Воскресенье

 
- Ну, что ты, как воды в рот набрал, переводи, - толкнул в плечо лейтенанта  майор. Александр вздрогнул, достал из кармана домашнюю заготовку и громко по-китайски прочитал: «12 сентября сего года в 14.30 по московскому времени в районе поселка  Чжуацзи китайские рыбаки неоднократно нарушали фарватер реки Усулицзян с целью лова рыбы и своими сетями создавали угрозу для безопасного движения российским пограничным катерам. Требую принять соответствующие меры и исключить подобные факты впредь».

Китаец-переводчик отбарабанил традиционный ответ, что никаких нарушений в указанном  районе и в указанное время с их стороны допущено не было, а вот российские пограничные катера постоянно мешают их рыбакам заниматься нормальной производственной деятельностью.
- Ну и ладно, - махнул рукой майор. И повернувшись к лейтенанту, добавил: «Как всегда каждая сторона осталась при своих интересах. Мы им про Фому, а они нам про Ерему».

- Кому про что, - попытался уточнить китайский переводчик, уловивший сказанное краем уха.
- Да так, ерунда, мысли вслух. Говорю, что пора, как говориться, к столу, перекусить немного.
Китайцев к своему берегу вызвали мы, катер наш и чаем угощать тоже наша очередь.
- Наливай Алекс, - по свойски обратился майор, будем чаевничать. Начали, конечно, не с чая, выпили по рюмочке, закусили рыбкой, не соленой — соседи предпочитали жареную с рисом, ну а после пригубили чай с конфетами и печеньем с воинского склада. Заморенным соседям все нравилось, особенно вафли в пачках, а наш заставской хлеб взяли с собой в качестве презента, каждый по булке. Революция революцией, а кушать-то хочется, опять же семья, дети, угостить надо.

Возвращались по протоке Казакевичева на представительских катерах, которые чаще стояли при заставе, а не в бригаде. Алекс лежал в кубрике, читал про давние времена, которые отдавались и ныне. майор сидел на верху и о чем-то думал. Может про свою родину на Волге, про учебе в Алма-Ате и службу в Казахстане. Хорошо там было, привольно и сытно. Горы, озеро Алакуль, комендатура в Коктуме. Чего согласился сюда ехать в болотистые с комарами и мошкой земли? Рыбы здесь много, но ее и там хватало.

В книге у Алекса речь шла о монголах и татарах, которым в оные времена, служили кидани и китайцы. Монголы при своем дворе, с помощью киданьского министра Елюй Чу-цая, создали по китайскому образцу «великий императорский секретариат» - чжун-шушэн. При нем кроме советников из числа киданей и китайцев были монголы писаря (бичэчи) и переводчики разных народностей для общения с представителями местных администраций.
Как назывались в то время переводчики в книге забыли указать. Александр поднялся с удобного и нагретого места, достал из портфеля словарь и начал листать страницы. Вот и буква «п». Переводчик, переводчик...Что нынче он «фаньи», это понятно, а как раньше?

Переводить, переводной, переводчик... В словаре только один вариант - «фаньи». Тут же в разных сочетаниях с «фань» перевертываться, перелистывать, перекатываться, переваливаться...Не раз Алекс обращал внимание на то, что в русском языке слова переводчик, проводник связаны с водой. Получалось, что с одного языка переходить на другой — это все равно, что переходить через реку, что он постоянно и делал на Амуре и Уссури. Проводник — знаток дороги, но именно по воде. Видно на Руси в давние времена других и не было.
Из книги следовало, что в монгольских военных походах участвовали крупные контингенты китайских войск, о чем ранее Алекс только догадывался. Не знал он и о том, что многие китайцы-чиновники хоть и не участвовали в походах, но все равно получали часть добычи. Один из них, ученый из Цзиньчжоу по фамилии Ван приобрел по распределению несколько десятков рабов.

