Пуп Руси или Руский контекст Гл. 3 Ч. 01

черновик
не проверял
не форматировал
дураки! - впрочем вы, знаете



Пуп Руси или Руский контекст

Глава 3 “Руский язык”

Часть 01 Русь


Национальный признак (совместности) у древних людей формировался на основе общности образа жизни, и, следовательно, рода занятий. Потому ничего удивительного не было в сложившихся однажды у отдельных групп древних людей взаимных отношений (”симбиоз” называется) с группами животных (в нашем случае это были северные олени). Математику этих взаимоотношений я здесь опускаю, - не стоит сейчас доказывать то, что с тех самых времён сохранилось до наших дней практически в первозданном своём виде, - а ли это не есть лучшее тому (существованию самой такой возможности подобных отношений) доказательство? Замечу лишь только, что никакого такого приручения в случае оленей не было, нет и быть никогда не могло, - а зачем это? - чтоб, блин, потом их всех ещё самим же кормить, поить, спать уложить, подстилку сменить, и т.д.? - нет уж, увольте! Это было именно, что сосуществование двух видов животных, в языке самих хантов оно обозначалось объединением “хан” в значении [”прилипание”]. Т.е. образ их жизни и был тем самым “хан” к стадам северных оленей.

Само это “прилипание” оленей и человеков началось ещё очень давно, десятки тысяч лет назад, когда древние охотники предпочли не полагаться на везение и удачу, а тупо следовать (прилипнуть) за стадами оленей. (В этом контексте мне особенно нравится объединение “очень”, употребление его с тем значением, что было у него в древнем языке, говорит нам о том, что у этих древних ребят тогда с собой уже был огонь.) Так возник один из контекстов Древнего мира, а именно хантыйский контекст. Как и все подобные контексты вообще он определялся соответствующими ограничениями, в смысле он не мог быть бесконечно большим. А это значит, что коллективные сознания подобных контекстов имели собственные, - у каждого коллектива весьма индивидуальные, - ограничения. Потому и процесс накопления знаний хоть и происходил в них абсолютно одинаково, но вот сами знания так накапливались в них уже разные.

Основным ограничением хантийского контекста был возможный размер коллективов хантов, - он у них мог быть только очень и очень маленьким. Причём настолько, что нормальный процесс передачи генетической информации в нём был невозможен. В смысле, с самим таким размером их коллектива, который в свою очередь определялся размером стад их оленей, ханты должны были со временем элементарно выродиться. Потому как у оленей тоже существует минимально возможный размер стада, после которого само стадо, как и олени его составляющие по той же причине элементарно существовать уже не могут. Как существует и максимальный размер стада оленей (его определяют иные ограничения, нежели те, что связаны с процессом п-п генетической информации), больше которого оно существовать тоже уже не может. Проще говоря, каким бы большим стадо оленей не было, коллектив человеков при нём в любом случае был бы недостаточно велик, чтобы существовать исключительно только за счёт процесса п-п генетической информации внутри себя.

Возможно так оно и происходило, и немало коллективов хант с тех пор выродилось, пока они не выработали соответствующую стратегию в процессе п-п генетической информации. Сама эта стратегия так или иначе с тех пор всегда практиковалась не только хантами, а и вообще всеми малыми народами для поддержания на должном уровне их собственного генофонда в виде обычая, - здесь назовём его так, - “гостевой брак”. Это когда любому гостю, предлагалась на ночь девушка или женщина детородного возраста, для якобы согрева гостя холодной ночью, а на самом же деле для секса.

Ещё раз, - только для вас, поборники нравственности, в смысле моральные импотенты и ушлые подонки, которые ничего больше кроме как “погреться” предъявить здесь и не могут, - именно секс, и ничего больше было целью этого обычая и об этом безусловно знали все его участники. Странно вообще усматривать в этом обычае что-то плохое хотя бы уже потому, что без него малые народы просто давно бы уже вымерли, тем более, что ничего кроме радости его участникам он и не доставлял (Венерические болезни? - Нет, здесь этого тогда даже не слышали.)

