Органика

Часть первая

С Пиратом никто не хотел связываться. Пирату многое прощали. Он мог запросто на часок-другой пленить любую из медсестер или ограбить больничную кассу.  Персонал не сердился, постояльцы завидовали. А как же? Ведь он настоящий Пират – широкий, благородный. Деньги возвращал, осыпая мимолетных избранниц ворохом купюр, мог в одночасье повысить санитара до звания судового врача. Пират на кулачках не дрался. Носил за поясом больничного халата устрашающего вида шпагу из папье-маше. И никто – будь то Агент 007 или Джек Потрошитель - не решался проверить ее на прочность. Впрочем, последний по прошествии первого года пребывания в клинике сильно сдал – увлекся Библией и вегетарианством.
Большинство обитателей отнеслись к приближению весны благожелательно: Пират радовался открытию судоходства, Джеймс Бонд командировкам на фешенебельные курорты, Наполеон наступлению на Ганновер. Прочий люд – преимущественно ремесленный – поддакивал селебрити. Не отставал и персонал: одно дело выводить подопечных на прогулку в лютый мороз, другое – набросив на плечи легкое пальто. Брюзжали, лишь, разномастные политики, ну да они постоянно пребывали во взъерошенном состоянии из-за нескончаемых выборов-перевыборов. Этих ворчунов, вообще, старались обходить стороной и даже в столовой им выгородили отдельную площадку, потрафив баннером «Спецобслуживание».
Аккурат накануне появления первых подснежников в клинику поступил новый пациент. Мужчина без приглашения уселся напротив заведующего и, сцепив на затылке музыкальные пальцы, потребовал:
-  Доложите.
-  Вижу, вижу, что претендуете на статус Создателя, - заведующий ткнул в эпикриз, - но вынужден вас разочаровать. Место занято.
-  И кем, позвольте поинтересоваться? – ничуть не смущаясь, новенький закурил длинную ароматную сигарету.
-  Мною.
-  Ха!
-  Вот вам и ха, - хозяин придвинул гостю пепельницу, - Дабы не утомлять с дороги подробностями, поясню. Во вверенном мне лечебном учреждении соблюдается правило: знаковая фигура может существовать только в единственном числе. Ибо соперничество неминуемо приведет к повреждению или, не дай Господь, гибели одного из конкурсантов. А за это меня лишат премии. Вы же не хотите, чтобы я променял двенадцатилетний виски на трехлетний шмурдяк?

Гость оживился
-  Двенадцатилетний говорите?
 
Заведующий разлил по бокалам ароматный напиток:
-  Я вам предоставлю список вакантных знаменитостей. Так будет легче определиться. Идёт?

После многократного чоканья беседа продолжилась в формате «без галстуков».

-  Видите ли, доктор, я, в принципе, согласен на любую роль – лишь бы не доставали. Признаться, чертовски устал. На воле натерпелся. 
-  Понимаю, понимаю. И сочувствую, - заведующий откинулся в глубоком кресле, - Откровенность за откровенность: диплом врача-психиатра я купил. Очень, уж, хотелось не столько порулить, как познакомиться с людьми, не обделенными фантазией.  С изюминкой, так сказать.

Самозванец удивился искренностью собеседника, но вида не подал:
-  А доносов не боитесь?
-  Ничуть. Сами посудите, кто поверит сумасшедшим? К тому же, если меня заменят, то скорее всего опытный специалист выведет доносчиков на чистую воду и отправит по домам.
-  То есть, вы хотите сказать…
-  Вы удивительно проницательны. Да, практически все без исключения пациенты здоровы. Они, своего рода, эскаписты, не более. И учтите, что именно здесь они наконец обрели возможность быть теми, кем мечтали. Ну, станут они рисковать?
-  Допустим, нет, - не сдавался лже-создатель, - А младший персонал? Зависть, карьеризм и прочее?