- Наверняка, оружие или инженерную технику изобрел, чтобы наши крепости рушить- подумал Александр. А мы все про татаро-монгол, а тут, оказывается, длинная китайская рука присутствует. Правильно кто-то говорил, что с лошади управлять нельзя, вот монголы и взяли в услужение киданей и китайцев, получился мощный симбиоз ума и силы, а главное — знаний.
Наши первые переводчики набирались знаний тоже в Пекине при Российской духовной миссии. Одним из них был ученик Леонтьев. Составил разговорник, хронологический список династий.  После учебы был приставлен к министерству иностранных дел  и прикомандирован в качестве переводчика  к гвардии поручику Ивану Кропотову для урегулирования пограничных споров. Вот с каких времен завелись эти споры!
 
Товарищ Леонтьева Алексей Владыкин, тоже пошел по пограничной части - служил в Якутском пограничном полку, где «сверх полковых дел» использовался как переводчик маньчжурского и китайского языков. И такой пограничный полк имелся. Это же надо! В переводчиках из числа воспитанников духовной миссии состояли Сахновский - в Селенгинске у пограничного комиссара Якоби, Агафонов Алексей Семеновича  -   в Кяхте, там и скончался в 1794 году.

Сам Чингис-хан по малолетству более десяти лет просидел в плену в империи Цзинь у чжурчжэней и потому хорошо знал тамошние и китайские правила и порядки и их язык. Был по китайской шкале расселения народов «черным татарином» от рода «шато», племена которого жили к северо-западу от киданей, а стал просветленным вождем, почитаемый Небом и Землей. Не зря говорят  нет худа без добра — не попал бы в плен, не стал бы  Чэн-цзи-сы, как его окрестили китайцы.

Укачивало и хотелось спать. За окном промелькнула знаменитая Сопка Бог, с постом наблюдения, поселок Сяохэцзы, протока, под названием Прямая, уходящая в сторону Хабаровска. Путь по протоке, на всякий случай, перекрывал бронекатер. Такой же стоял и на Амуре напротив заставы «Ново-Спасская».
Было время, когда протоку Казакевичева чистили и проводили дноуглубительные работы. Китайские баржи, сухогрузы и прочие небольшие посудины ходили по ней без проблем. Движение из одной реки в другую по протоке Фуюаньской, как ее называли китайцы, прекратилось с началом пограничных споров.

На встречах соседи каждый раз напоминали: «Фуюаньская протока является внутренней и принадлежит Китаю, а реки Амур и Уссури сливаются у города Боли», - это они так называли город Хабаровск, намекая, что и он был в их владениях.
-Боли. Почему Боли? - задавали вопрос из округа.
-Чудеса! Сами сидят в этом Боли, у них музей города, поисковая система под боком, а вопрос нам задают, - возмущался Алекс. Пришлось разбираться. Сведущие люди разъяснили
 -Боли, с языка местного народца хэчжэ, или нанайцев, кто их разберет,  на русский язык, переводится, как «дуга боевого лука». Кто-то из них  посмотрел с вершины горного Хехцира на место расположения нынешнего Хабаровска, и ему представилось, что изгибающийся Амур — это лук, а река Уссури, впадающая в него - стрела, вложенная в лук. Родилось название поселения по имени Боли.

  -Лук, стрела — очень сложно для восприятия окружных начальников. Точно не поверят и еще зададут кучу вопросов. Александр предложил другой вариант, что ранее в районе Хабаровска водились волки, с тюркского языка волк — это «бури». У китайцев звука «р» нет и они назвали местность «Боли».
- Что же, вполне резонно, нынешний Хабаровск точно волчье место, - согласился окружной офицер, недавно прибывший по переводу с Сахалина. - Ничего хорошего в нем нет - зимой холодно, летом жарко и душно. Еще хуже на Сахалине, где мне пришлось побывать. Не зря маньчжуры назвали его Сахалян — Черное место, у японцев он  – Куедао. В общем одолели боли  в груди, в ногах, в пояснице, -  пояснил он по телефону.