С точки зрения языка, нам следует понимать, что подобная открытость, желание идти на контакт, обогощала не только генофонд соответствующего коллектива, но и его коллективное сознание, в нём элементарно так накапливались больше знаний. Оба этих фактора дополняли друг друга, и так делали сам такой коллектив сильней, давали ему дополнительные возможности не просто для существования в этом (в том числе хантыйском) контексте Действительности, но даже и для процветания в ней.

Так подробно я рассказал о хантыйском контексте для понимания именно того факта, что за много лет, - я думаю так речь идёт о порядке в десять тысяч лет, не меньше, - до одомашнивания лошади (примерно 6 тысяч лет назад), у хантов уже возникла возможность использования в своих целях не только собственных сил, но и сил животных, в нашем случае северных оленей. Это был единственный тогда коннтекст, где подобное вообще было возможно. Таким образом в условиях зимней Сибири с её застывшими реками, ханты посредством использования оленей запряжённых санями обрели до того невиданную ( а для одного только (без оленей) человека и вообще невозможную) мобильность. За зимнюю “навигацию” они запросто могли уже совершать путешествия на расстоянияв 2 - 2,5 тысячи километров. Это чтоб вы так понимали, насколько же “разрозненным” был в те времена Древний мир. Именно это обстоятельство, - наличие упряжки оленей с санями, - и позволило им в дальнейшем освоить всю Сибирь, а позже (это когда оттуда уже ушёл ледник) и северную часть Европы. В то время как в освоениии других пространств они никаких таких преимуществ по сравнению с остальными древними человеками так не имели.
 
Проще говоря, ханты были тогда единственными вообще человеками, у которых уже были все возможности по доставке соли на большие расстояния в тех регионах Евразии, где зимой замерзали реки. ( За исключением одного “пустяка”, о котором здесь же, но чуть позже.) Таким образом, занимаясь доставкой соли на огромных пространствах, они вынуждены были взаимодействовать с огромным же количеством различных человеческих контекстов. Многие из этих контекстов имели уже достаточно развитые коллективные сознания с соответствующими у них языками. В смысле сами их языки уже достаточно сильно отличались от примитивного древнего языка, чтоб, с одной стороны, их носители могли ещё понимать друг друга, но, с другой стороны, проблемы в общении у них безусловно тогда уже были.

А теперь поставьте себя на место древних хантов-руси, продавцов соли, которые по роду своей деятельности были вынуждены общаться даже не с одним, или с двумя, или..., - да пофиг! - а с огромным числом вообще различных человеческих контекстов. Перед ними таким образом стояла задача формирования такого языка (руского языка), который был бы понятен уже во всех этих человеческих контекстах. И это при том, что их собственный, хантыйского контекста, язык, в смысле язык древних охотников и рыболовов, был относительно других языков не так, чтобы очень и развит.

Не стоит думать, что это была с самого начала невыполнимая задача, нет, - тем более, что сегодня мы уже знаем сам результат её выполнения. А так как до бога дело тогда ещё не дошло, - до него оставалось ещё лет так тысяч десять, то я перечислю действительные причины, которые и сделали возможным создание руского языка хантов. И первой причиной был безусловно сам древний язык, - в том или ином виде он присутствовал тогда во всех древних контекстах. А это значит что, как я уже и заметил, худо-бедно, но человеки из разных контекстов могли друг друга тогда понимать. Задачей же хантов-руси таким образом стало выявление того общего, что было вообще во всех языках тех человеческих контекстов, с которыми они и взаимодействовали, что было таким образом для всех понятным. И уже на основе всего этого общего и понятного создать новый, а именно руский, язык.
 
Вторая причина, которая сделала возможным создание руского языка, это сам тот контекст, в котором он и создавался. В смысле от всех прежних человеческих контекстов он отличался тем, что признаком совместности у него был вовсе не процесс п-п генетической информации, а именно что профессиональная деятельность, т.е. торговля солью. Язык такого (не привязанного к национальному признаку) контекста уж точно был бы понятен вообще всем, кто так или иначе в нём бы находился. (Примерно как язык математики понятен сегодня вообще всем тем, кто в теме (в смысле в контексте математики), человекам, независимо от их собственных человеческих контекстов.)

