Акулина Ивановна

(светлой памяти моей любимой бабушки посвящается)

 
     Маленькая  Маришка, разбуженная  ночным собачьим переполохом, словно кукла-неваляшка подскочила в своей детской кроватке и испуганно заревела.
- Бедный ребенок! – запричитала бабка Акулина, - чего же ты такая пугливая, птаха-воробей? Господи, да уймись ты, иду я, иду. Ну не дите, а мотылек, ей богу, на любой шорох реагирует. Что  ж мне делать с тобою?
Маришка продолжала  хлюпать носом и вздрагивать, пока  бабка не включила свет. Но и потом еще долго не могла успокоиться и уснуть, хоть и забрала ее старушка себе под бочок, на свою знатную пуховую перину, где даже лютой зимой было тепло, как на печи, а уж в такую летнюю жару можно совсем сопреть намертво!
    Так и крутилось дитя волчком, до рассвета вздрагивая, всхлипывая, сползала с подушки и, утопая в пуховом матрасе, пинала своими розовыми пяточками бабулю в бока.

Первенец младшей дочери бабки Акулины – очаровательная, светлоглазая, смышленая малышка – Маришка, была всеобщей любимицей, но росла уж слишком болезненной, слабенькой и пугливой. Беспокойный детский сон и необъяснимая пугливость внучки давно настораживали Акулину Ивановну.

    За плечами у старушки непростая судьбинушка, и опыт житейский накоплен такой, что впору  университет народной мудрости возглавить. Недаром, где бы ни жила, к ней людей, как магнитом притягивало! Многие за советом спешили, да душу наизнанку выворачивали, делясь самыми  сокровенными тайнами.
Управившись с одолевающим  грядки мокрецом и спрятавшись в прохладе бревенчатой избы, Акулина Ивановна выкроила, наконец-то, время, чтобы заняться изготовлением своего волшебного лекарственного «зелья». Рецепт, бережно хранимый в шкафу, в стопке пожелтевших газетно-журнальных вырезок, старых писем и почтовых открыток, ей уже давно  был не нужен, но она непременно доставала его, вроде бы как - для пущей важности действа! Привычным движением рук прикручена к краю обеденного стола тяжелая мясорубка. Захрустели, брызгая горьким соком под натиском крутящихся ножей, зеленые мясистые листья целебного алоэ. Куда бы ни забрасывала судьба Акулину, на протяжении всей своей жизни она первым делом старалась обзавестись этим полезным комнатным растением, заменяющим половину домашней аптечки! Мед, красный сладкий «Кагор»  и перемолотая мякоть листьев алоэ, замешанные в определенной пропорции, настаивались в темном месте три недели. И все – настойка готова!Горько-сладкое, липкое  питье долго не застаивалось в шкафу: часто болеющие внуки врачевались заботливой бабулей от простуд, ангины и бронхитов обильным натиранием медвежьим жиром, жгучими горчичниками, травяными чаями, да настойкой алоэ на меду. Баба Акулина щедро делилась с земляками опытом и полезными рецептами. Ее невесть откуда полученные познания в области народной медицины многим оказали добрую помощь и вернули подорванное здоровье. Лечила Акулина Ивановна и заговорами, убирала «порчу»  и «сглаз»: шептала над пугливой внучкой не то молитвы, не то колдовские  заклинания, обмеряла детскую головку, ручки и ножки толстой ниткой, вязала на ней какие-то узелки, умывала внучкино личико родниковой водой и закапывала потом получившийся клубок под порогом дома.Несколько раз подряд проделанный ритуал и вправду давал диковинный результат – малышка переставала вздрагивать от каждого постороннего шороха, засыпала быстро и не всхлипывала во сне.  Было в арсенале бабы Акулины еще одно надежное средство борьбы с коварными недугами – ее волшебные руки. Непонятная, неведомая сила таилась в этих по-женски хрупких, слегка шершавых ладонях. Частенько к Акулине Ивановне привозили скрюченных жестоким приступом радикулита бедолаг, кряхтящих и стонущих от боли, и она начинала без лишней суеты и болтовни возвращать их к жизни.
Укладывала болящего на тканый половичок, прямо на полу, на живот, предварительно раздев его по пояс, опускалась рядом на колени, обмакивала руки в баночку с толченым мелом, чтобы не соскальзывали пальцы, и приступала к сеансу. Ловкими пальцами умело «пробегала» по линии позвоночника, по болевой реакции  пациента определяла проблемное место и, цепко захватив кожную складку над очагом боли, делала резкий рывок. Болящий в этот момент, как правило, издавал нечеловеческий  вопль, иногда вперемешку с восьмиэтажным матом, но буквально через пару минут уже самостоятельно вставал и, расцеловав Ивановну, отваливал восвояси! Иногда бывало так, что в особо запущенном случае экзекуцию со сдвинувшимися позвонками, защемившими нерв, приходилось повторять. В ряде случаев Акулина Ивановна и вовсе отказывала в помощи, рекомендуя везти заболевшего в райцентр, к докторам, осознавая серьезность ситуации и не желая навредить человеку.
      