Дело известное. Болела и у Алекса спина после того как однажды сели с майором в протоке на мель. Торопились на встречу и у острова Цаплинный наскочили на косу. Пришлось с одного катера перебираться на другой, а ходили всегда парой, который еще не успел зарыться в песок. Разделись, спустились в воду, а дело было в апреле, и по ледяному дну с одеждой и бумагами в руках, где всем будет по это место,  прошагали метров пятнадцать-двадцать. Все части тела отмерзли, а заболела только спина, точнее позвоночник. Такое не забывается.

Вот он остров Цаплинный! От него открывается прекрасный вид на  горный кряж Хехцир - чудо местной болотной природы и поселок Казакевичево, в котором разместились пограничный отряд и бригада кораблей и катеров.
Здесь бывали известные люди. Проходил мимо и Пржевальский. В Хабаровке  он обнаружил 111 домов, в которых кроме войск, проживало 350 жителей обоего пола. Число солдат определялось от 150 до 400. Получается, что на тот период станица Казакевичева не очень отличалась от Хабаровки, ставшей со временем краевым центром. Главным преимуществом города стало место слияния рек Амура и Уссури. Китайцы уже тогда это почувствовали и приезжали торговать.

Граница охранялась Уссурийским казачьим войском. Первые посты выставили в устье реки Сунгари и на Уссури. Усть-Уссурийсий вскоре переименовали в станицу Казакевичева,  в честь первого военного губернатора Приморской области контр-адмирала Казакевичева. Казаков и станицы не стало и название Казакевичева перешло в поселок Казакевичево.
Дом Алекса у берега. Точнее в нем он снял угол, по причине отсутствия жилплощади в отряде. Апартаменты, не разбежишься: просторная кухня и две комнатки. Что побольше - угол хозяйки, а меньшая, на две койки с тумбочкой посередине — на его семейство. Вот и все  пристанище. Одна койка, понятно для кого, а вторая - для сына. Они с мамой каждое утро уезжают в соседнее село, где есть садик, а для мамы работа. Служба Александра тоже в постоянных разъездах. Встречались не каждый день и чаще вечером, ближе ко сну.
 
- Хватит спать, - раздался голос майора, - причаливаем, не забудь прихватить закидушки и рыбу, что мы успели с тобой выловить на Амурчике. Амурчик — это залив, который тянется от заставы «Ново-Спасская» в сторону соседней «Забеловской» и выходит к Амуру как раз у крайней ее вышки на левом фланге.  Вышка известная, потому как на ней поднимается наш флаг для вызова китайцев на встречу, он же поднимается, когда мы даем ответ-добро прибыть к ним на переговоры.

С данного наблюдательного поста, сокращенно НП, видно как на ладони китайский уездный центр Фуюань. Все, что в этом центре имеется детально обозначено на фотопонораме НП: управление коммуны «Нунцзянли», 4-й пограничный полк, местный кордон, отдел вооружения (по нашему военкомат), уездный и городской отделы общественной безопасности, отделение внешних связей — структура отвечающая за обеспечение режима границы и прочие важные и не очень организации и учреждения.
Спросите, откуда стало о них известно? От нарушителей границы. Пограничникам первым делом надо знать, что у них под носом у соседей, потому с этого и начинается каждый опрос перебежчика. Бывает, что приходит сразу несколько человек, появляется возможность перепроверять их данные. Затем остается нанести их на схемы, фотопанорамы, по которым регулярно проводятся занятия с опытными наблюдателями.

