Лешик, Домушка и Васёна. Гриня

     Дед Леший ворчал весь день, поминая какого-то Гриньку из соседней с лесом деревни. И молокосос Гринька, и сквернослов, и шуму от него в лесу больше, чем от оравы всей деревенской детворы. Свою скотину не любит, ругает почем зря. Почтения к лесу в Гриньке никакого. Да к тому же, сегодня утром, ужа чуть колесом телеги не переехал, а ежа, попавшегося ему под ноги пнул так, что бедный еж в кусты улетел. Одним словом, безобразник, наглец и разбойник.
     Лешавик все утро до полудня провел на дальнем болоте, прыгая с кочки на кочку вместе с лягушатами, и этого Гриньку не видел, а когда возвращался, то встретил того самого пострадавшего ежа, и еж ему на Гриньку пожаловался. Правда Гринька ежа не пинал, а только ногой подтолкнул с дороги, но все равно обидно, когда с тобой, отцом большого семейства, вот так обращаются. Хорошо, что хоть семейство при этом не присутствовало. Так сорока все видела, по лесу разнесла, да еще преувеличила, докладывая Лешему. Ну да все знают ее сплетницу, особой веры ей нет. Но все-таки! А тот Гринька и вправду ведет себя в лесу всякий раз безобразно. Раньше ведь был совсем другой – парень как парень и ничем не выделялся среди прочих. А в этот год, как с цепи сорвался. У Лешего на него зуб.
     Лешавик первый раз остался с дедом в его лесу, пока родители в соседнем у родственников гостили. Обычно дед их сам частенько навещал, и потому Лешавик хорошо знал, что дед хоть и добрый, но вспыльчивый и расходился, только держись, и от куда более мелкой провинности.
     Солнце спряталось за горизонт, раскрасив облака в красно-оранжевые и розовые цвета. Сумерки окутали лес, и он затихал помаленьку. Леший угомонился и пошел навестить сову. Лешавик с дедом не пошел, он еще днем решил как-нибудь втихаря сбегать в деревню, поглядеть на этого Гриньку, а тут и случай подвернулся. Чтобы не плутать по деревне в поисках Гриньки, Лешавик как бы невзначай спросил деда, где тот живет. Оказалось, что дом Гриньки на краю деревни, ближайший к лесу.
     Лешавик одернул новенький, неизвестно где раздобытый мамой, зеленый бархатный камзольчик, проверил в порядке ли штаны, лапоточки – левый на правой ноге, правый на левой, пригладил непокорные вихры на голове и отправился в деревню.
     Небо совсем потемнело и украсило себя звездами. Из-за леса поднималась полная луна, заливая своим серебристым светом деревню и примыкавшее к деревне поле.
     Дом Гриньки казался неказистым, да и забор местами покосился, разве что не заваливался вовсе. «Да уж, - подумал Лешавик, - и хозяин-то из Гриньки неважный. По всем статьям этот Гринька никудышний. Правильно дед говорит – проучить надо».
     В окошке за занавесками едва светился огонек. Лешавик решил пробраться к дому и заглянуть в окно. Если повезет, то удастся что-нибудь разглядеть. Глаза Лешавика к темноте привычные, да еще в доме лучина горит. А если уж совсем повезет, то Гринька и во двор может выйти, мало ли зачем – скотину проведать или птицу. Дед вон слышал кудахтанье кур.
     Лешавик мышью пролез под забором, оказавшись под окном, вновь обрел прежний облик, вырос вровень с окном и только глянул внутрь, как услышал за спиной сердитый голос:
     - Ты что это тут подглядываешь? Проваливай! Наш это двор и дом! Нам тут чужаков не надо!
     Лешавик оглянулся. Позади стоял мальчишка. Маленького роста, рубаха и штаны, поношенные и в заплатах, далеко не новые лапти, длинные волосы топорщатся в разные стороны, сам весь из себя сердитый-пресердитый.
     - Ты кто? – спросил Лешавик, удивляясь, что такой маленький мальчишка и не боится его, да еще так решительно и сердито гонит.
     - Домушка я, имя у меня такое, - не сбавляя тона ответил тот.
Лешавик уменьшился до своего обычного роста.
     - Ух ты! – мальчишка от удивления даже сердиться забыл, и в свою очередь спросил Лешавика:
     - А ты кто?
     - Лешавик.
     Мальчишка уставился на Лешавика. Лешавик в свою очередь смотрел на мальчишку, а затем как-то не очень уверенно спросил:
     - Раз у тебя есть имя, значит ты человек?
     - Не-а. Я домовёнок, - ответил тот. – А имя мне Васёна дала.
     - Васёна?
     - Ну да, сестра Грини.
     - А разве он тут не один живет?
     - Втроем они тут. Да еще мы с дедом Домовым. У Грини с Васёной еще свой дед есть, Архипом зовут. А ты не из нашего леса?
     - Нет.
     - Нашему Лешему кто будешь?
     - Внук.
