туристы потянулись на ужин. Маршрут к ресторану проходил через главный бассейн, на «набережной» которого располагались отельные номера. Огромные застеклённые окна комнат смотрели на водоём и снующих туда-сюда отдыхающих. Николай Петрович посматривал по сторонам, в том числе заглядывая внутрь номеров через сдвижные окна, начинающиеся от самого пола. Вдруг его взгляд на мгновение задержался на необычном эпизоде — лишь на мгновение, — и он прошагал мимо, не придав значения тому, что увидели его глаза: мозг не успел ещё обработать поступившую информацию! Однако сделав полтора шага, мужчина остолбенел и остановился, напрягая визуальную память, однако стоять в «остолбеневшем состоянии» было негоже, и он зашагал вновь, догоняя жену и сына. Последующие несколько десятков метров Николай Петрович был полностью погружён в осознание того, что увидело его зрение за стеклом. В памяти всплыла откровенная сцена.
       На кафельном полу комнаты, головой к окну, лежало тело аборигена, молодого араба — судя по униформе, отельного работника, — рядом с ним, стоя на коленях, ютилась проворная девчонка. Лица её видно не было — к любопытному взору всех, кто в эти минуты проходил мимо, была обращена девичья попочка, спрятанная то ли в джинсы, то ли прикрытая платьем, — Николай Петрович не мог вспомнить таких тонкостей. Девушка не просто находилась рядом с парнишкой, она состояла с ним в тесном контакте, совершая таинственные, с ума сводящие движения — быстрые, резкие и повторяющиеся, — расположив свою голову между ног араба. Девчонка отчаянно работала — такую картину, с такими яростными движениями, с такой амплитудой, Николай Петрович видел в своей жизни впервые! От понимания увиденного его бросило и в жар и в холод одновременно, ему безмерно — просто безумно! — захотелось вернуться на место «бесплатного спектакля».
       — Вы идите, я скоро приду, — сказал Николай Петрович неровным голосом жене, когда они уже подошли к ресторану.
       После чего быстро развернулся и лихорадочно зашагал назад. Мужчина глубоко дышал, щёки его полыхали, и чем он ближе подходил к заветному окну, тем более эмоциональные переживания овладевали его сознанием. Вот оно!..
       Украдкой посмотрел внутрь: абориген, улыбающийся и довольный, стоял и застёгивал ширинку, девушка, оказавшаяся также местной, вытирала пухлые губы платком. «Опоздал! Они всё уже закончили, причём совсем недавно! — досадовал Николай Петрович. — Я пропустил самые великолепные моменты страсти, как жаль! Как жаль!» Ему ничего не оставалось, как ретироваться, обманувшись в своих ожиданиях…
       На ужине мысли об увиденной сцене не давали ему покоя, он был полностью погружён в себя, ища ответы на вопросы.
       «Почему же любовники не приняли даже малейших усилий, чтобы отгородиться от посторонних глаз? Почему не завесили шторы? Не выключили свет? Ведь их баловство можно сравнить с занятием любовью на Красной площади! Или они поступили так намеренно, на спор?.. А может быть, они эксгибиционисты?..»            
       Николай Петрович не мог прийти в себя и в последующий часы, пикантная сцена выводила его из себя, периодически вызывая мощную пульсацию ниже пояса. Благо, завтрашний массаж давал ему лёгкую надежду на пусть и суррогатный, но секс, на то, что он хоть как-то реализуется как мужчина, испытает сексуальное наслаждение и разрядку с новой пассией, причём темнокожей. «Быстрее бы завтрашнее утро, быстрее бы массаж!» — подгонял Николай Петрович время и, чтобы ускорить его ход, удвоил норму алкогольных вливаний.
       Утро следующего дня не преминуло наступить. Николай Петрович ложился с мыслью о предстоящем «массаже», с этой мыслью и проснулся. Трезвым идти на процедуру не решился, поэтому вновь присел за барную стойку.
       Сидя у бассейна и потягивая на этот раз виски, мужчина поглядывал на молодых девчонок в узеньких купальниках, с прекрасными телами, с обворожительными местечками, в которых сходятся воедино их чудесные ножки. Рассматривая с ног сшибающие и с ума сводящие девичьи прелести, совсем немного прикрытые безукоризненно чистыми трусиками, Николай Петрович всё больше возбуждался.
       «Когда мужчина крайне возбуждён, он готов ласкать девичьи врата рая, неистово вылизывая их языком и высасывая губами до беспамятства, — Николай Петрович развивал мысль, основанную на личном опыте, будто читал «бассейновой аудитории» лекцию по сексологии. —  Сок, выделяемый при этом, он готов принимать внутрь, жадно проглатывая, невзирая на его специфический запах и кисло-горьковатый вкус. Товарищи студенты, вы знакомы с американским писателем-скандалистом Чарльзом Буковски? Нет? Обязательно прочтите его книги, хотя бы одну, например, роман «Женщины», познаете много интересного, должен вам сказать. Так вот, он этот очень интимный процесс, именуемый в медицине куннилингусом, называл «есть пи**у». Я бы сейчас тоже не отказался от такого деликатеса, дорогие девушк…» — запнулся «лектор» и замолчал, поскольку почувствовал в области шорт безумное напряжение.
