Рассказы бывшего заключенного. Лагерный дурдом

Эти события происходили в 1989 году, сидел я тогда на Вятлаге, в Коми АССР, поселок Нюмыд, ИТК-42 строгого режима.

Тот срок у меня был последним и небольшим, дали всего двушку строгача. В лагере при распределении меня определили в бригаду грузалей. Работа не пыльная, сидишь в зоне, балдеешь по два - три дня, пока погрузки нет, затем подали вагоны, вышли бригадой на биржу, погрузили кругляк и назад в отряд отдыхать до следующего товарняка.

На личный счет с такой работы падало пятьдесят рубликов в месяц, короче на ларек всегда пятерочкой обеспечен, да плюс еще два рублика производственные давали. Словом на папиросы хватало и на чаек тоже, а еще конфетки подушечки по рубль десять за килограмм, в лагерях их называли «Дунькина радость».
Бывало заваришь чайку купеческого и с подушечкой вприкуску попиваешь, а сколько счастья в этом... Что-то я отвлекся...

В общем такое положение в зоне меня устраивало, вполне приличные условия, так бы и работал в погрузке до конца срока, но жизнь не состоит только из белых полос к сожалению и вот случилась непруха.

Срок у меня был небольшой, для лесной зоны два года это не срок, обычно в лесных командировках зэков со сроком до пяти лет в лес вывозят на работу, а я тут на бирже загораю, не порядок.

Пришел как то утром с погрузки, а завхоз меня и «обрадовал», говорит мне "Москва" (погоняло такое у меня было), тебя перевели с сегодняшнего дня во второй отряд, к лесникам, стране работяги нужны.

Ну думаю, опять в лес загнали, да что же это мне так не везет. Словом расстроился я, но ничего не поделаешь, придется переезжать в новый отряд к лесникам.
В лесу я пахал еще в конце семидесятых, в Коми АССР под Печорой, лесные законы хорошо знаю и тут подумал, а пойду ка я вечерком во второй отряд, может кого встречу по былым командировкам знакомых. И встретил...

Встреча с Королем

В бараке второго отряда, стою осматриваюсь, вдруг мелькнуло знакомое лицо.
 Ба!!! Да это же Витя Король, я его знаю, мужик! Он работал трактористом в  тридцать третьей бригаде на втором повале в Чикшино. Я у него в бригаде месяца четыре работал чекеровщиком, а потом уже к Лёхе Картузу в бригаду ушел, у него можно было тогда неплохо заработать, а к выходу на свободу денежки ой как нужны... (но об этом другая история)...

Король меня сразу узнал, обрадовался, пригласил меня чифирнуть и поговорить за жизнь.

Словом я узнал, что дела на верхнем складе хреновые, хозяин зоны держит в реальности две делянки, по семь бригад в каждой.
По отдельности лесозаготовительные участки план не вытягивали и их по бумагам в управлении проводили как один участок, и план соответственно был всегда выполняем.

А то что заключенные пашут полуголодные, начальство не волновало. На личную карту начисляли по 7 - 10 рублей, чтобы на ларек было и мужики без махорки, и чая не сидели.

В общем договорились мы с Витей, что я утром выезжаю в лес, осмотрюсь, что и как, а он поговорит с мастером, чтобы меня перевели в его бригаду, толкачом к вальщику. На том и порешили.

Бригаднички

На следующий день, приехав на делянку и зайдя к Королю в балок, я все понял…  Бригадники готовы работать за пайку + ДП, а если еще и на ларек чуток отваливают, то вообще готовы на штабелях ночевать (ДП - дополнительное питание, как правило дополнительная пайка и шлемка каши. Обычно каша была перловая либо овес, а если давали гороховую, то это уже был праздник живота).

И тогда я объявил: «Мужики, я понимаю раз вышел, то должен отработать, никто за меня план выполнять не будет, но по мне лучше на кичу, чем за шлемку каши корячиться здесь. Сегодня я кое-как перекантуюсь, а завтра в лес не выеду, в отказ пойду, а на меня норму можете не подавать, все равно меня закроют в ШИЗО.

И вот настал следующий день, лесники уехали в лес, я выспался, чифирнул и приготовился ждать вызова в штаб по селектору, как отказника от работы. Лесников отказников принимал лично хозяин, он решал кого наказывать а кого миловать.
Обычно отказников вызывали после общей проверки в десять утра.

К наступившему моменту в колонии заработал селектор и по-местному радио, на всю зону зазвучал громкий голос:
- Осужденный Беляев, срочно явиться в штаб, в кабинет начальника колонии.
Я игнорирую, не иду, жду когда за мной прибегут прапора.
Не прошло и пятнадцати минут после объявлений, как прапор влетел в наш барак и начал рявкать,
- Беляев, ты что, нюх потерял, чего тут загораешь, ты разве не слышишь, что тебя по селектору полчаса вызывают?
Но у меня уже был готов план и я четко стал действовать по своим расчетам. С лицом идиота, тараща на прапора глаза, спокойно сказал ему:

-Пойдем начальник, не кипишуй.

