Старшина

                СТАРШИНА
Война. Сколько о ней написано и сколько снято кинофильмов... И ещё предстоит быть написанным и показанным в кино. Раны, оставленные войной, заживают долго. Сколько ещё лежит по лесам и полям непохороненных солдат…Война, как сказал Суворов, оканчивается тогда, когда похоронен последний солдат и поэтому ей длиться ещё долго. Война испытывает людей на прочность. Она выявляет героев и трусов, патриотов и изменников.
Мой отец, Шевков Николай Тимофеевич, коренной боровчанин, в составе семнадцатой стрелковой дивизии освобождал Малоярославец. Боровск нашим войскам освобождать не пришлось. Немцы,  боясь окружения, сдали его без боя, также как и наши, отступая в октябре. Пройдя всю войну от Москвы до Берлина, попадая в различные переделки, отец даже ни разу не был ранен. Видимо, какой то ангел-хранитель оберегал его. Существует поверье,  что если человека объявили  по ошфибке погибшим, то ему долго жить. Отца объявляли погибшим дважды: один раз когда отступали из Боровска; другой-когда мать получила извещение в сорок третьем году. Слово  «Извещение» в то время не требовало пояснений о чём извещение. Это было страшное слово. Мать вызвали в военкомат и вручили бумажку с этим страшным заголовком . На стандартном бланке были отпечатаны стандартные слова: «В боях с немецко-фашисткими захватчиками пал смертью храбрых Ваш муж….далее было вписано чернилами от руки:- Шевков Николай Тимофеевич.» Мне было четыре года и я помню как дома все плакали, а тётя Лена, мамина сестра, жившая с нами, сказала: -Вот, Вова, твой папа погиб за Родину, за Сталина. Видя, что все вокруг плачут, я понял, что мне тоже надо плакать. Я почему-то залез под кровать и , лёжа на спине и глядя в пружины матраса, тоже старался заплакать. И лишь через месяц выяснилось,  что произошла ошибка. Вскоре от отца пришло письмо. Он писал, что его часть длительное время находилась в окружении.
   Много написано о том как неудачно началась для нас война, как отступали наши войска.
Уже после войны отец рассказывал как это было .Случилось так, что часть, в которой служил отец, отступала через Боровск, отец даже сумел забежать на несколько минут домой. Мать хорошо помнила, как он, прощаясь, сказал:- «Победа будет за нами» .
Отец служил в пулемётно-огнемётной роте. Огнемёты, состоящие из баллонов со специальной горючей жидкостью, оснащённые специальным устройством, извергали огненную струю на расстояние до ста метров. У немцев таких мощных огнемётов не было. Их ранцевые огнемёты стреляли на двадцать пять метров. Миновав Боровск, рота отца получила приказ занять позицию в трёх  километрах  восточнее города, возле деревни Редькино,  что и было сделано.
Где-то впереди была слышна стрельба. Затем начали появляться бегущие наши солдаты: сначала одиночные, затем по несколько человек, затем целыми группами. Тут выяснилось,  что ни слева, ни справа от расположения роты никто позицию не обороняет. Некоторые из бегущих солдат кричали:
-Дураки, чего сидите? Сейчас немец придёт! Появился откуда-то верхом на коне офицер с нашивками политрука.-
-Стой! Куда?!- кричал он, размахивая пистолетом, пытаясь остановить бегущих.- Куда бежишь?!- набросился он на одного солдата.
-А там немец!
-На то ты и боец,  чтобы воевать с немцем!
-Да…., а он стреляет!
-Трус, предатель!- и политрук выстрелил в бойца.
В это время на месте разыгравшейся драмы разорвался немецкий снаряд и похоронил обоих.
Командир роты встал и как-то неуверенно скомандовал:- Отходим! Бойцы, разобрав оружие, стали отходить,  всё ускоряя шаг. Затем, поддавшись всеобщей панике, побежали. Тяжёлые, так и неиспользованные огнемёты остались на позиции.
