По законам прайда

Летом все кажется чудесным. Летом все становится необычным. Лето – идеальное время для приключений. И наблюдений – если ты натуралист и художник слова.

Мы приехали на море в разгар сибирской осени и на закате черноморского лета. Шли дожди, по дорогам плыла зеленоватая горная глина, серые волны старательно украшали пляж гирляндами черных водорослей. Гуляли, мокли, прятались под зонтами опоздавшие к бархатному сезону туристы. С упрямством обреченных ныряли в холодную воду.

По всем законам жанра солнце расщедрилось и побаловало нас ровно в последний день перед отъездом. Как будто лето повернуло вспять, как будто и не было мокрых унылых дней. Раздернулась завеса дождя, серые ватные одеяла туч аккуратно скатала и убрала до лучших времен рачительная хозяйка-погода. Мы искали кафе, где бы покушать.

Через все годы сознательной жизни я пронесла в душе трепетный восторг от соприкосновения с книгой Валентина Катаева «Белеет парус одинокий». Одесский привоз, полный запахов, крика и рыбы, очаровал меня раз и навечно. Название «барабулька» в меню прибрежного ресторана определило, где отобедать.

Коты на юге. У нас тоже – коты, но южный кот не похож ни на что другое. Он никуда не спешит, он независим, он на равной с тобой ноге. Даже если ты застал его вылазящим из мусорного бака, он – не попрошайка, а хозяин своей жизни и добытчик.

Сперва к нам, увлеченным дегустацией морских деликатесов, приблизился хозяин прайда. Рыжий, как остальные пятеро, этот кот обошел столик; не навязываясь, потерся о наши ноги, проверяя – не пнут ли, не крикнут «брысь». Мы отнеслись с пониманием. Тогда появились две кошки. Худощавые, в тонусе, одна слегка беременная и с такой знакомой печатью легкой неизбывной усталости на лице. Мы давали им рыбные головы и хвосты. Они ели с достоинством. Потом привели котят. Те, уже подрощенные, размером мало отличались от матерей. Походили на них один в один окрасом и манерами. Тогда взрослые перестали есть, хотя явно не были сыты, и сели в отдалении, прижмурив янтарные глаза. Настало время молодняка.

Обед уже заканчивался, когда прибежал маленький серый котенок. Я напряглась, предчувствуя, что беднягу погонят. Но рыжий прайд принял его спокойно. Беременная облизала ему ушко, и пустила в середину стайки.

Маленький нахал! Он кричал, толкался, вырывал кусочки прямо из моих пальцев. Было и жалко его, и смешно. Я удивлялась, как семья терпит его поведение. А то, что это его семья, стало уже понятно. Он был самым мелким, к тому же опоздавшим – старшие котята удалились, а он все еще метался перед нашим столом, выискивая крошки рыбы и сыра. Наконец сунулся к кусочку, который не спеша дегустировала беременная. И схлопотал «по щам». Мгновенно, не больно, но обидно.

Я подумала, что на сегодня приключения закончились, как вдруг…

…случился взрыв, цирк, и клоуны вернулись. Их было двое, в дурацких соломенных шляпах, цветастые шорты задорно развевались вокруг худеньких трогательных ножек. Они бросились к котам – те благоразумно растворились среди колючих ветвей живой изгороди. Они поприставали к официанткам – спелые южные вишенки незлобиво отмахивались.
-…мы забыли вино! – побежали, прибежали.
-…сижки, надо взять сижки! – метнулись, вернулись несолоно хлебавши, обсуждая отсутствие денюжек и «бати с карточкой».
Шум, гам, топ, шлеп. «Я побежал в кладовку, спас семгу. Я побежал на кухню, спас халат» - за точность цитаты не ручаюсь, но бесы были, хотя и мелкие.

Моя спина снова напряглась и окаменела – спасать котов, спасать официанток…но тут явился «батя», и все мгновенно улеглось.
- Папа, папа, спасибо, что пригласил погостить! И друга моего пригласил! Тост за папу!

Невысокий, кругленький Винни Пух одобрительно ворчал.

Маленький серый котенок напился в очередь из цветочного вазона и задремал на солнце.