     - Первый раз у деда гостишь?
     - Первый.
     - А в нашу деревню чего пожаловал?
     - На вашего Гриньку глянуть. Дед его хочет проучить за то, что безобразно в лесу себя ведет.
     - Не дадим Гриню в обиду! – вновь обретя воинственный вид, решительно заявил Домушка. – Кто вы такие, чтобы вредить Грине?! Ему и без ваших козней несладко. Беда за бедой, а тут еще и вы со своими проучениями!
     Лешавик опешил. Такой был в Домушке напор, такая забота об этом самом Гриньке, что он не знал, что и думать.
     - И что за беды у него? – тихо спросил Лешавик.
     Домушка тяжело вздохнул, словно на его плечи лег тяжкий груз, поплелся к лежащему и подпиравшему изнутри забор бревну, и сел на него.
     - Ну слушай, расскажу тебе все по порядку, - сказал он, поставив локти на колени и подперев лицо ладонями.
     Лешавик уселся рядом, и Домушка поведал ему историю Грини, Васёны и деда Архипа. Как два года назад, зимой, родители Грини и Васёны привезли детей к деду Архипу и бабке Авдотье, а сами поехали по какому-то делу в неблизкий, целый день пути, город. А как им вышел срок домой возвращаться случилась сильная метель. День и ночь напролет снег валил, да буря завывала. После того, как все утихло, через день ждали их домой, да только не приехали они и на второй день тоже. Тут дед Архип и кинулся в розыски и людей поднял. Неделю искали – не нашли. Снегу-то навалило, где уж тут найти. Видно родители Грини и Васёны домой торопились, выехали, когда метель еще не очень разыгралась, понадеялись на авось. Только лошадь в метель с пути сбилась и все они угодили в глубокий овраг. Весной все открылось. Авдотья сильно горевала о сыне, так горевала, что через год похоронил ее Архип, а сам крепко запил. Так что Гриня теперь за хозяина, да куда ему со всеми взрослыми делами управляться, хоть и высок, а мал еще годами. При таком деде, Гриня и Васёна все равно что совсем круглые сироты. Деревня должна о них заботиться. Так у всех своих забот хватает, лишнего куска хлеба тоже нет. Гриню-то берегут – его в солдаты можно отдать, деревня вроде как откупится им на время, а вот от Васёны пользы деревне никакой. Бабы ее нет-нет, да и обидят. Особенно одна, ух злющая, Варварой зовут, проходу просто не давала. Гриня на эту самую Варвару однажды так накричал, такими словами обозвал, что она его теперь стороной обходит, а на Васёну только злобно глядит. Вот с той поры он и распоясался. Видно решил, что только так и нужно со всеми управляться.
     - Вон, даже Маруся, лошадь наша, на него жалуется, - закончил свой печальный рассказ Домушка.
     Лешавик вздохнул и сказал:
     - А я все думал, что это мой дед так долго терпел Гринино безобразие. Дед-то у меня вспыльчивый. А тут… А кто такие солдаты?
     - Солдаты землю нашу защищают от врагов, - важно сказал Домушка.
     - Так вот она, земля наша, никаких врагов на ней нет, чего ее защищать? – удивился Лешавик.
     - Ну, дед говорит наша земля очень большая, всю глазом не охватить, а на краю ее всякое может быть. Так что Гриня защищать нашу землю будет далеко отсюда – все равно что на чужбине.
     - И как долго?
     - Двенадцать лет. Как без него Васёна будет, ума не приложу, она ведь еще совсем маленькая. А ее-то кто защитит? - вздохнул Домушка.
     - Да, дела, - вздохнул в свою очередь Лешавик. – Но ведь что-то с Гриней делать надо, а то он на всю жизнь сквернословом, да безобразником останется.
     Лешавик и Домушка крепко задумались. Так крепко, что и не заметили, что край занавески на окне поднялся, там мелькнуло чье-то лицо и тут же исчезло.
     - Здрасте! Домушка, я вижу у тебя гость! Кто такой? Давай знакомиться! – вывел из задумчивости Домушку и Лешавика звонкий голос.
     Прямо перед ними стояла девчушка – белая рубашка, цветастый сарафан, теплый платок на плечах, толстая коса перекинута через плечо. Большие глаза в пушистых ресницах внимательно разглядывали Лешавика. Лешавик смутился и не проронил ни слова.
     - Я Васёна, - весело представилась девчушка, - А тебя как зовут?
     - А у меня нет имени, - потупясь тихо проговорил Лешавик.
     - Да ты не смущайся, - вступил в разговор Домушка, - Васёна имя тебе враз придумает. Васёна, это Лешавик, внук Лешего, - представил Лешавика Домушка. – Хочешь, чтоб имя у тебя было? – обратился он к Лешавику.
     - Хочу.
     Лешавик исподлобья посмотрел на Васёну, а та уже наморщила лоб, сдвинув брови к переносице.