А им важно зафиксировать малейшие изменения в жизни пограничных населенных пунктов, не говоря уже о военных мероприятиях, организации охраны границы, скоплениях жителей на коллективные мероприятия. В то время как раз ожидали массовых переходов китайцев на спорные острова. Подобные примеры имели место, как на Западном участке, так и на нашем Восточном.
Алекс частенько забирался на вышку, чтобы лично рассмотреть китайский городок и пообщаться с наблюдателями. Время для этого имеется предостаточно -  частенько приходится подолгу торчать, то есть ждать ответного подъема китайского флага, означающего согласие на встречу.

Всякий раз внимательно, в бинокулярную морскую трубу, сокращенно БМТ, 20-ти кратного увеличения, рассматривал их «да цзы бао» - (газеты больших иероглифов). Этими иероглифами были исписаны все удобные поверхности   на стенах учреждений, глиняных заборах и даже на трубах многочисленных печей-котельных. Китайцев хлебом не корми, дай покричать и что-нибудь написать с призывами и критикой.  Алекс не только читал их, но и фотографировал для доклада по команде, используя для этого особые объективы, относящиеся к специальной технике.

Всякий раз, когда он всматривался в суету китайцев, разгружающих баржи, занятия ополченцев по военной подготовке и  школьников во дворе, когда разбирался с лозунгами и призывами озлобленных китайцев, типа «Разобьем собачьи головы советским ревизионистам», на ум приходили давнишние истории.
Для китайцев уезд Фуюань и окрестности, как для русского человека Чукотка — крайний северо-восток. Были и у них свои Лаптевы, Беринги, Овцыны, которые становились первооткрывателями ранее неизвестных земель. При минском императоре Чэн-цзу плавали не только на юг в Индию и вплоть до Африки, но и на север мимо нынешнего уезда Фуюань.

Экспедицию на двадцати пяти судах император отправил во главе с Ишиха по реке Амур. Ему было предписано оставить свидетельство о своем пребывании в стране Нуэргань, где проживали «цзилемы и другие дикие племена». Цель -  «рассеять их страх и успокоить своим величием». Ишиха воздвиг в устье реки Амура, на берегу кумирню Юннинсы («Кумирню вечного успокоения») и поставил в честь этого события стелу. На стеле начертал: «В память о строительстве по высочайшему повелению кумирни Юннинсы в Нуэргане, в 11- м году Юнлэ, династии Мин». 
Перевод слова Нуэргань в книге не приводился, иероглифы не указывались. В Нуэргане — Намангаме, хотелось сочинить стишок. - Может , «приобретенные земли в устье реки»?

Честь обнаружения этой стелы принадлежит русским исследователю М.Г.Шевелеву и востоковедам В.П. Васильеву и В. Панову. Полный перевод текста на стеле с монгольской версии сделал  А.М. Позднеев в 1898 г, с китайской - П.С. Попов в 1905 году. Нурганьский вэй (округ), Нуэрганьское управление и проживающий там народ — дада, то есть татары, впервые упоминались в 1404 году. Назначенным вождям были выданы бунчуки и печати. Вся власть находилась в их руках, наместников не было. Сообщение с округом осуществлялось зимой на собачьих упряжках с Ляодуна.
Сейчас это земли наши. И  не потому, что мы их захватила, а потому, что русским в этих землях, в реке Амур была крайняя нужда, а китайцам и маньчжурам — нет.
Тихий и теплый океан у них уже имелся, а нам северянам только открылся. Китайцы обнаружили ничьи земли, но не освоили. Кроме редких купцов, закупающих пушнину и рыбу, там из Поднебесной никто больше и не бывал.

Вот и бригадный причал. Слева стоянка бронекатеров, справа за забором сама бригада.  Алекс там был однажды, когда приезжал начальник округа генерал Крыловский и собирал весь местный пограничный состав. В отряде помещение для этого отсутствовало, а в бригаде, возведенной недавно, имелся приличный клуб. Вот там и давал присутствующим очередную накачку окружной начальник.
От причала катеров до отряда и жилых домов офицеров рукой подать, может с полкилометра будет в горку. Но начальники, как известно, пешком не ходят. Подошел УАЗик, забросили в него все свои причиндалы и двинулись мимо бригады в свою часть.