Заведующий с сожалением проводил пустую бутылку в корзину для бумаг:
 -  Вряд ли. Медсестры набраны из числа барышень, кои прежде не решались претворять свои эротические фантазии. Санитары… впрочем, это потом. Остерегаться следует, пожалуй, только сторожа-ключника. Он мнит себя апостолом Петром, но не всегда - из-за возраста - помнит, успел ли раскаяться. А сейчас идите в палату, отдохните. Постель уже приготовлена.
-  Спасибо за предупреждение, док. Хм, а могу ли я вас так называть?

Мистер Паркер в знак окончания приема поднялся:
-  Безусловно. С таким-то эпикризом…


Новенький, не дожидаясь обещанного списка, решил временно стать грозовой тучей. Едва переступив порог отведенной палаты, он надулся и на приветствия обитателей недвусмысленно заявил:
-  Ща как дам!

Соседи враз приутихли и укрылись под зонтами.
«Для начала недурно» - новобранец плюхнулся на кровать, скинув запыленные высокие ботинки на толстой рифленой подошве.
 

Проснулся он под утро с ощущением, что кто-то щекочет за ухом. С трудом разлепил веки и увидел фактурного господина в черной фетровой шляпе и с причудливой бляхой на широком кожаном ремне. Незнакомец тыкал в него длиннющей шпагой, а другой рукой вертел берцы:
-  Даю два дублона.
-  Отвали.
-  Карамба! Хам! Акулам скормлю!
-  Ща как дуну!
-  Ха-ха. Испугал морского волка хилым бризом. Повешу на рее, - даром возьму!
«Туча» встала с кровати:
-  Хорош придуриваться. Где у вас сортир?
-  Гальюн, юнга, гальюн. В конце коридора, направо. С новосельем! С тебя причитается.
 
«Обсудим» - буркнула на ходу туча.

За завтраком Пират представил юнгу избранному обществу. Обсудили меню на вечер: Courvoisier для Наполеона, водка + мартини для Джеймс Бонда, ром Пирату, остальным – виски «Хоть залейся».
-  Я такой карамболь не подниму, - туча сдулась до овечьего эмбриона. 
-  Не дрейф, салага. Тут не там, - Пират махнул в сторону окна с решетками толщиною в добрый указательный палец, - Скинемся.
 

Одной, конкретной, денежной единицы в клинике не водилось. Каждый имел право печатать свою. Однако, ежели особо жадный индивидуум злоупотреблял, его валюта мгновенно девальвировалась. Таким образом, ни богатых, ни нищих в стенах обители не проживало. Медицинский персонал мог участвовать в товарно-денежных отношениях наравне с другими, что несомненно укрепляло не только горизонтальные, но и вертикальные связи внутри сообщества.
Спиртное производил Алхимик из самой дальней палаты. Разнообразные напитки изготовлялись под заказ и профильным продуктом не являлись. Большую часть времени Алхимик уделял выведению галлюциногенных грибов с конструктивным уклоном. Суть его многолетних - но пока бесплодных – изысканий состояла в том, чтобы нащупать тот единственно правильны угол наклона, дабы человечество сумело взглянуть на себя со стороны.
-  Снимки из космоса грешат конструктивной предвзятостью, - сокрушался ученый муж, - и каждый разработчик спутника оправдывается дешевым: «а я так вижу». Право, господа, это не серьезно. Объективность достигается только при абсолютно подавленном эго. Да-с.
 
Фокус группа из добровольцев нередко попадала в реанимацию. Тем не менее число желающих участвовать в эпохальном эксперименте не убавлялось.
 

Треуголка Пирата пошла по кругу и вернулась полная разноцветных фантиков. Корсар добавил два дублона – на опохмелку.

Тем временем сестры милосердия тоже готовились к предстоящей пати. Белоснежные халатики придирчиво измерялись на предмет соответствия регламенту длины – две ладони Потрошителя выше колен; туфли лодочки – исключительно в теплых тонах; медицинские колпаки – с обязательным крестом на видном месте; подвязки и чулки – парадного фасона. Между дел дамы вовсю обсуждали Новенького.
-  Тощий.
-  Толстый.
-  Герой.
-  Ботаник.
-  Клюнет
-  Не клюнет

Несмотря на разнообразие противоположных мнений медички солидаризовались в оценке «мутный».