Бежали они километров пять, пока не оказались на аэродромном поле возле с. Ермолино, с которого уже улетели самолёты. За аэродромом всех беглецов собрали. Наступило затишье. Немцы не преследовали. Чтобы прояснить обстановку,  командир вызвал отца и ещё одного боровчанина.
  -Ребята- обратился он к ним- вы местные. Ступайте к Боровску и узнайте, кто в городе-наши или немцы. Выполняйте!
   До Боровска было километров шесть-семь. Местность была знакомая и уже через час с небольшим  они были у цели. С высокого холма, на котором они стояли, город, погружённый в вечерние сумерки, был как на ладони. Никакого заметного движения в городе не было. Было ясно, что никаких войск в городе нет. Можно было возвращаться. И вдруг спутник отца говорит:
-Николай, знаешь что, пойдём-ка мы домой к своим бабам!
-Да ты что!- опешил отец- это же дезертирство , мы же присягу принимали!
-Какая на хрен присяга, ты видел, как наших раздолбали! Завтра немцы Москву возьмут и войне конец.
-Нет, ты как хочешь, а я вернусь. Там ведь ждут нашего донесения.
И двинулся отец в обратный путь, а его спутник пошёл в город.
Через несколько дней, когда в городе уже были немцы, мать узнала , что вернулся  сослуживец отца и пошла к нему домой, чтобы  узнать что-нибудь об отце. Своё посещение этого дома мать впоследствии описывала так: в сенях висели свиные головы, в большом тазу лежал свиной ливер. Оказалось, что этот  тип назначен немцами старостой нескольких улиц и активно сотрудничает с новой властью, которая отбирает у населения скот и забивает его. Кое-что перепадает и старосте. Вышел хозяин:- Дурак твой Николай, не пошёл со мной . Их в ту же ночь немцы тёпленькими и накрыли. Сидел бы сейчас дома, а то валяется , небось, где-нибудь на поле за аэродромом .Там сильный бой был. Из соседней комнаты донёсся недовольный
голос жены:
-Не одумай чего-нибудь дать! А то наладят сюда ходить всякие!  У матери на глаза навернулись слёзы. В этот момент она пожалела, что пришла. Она повернулась и пошла к двери. У порога оглянулась и сказала:- Сволочи вы. Мой муж честно воюет, а может, уже погиб за Родину, а вы тут немцам прислуживаете. Ничего, будет и на нашей улице праздник . Бог правду видит.
-Ишь, ещё угрожает!- снова подала голос жена.
-Ты знаешь,  подруга, иди-ка отсюда подобру-поздорову, а то нарвёшься на неприятность.- услышала мать голос  хозяина , закрывая дверь.
Придя домой,  мать рассказала о своём визите золовке и они решили пойти  на указанное поле искать среди убитых отца. Добравшись до поля они увидели ужасную картину:-припорошённые позёмкой,  то там то тут лежали в разных позах окоченевшие на морозе трупы наших бойцов. Вглядываясь в застывшие лица убитых, старались угадать в них знакомые черты. Некоторые лежали лицом вниз и опознать их было невозможно. Побродив около часа и не найдя тела того, кого искали, продрогнув до костей, они вернулись домой. Всё-таки верилось, что отец жив.
Освободили Боровск на другой день после Малоярославца. Отец рассказывал, как это было. .Стояли сильные морозы. Возле деревни «Доброе» ночью бойцам разрешили передохнуть.
Чтобы не замёрзнуть, с разбега ныряли в сугроб и там, уставшие до невозможности, засыпали.Чтобы не замёрзнуть, разрешалось спать по двадцать минут.Один спит, а другой дежурит. Затем менялись.  Долго отдыхать не пришлось. Со стороны Коллонтая ударили немецкие миномёты, но вскоре замолчали, подавленные нашей артиллерией.  Второго января Малоярославец был освобождён.

