Предновогодье. Время встречи с ангелами

      Если вы думаете, что на Земле всего четыре времени года, то глубоко заблуждаетесь. Времён гораздо больше. Но есть среди них одно, особенно любимое сердцем каждого землянина. Предновогодье. Время, сотканное из тайны.
Тайна, хранящая в себе колдовство и волшебство, зыбкую мечту и лучезарную надежду, предчувствие нового дня и чистоту белого листа.

  Поздний вечер предпоследнего дня уходящего года.  Лёгкий морозец пощипывает щеки. На улицах города почти ни души. Но одинокая женская фигура не спешит домой.
Она неторопливо подходит к своей многоэтажке. Останавливается и, запрокинув голову, долго рассматривает светящиеся окна. Лишь на первом этаже окна квартир тщательно зашторены. За яркими прямоугольниками света – предпраздничная суета.
"Интересно, почему люди на верхних этажах не прячут свои жизни за плотными занавесками?" – думает она.
   Взгляд задерживается на пятом этаже. Вот её окна. Тёмные, безжизненные прямоугольники. И не потому, что плотные шторы преграждают путь свету, а потому, что в квартире царит звенящая тишина. Сын наслаждается новогодними каникулами в деревне у бабушки с дедушкой, у родителей Милы. Муж в командировке. Завтра к обеду обещал вернуться. Мила сегодня задержалась на работе, корпя над годовым отчётом, а потом помогала подруге выбирать праздничный наряд в шумном супермаркете. (Её собственное новое платье давно ждало своего часа в шкафу).

   Молодая женщина чувствует, что возвращаться в пустую квартиру сейчас совсем не хочется. И не потому, что она не любит свой дом… Просто сегодня какое-то особенное настроение. Прислушивается к себе: на душе светло и печально, словно хрупкая грустинка поселилась в самом сердце.
"Светло, наверное, от обильного снегопада. А почему же печально? Прогуляюсь в сквере, может, там и пойму".

   Мила обожала этот тихий, ухоженный сквер возле дома. Даже днем, когда он наполнялся детским смехом и заботливыми голосами мамок, бабок, нянек, в нем всегда царила какая-то особенная, успокаивающая атмосфера.
Легкий снегопад выбеливал широкую дорожку сквера, старательно припудривал деревья, кусты и скамейки. Красиво сверкая в мерцающем свете уличных фонарей, снежинки неслышно опускались вниз, укрывая землю невесомой пеленой.
На душе царил покой. Легкая печаль, словно осенний лист, тихо отлетела, оставив место светлой грустинке. Мила, раза три неспешно прогулявшись по скверу из конца в конец, собралась повернуть домой. Ей вдруг нестерпимо захотелось тепла родной квартиры, уюта мягкого халата и умиротворяющего ворчания закипающего чайника.

   Внезапно, вдали, она заметила высокую фигуру Деда Мороза. Встреча с незнакомцем на пустынной улице в столь поздний час не вызвала у молодой женщины восторга, и она ускорила шаг. Незнакомец, словно почувствовав ее замешательство, замедлил ход. Мила, приоткрыв дверь подъезда, оглянулась. Дед Мороз стоял посреди сквера, прямо напротив нее. Лишь узкая полоска проезжей части разделяла их.
Даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы оценить великолепие его наряда. Высокая шапка и длиннополая красная шуба, вышитая сверкающим золотом, были оторочены богатым мехом. Высокий посох, казалось, излучал свет, переливаясь всеми цветами радуги в инкрустированных камнях.
Костюмы знакомых мужчин, представлявшихся Дедами Морозами на детских праздниках, не шли ни в какое сравнение с этим великолепием. Мила вдруг вспомнила, что видела подобный наряд лишь однажды – у Главного Деда Мороза страны из Великого Устюга.
"Но что он делает здесь, в нашем небольшом городе, в этом скромном сквере, да еще и в такое позднее время?" – удивилась Мила, все еще держась за дверь, готовая в любой момент юркнуть в подъезд.