Вечеринка предполагалась в просторной подсобке. Помещение арендовали у ключника Петра на условии почасовой оплаты. Старик охотно принимал мзду, ибо копил на моторную лодку и на черный день. Он мечтал выйти на пенсию с припасенным капитальцем и посвятить остаток жизни любительской рыбалке.
Из стана политиков были приглашены две ключевые фигуры: Король-Президент островов Зеленого Гороха и лидер левоцентристской партии «Гендерный выбор». Первый с треском продул последнюю избирательную компанию, но в строгом соответствии с собственным указом и с благоволения Заведующего сохранил титул, равно как и почетную обязанность наставлять гороховчан на путь истинный.  Его подданные приветствовали решение монарха с таким же энтузиазмом, с каким днем ранее посылали на хер. Беспринципность, возведенная в принцип, позволяла гороховчанам оставаться вечнозелеными. Они выпускали стенгазету «Конформизм – залог здоровья» и регулярно слушали сарафанное радио «Конформат на друга». Довольные собой, позитивные стручки оппонентов не били, а ласково так наущали: «Ручная кладь, выписка, полсапога в жопу». После таких напутствий нонконформисты быстренько переселялись ближе к сортиру.
Вожак «Гендерного выбора» ничем особым, кроме хождений налево, не прославился. Однако и этого ему за глаза хватило, чтобы обрести поддержку разнополого электората. При открытом голосовании «за» активнее ставили мужчины, при тайном – женщины.   
Среди рядовых обывателей разыграли две контрамарки. Первую «чудом» выиграл сам Заведующий, вторая досталась зажиточному фермеру по прозвищу Фист*. Официально фермер выращивал на подоконнике плоды хлебного дерева, нелегально – мясную породу тараканов. Ботанический феномен предъявляли членам комиссии врачей-психиатров на ежегодном переосвидетельствовании, аппетитные насекомые сбывались посредством санитаров в Чайна-таун. 

К назначенному часу шведский стол глумился остатками завтрака, обеда и ужина одновременно. Отдельно располагались разноцветные мензурки с горячительными напитками. Расторопные медсестры-аппетайзеры сновали меж гостей, задирая фаворитов и флиртуя с претендентами. Томительное ожидание прервал Пират: 
-  На абордаж!
 
Большая часть присутствующих ринулась к спиртному, меньшая – к медичкам.
Гвоздь программы – Новенький уединился с Паркером в темном углу под шваброй с Веселым Роджером.
-  Слышал, вы переквалифицировались в тучу? Оригинально. Впрочем, по мне слишком мрачновато.
-  Пожалуй, - Новенький оценивал на свет содержимое алюминиевой кружки, -  Но скоро я изойду дождем и реинкарнируюсь во что-нибудь оптимистичное. Крыжовник, например. Вы любите крыжовник, док?
-  Предпочитаю чертополох. Мои предки из Шотландии.
-  Он колюч. И не съедобен.
-  Осторожнее в суждениях, - Заведующий покосился в сторону слухового окна и перешел на шепот, - Могут подслушивать. Не выходите из образа.
-  Не стоит волноваться. По дороге сюда я несколько раз прокричал петухом под дверью ключника.
-  Весьма предусмотрительно. Однако, как я предупреждал, у нашего Апостола прогрессирующий склероз. И замечу: на дела добрые, общественно-полезные. А спросите его, почем шла кефаль в год казни Иисуса Галилеянина, ответит без запинки.
-  Ну так за его здоровье! Весело тут у вас.