Чего часть, не известно. Скорее всего того, что следовало возвести. А так, ничего примечательного, десяток щитоблочных казарм, покрытых сверху в один ряд светлым силикатным кирпичом. Внешне штаб управления, рота связи, столовая и прочие «архитектурные» сооружения  друг от друга ничем не отличались. Все на одно лицо. Штаб, а точнее управление пограничного отряда, выделялось только тем, что находилось перед плацем на возвышенности и имело высокое крыльцо, с которого, как с трибуны, начальник отряда и его заместители руководили построениями, разводами и разной прочей шагистикой. Майор к ним относился, потому как был этим самым заместителем.

Шагистика Алекса с майором закончилась в левом конце штабного коридора, где располагались кабинеты их отдела. У майора была отдельная маленькая комнатка, где помещались стол, шкаф и несколько стульев. Прокуренная обитель Алекса вмещала четыре обшарпанных стола и четыре стула. Их владельцы-офицеры отдыхали по случаю воскресенья, а ему еще предстояло составить проект шифр телеграммы с докладом в округ о прошедшей встрече.
В коридор выскочил оперативный дежурный и доложил майору, что на границе все в порядке, звонков с округа не было, начальник отряда с семьей отдыхает на участке местной заставы, рыбачит на Муине.

В местечке Муин до войны был корейский поселок. До сих пор можно обнаружить остатки кустов смородины. Люди ушли, а кустам некуда. Почему Муин? Говорят, что тунгусы называли так кривой залив. Залив действительно есть, но на кривой не похож. По книге «Китай и соседи» в 14-м  веке китайская армия под командованием Му Ина выступила на Каракорум, чтобы подавить монгольское восстание. Захватив много пленных, минская армия возвратилась домой. Му Ин прославил себя. Возможно, это нашло отражение и в названии данного местечка на реке Уссури? Хотя вряд ли.
У Льва Гумилева говорится, что еще в 312 г. небольшое сяньбийское племя с князьями из рода Муюн перекочевало из Южной Маньчжурии на запад и обосновалось около озера Куконор. Позднее сяньбийские муюны, объединившись с хуннами, разгромили войска китайского узурпатора империи «Младшая Чжао». У Льва Гумилева слово «муин» переводится с тюркского, как «шея». Кривун плюс шея, получается кривая шея.

-На Кривой шее сейчас наверняка верхогляды на блесну берутся, -  решил Алекс. Замечательное это дело закидывать спиннинг на быстрине, только блесна коснется воды и сразу рывок. Ощущение неповторимое, не то что тягать ленивых сазанов на донную закидушку в Амурчике.
-Сейчас надо думать о другом, - перебил он собственные фантазии, — о том, что доложить в округ. Какое мы сделали китайцам заявление и что они нам ответили расписывать смысла нет, в округе и так знают это постоянное туда-сюда толкание. Другое дело особенности поведения соседей в официальной обстановке и за чаем,  ответы на наши вопросы, которые мы готовили заблаговременно, их вопросы. Обязательно следовало отразить обстановку в уездном центре и какие там появились особенности, в том числе новые лозунги и призывы.

Округ и Москва нуждались в информационной подпитке. В Пекине шли пограничные переговоры и нашей делегации нужны были факты, примеры, на которые можно было  опереться. Был такой случай. Со штабным  офицером шли на катерах по упомянутой протоке Амурчик на встречу с китайцами, собирались, как всегда поднять флаг, как вдруг уже почти на выходе в Амур увидели у нашего берега китайскую баржу. Как, что, откуда она здесь оказалась??? Людей на палубе и в рубке нет. Подходить к барже или не подходить? Понаблюдали немного и на свой риск решили судно «взять на абордаж». Морячков предупредили достать автоматы, сами расстегнули пистолетные кобуры, тогда не только разрешали, а даже требовали в командировки на границу выезжать с табельным оружием.

