Разговор с приятелем

       В каждом человеке живет чувство прекрасного.   Художники – счастливые люди, им дано без слов  передать свои мысли  сотням людей. 
        Когда  меня заносит судьба в  большой город, я  иду в исторический музей и обязательно в картинную галерею. Обычно там  где-нибудь в зале  нахожу скромную старушку, сидящую на простецком  стуле, - её называют как-то странно - смотрительницей, - и  спрашиваю, перед каким полотном собирается больше  всего народу. Меня не удивляет,  что  больше всего  зрителей около больших картин   -  такие полотна воспринимаются   легче.   Но  крупное, яркое, кричащее  не вызывает у  меня сладкой внутренней боли, не знаю почему. Я всегда останавливаюсь около скромных пейзажей с кусочком природы, с сереньким небом,  с блеклым кустиком у реки. Такая вот она, наша природа. И  пытаюсь понять, какая сила  очаровывает меня.  Чем? Может, небольшим рыжим пятнышком на скромном речном  берегу, или изгибом ветки,  или едва заметной в небе птичкой, -  бог знает, чем. Перед такой картиной так бы стоял и стоял, - стоишь, да враз как ребенок маленький расплачешься, столь  бывает она тебе по сердцу. Только  жаль, таких, как я слабонервных, заметно меньше стало. Человек стал жестче: то ли он лучше умеет сдерживать себя, то ли у него и впрямь душа  стала черствее.
     И я прошу  эту женщину отвести меня к самой лучшей картине. Не хочу слушать экскурсовода, а  хочу спросить эту старушку, и никогда не ошибаюсь в том, что она покажет мне лучшее, что есть. Это будет простой пейзаж, в Третьяковке  - «Над вечным покоем», полотно Айвазовского,  Репина или Боровиковского.
     Разговорился я однажды с одним знакомым умником. Привычно разговор наш начался с черного квадрата Малевича, с «Купания красного коня», с других  полотен,  всем хорошо известных.  -  А где хранится этот самый квадрат, спросил меня собеседник, явно пытаясь меня с  толку сбить.  Ясно, я догадывался, где,  но,   как кажется,  сильно упал в его глазах, не успев  с  незамедлительным ответом.  Где же он, этот шедевр?  Конечно, в Третьяковке. Может, проходил, да не заметил.  - А что на нем можно увидеть? – спросил я его в свою очередь. И мы радикально разошлись в своих взглядах. Несовременный я человек. Надо знать время, говорил он мне. Говорили о супрематизме, об оптимизме и пессимизме, то есть, балаболили, кому что в голову взбредет.  Но   страсти накалялись,  мы разошлись в оценках и расстались друг другом крайне недовольные.
        Само полотно, как и рама нему, - хотя зачем я о раме? – это  квадрат где-то восемьдесят сантиметров на восемьдесят. У фигуры нет точных прямых углов,   так что он в геометрическом смысле квадратом он не является,  вот чем  я обогатился  в  итоге разговора.  Можно было бы еще посчитать, сколько ушло черной краски, и не случайно ли приделан короткий хвостик, разрушающий с моей точки зрения замысел автора.  Впрочем, могли ли мы проникнуть в глубину мысли художника!
       И  тут я хочу сказать еще про одну  мысль.  По логике  вещей теперь ему надо  было нарисовать   еще  черный круг,   и  художник, окрыленный успехом,  сделал   это. А потом нарисовал  еще и черный крест.   Весь супрематизм для меня  этим закончился.
     Вот я вас спрашиваю,  почему художники  Луну не рисуют, вместо черного  круга,  да так, чтобы были хорошо прорисованы детали? Впрочем, кому и зачем это надо, коль есть   хорошие фотографии,  и полевой бинокль есть у многих. Не люблю я Луну,  и звезды не люблю, признаюсь вам сразу.  В речке искупаешься,  сосну потрогаешь, на пенек присядешь. А  Луна? Смотришь вверх, и вызывает она в тебе тоску, у как серого волка. Грустных астрономов я понимаю, но едва ли пойму художников,   рисующих ее самозабвенно. Луна в привычной жизни, хоть и заслуживает внимания,  но согласитесь, много меньше, чем какая-нибудь эстрадная дива. 
   Для меня  квадрат - это черное небо, на котором нет ни одной звезды.  Так не бывает, раскричатся возмущенные астрономы  Ну, значит, не небо. Квадрат - это  подземные глубины нашего подсознания. И хватит об этом.
 
    Так вот,  миленькая старушка  в зале понятливо кивнет тебе головой, и  обязательно подведет  к  какой-нибудь картине совсем неизвестного художника. Как правило, это простенький пейзаж, как я и говорил.
   
       Чувство прекрасного  основано на чувстве преданной любви.  Немного тех, кто решится говорить с тобой об этом...  Ну, вовсе не располагают к таким разговорам  огромные парадные портреты и  батальные сцены.  Есть  около них тоже зрители. Я  же беседую со старушкой,  сидящей на простеньком  стуле в зале, увешанном картинами (кстати, хорошими),  в провинциальном  городе, где  посетителей   немного,  где за день набирается от силы их десятка два.   И у каждой бабушки-путеводительницы  есть свое  мнение, уж она-то знает, какая   картина  лучше всех.
     Однажды  в молодости  я был в Одессе, и остановился как вкопанный перед чем-то знакомым. Сказочный пейзаж затронул душу.  Это был Васнецов,  «Баллада. Урал». Не такими я видел до того реки  родного  края.    Недвижно, будто быки, опустившие к воде свои могучие головы,  стоят скалы, и сквозь них проходит река, наполненная светом и покоем.  Я и сейчас помню свое  чувство радости от  присутствия в этой жизни,  от любви к родному краю. Пусть не бабушка, не умный экскурсовод указали мне на эту  картину, возможно, я оказался притянут к ней именем художника, но  мне стала понятной  та чудная сила искусства, которую я пытаюсь постичь  так далеко от родных рек и  холмов.
   
      Мне осталось поговорить о любви.  Пейзаж ближе всего к чувству любви. Но и к этой теме подойду не сразу. Вспомню сначала свои юношеские годы. Я приехал  в большой город из захудалого поселка  и был ошарашен  шириной проспектов, великолепием   огромных зданий, шумом, сутолокой, к чему привык не сразу. Так  и не прикипел душой к новому месту.   Скоро стал  скучать по вольным просторам, по деревенской тишине и понял, что остаюсь сельским жителем. Я ходил отдыхать среди сельских пейзажей, перед полотнами, не получившими широкой известности и  понимал,  что художником  мне не быть. 
    В городе нашем есть отделение Союза художников, значит, и те самые  счастливые люди   Есть  картинная галерея. Думаю, есть  также Союз кинематографистов, так как в городе существует своя киностудия. Сколько всего можно обнаружить! Библиотеки, театры, музеи, выставки, стадионы, парки! Необязательно ходить по супермаркетам, модным кафе и ресторанам.  Конечно,  утомительно просидеть день в читальном зале, но можно и отправиться на лыжах в лес,  пройтись пешком  по парку. Нужно оказаться нужным самому себе и интересным другим.  И это называется любовью к жизни.