Собеседники чокнулись и присоединились к жующим. Народ привычно оттягивался. Всюду звучал смех и визги. Картину всеобщего праздника дополняли ликующие куриные остовы, кои потешно силились взлететь и представьте - некоторым удавалось! Не отставала и подсохшая обеденная котлета - она назвалась труднопроизносимым «Кордон Блю» и уговорила захмелевшего Парфюмера сбрызнуть ее лимончиком. Зеленые ростки спаржи наперебой предлагали услуги сомнительного свойства с непринужденностью, лишенной намека на жеманство.
Нащупать грань между лицедейством и правдой становилось все труднее:
-  А я не девка какая, чтобы лапать, - сопротивлялась грань, всякий раз, когда Новенький врубал внутренний сепаратор.
 
И он принял окончательное решение: «Не клиника, а мечта. Меня отсюда вынесут только вперед ногами».
 

Часть вторая

На следующий день администрация созвала внеочередное собрание. В связи с тем, что принудительные мероприятия в клинике не практиковались, его назначили на обеденное время. Как только посетители столовой перешли к десерту, дюжие санитары заняли пост у входной двери. Заведующий вышел в центр зала, откашлялся и произнес:
-  Дамы и господа!
Приношу свои извинения, но вынужден испортить сладкий стол. У меня для вас дурная весть. Хотя не исключаю, что кому-то она может показаться благой. Рад за них. Впрочем…будем считать, что с моей стороны… ээ… как бы получше выразиться... Ну да черт с ним, с политесом! В общем, закрывают нашу богадельню. Закрывают к чертовой бабушке! Ну, как-то так.

Мистер Паркер выдохнул, обтер мокрый лоб, в раздражении сунул платок мимо кармана и долго не мог прикурить – спички шипели, гасли, ломались.
Пожилые санитарки перекрестились. Молоденькая медсестра прикусила губную помаду. Повариха выронила половник. Зал притих и перестал жевать.

-  Поясните, губернатор! - Наполеон встал с перевернутого ведра, кое он всюду таскал за собой, вместо полкового барабана. Его газетная треуголка съехала на бок, что наблюдалось крайне редко, ибо душевному равновесию Императора мог позавидовать самый упертый покойник, - Я требую объяснений!

Заведующий глубоко затянулся, погасил сигарету в чашке с компотом, ослабил неверными пальцами узел галстука.
-  Сир! Братцы! Да что тут скрывать. Пришла депеша, что по территории нашей клиники пройдет федеральная трасса. Соответственно, здание снесут, постояльцев расфасуют по другим профильным медучреждениям. Еще раз приношу извинения, но ничего с этим поделать не могу. Силы не равны. Мне, правда, очень жаль с вами со всеми расставаться. Прикипел я к вам. И простите, коль бывал неправ…

Мистер Паркер отдал по-военному честь Императору и направился к выходу.

 Едва за ним захлопнулась дверь, всеобщее замешательство прервал решительный Корсар.
-   Аврал! Свистать всех наверх! Никому не расходиться! Санитары! задраить люк!
-  Кончай глотку рвать, - осадил морского волка рассудительный Фермер, - Криком делу не поможешь.
 
Опешивший от такой наглости Пират снял черную повязку и вытаращился на мужика в оба глаза.
-  Не сверли, - не тот случай, - Фист уже прикинул грядущие убытки и отступать не собирался, - Обмозговать надо. Джеймс, ты по этой части дока.