      Участвовал отец  в сражении у Зайцевой горы, где получил свою первую награду:-медаль  «За отвагу». Надо было доставить на позиции ружейное масло. Для этого пришлось ползком преодолеть простреливаемое немцами поле около километра шириной. Когда полз обратно,  двигая впереди себя бутылку с маслом,  в неё попала пуля, превратив её в осколки . До своих оставалось метров двести. Пришлось поворачивать обратно и ползти за новой бутылкой. На сей раз обратный путь преодолел удачно, не считая того, что один раз пуля чиркнула по каске.
   Участвовал в форсировании Днепра. Переправившись под огнём противника на противоположный берег, нашим войскам удалось закрепиться на плацдарме. Немцы отчаянно атаковали,  пытаясь сбросить наших в Днепр, наши отчаянно оборонялись, пытаясь расширить плацдарм. В конце дня командир роты приказал:- «Старшина, (отец к тому времени был в этом звании) возьми троих бойцов и давай на ту сторону за патронами. Доставь любой ценой! Переправа осуществлялась плотами, связанными из брёвен. На наш берег переправляли раненых, обратно на этих же плотах доставлялись свежие силы для пополнения рядов защитников плацдарма. Немцы вели обстрел переправы из миномётов. Вода буквально кипела от разрывов мин. Отец видел как одна из мин попала точно в середину одного из плотов, взметнув вверх столб воды с обломками брёвен и человеческими телами.
  До берега добрались благополучно. Получив патроны, направились, неся тяжёлые ящики, к переправе. Между тем начинало темнеть. Наши,желая воспользоваться темнотой, увеличили интенсивность работы переправы. Немцы, понимая это, усилили интенсивность обстрела. Взрывы мин вздымали столбы воды. Когда столб обрушивался ,на месте падения мины возникал расходящийся по воде светящийся круг. У переправы было настоящее столпотворение.Едва с плотов,приставших к берегу выгружали раненых, как плот тут же занимался бойцами и командирами для переправы на тот берег. В воздухе стояла ругань и команды охрипших командиров, руководящих переправой. Пробиться с ящиками на какой-нибудь из плотов с ходу не удалось. К тому же не было гарантии добраться под таким обстрелом живыми до своих и, следовательно, доставить патроны, которые, наверное, сейчас очень ждут.
   У отца возникла мысль поискать какую-нибудь лодку. В полукилометре от переправы вниз по реке он разглядел одинокий домик на берегу. Выросший на берегу реки, он сразу сообразил, что у дома стоящего у воды не может не быть лодки. Направились туда. Действительно, возле заброшенного дома, полузатопленная водой, лежала на отмели лодка. Лодку вытащили на берег, перевернули,  чтобы вылить воду, но когда её снова спустили на воду, оказалось, что она течёт как решето. Едва появившаяся надежда сразу угасла. И вдруг возникла мысль:- А ну-, ребята, скидавайте сапоги, снимайте портянки. Будем лодку конопатить. Восьми штук портянок, разорванных на полоски, хватило, чтобы более-менее сносно, орудуя ножами, законопатить щели, которые в наступивших сумерках удалось обнаружить .Лодка ещё текла, но несравнимо меньше, и если постоянно вычерпывать воду, то вполне можно доплыть.
  Погрузив  в лодку ящики, используя в качестве вёсел доски, оторванные от забора,отчалили от берега.Двое гребли,двое отчерпывали солдатскими котелками воду.Наконец лодка ткнулась носом в прибрежный песок.Течением отнесло лодку примерно на километр.Берег в этом месте был высокий и обрывистый, почти стена и только узкая песчаная полоска отделяла его от воды.Высоко наверху слышалась немецкая речь. Немцы, видимо, не ожидали в этом месте появления русских и не наблюдали за рекой, к тому же, сгустившаяся темнота и нависающий обрыв укрывали бойцов. Стараясь не шуметь, зацепили лодку связанными солдатскими ремнями и потащили её как бурлаки вверх по течению в сторону своих. Добрались благополучно. Патроны были доставлены во-время. Боеприпасы в роте были на исходе. Командир роты, капитан сказал:- «Я уже думал, что вас и в живых нету. Долго вас не было. Вон что на переправе творится». Отец рассказал про лодку.