Расчет мой был таков, мне нужна была бурная реакция хозяина на мое поведение и она случилась. Пока мы шли с прапором в штаб, на улице не слабо мело, все, телогрейка, шапка, шарф, валенки, были запорошены снегом. И... вот в таком виде, не раздеваясь, я завалился в кабинет к начальнику колонии и не успев отчеканить, что осужденный такой-то явился, как прогремел рев хозяина:

- ВОН!!!, ВЫЙДИ ВОН!!! РАЗДЕНЬСЯ!!!

А это как раз мне было и нужно. Выйдя в коридор штаба, я стал быстро раздеваться, снял с себя все, оставил только трусы, и в таком виде с зажатой в руке с заранее написанной объяснительной, снова шагнул в кабинет хозяина…

Конечно я знал, что у хозяина отвалится челюсть от моей выходки, а так же знал, что у него в кабинете сидит врач медсанчасти, она всегда присутствует в кабинете при вызове отказников от работы. Вдруг и правда кто то заболел и остался, это уже уважительная причина.

Такой уклад был мне только на руку, ведь еще пару месяцев назад, по прибытию в зону, я заглядывал в санчасть к докторше с жалобой на бессонницу, головную боль и иногда возникающие в голове голоса, пытался подвести ее к мысли, что неплохо бы меня отправить в поселок Лесной, к дяде Боре Пулькину!

**Борис Васильевич Пулькин, начальник шестого психиатрического отделения, центральной больницы Учреждения ИТК 16 в поселке Лесной, Кировской области. Большой души человек...

Со стороны я конечно смотрелся прикольно, в одних трусах и ошалевшим взглядом, стою перед хозяином зоны, с зажатой объяснительной в руке....
Придя в себя, полковник громогласно выпалил мне,
- Ты чего творишь сука!!!,
Но для меня в этот момент было главным, показать своим немыслимым поступком, что у меня реально потекла крыша и я выпалил ему:
 - так ты сам приказал раздеться! А твой голос похож на тот, что у меня в голове, я думаю вы братья, значит семья, а семью надо слушать.

Наконец то он присел, еще раз оббежал меня взглядом.
- Что у тебя в руке?
Спросил он.
- Объяснительная начальник!
Отчеканил я.

Взяв бумагу полковник стал читать, сначала глазами, затем перешел на шепот, который быстро стал набирать звуковую силу.

«Начальнику учреждения ИТК-42 от осужденного Беляева В.А

Объяснительная.

Я Беляев В.А, не вышел на работу 14 января 1989 года, в связи со своими убеждениями: лес живой, каждое дерево дышит и думает, среди деревьев у меня есть друзья, и поэтому я не могу наносить физический ущерб духовным собратьям, не могу ни пилить ни рубить деревья! Я не буду брать грех на душу, лучше смерть!!!»

Закончив читать, хозяин нервно спросил докторшу:
- А это не твой пациент?
На что последняя выдохнула одни махом.
- Да, я его помню, он приходил недавно, я думала, что косит.
В этот момент я заметил, что полковник потянулся к тревожной кнопке, спрятанной у него под столом.
- Все
подумал я
- сработало, сейчас будут меня закрывать на кичу.

И правда, не прошло и пяти минут, как в кабинет начальника колонии влетели два прапора с вахты и тут раздался рев хозяина:

- В изолятор его!

Менты потащили меня в Штрафной изолятор.
И вот босиком по снегу, в одних трусах, с накинутым бушлатом на плечах, вертухаи тащат меня по снегу, изредка подмолаживая дубинками по бокам. На улице метет, идет сильный снег, зона пустая, все на работе, а мы быстрым темпом перемещаемся в изолятор.

На киче, меня быстро переодели в специальную робу и водворили в камеру одиночку, как социально-опасного элемента (Позже от завхоза на больничке я узнал, что в моем деле поставили пометку “Склонен к нападению”).
 
В те годы в зоне сидел жулик, изолятор грелся отменно. На следующий день мне подогнали курево из соседней камеры и жить стало веселей. На пятые сутки, где-то часов в девять вечера, камеру открыли и дежурный прапор прокричал:

- На выход!

Пройдя по коридору в каптерку, я увидел баул с моими вещами:
- Ага, вещички мои приволокли из отряда
Мельком подумал я:
- Значит этап будет ночной, на больницу еду к Пулькину! Еду в психушку!

Этап на больницу

До Лесного поезд шел почти всю ночь, я сидел в одиночном купе столыпинского вагона. Сидел и размышлял. Как стоит вести себя перед Пулькиным, ведь он психиатр и судя по отзывам в преступном мире, очень профессиональный и грамотный специалист, даже какие-то научные работы публиковал в мире психиатрии.

Под стук колес столыпинского вагона, я сидел, как в прострации, мысли на ум не шли, то ли от эйфории, что первая часть плана сработала и меня уже везут в психушку, а может от дороги, не знаю..., вдохновение временно покинуло меня.

К утру поезд остановился и примерно через пятнадцать минут, этап стали выгружать.

Процедура обыденная, всех посадили на корточки, провели перекличку, конвой дела сдал, конвой дела принял. Затем всех посадили в пульмана и повезли в карантин, который находился на территории бура и штрафного изолятора, пересылочной тюрьмы поселка Лесной.