Осмотр баржи показал, что ее вероятно ночью по причине сильного ветра сорвало с причала г. Фуюань и прибило течением в нашу протоку. В трюме находилось тонны две рыбы, в рубке личные вещи команды, техническая документация, карта участка реки и разное подсобное оборудование. Штабист сходил на катере на заставу, доложил о случившемся. Там же получил личное распоряжение заместителя начальника штаба округа срочно вызвать китайцев на встречу и передать им баржу со всем хозяйством.
Окружной полковник Ивания знал, что делать. В августе-сентябре 1967 года китайские нарушители группами по 13-30 человек более 30 раз пытались высаживаться на наш остров Култук на участке Сковородинского отряда, которым он командовал.

Алекс тоже знал, что делать. Пока то да се, успел разобраться с бумагами, документами, картами, сделал необходимые выписки и фотографии. С Москвы позднее пришла депеша с благодарностью, пригодились снимки карты с обозначением фарватера, островов и судоходных знаков.
А тогда китайцы ответили на наш вызов, и пришли без задержки. Видно пропажа баржи уже обнаружилась. После краткого объяснения, соседи вернулись с докладом на свой берег и вновь пришли за своей баржой с буксиром. Жалко было отдавать посудину и столько рыбы, но что поделаешь команды округа надо выполнять.

Проект телеграммы Алекс отдал майору и усталым шагом двинулся домой в обход отряда со стороны реки, мимо волейбольной площадки и забора речной бригады по улице героя войны.... Можно было и с другой стороной пройти, по автобусной дороге, мимо школы, но там дальше.
Вот  и место обитания. Не двор, а ферма: куры, за ограждением свиньи, собака неизвестной породы по кличке Бим. Опять же огород. Земля с речным песочком и потому помидоры растут отменные, а для свиней — тыквы. В доме гости сын и дочь хозяйки с женой и мужем, а еще их дети. Шум,гам, тра-ра-рам. Взрослый народ под градусом, пригласили к столу, а моих нет, говорят ушли к знакомым. Получается я мимо них прошагал, пришел сюда,а они там чаи гоняют.

 -Не журись, - подтолкнул меня под локоть Володя милиционер, муж Милы, хозяйкиной дочери, - давай лучше выпьем по стопочке горячительного напитка и закусим рыбкой с картошкой. Как ты, уважаешь ее?
 -Что имеешь ввиду, водку или картошку? - уточнил Алекс.
-И то и другое.
-И то и другое уважаю, особенно с устатку, а я как раз в таком состоянии.
-Вот и отлично, - похвалил сын хозяйки Геннадий, - усталость быстро  пройдет, вот увидишь, помогает.
И точно, как рукой сняло, как будто и не было трудного воскресенья. Большая семья Шалаевых люди простые, как говорится от сохи, с корнями местной казачьей породы. С ними было легко и свободно. Разговорились.

 -Я то буду местная, из соседнего села Невельского, можно сказать гуранка — пояснила хозяйка, - сюда перебралась до войны, на заработки.
 Действительно. Плотная, с широкими плечами и крепкими руками она походила на монголку, а точнее на дальнюю потомку местных жителей чжурчжэней тунгуских кровей. Об этом говорили и раскосые глаза.
-А вот муж мой истинный забайкальский казак, - продолжила хозяйка. Его предки пришли в эти места с первыми сплавами с Забайкалья.

 -С каких таких мест? - задал вопрос я, - мне в тех краях приходилось бывать.
 -Вот в чем дело! - воскликнул Геннадий, - оказывается земляки. Чувствуется родственная душа.
-Родственная — это громко сказано, а прикоснуться к даурской земле пришлось.
-И чтой ты там делал? - с местным выговором и хохлятским акцентом, - спросила хозяйская дочь Мила.
-Служил, границу солдатом охранял. Нас с Урала полный эшелон в эту Даурию пригнали. Отношения с соседями стали портиться, а как без уральцев обойтись?  Получается никак.