Другое дело, что такой язык становился уже языком Коллективного сознания, которое само по себе обладало количеством знаний в разы большим, чем те коллективные сознания, что посредством этого (в нашем случае руского) языка с ним и взаимодействовали. Проще говоря, так они, языки коллективных сознаний, становились уже лишь диалектами руского языка. Это тем более важно было для них, что подобным образом обладатели руского языка становились и обладателями гораздо большего количества знаний. В смысле относительно обладателей всех остальных языков, которые с руским языком так не взаимодействовали, они элементарно так становились умнее. Попытка же обладателей других языков просто заимствовать знания из руского языка при неком критическом количестве заимствованных знаний для их языков превращала их языки в очередные диалекты руского же языка. Потому как заимствование знаний это и есть основной вид взаимодействия языков.

Ещё раз, - формирование контекстов человеков в Действительности (коллективов) происходит на основе похожего у них образа жизни. Который предполагал в том числе и занятие его членов процессом п-п генетической информации. Именно уже на его основе и возникает национальный признак, вообще основной признак любого тогда коллектива, потому как он предполагал совместную передачу и генетической информации, и знаний.

Со временем разные знания в каждом таком коллективе только накапливались, как и разными уже у них были в нём свойства. Так возникает в коллективе необходимость в Языке, как в средстве формирующегося в нём коллективного сознания. Первыми “словами” в Языке, а тогда это мог быть исключительно только древний язык, были объединения звуковых, жестовых и мимических составляющих, только которые на том уровне развития Сознания и были интуитивно человекам понятны. Хотя бы уже потому, что та же звуковая составляющая в них соответствовала звуку, который так или иначе сопровождал (составлял) сам тот признак действительности, знанию которого это объединение и соответствовало. Потому все древние человеки тогда понимали друг друга, а, значит, - ещё раз, - так мы можем говорить о существовании тогда единого древнего языка.

А теперь несколько слов о “пустяке”, о котором я давеча вам обещал рассказать. Понятно, что никаким таким пустяком он вовсе и не был, - а иначе зачем мне вообще о нём тогда говорить? А был он в то время лишь фактором, причём не самым тогда и важным, потому как был он лишь одним из многих. Поясню.

Это образ жизни хантов вынуждал их кочевать на большие расстояния, без этого они бы просто жить не смогли. В то время как другие коллективы тогда ничего похожего вроде оленей в своих контекстах не имели, а потому и ограничивалась гораздо более короткими кочёвками. В смысле, сильно подъев количество разных животных в одном каком-то месте, они переходили уже на другое, соседнее, место, где те достаточно успевали расплодиться, и всё у них начиналось по новой. Далее математику этого процесса я опускаю, здесь нам достаточно только знания, что он вообще таким был, а сразу перехожу к делу, в смысле к соли.

Кочёвки древних людей совпадали с кочёвками животных, которых они и ели. А кочёвки большинства (травоядных) животных совпадали с местами выхода соли, которой им так не хватало в траве. В смысле, как минимум раз в год эти животные вынуждены были приходить в эти места, чтобы восстановить необходимый им ионный баланс в собственных организмах. Так в местах выхода соли возникла повышенная плотность животных вообще, а с ними и повышенная плотность человеков в частности. А потому, когда ханты добрались до этих мест, то они обнаружили, что там уже живут человеки.

Оставаться в этих местах ханты не могли, - могли, но так бы хантами (”прилепившимися” к оленям) они тогда уже бы и не были, - будущими коми, да, но только никак не хантами, - а потому они набирали соли ровно столько, сколько могли за раз увезти, и уезжали с ней до следующего раза. А так как этот раз теперь случался у них всё чаще и чаще, то однажды они сообразили, что гораздо было бы эффективнее, если бы им соль заранее кто-то готовил. А кем ещё этот “кто-то” мог быть, если это были не местные древние люди? Так за небольшую плату ханты договорились с местными древними людьми, с предками будущих коми. Нет, русью они так стали не сразу, а лишь только тогда, когда это (добыча соли) стало для них основным занятием. В смысле с этого занятия они так кормились, - ханты платили им уже достаточно, чтобы им не заниматься чем-то ещё.