Невозмутимый агент 007 стряхнул былинку с безупречно выглаженного халата, поправил бутоньерку:
-  Господа! Нейтрализация самого главного врага и даже десятка/другого плохих парней проблему не решит. Поверьте, я знаю. Мы столкнулись с Системой. Порочной Системой, от которой сбежали. У нее монополия на применение силы. У меня -лишь лицензия на убийство. Да и та – суть фикция. Выдумка, как и всё, что нас нынче окружает…
-  и объединяет, - послышался чей-то вкрадчивы голос.
-  Пардон… - Бонд огляделся по сторонам.
-  Объединяет, - из-за второго от раздачи столика поднялся Король-Президент, - Видите ли, первое лицо государства из меня, прямо сказать, дерьмовое. Но зато я в курсе, чего боится любая власть.
-  Говори! Не тяни душу! – Повариха в сердцах грохнула о пол тарелку.
-  Мадам, успокойтесь. Не на митинге. Продолжу. Власть зависима от народной поддержки. Как навар в супе: чем больше мяса, тем крепче бульон. Гуще румяны, меньше прыщей. Чаще…
-  Ясней толкуй, словоблуд! – сестра-хозяйка посмотрелась в зеркальце.
-  Короче. Ежели мы, объединившись, дадим отпор и привлечем тем самым общественное внимание, власть пойдет на попятную. В конце концов, мы ничего не теряем. Пошумим, да и только.
-  Да и только, по полстолька, нас, девочек, не устраивает. Да, девчонки? - сестра-хозяйка захлопнула пудреницу, - Шум берем на себя. А сейчас, брысь по лавкам – убираться надо.

Собрание послушно растеклось по палатам.
К ужину план обороны был готов.

-  Я, доктор, к вам, - Новенький без стука вошел в кабинет Мистера Паркера.
Заведующий угрюмо переставлял на столе пустые рюмки.
-  Мы тут посовещались и решили не сдаваться. Вы с нами?
Хозяин кабинета выпрямился:
-  Молодой человек! Вы отдаете себе отчет в том, что собираетесь делать? Задумывались о последствиях? Это жизнь, а не игра. Там, за окнами шутить не привыкли.
-  Да ладно, док. Что с нас, с психов взять? Ведь мы пока еще в психах числимся?

Мистер Паркер заложил руки за спину, покачался на каблуках.
-  Командуйте. Я с вами.

Утром в мэрии получили телефонограмму:
Клиника захвачена больными. Персонал в заложниках. Восставшие настаивают на приезде прессы.

Первыми подкатили полисмены. Их встретили наглухо закрытые металлические двери и решетки на окнах. Здоровенный сержант подергал за прутья:
-  Фак! Как для себя делали. Эй, дурики! Открывайте дверь. Концерт окончен.
Ответом в окне нарисовался выразительный средний палец.
Вояка чуток потоптался и отошел к лейтенанту.
-  Сэр, что с ними делать?
Офицер пожал плечами.
-  Команда на штурм не поступала. Подождем переговорщика. 

Следом прискакали местные журналюги. Корреспондент кабельного телеканала ТСС - молодая особа с чахлой грудью – выбрала ракурс на фоне решеток и затараторила в камеру:
-  Очередное наступление на права темнокожих. Власть добралась до загоревших. Пять лет за день в солярии. Блондинкам – шесть. Оставайтесь с нами.

Ее оттеснили коллеги. В эфир полетели почтовые голуби:
-  Брюки в полосочку – небо в клеточку
-  Мы все психи
-  Заплатил налоги – тронулся умом
-  Вы по какую сторону железной двери?
 
Незаметно, бочком сквозь толпу и кабели пролез переговорщик. Мужчина сорок плюс, с тремя разводами и полудюжиной попыток суицида, страдал от невыносимой зубной боли. На пути к дантисту его развернул начальник, пригрозив не отпустить на вечерний бейсбольный матч. Страдалец отнял у офицера матюгальник и обратился к восставшим:
-  Отпустите заложников. Детей в первую очередь.
-  Еще не обзавелись, - хором заныли медички.
-  Тогда впустите меня. Поправим.

Скрипнула входная дверь. В проеме показалась мощная фигура санитарки по прозвищу Гнедая Лошадь. Она скептически оглядела шутника:
-  Тебя за язык никто не тянул. Заходи.

Переговорщик обвел коллег победоносным взглядом, покрасовался перед камерами и нырнул в логово террористов.
 