 -А наши предки вокурат за сто лет до этого, с этой самой Даурии на восток двинули, после известной Крымской войны. Тогда отношения с соседями аккуратные были, то есть мирные. Строить станицу помогали солдаты линейного батальона. Старшим у них был капитан Дьяченко, известный человек, он и Хабаровку в это время строил. Строили, значит, жилье, почту,  казачью управу, казармы, запасы разные на зиму готовили. Не было же ничего, не то, что в родной забайкальской станице Черняевой, откуда приплыли. Ревом ревели бабы, когда наших дедов там вербовали, а кто в лес убегал, не хотели бросать нажитое, да что поделаешь, раз дело подневольное, пришлось, жребий бросать, кого куда пошлют: на Амур или на Уссури? Вот так наши деды-отцы и вытянули себе судьбу пограничную.

Про  эту судьбу Алекс кое что ведал. Границы еще, как таковой, не было. Еще только трудилась межевая комиссия под началом майора Генерального штаба Будоговского. К станице Казакевичева она подошла на лодках из Хабаровки. Как свидетельствовала хроника, комиссию встретили семью пушечными выстрелами из четырех крепостных орудий и казачьим караулом под командой батальонного командира. Спустя месяц комиссия по Уссури достигла озера Ханка. В тот же день на устье Бэланхэ (Тур) установили первый пограничный знак.  Знак под литерой «Е» появился на китайской стороне против станицы Казакевича.

 С этим знаком за сто лет случилось сто разных историй. Все их никто уже не помнил, но некоторые, от случая к случаю, вспоминали то китайцы, то российские пограничные начальники. Кому и когда это было выгодно, тот и вспоминал, подводя под истории свои смысловые фундаменты.
Так, 8 декабря 1919 г. пограничный комиссар майор Кузьмин сообщил об уничтожении китайцами погранстолба «литер Е», обозначавшего место впадения Уссури в Амур. Об этом Кузьмин составил протокол и заявил протест Иланьскому даоаню. Видимо протест остался без рассмотрения, так как власть в России рушилась и до столба ли было дело.

Алекс слушал как гости задушевно выводили мелодии украинских песен и думал про себя:
-Какого черта привязался ко мне эта история со столбом! Стоит только немного пригубить спиртного, так сразу в голову начинают лезть разные мысли. А салат из помидоров замечательный, за уши не оттащить. Овощи прямо с огорода и зелень с грядки. От чая только в животе бурчало, а тут сразу полегчало. Спасибо хозяйке, не дала умереть с голоду.  Вспомнились мамины угощения.

Дома имелся чугунный горшок, в котором готовили много вкусных блюд. Во-первых супы-борщи, во-вторых жаркое, в третьих каши, горох, капусту. На закуску шли соленья, редька, которую мама подавала в нарезку с растительным маслом. На растительном масле, уже сам, поджаривал ломтиками хлеб.
А еще мама пекла блины, оладьи, лепешки. У нее получались фирменные пышки, шаньги, булочки и беляши. Пирожки были обычно с яйцом и луком, с капустой или картошкой. Бывало, кушали с ливером или с ягодой. Особым угощением считались пироги с рыбой. 

Как-то возле магазина, прямо у пешеходной дорожки, продавали живых карасей. Папа купил несколько штук. Их принесли домой, положили в тазик, а они все плавали, не хотели на сковородку со сметаной, но все же пришлось. 
Гости с Хабаровска начали собираться, их еще ждал дальний путь в Хабаровск. Провожать до автобуса пошел и Алекс. Автобус № 105 останавливался у магазина, который считался центром поселка. Власть в поселке присутствовала в лице одного председателя пос. совета, никаких учреждений кроме старенького клуба и начальной школы, не имелось. Настоящая власть была у военных  пограничников, в отряде, в бригаде, где народ и трудился.