Казалось, незнакомец ждал этого вопроса. Он повернулся к Миле и тихо произнес:
– Я не из Великого Устюга. Я – настоящий Дед Мороз.
И, видя замешательство женщины, продолжил:
– Ты когда-то верила в меня. Что случилось потом? Почему ты разуверилась?
Мила ощутила на себе обжигающий взгляд незнакомца. Щёки вспыхнули предательским румянцем. «Вот ещё, – с раздражением подумала она, – при чём тут мои щёки?»
 – Прости, смутил, – голос Деда Мороза смягчился, став бархатистым и обволакивающим. Минута повисла в тишине, нарушаемой лишь лёгким скрипом двери, которую Мила по-прежнему придерживала.
- А где твой мешок с подарками? – вырвался у неё этот нелепый вопрос, и она с досадой отметила, что тоже перешла на  «ты». Обычно она себе такого не позволяла.
И хотя лицо незнакомца было скрыто красивой белоснежной, с завитками,  бородой  и усами, Мила поняла, что он улыбнулся.
 – А что бы ты хотела получить в подарок? - Взгляд его снова обжёг её, на этот раз теплее.
 – Да нет, что ты… – поспешно пробормотала Мила. – Мне ничего не нужно.
Дед Мороз помолчал, потом взмахнул рукой. В его левой руке, словно из ниоткуда, появилась небольшая коробочка.
 – Я знаю, что в детстве ты обожала бабушкины духи «Быть может».
Мила молчала, пытаясь найти рациональное объяснение. Это могла быть случайность, информация, известная многим. А коробочка – всего лишь ловкий трюк обычного фокусника. Дед Мороз окинул взглядом заснеженный сквер, поднял глаза к бледнеющему небу и легонько стукнул посохом о землю.

   В тот же миг сквер наполнился незнакомой, хрустально чистой мелодией. Она вибрировала в морозном воздухе, сменяясь тихим перезвоном колокольчиков. Пронзительная музыка стирала неясное томление, уносила прочь следы обид и тревог. Мила ощущала, как её, зажатая каждодневными заботами душа расправляется, открывается навстречу этому волшебному миру и наполняется нежной светлостью, тихой радостью. Она не могла понять, как такое возможно.
– Чары? Какие-то действуют чары?
Внезапно перезвон сменился тихим  завыванием ветра. Невесомые белые пылинки, снежинки-балеринки,  до этой минуты не спешившие коснуться земли и подолгу изящно кружившиеся в легком хороводе вокруг уличных фонарей, вдруг, словно по мановению дирижерской палочки, закружились в порывисто-вихревом белом вальсе. Метель запустила снегокруженье, снеговерченье, снегопаденье. Казалось, она надеялась, что эта причудливая мелодия снегов преобразит мир, выбелит его, превратит в хрустальную сказку…

   Мила ощутила, как в эту самую минуту ее особенное состояние, открытость души, позволяет ей увидеть, как музыка метели смешивается с разноцветным светом, льющимся из уличных фонарей. Еще мгновение назад свет был просто желтым!
Дед Мороз присел отдохнуть на скамейку, пристроил рядом свой посох и положил на краешек коробочку духов.
– Ой, что это? – вырвалось у изумленной Милы.

Дед Мороз проследил за ее взглядом и обернулся. На спинке скамейки, словно невесомое облачко, восседал Ангел, облаченный в одеяние ослепительной белизны.
Ростом он был не больше полуметра, а из-за спины виднелись крылья, сотканные из белоснежных перьев. Ангел источал диковинный, неземной свет. Ловя снежинки, он бережно сдувал их со своей полупрозрачной ладошки в сторону Милы.
– Ты же видишь – это Ангел.
Мила молчала, зачарованная.
Дед Мороз, видя, какое ошеломляющее впечатление произвело на нее это видение, мягко проговорил:
– Можно подумать, ты никогда раньше не слышала об ангелах.
– Слышать-то слышала…  Даже читала. Но видеть…
– Сейчас время такое, предновогоднее. Время встреч с ангелами.
– А они что, действительно существуют?