Камера

В камере было человек 35-40, дышать было нечем, дыму хоть топор вешай. Войдя в хату я поздоровался и осмотревшись, спросил, есть ли свободные места, на что получил ответ, что спят здесь по очереди, камера рассчитана на двадцать человек, на всех места нет. Так что забивай очередь.
Для меня такой расклад был обычным делом, можно и потерпеть неудобства, не все же коту масленица. Бросив баул к стене, обратился к соседу, спросил где общак, когда выяснил, положил пару пачек сигарет на в тумбочку и затем решил покемарить, сидя на бауле.

В дреме мне виделись лучезарные ангелы, которые тянули меня куда-то вверх, впереди был свет.
- Сегодня пятница, до понедельника есть время поговорить с арестантами, тут же все на больницу приехали, думаю и к Пулькину тоже кто-нибудь идет. К понедельнику обязательно решу, как вести себя перед дядей Борей… А комиссию я пройду.

На этом мысли стали обрываться и сознание стало погружаться в небытие сонного царства.

Утром следующего дня, после оправки и помывки, угостился чайком и в разговорах с сокамерниками, стал расспрашивать про больницу.
Пообщавшись, я обратил внимание, что в карантине сидели и черные, и полосатые, и поселенцы. Я раньше знал, что на больнице собираются разные режимы содержания осужденных, и особисты сидят вместе со строгачем и усиленным режимом, но что бы и поселенцы тоже сидели вместе с нами, для меня оказалось сюрпризом.
Ведь они практически вольные люди, в лавку могут ходить без ограничений, хоть на сотку, лишь бы деньги на личном счету были.
- С такими орлами хорошо дружбу водить,
подумал я,
- но сейчас не об этом.

Проговорив с сокамерниками почти двое суток, я понял, что мне лучше особо не дергаться, у Пулькина мои номера не пройдут, он раскусит меня в два счёта и отправит назад в зону, да еще с пометкой симулянт.
Также узнал, что доктор, Пулькин Борис Васильевич, как человек, очень человечный, не терпит фальши и общается с зеками по-простому, практически на равных, как мужик.

Эти качества я и решил использовать для своей тактики поведения.

У врача

И вот наступил понедельник. Часиков в двенадцать дня, меня вызвали с вещами на приемную комиссию, от которой зависела моя дальнейшая "командировка". Мы прошли в психиатрическое отделение, я оставил мешок с вещами у завхоза и зашел в кабинет врача, мельком заметив на двери табличку «Зав. Отделения – Пулькин Борис Васильевич». В кабинете кроме дяди Бори, находились еще три врача, две женщины и мужчина лет тридцати.

Помещение было просторным и уютным,:
- много цветов,
отметил про себя,
- значит человек живой, душа еще есть.
Зав. Отделением спросил меня.
- Ну рассказывай, что ты там выкинул на 42 ой, что хозяин тебя спешным делом ко мне этапировал?

Пулькин весело посмотрел на коллег. Те в свою очередь ответили ему дружным смехом, видно такой выкидон они еще не встречали.

Для меня это было хорошим знаком, я положив руки на центр груди и стал рассказывать свою историю.

-  Понимаешь доктор, срок у меня небольшой, деньгами помочь некому, мать пенсионерка, сам хотел ей помочь. Работал на бирже в погрузке, на ларек капало, да и подкопить мог, что бы мамке помочь, соточку деньжат отправить. А тут в один миг, списали меня в лес из-за малого срока. Я поработать не прочь, но в лесу за пайку пашут, там начальство так мутит, что для работяг на лавку с трудом денег дают. Ну вот и сорвало меня, ночь не спал, нервы сдали, мне бы успокоиться, месячишко у вас побыть, нервишки подлечить. А так я в порядке, адекватный в общем.

Доктор посмотрел в мои бумаги, стал перелистывать мое личное дело, и через минуту, другую, заговорил:
- Так я гляжу ты артист, ты и в Туле на коне от милиции убегал, как "Петька Деров"
Сказал он смеясь.
- О доктор, это было уже в прошлой жизни, что-то нашло на меня тогда.
Видимо мой ответ удовлетворил врача и на ходу он сменил вопрос.
- Ты кто по профессии будешь?
Спросил он.
- Штукатур маляр, доктор.
Врач заинтересовано посмотрел на меня.
- Мы тут летом задумали сделать ремонт, своими силами, с помощью больных, возьмешься? Если ты специалист.
Спросил меня Пулькин.
- Конечно доктор, а почему нет, поработаю если надо.
Про себя я подумал: «неплохо, до лета еще 5 месяцев, а я на месяцок рассчитывал».
- Ну тогда так и порешим, оставайся, лежи спокойно, без закидонов, летом займешься ремонтом. А сейчас иди, я сообщу завхозу, он определит тебя в палату.
Слова врача прозвучали для меня, как самая лучшая новость, за последнее время, я вышел из кабинета с чувством полной удовлетворенности и отправился на розыски завхоза...

Так я оказался в лагерном дурдоме....