А где еще? Странная сложилась ситуация. Наши власти отстаивали право по договорному прохождению границы, но на деле от него отказывались, запретив населению работать на реке и островах, где были у них основные угодья. У китайцев формально таких прав не было, но они всячески пытались их доказать своими действиями, разрешая рыбакам и коммунарам выходить, как они говорили, на «спорные участки». Они наступали, мы отступали, но били себя в грудь, что правда за нами. А правда за теми, кто не боится этой правды и постоянно отстаивает ее. Соседи чувствовали нашу слабину и действовали.

Так, Хэйлунцзянский провинциальный комитет народных представителей 26 октября 1962 года направил пограничным постам, уездным и городским комитетам народных представителей директиву, в которой сообщалось и предлагалось:
«При ловле рыбы на спорных островах Амура и Уссури советские пограничники часто предъявляют претензии к нашим рыбакам, чтобы они покинули эти острова. Предлагаем продолжать производства лова рыбы, а советским пограничникам заявлять, что карта издана ими и мы ее не признаем. Если же они не будут соглашаться, в таком случае необходимо им заявить, чтобы этот вопрос они решали через свое и наше правительство. Следует также им сказать, чтобы они не мешали нашим людям выполнять производственный план.

Ни в коем случае не снимать наших рыбаков с этих островов. Мы предполагаем, что учитывая дружеские взаимоотношения между нашими государствами, советская сторона не примет насильственные меры для выдворения с островов наших рыбаков, но советской стороне заявить о том, что они вносят разлад в китайско-советскую дружбу и действуют незаконно. Ни в коем случае не признаваться в том, что острова не являются нашими. Обо всех случаях, связанных со спорными островами на границе, докладывать по команде».
Докладывали по команде и мы: «За последнее время участились случаи заявления необоснованных претензий со стороны местных пограничных властей КНР по вопросам прохождения советско-китайской границы и оспаривания принадлежности ряда островов на пограничных реках Амур и Уссури, тяготеющих по своему положению к территории КНР. Таких островов имеется 152, из которых 59 соединились с китайскими берегами рек».

После согласования с Хабаровским крайкомом и Амурским обкомом было разрешено китайцам выходить для производства хозяйственной деятельности на 106 островах, в том числе на реке Амур - 103, на реке Уссури - 3.
Китайцы почувствовали «вкус жареного» и Мао Цзэдун в беседе с японской делегацией решил «прибавить масла» в в территориальный спор, заявив: «Примерно сто лет назад район к востоку от Байкала стал территорией России и с тех пор Владивосток, Хабаровск, Камчатка и другие пункты являются территорией Советского Союза. Мы еще не представили счета по этому реестру».

Уступки СССР по островам в пользу китайцев получили продолжение, а потому наши пограничные поселки обезлюдели, а иные: Петровское, Забеловское, Спасское только остались на карте. Нам следовало осваивать край, как это делали наши предки и казаки из Забайкалья в прошлом веке, не уступать акваторию рек и угодья, решая возникшие вопросы по границу. Этот путь выбрали соседи. Они по границе расселили десятки тысяч переселенцев из глубинки, создав коммуны и производственные бригады. Более того, развернули производственно-строительные части и подразделения. Против отряда, в Фуюаньском уезде появилось больше десятка рот 23-го Производственно-строительного полка.

-Да Бог с ним, с этим полком и его ротами, с островами на реках, - пришел к мысли Алекс, махая убывающим в Хабаровск гостям хозяйки. - Пора отдыхать, завтра понедельник, с утра развод, а к нему форму надо привести в порядок, и еще многое чего надо сделать.
Соседи могли вызвать в любое время и опять надо было следовать по протоке на катерах или автотранспортом по островам со многими переправами.