Спустя три часа бесплодного ожидания пресса укатила. Из окон клиники потянуло куриным супом. Всплакнула офицерская язва.
-  Сегодня наши рубятся с Буффало Тиим, - сержант ковырял ногтем-лопатой сверкающий на солнце капот, - За четвертьфинал…

-  Ты, ты, и ты – остаетесь дежурить! - офицер назначил дозорных и полицейские машины разлетелись, пугая сиренами воркующих голубей.
Ты, ты и ты мигом сварганили подобие рекламного щита, установили напротив столовой и отбыли в ближайший бар. Надпись на щите гласила:
ТЕБЕ ЗВОНИЛА МАМА

К концу дня ситуация вокруг инцидента ничуть не изменилась. Если не считать, что количество восставших пополнилось одним человеком. Вечерние новости взбудоражили крепкозатых мещан, но в пределах отдельно взятого захолустного городка и его таких же незамысловатых окрестностей. Высокое начальство приказало выселение не останавливать.

Клиника перешла на осадное положение.
Впрочем, в жизнедеятельности кисельного заведения мало, что изменилось. Комендантский час не вводили, потребление горячительных напитков не сокращали. Организационные новшества ограничились избранием Совета Обороны во главе с Наполеоном и назначением Переговорщика с властями в лице беглого переговорщика от властей. Несмотря на полицейскую блокаду подъездных путей, продукты питания регулярно доставлялись по гуманитарному коридору, который копы же и организовали. Сентиментальные граждане засыпали блокадников яблочными пирогами, перепелиными яйцами и письмами поддержки.
 
Прошла неделя.
Сроки открытия федеральной трассы диктовали условия. Власти подогнали тяжелую строительную технику. Для начала снесли забор вокруг клиники. Бунтовщики отреагировали вяло – растянули меж окон баннер СПАСИБО.

-  Плохо дело, док, - Новенький вновь посетил Заведующего.
Мистер Паркер привычно играл в шахматы сам с собою. Фигурками служили разномастные рюмки.
-  Так интереснее, - пояснил гроссмейстер, - Поднимает градус ответственности. Видите белую ладью? Через два хода я ее съем.
-  Док, они не отступятся.
-  Знаю. Вы и не представляете, сколько стоит один метр дорожной трассы, - он развернул доску на 180, - Вот бы разменять эту злополучную ладью хотя бы на слона.
-  Король-Президент говорит, нужна сакральная жертва. Иначе шум дальше местных огородов не услышат.
-  Не услышат… не услышат… - Заведующий основательнее погрузился в поиск удобоваримого эндшпиля. 

Наступление на осажденный бастион продолжилось. Завтрак прервал рев двигателя. Молох бульдозера ощерился на вековые липы.
-  Они же скоро зацветут! – взвизгнула молоденькая сестра-милосердия.
 
Мужчины переглянулись.
-  Креста на них нет, - Апостол Петр замер, стиснув до хруста жилистые кулаки.
-  Мой дед сажал, - Пират рванул из-за стола.

Почуяв неладное, за ним устремился Новенький.
Взбешенный Корсар, не оглядываясь, выбежал во двор и с криком: «Ты что, паскуда, творишь?!» вырвал водителя из кабины. Воздух рассекла выхваченная из ножен шпага. Краем глаза Новенький успел заметить вспыхнувший невдалеке блик. Он бросился наперерез и заслонил Пирата. В этот момент прогремел выстрел.
Новенький охнул и осел на землю. Его обступили набежавшие женщины. Подтянулись остальные. Новенький еще дышал. Он всматривался в весеннее небо, словно что-то искал. Император зажал пальцем рану под левой лопаткой: «Скорую!» Дежурный офицер вызвал по рации парамедиков. Но было уже поздно.

Тело покойного перенесли в клинику. Полицейские в нерешительности топтались у открытой двери.
 
Вот так Новенький себе и напророчил: «Меня отсюда вынесут только вперед ногами».

P.S. Происшествие вызвало масштабный резонанс. Власти отступились. Трассу проложили в обход клиники. Таинственного снайпера не нашли.

*fist – кулак (англ.)