В притонах Касабланки

У стен закатной Касабланки
Чудесный профиль марроканки
Увидел я. Но морок странный,
Опутала сознанье иностранка
Точёным станом. За порог
Я преступил в волненьи дивном,
Она звала меня игриво,
Маня загадочностью слов,
Пленяя чувственностью взгляда,
Восточной роскошью наряда.
За мной закрылась тихо дверь,
И в царстве сумрачных портьер
Я очутился в одночасье,
Не ведая, где я теперь.

Вокруг витал дурмана дух,
Вдохнул я грудью и потух,
Мой взгляд кумаром опьянённый,
Я стал безвольный и влюблённый
В прекрасный, чудной Девы лик,
В нём на мгновение возник
Тот образ, что рисует в грёзах
Поэт в стихах своих и прозах.

На мягких, бархатных подушках
Без чувств лежали, отстранясь,
Её сестрицы и подружки,
Они, немного потеснясь,
Меня на ложе уложили
И тут же молча предложили
Вкусить невиданный десерт.
В его составе был секрет:
Коварный, пряный давамеск
Рождал в сознаньи арабеск,
Рисуя странные картины,
Как танцы хрупкой балерины.

Калейдоскоп цветных огней
Затмил собой реальность дней.
Всё поплыло в тумане дивном,
Я стал счастливым и наивным,
Веди меня на край земли,
Туда, где песню журавли
Поют про страсть души моей,
Которая навек теперь
Смиренною рабыней будет
В ладонях госпожи своей.

Но постепенно эйфория
Сменилась тяжким забытьём.
Души живая ностальгия,
Как птица именем София,
Меня коснулася крылом.
Я поднял веки и вокруг
Вновь увидал своих подруг,
Но, Боже мой, что с ними стало?!
Они печально и устало
Взирали на цветной паркет,
А из очей струился свет
И в преисподне исчезал.
Там был угрюмый, мрачный зал,
В нём души девушек томились
В плену аидовых зеркал.

Я вскрикнул, ужасом объят,
Меня пронзил мертвецкий взгляд
Той девы, что ещё мгновенье
Была прекрасным откровеньем
Сердечной нежности моей,
Желаньем всех земных царей.
Теперь под пологом ресниц
Глядело из пустых глазниц
Зло древних колдунов и жриц,
Заклятье древнее гробниц.

- Пойдём со мной, мой друг Орфей,
В мир грёз и царствие теней.
Нас встретит милый мой отец
И поведёт нас под венец.
- Но кто же твой отец, Аида?
Я, не показывая вида,
Всем существом своим дрожал,
Её дыханье, как кинжал,
Смертельным, леденящим жалом
Весь трепет сердца обнажало.
"Отец мой, повелитель змей,
Владыка царствия теней,
А имя у него - Морфей".

Скрестил я руки на груди
И крикнул - Господи, гряди!
Спаси меня из царства тьмы,
Из плена сладостной тюрьмы,
Из мира грёз, пустых мечтаний,
Прости мне жажду тех желаний,
Что завели меня сюда,
Закрыл глаза я и тогда...

Вдруг стены расступились в раз,
Я оказался в тот же час
На чудном берегу залива,
Где робкая волна игриво
Манила лодку рыбака,
Как та коварная рука
Меня позвала за собой.
Но хватит, милая, постой!
Хочу сказать я на прощанье
Своим потомкам в назиданье:

Мой юный друг, пока не поздно,
Я умоляю тебя слёзно,
Ты чар восточных берегись,
Подальше ты от них держись.
Не попадайся на приманки
В притонах старой Касабланки.