   Мила, наконец, опустила затекшую руку; дверь в подъезд с тихим хлопком захлопнулась. Забыв обо всем на свете, не отрывая взгляда от Ангела, она перешла дорогу, вошла в сквер и замерла у самой аллеи.
Дед Мороз тяжело вздохнул. В его вздохе слышалось усталое терпение воспитателя, который в сотый раз пытается втолковать упрямому, но горячо любимому воспитаннику прописные истины.
- Люди живут в материальном мире, а ангелы - в параллельном. Это другой мир. Он невидим человеческому глазу. Но человек может ощущать его. Ангелы обычно не выдают своё присутствие, но они всегда рядом с человеком. И лишь в предновогодье, в течение девяти волшебных дней, человек может встретиться с небесным посланником.
– Почему именно девяти дней?
– Есть у англичан мудрая пословица: «A wonder lasts but nine days».   Чудо – только 9 дней чудо. И оно недолговечно.
Только в этот миг, с 24 декабря и до самого рассвета 1 января, завеса между мирами истончается. Можно прикоснуться к вечности и бесконечности, почувствовать единство вселенского и земного, соприкосновение-столкновение разных уровней бытия, разных реальностей. Только в предновогодние дни можно увидеть  ангела.
– Так почему же люди… – растерянно прошептала Мила.
Дед Мороз усмехнулся, и в его глазах мелькнула грусть:
– Людям сейчас не до чудес. Посмотри, чем они заняты! – он обвел рукой ближайшие дома, из окон которых лился теплый свет. – Бесконечная суета: что подать на стол, какое вино выбрать, в какой наряд облачиться…
Мила уловила легкую насмешку в его голосе, но сердцем согласилась с ним. "Будь муж с сыном рядом, разве бродила бы я сейчас по скверу? Тоже хлопотала бы над завтрашним пиршеством", – невольно подумала она.
Дед Мороз, словно прочитав её мысли, ответил:
– Конечно, забота о хлебе насущном – необходимость. Но нельзя забывать и о другом…
Вопрос повис в воздухе, уже понятный без слов, но Мила все же уточнила:
– О чём же?
Дед Мороз, не отвечая, полуобернулся к ангелу.

   После томительной минуты молчания Мила, не отрывая зачарованного взгляда от ангела, прошептала, боясь спугнуть неземное создание, этот светящийся полупрозрачный сгусток энергии из высшего, тонкого параллельного мира:
– Это… это мой Ангел-хранитель?
– Нет, – прозвучал в ответ голос Деда Мороза.
Мила растерялась.
– Как нет? А где же мой? Что со мной будет?
– Этот тоже тебя оберегает. Твой же сейчас далеко отсюда, в объятиях зимней сибирской ночи, беседует с неким Дмитрием.
– С каким Дмитрием? – недоуменно вскинула брови женщина. Имя ее мужа было иным.
– Присаживайся, – Дед Мороз указал на скамью напротив.
Мила, стараясь ступать бесшумно, словно крадущаяся тень, приблизилась к скамейке и робко присела на краешек.
– Вспомни… Зимний сквер, вечер, ты, восемнадцатилетняя, прогуливалась по аллее в ожидании своего будущего мужа. Накануне оттепель уступила место морозцу, и ледяные дорожки запорошило легким снежком. Ты поскользнулась, теряя равновесие, и вдруг сильные руки подхватили тебя. Парень заглянул в твои серые глаза, вдохнул твой запах, уловил трепетное дыхание первой любви…
 Неуловимое касание губ обожгло тебя, но, увидев свое отражение в его карих, сияющих глазах, почувствовав жар его дыхания на своих губах, ты вдруг отпрянула, словно от огня, поправила сбившееся пальто и нелепо съехавшую набок белую шапочку и, не проронив даже слово благодарности, поспешно скрылась за поворотом аллеи. А там уже виднелся твой жених, приветливо машущий рукой.

   Жаркая волна смущения окатила женщину, румянец вспыхнул на щеках, но тут же ледяное дыхание метели коснулось ее кожи.
– Кто вы? – едва слышно выдохнула Мила. Она вскочила со скамьи и, сделав шаг навстречу Деду Морозу, попыталась разглядеть его лицо.
И в тот же миг почувствовала обжигающий холод, исходящий от него. Снежный вихрь, словно живая преграда, остановил ее.
Всё ещё не отрывая взгляда, полного детского изумления, от Деда Мороза, Мила отступила на шаг и робко присела на скамейку. Прижала заледеневшие ладони к обжигающим щекам, и тихий шёпот сорвался с её губ:
 – Нет… ты не он.
 Помолчала, словно собираясь с духом, и спросила:
 – Как ты узнал об этом?
 Дед Мороз пожал плечами, скользнул взглядом по сторонам и как-то обыденно, даже слегка устало произнёс:
– Ангел рассказал.
 А потом, коснувшись рукой в белоснежной рукавице Ангела, ласково прошептал:
 – Пора, дружок. Лети в сибирский городок. Там тебя ждут.
 И Ангел в то же мгновение растаял в морозном воздухе, словно и не бывало.