О том, что союз их был взаимовыгодным, говорит существование объединения руского языка (уже той его части (тогда диалекта), который формировался в том числе и на основе контекста коми), а именно “друг”. В результате “прочтения” его значением получается [древние охотники, возможностью которых является принадлежность “у” человекам “г”], - человеками “г” (уграми) для коми были в том числе ханты. В сторону же предков коми уже ханты придумали у себя (не в руском!) в языке обьединение “саран”, что значило [лопатный]. В смысле объединение “сар” значило у них [лопата], а с помощью знания связи “-ан” на конце объединения они образовывали у себя в языке соответствующее прилагательное. Таким образом коми для хантов были прежде всего людьми с лопатами, которые и загатовляли для них соль.

Конечно в такой своей ситуации коми если и влияли как-то на руский язык, то только в пределах собственного контекста. В смысле непосредственно с другими человеческими контекстами посредством руского языка они не общались, за них тогда это делали ханты. Они и формировпли в то время руский язык. Но коми не сидели сложа руки, - чего стоит только их попытка завести себе оленей, чтоб потом уже самим доставлять соль. Увы, чтобы одновременно заниматься и тем, и другим, - добычей и продажей соли, - не получилось у них вообще. Проблема в том, что стоило им заняться продажей соли, как очень скоро они так становились хантами. Точно так же, как ханты, когда попробовали сами заниматься добычей соли, сразу же начинали становиться коми.

(Кстати, именно то обстоятельство, что олени могут нормально существовать только в больших стадах и было причиной того, что коми при всём своём желании вынуждены были потратить не одну тысячу лет, чтоб самим таким стадом однажды обзавестись. Похоже, что во время очередного оледенения некоторые стада оленей отступили на землю коми, а коми к этим стадам и “прилипли”. В смысле не предки коми создали по сути с ноля стадо оленей под себя, а стадо само готовенькое пришло к ним. )

Ещё раз, - коллектив определяет именно образ жизни его членов, а вовсе не взаимоисключающие (один и тот же образ жизни) желания отдельных его представителей. Добыча соли и её продажа были так для коллектива коми взаимоисключающими желаниями.
Всё изменилось с формированием в контексте коми знания “Руский путь”. Причём настолько, что на его основе началось формирование уже руского контекста. В смысле уже контекста с национальным признаком. Причём очень своеобразного контекста, потому как, с одной стороны, в нём именно, что уже был национальный признак, а с другой стороны, язык, который в нём использовали, являлся языком Коллективного сознания вообще всех тех народов, что в этот самый процесс, - распределение соли, - и были вовлечены.
Вспоминаем, ничего подобного тем же хантам создать так и не удалось, их собственный образ жизни сделал для них руский язык чем-то вроде языка математики для сегодняшних учёных. Потому как, если часть из них занималась солью, то другая часть, чтоб первая часть вообще этим могла заниматься, вынуждена была вести прежний, хантыйский, образ жизни. Т.е. вынуждена была находится в прежнем хантыйском контексте. При малейшей же попытке покинуть его, они тут же лишались самого необходимого для них средства в этом процессе распределения соли, а именно их оленей. А без оленей они просто уже не могли оставаться рускими, в смысле торговать солью, - так замкнутый круг какой-то у них получался.

Именно этот замкнутый круг, а именно Руский путь, и создали коми-руси, чем вывели уже из самого процесса добычи и распространения соли оленей. Именно так (с Руским путём) наконец появилась возможность в руском контексте сформироваться национальному признаку и стать таким образом уже обычным человеческим контекстом, а не контекстом профессиональных торговцев.