       Принимать вертикальное положение Николаю Петровичу было категорически нельзя, и похотливые мысли продолжили бесконечный путь по мозговым извилинам лысеющей головы. Однако вместе с возбуждением к немолодому мужчине пришли грусть и тоска. Им завладели нерадостные и до боли привычные мысли:
       «Эти стройные и ещё непорочные девичьи тела кому-то принадлежат, каким-то счастливчикам. Кто они, эти везунчики? Чем они превосходят меня и мне подобных? А если эти девчонки ещё никем не заняты, то это лишь вопрос времени: через год-другой они будут определённо кому-то принадлежать. Только однозначно не мне, старому пропившемуся козлу и страхуиле. Девочки будут подстилаться под современных и упакованных мальчишек, под «кошельков», под внешне милых отморозков, под молодых и успешных — под тех, кто почти ничего не смыслит в высоком, душевном и утончённом. Под тех, кто не только не хочет или брезгует, а под тех, кто просто не приемлет орального секса, направленного на женщину. Под тех, кто не в состоянии одарить девчонок изысканной, чрезвычайно приятной и нежной лаской. Они будут спать с грубиянами, хапугами и просто безмозглыми красавчиками… И так проходит моё время, моя жизнь, день за днём, месяц за месяцем и год за годом — в мечтах, в надежде и ожидании, что я, может быть… когда-нибудь… обрету своё мужское счастье…»
       Посмотрев на сногсшибательную девичью фигурку, в салатовом купальнике, он вдруг вспомнил вчерашний эпизод у бассейна. Представил эту девочку, её голову между своих ног:
       «Боже… Я бы, наверное, отдал всё для этого — возможно, даже свою жизнь! — ради нескольких минут неземного блаженства. Но эта молоденькая девушка не то что лечь в постель, она и говорить-то со мной не захочет… — обрывал его мечты холодный рассудок. — Остаётся надеяться лишь…»
       Николай Петрович облизнулся и предвкусил тесное и откровенное общение с приятной темнокожей девушкой: «Ну уж, если эти красотки мне не по плечу, то пусть хоть достанется нерусская работница релаксирующего салона!»
       Допив четвёртый дринк, мужчина заключил, что можно отправляться на эротическое приключение, оценивая «нужную» степень опьянения.
       Он с волнением и трепетом поднимался по ступенькам, представлял, как вчерашняя египтянка, нежная и стройная, закроет на ключ массажный кабинет и будет ласкать его до потери пульса… «Какое же это божество, эротический массаж!» Сердечко в груди волновалось, мышцы вздрагивали. «А сколько она с меня за это спросит? Да какая к чёрту разница! Сколько бы ни спросила! Ради счастья, пусть даже и сиюминутного, можно отдать всё! Или почти всё. Один раз на свете живём, негоже экономить на своих ощущениях!»
       Приоткрыв дверь, Николай Петрович понял, что предыдущий сеанс ещё не закончился. Через пару минут из кабинета вышла довольная женщина славянской наружности, а вслед за ней в дверном проёме появился… мужчина в белом халате.
       — Вы следующий по записи? — спросил он.
       Николай Петрович не поверил своим глазам и от изумления раскрыл рот и побледнел. Женщина, ставшая зрителем стихийного спектакля, увидев отвисшую челюсть очередного посетителя и его ошеломлённый вид, тут же широко заулыбалась, едва не рассмеявшись ему в лицо, задержалась на несколько секунд и направилась к выходу.
       — Вот тебе и номер… — тихо произнёс Николай Петрович вслед русской женщине в оправдание своему идиотскому выражению, устремив стыдливый взгляд в сторону.
       Высокого роста араб, метра под два, лет двадцати пяти, непонимающе смотрел на до смерти испуганного клиента, а через пару мгновений, не дождавшись ответа, предложил:
       — Проходите, не стесняйтесь.
       Николай Петрович замер в ступоре, включив мыслительный процесс.
       «Почему принимает мужчина? Может потому, что я, со своими непристойными пожеланиями, записался именно на сегодня? Или же меня записали в этот день, когда работает именно массажист-мужчина? Может, развернуться и просто уйти, не объясняя причин? Я настраивался вчерашнюю половину дня, беспокойно спал всю ночь, в волнении настраивался всё утро на ласки МАССАЖИСТКИ, а тут — на тебе! — МУЖИК! Что же делать? Идти на попятную? Но это же признак трусости. Смириться с ситуацией?»
       На авральные размышления ушло всего несколько мгновений, но для мужчины они показались вечностью. Придя в себя, Николай Петрович постарался сделать вид, что ничего не произошло, и вошёл в кабинет.
       Посреди комнаты располагалась массажная кушетка, заправленная чистым бельём, и озадаченным мужчиной вновь завладел страх возможного конфуза. «А если сейчас у меня встанет? Я же настроился именно на эротику и интим! Вот это будет срамота! Вот будет позорище!»
       — Раздевайтесь до плавок… — распорядился работник кабинета, приняв Николая Петровича за обычного, но, возможно, слишком стеснительного клиента.
       После чего уложил мужчину на живот и приступил к приятному процессу. Работал он прекрасно, его сильные руки продавливали кожу и мышечную ткань до костей. От удовольствия и алкогольного расслабления Николай Петрович даже застонал. Эти стоны повторялись и повторялись — не услышать их было невозможно.
       — А теперь лягте на спину, — скомандовал массажист, лёгким движением рук превратил плавки в «стринги» и профессионально продолжил своё дело. Николай Петрович опять стонал от блаженства. Мускулистые руки араба не обделили ни один участок тела мужчины, даже пальцам ног досталась своя порция.
       — Ну что? Завтра на массаж? — предложил сотрудник, закончив получасовой сеанс.
       — Хорошо, конечно, массаж замечательный! Но дороговато для меня. Мои финансы поют романсы…
       Довольный процедурой, пусть и «неполноценной», оставив двадцатку в долларах, Николай Петрович не спеша покинул кабинет и направился в бар.