 – Значит… я осталась в его судьбе, и он помнит обо мне… – прошептала Мила, словно в забытьи.
 – В последнее время мне часто снится один и тот же сон: я падаю в бездну, лечу в пустоту, но упасть мне не дают его сильные руки. Они вновь и вновь подхватывают меня, спасая от неминуемого падения…  И я помню его бездонные глаза… – в голосе её звучала щемящая грусть. – А я… могу с ним встретиться?
 – А как же твоя верность? Она ведь для тебя – краеугольный камень… В тот далёкий вечер ты ведь убежала от Дмитрия, потому что хотела сохранить верность своему жениху…
В голосе Деда Мороза мелькнула едва уловимая ирония, которая не ускользнула от внимания Милы. Она нахмурилась. Дед Мороз заметил перемену в её настроении:
– Прости… На самом деле, дело не в верности. – После короткой паузы продолжил. – Я тоже очень ценю это качество в людях – верность. И почти все семейные пары ставят её во главу угла своих отношений. Да, согласен с тобой: счастье – это гармония. А гармония – это верность и доверие. Помнится строчка из стихотворения: «Личность начинается с верности себе…». Не могу вспомнить ни продолжения, ни автора.
 А Миле вдруг вспомнились другие строчки:
Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.               (Андрей Вознесенский) 

– Не грусти. Порадуйся тому, что когда-то озарил твою жизнь тот дивный миг: совпадение двух сердец в безбрежном океане времени и пространства, непостижимое единство двух родственных душ. Ведь до сих пор тепло той встречи согревает тебя изнутри.  А сегодня ты убедилась, что и он нет-нет да и вспомнит о тебе, уносясь в облака воспоминаний.
У вас был миг счастья. И сейчас ваши души, трепетно соприкоснувшись, ощутили легкую грусть расставания, осознавая, что пути назад нет и быть не может…   Один миг счастья, сверкнувший на двоих. Ах, эти воспоминания молодости той…  Там, в дымке прошлого, осталась ваша юность, тот бесценный дар, истинную цену которого постигаешь лишь с годами!

    Мила уловила такую щемящую тоску в голосе, что невольно вздрогнула, словно осколок льда коснулся её сердца.
Дед Мороз величаво стукнул своим посохом, и метель, испуганно затихнув, замерла. Запутавшиеся снежинки повисли изящным кружевом на посеребренных ветвях, а другая часть метели покорно улеглась пушистым сугробом у его ног.
Ветер, словно послушный слуга, разогнал хмурые тучи, вернув миру утраченные звёзды и, затаив дыхание, примостился на крыше высотки, наблюдая за происходящим внизу.
– Он счастлив в браке. Хорошая жена, два славных сына. У него всё хорошо.
– Да, конечно. Я понимаю.
И, помолчав, тихо произнесла:
- Хороший есть совет у поэта:
Никогда не возвращайся // В прежние места…// Не найти того, что ищем //Ни тебе, ни мне… //Душу не мути… (Геннадий Шпаликов)

Посидели молча,  погруженные в собственные мысли.
– Знаешь, какую роковую ошибку я совершила в свои восемнадцать лет? Поспешила подарить свою  верность не тому, кому следовало. А потом, словно в омут, с головой окунулась в семейную жизнь, утонула в муже,  поставив крест на всех остальных мечтах и желаниях…
Словно осколок льда, пронзила мысль: "Муж не в командировке… он у любовницы своей».
Приняла новость с пугающим спокойствием, как-то совсем уж буднично.  До этой секунды даже тень подозрения не закрадывалась в её сознание. Верила, что их союз — крепость взаимной верности.
– Как… как это возможно? – прошептала она, – В один миг… всё рухнуло?
И вдруг осознала, что ей совершенно не нужны его завтрашние оправдания. Ни жалкие "бес попутал", ни нелепые "затмение нашло", ни прочие банальности. Разводиться он явно не планировал: еще недавно увлечённо строил планы на апрельский отпуск, выбирая маршрут для их двоих.
Взгляд упал на Деда Мороза. Его глаза словно хранили эту тайну.
Поднявшись, Мила отряхнула пальто и ответила на его безмолвный вопрос:
– Да, верность и доверие — превыше всего. Мне пора. Уже поздно.
– Погоди, – Дед Мороз торопливо встал, но остался возле скамьи. Белая дорожка была между ними.
– Мне нравится, что в круговороте будней ты не утратила чистоту и светлость души. Ты добра. И по-детски наивна.
Мила криво усмехнулась:
- Это достоинство или недостаток? – И вдруг смахнула невесть откуда-то появившуюся слезинку.
Дед Мороз окинул её взглядом:
– Ты — очень счастливый человек.
– Да, право, что это я раскисла… Я и вправду счастлива. Я чувствую это… – попыталась убедить себя и ночного собеседника. – И у меня есть мой Ангел-хранитель. Он всегда за моей спиной?
Увидев утвердительный кивок, продолжила:
– А ещё есть этот вечер… или уже ночь… Этот сквер в сиянии фонарей… Эти деревья в серебряном инее… Звезды… Мой сын… Родители… Деревенский дом… Мой дом… Друзья, любимая работа. Мои воспоминания…
Улыбку Деда Мороза не было видно за густой бородой,  Но Мила знала, что он улыбнулся. Смутившись, она замолчала.