           Ей верили, ее уважали, ей подчинялись. Оставалось загадкой – откуда у девчонки, рожденной в бедной многодетной семье в еще дореволюционной России, в 5 лет оставшейся сиротой, был этот целительный дар и этот богатый житейский опыт? Кто и когда успел ей его передать? Да что там этот дар? Вся жизнь Акулины – сюжет для  захватывающего романа, но только она сама об этом не догадывалась и жила тихо, незаметно, хотя вольно-невольно всегда была слегка не такой, как все…


     Она была четвертым ребенком в семье, следом за ней еще успел родиться младший брат Ефимка, и вскоре родителей  не стало. Пятеро оставшихся сиротами детей должны были каким-то образом выживать. Старшие два брата и сестра разбрелись кто-куда: кто прилепился к дальним родственникам, кто подался искать пропитание ближе к городу. Ну, а судьба маленькой Акулины складывалась  непросто: преподнесла ей жизнь сюрприз в лице благопристойной, зажиточной, интеллигентной, но при этом глубоко несчастной в личной жизни бездетной барыни – полячки по имени Магда Ямпольская, которая была  в ту пору хозяйкой бого-попечительного заведения в городе Воронеже. Заприметив на рынке маленькую белокурую сиротку, пани Магда прониклась к ней  необыкновенно нежными чувствами. Желание удочерить малышку было настолько сильным, что не остановило бы решительную даму ни при каких обстоятельствах. А так как желающих взвалить на себя груз ответственности за чужое дитя и добавить лишний рот к уже имеющимся своим у ближайших родичей девчушки не возникло – вопрос решился быстро и безболезненно. Так, неожиданно для себя, из полуголодной замухрышки Акулина превратилась в почти законную обитательницу богатого поместья. Но детскому «куриному»  умишку не ведомы
были тогда все преимущества ее нынешнего положения, ей было скучно одной в тишине и роскоши. Девчушку тянуло на волю, к братьям и сестре Катюхе, она была в этом чужом большом доме словно маленький серый взъерошенный воробышек, случайно залетевший в клетку к ярким, самовлюбленным, говорящим попугаям. Они шумно и весело суетились вокруг, щедро делились вкусностями, но при этом были абсолютно чужими. Акулина днем забывалась, а устроившись на ночлег в белоснежных накрахмаленных простынях, шумно хлюпала носом и просилась отпустить ее домой. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая жизнь девчушки, если бы успела пани Магда собрать все необходимые для оформления опекунства документы. Но даже не догадывалась сердобольная полячка, что ее шансы стать матерью на этот раз – равны нулю! Акулинка, прожив некоторое время в тепле, любви и роскоши, сбежала-таки из райского гнезда. Поступку отчаянной малолетки
удивлялись и в барском имении, и в родной деревне. Старшему брату ничего не оставалось, как забрать бедолагу с собой в город, где им пришлось испытать немало трудностей и лишений в поисках приюта и пропитания. Но мир – не без добрых людей, и они выжили, назло всем обстоятельствам. Брат Силантий оказался парнем смышленым, упертым, сумевшим за короткое время получить нужные знания, овладеть профессией, найти свою дорогу в жизни и пристроить в ней младших членов своей семьи.

А вскоре грянула громом среди ясного неба Октябрьская революция, в корне изменившая дальнейшую жизнь и Силантия, и его младшей сестренки Акулины. Парень стремительно делал политическую карьеру сам и пристроил учиться Акулину. Несколько лет их судьбы были тесно переплетены, они жили, одержимые общей идеей, шли к одной цели, учились, боролись с врагами революции, строили новую жизнь в молодой стране Советов! Юношеский максимализм плескал через края. Они, не задумываясь,
готовы были отдать собственные жизни на благо дела революции по первому призыву партии большевиков. Закончив Ликбез и Совпартшколу, юная Акулина, по зову сердца, была рядом с братом на передовой Гражданской войны, участвовала в процессе коллективизации, боролась с  безграмотностью.

      В середине 30-х годов, будучи уже зрелой молодой женщиной, занимавшей солидный руководящий пост, она наконец-то встретила свою первую и единственную на всю жизнь любовь. Его звали Ефим. Высокий, статный с кудрявой шевелюрой и пронзительными зелеными глазами он безраздельно завладел сердцем Акулины. Вскоре они  зарегистрировали свой брак,  и в 33 года Акулина впервые познала счастье материнства. Дочурку нарекли Людмилой. А через два года в молодой семье родилась Светлана. Счастье переполняло сердца, в жизни, казалось, сбылось все – и семья, и любимый муж, и серьезная работа…

    Все рухнуло в один миг – 22 июня 1941 года. Срочная эвакуация, бомбежки, страх, потеря связи с любимым, полная неизвестность, бездна и пустота впереди. А потом была похоронка. И жизнь остановилась для нее. Вернее, она жила, работала, растила детей, скитаясь по чужим домам в далекой холодной Сибири. На ее долю выпало много испытаний и трудностей, но стойкость духа, приобретенная в юные годы, не дала сломиться и опустить руки. Годы шли, таяли надежды на то, что может быть та казенная бумажка была ошибкой.  А потом, много лет спустя, вслед за повзрослевшими дочерьми, оправилась она на самый край света – в далекое, чужое, неведомое Приморье. Таежная глубинка, в которой обустроились на постоянное место жительства обе дочери Акулины Ивановны, очень скоро  и для нее стала родной и близкой. Здесь она прожила много лет, здесь, появились на свет шестеро ее внуков и четыре правнука, здесь же, в возрасте 82-х
лет, в мерзлой январской земле обрела она свой вечный покой…