Пламя. Повесть-размышление. Глава 10

ЗА ЗАКРЫТОЙ ДВЕРЬЮ

В приёмной секретарей райкома находилась группа людей разного возраста. Опановичу был известен партийный актив, но среди присутствующих,  знакомых не увидел. Он обратил внимание, что люди были спокойны, молчаливы и, казалось, безучастно ожидали чего-то, боясь шелохнуться.
В это время распахнулась дверь, перешагнувший порог хозяин кабинета второй секретарь РК Павел Илларионович Мистюк, окинув взглядом присутствующих, поздоровался и предложил всем зайти в кабинет. Увидев Опановича, сказал ему:
– С тобой разговор будет отдельный, но заходи сейчас, вместе со всеми. Это и твоей работы касается как заведующего отделом культуры.
В просторном кабинете люди осторожно, не создавая суеты и шума, рассаживались на стульях вдоль стены. Мистюк сел у письменного стола, переложил бумаги, перевернул листки, скрывая печатный текст.
«Фу ты, ну ты! Можно подумать, что сводки по надоям молока и вывозке навоза могут кого-то заинтересовать. Большой секрет! Аж подумать страшно!» – мысленно комментировал внутри себя Опанович, а внешне – смотрел с серьёзным выражением лица на идеологического начальника. Со стороны казалось, что Мистюк готовится к стартовому запуску межконтинентальной ракеты, не менее…
Ритуал проводимых в райкоме мероприятий чем-то напоминал церковную службу, но проповеди здесь читал секретарь райкома! С такими крамольными и неприязненными мыслями, крутившимися в голове, Опанович ждал своей участи за допущенную промашку в радиопередаче. Но речь пока пошла не о нём.
Мистюк оглядел присутствующих и строгим голосом, соответствующим статусу партийных функционеров его уровня, заговорил:
– Идя навстречу очередному Пленуму ЦК КПСС с решением задач по улучшению идеологической работы среди населения, я пригласил представителей вашей религиозной секты на собеседование. Мы не можем допустить, чтобы в городе функционировал молельный дом для проведения в нём сборищ членов религиозной секты. Кто вы такие и чем вы там занимаетесь? Мы подробно разберёмся с каждым! Привлечём соответствующие органы и будем бороться с этим рассадником заразы и темноты! Хочу сразу всех предупредить, что у нас есть основания разогнать этот шалман религиозной пропаганды, чуждой нашему народу и вскормленной заграничными идеологическими службами!
Закончив вступительное слово, секретарь райкома обвёл взглядом присутствующих. Единственная среди них женщина зябко съёжилась. Она поправила на голове косынку землистого цвета и, опустив голову, упёрлась взглядом в пол. Мужчины смиренно сидели с лицами, выражающими недоумение по поводу обвинительных слов хозяина кабинета, и ждали, что будет далее…
А далее Мистюк, чувствуя «убедительность» своих доводов, решил, что настал момент заявить о главном:
– Я предлагаю положить конец вашей деятельности! Хватит разлагать наше общество религиозной отравой! Мы не допустим, чтобы народ, успешно строящий коммунистическое общество, отвлекался от великих свершений пустотой ваших сборищ. Не хочу знать, кто вы и что вы – пятидесятники, баптисты, адвентисты или прочие религиозные секты, но мы не допустим вашу деятельность, ни в городе, ни в районе. Вы – тёмные, необразованные люди, не читающие книг, газет, не участвуете в жизни страны, заняты своими молитвами и ничего больше в жизни не видите, вот и используете всякие посторонние религии. Хотите молиться Богу – идите в обычную церковь и хватит с вас! Это будет самое правильное решение.
Мистюк, прервав монолог, облизал пересохшие губы и завершил:
– Я жду от вас вразумительного ответа! Кто желает высказаться? Говорите.
Небольшое замешательство в стане оппонентов хозяин кабинета расценил как согласие с его доводами и поспешил подвести итог встречи словами:
– Спасибо за понимание.
– Простите, но мы не высказали своего мнения! – сказал поднявшийся со стула мужчина.
– Да с вами не о чем говорить, и ваше мнение никого не интересует! – резко сказал Мистюк.
Но мужчина всё же, заговорил:
– Хочу пояснить, что мы состоим в общине баптистов, зарегистрированы и имеем право на проведение собраний. Мы – законопослушные граждане, ведём себя в соответствии с нашим Уставом и не допускаем правонарушений. Уважительно относимся к власти, государственным законам, обществу и вправе рассчитывать на взаимное уважение к нам власти и партийных органов. По Конституции СССР у нас – свобода вероисповедания или я не прав?
– Вы что, не согласны с партией? – спросил Мистюк и сурово глянул на худощавого мужчину в довольно серьёзном возрасте, допустившего дерзость своим несогласием и вопросом.
– Я, Галуза, здесь родился и живу в нашем городе, работаю водителем автобуса в автопарке более двадцати лет. Не имел никаких нарушений, не допускал аварий, являюсь передовиком производства и «Ударником коммунистического труда». Мои братья и сёстры по вере соответствуют таким же характеристикам. Никто из нашей общины не нарушает законов, общественного порядка. У нас, верующих, не принято пьянствовать, воровать, злословить, нарушать супружескую верность. Мы честно работаем, растим и воспитываем детей, читаем книги и газеты. Не нужно нас представлять как тёмных, необразованных людей. Мы – не сектанты, мы – верующие в Бога. Наша вера не позволяет вести себя вопреки законам государства, Божьим заповедям и нормальным человеческим отношениям. В нашей общине есть люди образованные, и даже бывшие учителя. Почему бывшие, вы сами знаете. По инициативе райкома партии учителям, которые не скрывают свою веру в Бога, не дают возможности работать даже в сельских школах. Это неправильно, несправедливо! Глубоко верующий человек никогда не совершит преступления. Чем больше будет верующих, тем спокойнее будет на белом свете. Посторайтесь понять это, гражданин Мистюк и у вас не будет желания воевать с верующими людьми. Мы не враги ни государству, ни партии и наше потомство воспитываем по таким же принципам…
Зазвонил телефон. Мистюк, взяв трубку, раздражённо сказал: - Да! Да,да,да! Поговорим потом!