– У каждого человека – свое, только ему присущее чувство любви, – Дед Мороз вновь опустился на скамью, приглашая жестом и Милу сесть. Она послушно присела.
 – Как характер, как темперамент… Нет людей хороших или плохих. Каждый темперамент, каждый характер соткан из света и тени.
Мила, растерянная, лишь кивнула, не находя слов.
– А вот чувство любви… оно либо светлое, либо темное. И твое – светлое. Сильное, глубокое… Далеко не каждому дано испытать такое на этой Земле.

   Дед Мороз хотел продолжить, найти слова утешения для обманутого сердца, но Мила, взволнованно указав рукой за его спину, перебила:
– Ой! Ангел опять прилетел!
Ангел, словно пушинка, опустился на заснеженную ветвь дерева. И, несмотря на его вес, ни одна льдинка-снежинка не дрогнула, не упала на землю.
Мила вгляделась, и растерянный шепот сорвался с ее губ:
– Но это другой Ангел… Не Дмитрия.
Дед Мороз не обернулся. В его голосе звучало понимание:
– Этот Ангел прилетел, чтобы познакомиться с тобой.
– Значит, меня ждет встреча?
– Да.
– А как его зовут?
Дед Мороз промолчал.
– Как же я узнаю его? Как я пойму, что это он? – в голосе Милы звучала надежда и испуг.
– Узнаешь. Только чистые сердцем способны почувствовать друг друга. И ты научишься вновь доверять. Твой путь продолжится. Точнее – ваш путь.
Он полуобернулся к Ангелу, и тот, словно растворившись в воздухе, исчез.

   Дед Мороз встал, и, опираясь на свой искрящийся посох, двинулся в ту сторону сквера, откуда и пришёл.  Лишь на миг обернулся, взмахнул рукой на прощание.
- До встречи в Новом году!
И растворился в бело-синем мраке ночи, словно сон.


   Мила запрокинула голову, любуясь звездной россыпью, серебряной рекой Млечного Пути. Туда, в бескрайний космос, уносится земное время, тая в холодной, золотой пыли вечности.
Сегодня земное время поставило точку в одной из глав её жизни. Но зов неведомых миров не стихает. И время предлагает ей, Миле, взять в руки перо и чистый лист бумаги и писать новую историю.

   Ветер, то ли сам по себе, то ли по чьему-то велению, снова закружил снежинки-балеринки в сквере. Музыка ветра сплеталась с тихой мелодией падающего снега.
- Да, это ветер перемен… Новый отсчет начнется еще в старом году, в поздний вечер предпоследнего дня уходящего года.
Мила знала, что ей предстоит испить горькую чашу расставания с неверным мужем. Но верила, что, когда эта чаша будет разбита, её осколки выброшены, наступит новый, светлый день.
Она подошла к скамейке и взяла в руки коробочку.
 – И вправду, духи…
Раскрыв ее, Мила вдохнула волшебный аромат детства, любимый запах бабушки.
- Наверное, очень добрый человек придумал такое загадочное и прекрасное название для этих духов.

   У самого подъезда она остановилась и вновь подняла взгляд к небу. На бархатистом, чёрном полотне перемигивались чарующие звёзды. Миле казалось, она слышит нежный шелест звёздного разговора, видит путь света, пронизывающего тьму. Или это лишь игра воображения?

   Мир логичен, и ничто не происходит просто так. Все в нем неслучайно, даже случайные встречи и пересечения предопределены. Закон бумеранга никто не отменял. За ошибки, заблуждения и проступки рано или поздно придется заплатить. Таков закон мироздания.

   Возможно, в этом и кроется тайна предновогодья: если распахнуть свою душу, можно прикоснуться к Вечности. И облагородить свою душу.