-Портянками?- удивился капитан. И кто же это придумал?
-Да вот, старшина-_кивнул один из бойцов на отца.
-Молодцы. Все будете представлены к награде. А ты, старшина, к ордену Боевого Красного Знамени. Но получить орден отцу было не суждено. На следующий день капитан был тяжело ранен и при переправе на наш берег погиб.
   Воевал отец в Белоруссии, Польше и дошёл до Берлина. Был награждён медалями  «За боевые заслуги»,  «За отвагу» , «За взятие Берлина»  и «За победу над Германией». Не раз смерть ходила рядом, но два случая запомнились особо.
  Была середина марта. Яркое солнце пригревало. Отец и ещё один боец шагали по талому снегу, возвращаясь с задания. Была тишина, вызванная передышкой на фронте. Вдруг под ногами отца раздался резкий характерный хлопок. « Старшина, мина!»-крикнул шедший рядом боец и оба рухнули ничком в снег. Такой звук издаёт немецкая противопехотная мина-шпрингенмине (прыгающая мина). Выброшенная пороховым зарядом из своего гнезда, она, начинённая стальными шариками, взрывается  на высоте живота или груди. Взрыва не было. Отец, лёжа в снегу, повернул голову и краем глаза увидел как мина, подброшенная на большую высоту, падает обратно. Он снова уткнулся в снег. «Конец!»-пронеслось в мозгу, но взрыва и на этот раз не последовало. Секунды ожидания показались минутами. Снова повернул голову и увидел в нескольких десятках сантиметров от своей головы ровное круглое отверстие,проделанное в снегу упавшей миной.Снег по его краям плавился и сползал во внутрь отверстия.Боясь каким либо неосторожным движением потревожить мину, медленно отполз в сторону и тогда, испытывая противную дрожь в ногах, поднялся в рост. То же проделал и его спутник. Далее шли осторожно ступая и внимательно глядя под ноги, хотя, попадись мина, её всё равно не разглядеть под снегом. Однако, оставшийся путь преодолели благополучно. Попавшаяся им мина была, вероятно, пропущена нашими сапёрами при разминировании.
  Второй случай, такой же невероятный, произошёл в Польше. Всего в каких-нибудь трёх метрах упал немецкий снаряд и, не разорвавшись, ушёл глубоко в землю. Лишь упругой тёплой волной воздуха да комьями земли бросило отца на землю, причинив небольшую контузию.
    По окончании войны отец осенью сорок пятого года вернулся в родной Боровск. Работал столяром . Имея образование в четыре класса, обладал красивым почерком, очень любил читать книги, которые брал в городской библиотеке. Интересовался событиями в мире, любил слушать радио, особенно передачи о достижениях науки. Но главной его страстью была художественная самодеятельность, где он имел большой успех, выступая с эстрадными номерами и участвуя в спектаклях местного народного театра. Помню, в доме культуры ставили  «Женитьбу» Гоголя. Отец играл Подколёсина. Ушёл из жизни он на восемьдесят первом году.
        Мой отец не был героем и не совершил выдающихся подвигов. Просто он был честный русский солдат, каких тысячи, но эти тысячи павших, живых, пропавших без вести, неизвестных достойны того, чтобы их помнить, потому что своим вкладом в Великую Победу они дали нам, их сыновьям жизнь.

                Владимир Шевков



  (Статья напечатана в газете «Малоярославецкий край» ко Дню защитника Отечества в 2013 году.)