Третье желание. Пьеса. 16 ПЛЮС

                Сергий Бриз
                писатель
                Константин Ярый
                Консультант постановки сцен
                Пьеса
                ( в десяти действиях)

                Комедия драмы

                ТРЕТЬЕ ЖЕЛАНИЕ

                Юрию Ивановичу Пояркину посвящается.

«Александр Попов и Гульельмо Маркони в 1896 году изобрели радио, каждый в своей стране. Никого из них, никогда не обвиняли в плагиате. Все случаи жизни могут повторятся, с разными людьми и автор не преследует кого-то опорочить или присвоить себе выдумкой то, что происходит где то, по воле проведения, поэтому:
"Все персонажи и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми или мёртвыми случайны и являются совершенно не преднамеренно".

                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
                Наше время. Москва. Крыша жилого дома новостройки.

                Действующие лица:
               Кот Блек, чёрного окраса, Кот Рыжик, рыжего окраса.

Блек и Рыжик  сидят на крыше  дома. Ночное небо, звёзды. Луна  освещает крышу. Доносится приглушённый шум  разноголосого города.  Между котами ведётся беседа в стихотворной форме. Учитель – ученик.


БЛЕК. На крышу дома новостройки свет пролила луна в ночи, полоской цвета, как желток в глазунье, прибавив жизни к серости пейзажа.

РЫЖИК. На той же крыше два кота сидели у входа люка, где лежали кирпичи. Один был рыжий, а другой окрасом сливался с ночью, словно сажа.

БЛЕК. Послушай Рыжий, тишина какая, и воробьи исчезли втихаря. Ну, что ж, мы можем подытожить, жизнь не проходит зря. Мышей то  нет в домах на новостройках и тараканов нет. Грызу, как мышь зубами корм сухой и запах я забыл котлет.

РЫЖИК. Дружище, мне б твои заботы. Есть крыша у тебя над головой, а, я, дворовый кот и то не плачу, меня воще пинают все ногой. Ты образован, смотришь телевизор и твой хозяин заслуженный актёр. Скажу я между нами откровенно, зажрался ты, откормленный позёр.

БЛЕК. Твоя фантазия дружище, лишь только от того, что так, всё хочешь видеть ты, как все дворовые и рыжие коты.  Всегда там хорошо, где нас и рядом нет, и  слаще выглядит чужая кость. Живу в квартире я отдельной, как хозяина проект, но, чувствую себя, как гость.

РЫЖИК. Да, ладно братец, заливаешь, ты молоко за воротник. Всё прибедняешься и мордой весь поник. Смотри, какую шерсть отъел, глаза висят мешками. Ты гонишь мне, признайся между нами.

БЛЕК. Мне ваш жаргон, поверьте, Рыжик, режет уши. Я с вами говорю лишь от того, что знаете вы слово Суши. Иначе б с вами ночью даже вместе,  не сел бы на один  бордюр.
Жалею я, что пачкаю без пользы педикюр.

РЫЖИК. Простите Блек, я вас безумно уважаю. Меня  вы научили, всем словам, но, от чего у вас тоска в глазах, не понимаю? Вы поясните мне, нет, мяу, вы иськузьми, нам.
 
БЛЕК. Дурак ты братец, путаешь значенье слов и ты, как мой хозяин, пустослов.
Тебя учу я вот уже два года, не сносен ты, как самородок из народа.

РЫЖИК. А, вы май френд, попробуйте меня учить добром и лаской, тогда быть может, быстро я пойму всё, не с опаской. Учите вы меня, по шёрстке гладя наставляя. Постигну я тогда науки, вас безмерно удивляя.

БЛЕК. Скажу я от добра, добра не ищут, сто процентов, и в жизненных примерах, много инцидентов. Сначала от добра ростком, пробьётся пониманье, казаться благодарным захочется сознанью. Затем всё превращается в рутину и в привычки. Запал прилежности сгорает словно спички. На место благодарности приходит скука и в наглость переходит та наука.

РЫЖИК. Ну, если колбасой не получилось приучить, конечно, против я, но остаётся лишь лупить. Я б не желал, конечно, чтоб меня, когда учили, науки даже ради, хвост мне накрутили.

БЛЕК. Учить кнутом, ну, в переносном смысле слова, можно. Но, дело в том, жестокость  порождает, осторожно, сначала страх, законность, послушанье, потом всё выльется, как месть, за порицанье.

РЫЖИК. Ну, я не знаю чем помочь вам Блек, как научить меня, чтоб стал я человек Форцайун, ой нет, простите Блек, пардона, я разбираюсь лишь, в помойках гастронома. Ну, отпустите вы меня побегать. Хочу ошибок я наделать, Прошу вас, дайте мне свободу, Ведь вы толчёте в ступе воду. Теорию, как жить усвоил я. Вы практику найдите для меня. Хочу быть на свободе я, не в койке. Не вижу перспективы я в помойке.

БЛЕК. Ну, ладно ты, ты вошь на гребешке, и философия не пагубна тебе, а как быть мне!? Я мистикой в умах крадусь в людских сознаньях, во дворах. Не ты меня печалишь, мой хозяин. Туда, сюда снуёт без толку. На раскладушке восседает, словно барин. Котлету съел вчера один и втихомолку.

РЫЖИК. По сущности все мужики коты и тянуться к тому, что их пленяет, но твой хозяин! Учёный он, не я, не ты. Вы говорили, что он ноты даже знает.

БЛЕК. Напьётся, ходит нагишом, набросит простыню на спину. Орёт я Гамлет, я в забвение ушёл, потом себя ругает, как скотину.  Раз на неделе девушку привёл и целый вечер, зажигали. Изящно по ушам её, вёл разговор. Меня к столу конечно не позвали. Напились пива из бокалов хрусталя, я так изящно бутылки называю и спал с закрытой дверью в ванне я. Его я, как мужчина понимаю.

РЫЖИК. Что ж он сосисок пожалел, по шёрстке даже не погладит? Иль может он с душой своей совсем, как с мышью кот, при свете дня не ладит?

БЛЕК. Он от того такой, что не любим, что обделённый с детства лаской.
Так нелегко бывает с ним. То ранит словом, то зальётся, как девица краской. Никто не научил его, как жить. Любя, надо прощать. Уметь прощать, значит, уметь любить.