Проблема только в том, что многие возможности так в Действительности и остаются только возможностями, ничем больше. Руский же путь, как только он появился, стал формировать огромное число новых знаний. Настолько огромное, что распространение их в другие части тогдашнего Мира было просто неизбежно. Следствием этого было падение значения самой соли. А это значит, что процесс, в результате которого однажды и возник руский язык так потерял значение. В смысле Руский путь таким образом с одной стороны, - это пока все возможности среды в которой он и существовал не были исчерпаны, - послужил развитию руского языка. С другой стороны, - именно он и способствовал скорому исчерпанию среды, в которой он и существовал, а значит и окончанию своего собственного процесса в ней развития.

Но это вовсе не значило, что Руский язык так исчез, нет. Потому как на смену процессу добычи и распространения соли пришли потом совсем другие уже процессы, уже с другими, более важными для тех контекстов знаниями, - так началась детализация единого до того руского языка на множество уже других языков. Потому так Руский язык перестал быть уже руским языком, а стал именно что уже русским (две “с”) языком. Напоминаю, две “с” в одном и том же объединении в соответствии со знаниями связи руского языка значат в нём разное, - [соль] и [(быть) с] . Таким образом значением “русский” будет [руский, но не только].

(Кстати, о том, что знания тогда рапространялись, и довольно причём далеко, нам известно из существования санскрита в Индии, - туда проникли не просто знания, а именно их носители. По другому эти знания в том их объёме туда тогда передать было бы просто невозможно. Более того, абсолютно уверенно можно уже утверждать, что древние цивилизации Египта и Средней Азии не смогли возникнуть без знаний из Руского контекста. )

Таким образом правильно выделять следующие этапы в процессе формирования и существования русского языка:

1-ый этап (20 - 10 тысяч лет назад). На основе процесса распространения соли хантами происходит формирование Коллективного сознания с руским языком. Так как этим процессом занимаются именно ханты, то и основу руского языка тогда составляет хантыйский язык. Руский язык становится таким образом основным для всех тех контекстов (коллективов), которые в данный процесс вовлечены. А языки самих этих коллективов таким образом становятся диалектами руского языка. При этом сам хантыйский язык так являлся всего лишь одним из диалектов тогдашнего руского языка.

2-ой этап (10 - 5 тысяч лет назад). Формируется знание “Руский путь”, - знание существования замкнутого речного пути для доставки соли в сторону Европы. Гораздо более эффективного по сравнению с тем (зимой на оленях), что был у хантов. Таким образом происходит разделение как самого процесса распространения соли, так и разделения процесса детализации руского языка. Одновременно взникают топонимы “Сибирь” и “Европа”. Руский язык для европейской части продолжает формироваться уже под влиянием контекста (коллектива) “коми”, а его сибирская часть остаётся под влиянием контекста “ханты”, - увы для них, в Сибири никогда и нигде не было условий для Руского пути. Как более эффективный, он (Руский путь) способствует накоплению гораздо большего (на порядки) количества знаний в Коллективном сознании. В результате чего тот древний (а древний потому, что новых знаний с тех самых пор особенно и не получил) руский язык в Сибири становится лишь одним из диалектов языка хантов. 

3-ий этап (5 - 2,5 тысячи лет назад). С распространением руси находятся всё новые источники соли. Так внутри руского Коллективного сознания ослабевают соответствующие связи и происходит формирование новых коллективных сознаний уже на совокупностях несколько иных знаний, не связанных непосредственно с солью. А с ними формируются и новые языки, которые отличаются от непосредственно руского языка степенью их детализации (количеством накопленных в их коллективных сознаниях знаний). Так руский язык становится уже одним из контекстов более глобального образования, а именно “Русский язык” (два “с”).

Впрочем, на этом и остановимся, потому как, во первых, ничего хорошего в 4-ом этапе для русского языка уже нет (нет, я могу конечно сморозить что-нибудь утешительное, только вот врать-то здесь зачем?) и, во-вторых, так это уже будет попыткой нелинейное поверить линейным, а это в принципе невозможно. А если и возможно, то только с некоторыми ограничениями. И одно из таких ограничений, это рассказать о каждом таком этапе отдельно. Потому, если каждый со следующим связать ещё как-то и возможно, то только не все, и даже не три сразу. А потому и пойдём мы по порядку, и начнём мы с 1-го этапа формирования руского языка, а именно с Части 1, “Руский язык хантов”.