     - Лешик! – выдала Васёна, посмотрела на Лешавика и спросила, – Нравится?
     - Очень! – расплылся в улыбке счастливый Лешавик.
     - Лешик, расскажи Васёне, что твой дед задумал, - обратился к нему Домушка.
     Лешик вмиг посерьезнел и поведал о том, что от деда услышал. Тут уж вся троица сидя на бревне крепко задумалась.
     - Ума не приложу, что делать, - растерянно сказала Васёна.
     - Словом его надо связать, - задумчиво проговорил Лешик.
     - Это как? – удивился Домушка.
     - Чтобы обещанье он дал либо вести себя хорошо, а лучше волю чужую выполнять беспрекословно.
     - Придумала! – Васёна аж подпрыгнула на месте. – Придумала, как заставить Гриню мою волю исполнять. Вот, рубашка у него недавно новая порвалась, - начала свой рассказ Васёна. - Очень хорошая рубашка, зацепил он ее за что-то, уж не припомню за что, она и порвалась. На самом видном месте, на груди, порвалась. Ой, он так расстроился! Выбросить ужас как жалко, а носить никак нельзя. Вот он тогда и сказал, что мол, если б ты Васёна, ее зашила, то я бы для тебя что хочешь сделал.
     - Ну а ты чего ж, до сих пор не зашила? – спросил Домушка.
     - Да не умею я хорошо шить, еще испорчу, - грустно призналась Васёна.
     - И что делать? – спросил Лешик, - Как рубашку зашить?
     - У меня дед мастеровой, он тебя, Васёна, научит, - решительно заявил Домушка. – Пошли к деду.
     Домового они нашли возле Маруси, которой он расчесывал гриву. Маруся стояла смирно и жмурилась от удовольствия.
     - Вот те на, к нам лесной гость пожаловал! – встретил Домовой такими словами появление Лешика.
     - Дед, ты погоди, Лешик к нам пришел не просто так, тут дело серьезное, - тотчас заявил Домушка.
     - Смотри-ка, уж и имя дали! Ну, ну, - успокоил он Домушку, - раз имя дали, стало быть добрый гость пожаловал. Ну, рассказывай, - обратился он к Домушке.
     - Помогу. Дело-то хорошее, - выслушав рассказ внука, пообещал дед. – А тебя, Лешик, дед твой не потерял?
     - Ой, спохватился Лешик, - домой мне пора!
     И наскоро попрощавшись, обернулся волчонком (хорошо двор без собаки у друзей) и помчался в лес.

     Домовой, Домушка и Васёна стояли в кладовке. Домовой чесал затылок, пытаясь вспомнить, куда Авдотья корзину с рукоделием ставила. Внимательно осмотрев очередную полку, он воскликнул:
     - Да вот же она!
     Корзину сняли с полки и пошли в сарай, где на сухой соломе уже была расстелена пострадавшая рубашка.
     - Ну-ка, посмотрим, что тут есть, - сказал Домовой, вытряхивая содержимое корзины на солому рядом с рубашкой. – А вот и то, что нам нужно.
     В руках Домового оказалась широкая, в три Васёниных пальчика, красная, с красивым узором тесьма.
     - На что она нам? – удивленно спросила Васёна.
     - А вот мы ее приладим уголком на прореху, прореха ведь тоже уголком пошла, вот ничего и видно не будет. И с другой стороны такой же уголок приделаем. Как будто так и задумано, навроде рисунка.
     - Да будет ли держаться тесьма? - усомнилась Васёна, - Края-то прорехи бахромой вон пошли.
     - А мы заплаточку с изнанки приладим, вот и будет держаться. Смотри, у Авдотьи в корзине, как нарочно, и лоскуток, подходящий есть. Еще тесьму по вороту рубашки пустим, да понизу, да по рукавам. Красота будет! – вдохновенно заключил Домовой.
     Васёна схватилась за голову.
     - Это же сколько работы! А я и иглу-то толком держать не умею.
     - Да не бойся ты, мы поможем, - подбодрил ее Домушка. – Гриня поди не завтра в лес соберется. Успеем!
     Три ночи кипела работа. Домовой и Домушка советами помогали, меняли горящие лучины, да рубашку с тесьмой ровно держали, чтобы Васёне шить было удобно. На большее Васёна не соглашалась, сама должна работу сделать, за ее труды Гриня обещанье должен дать.
     Лешик забегал к ним каждую ночь, узнать, как дело продвигается, да посоветоваться, как деда Лешего лучше подготовить к Грининому с Васёной походу в лес.
     Васёна к третьей ночи так навострилась иголкой орудовать – швея, да и только. А рубашка получилась – загляденье! Праздничная.
     На четвертый день с утра Гриня тронул разоспавшуюся Васёну за плечо и сказал:
     - Васёна, вставай, на хозяйстве остаешься, а я в лес за хворостом.
     - Уже? – встрепенулась Васёна.
     - Что значит, уже? – не понял Гриня.
     - Погоди, - попросила Васёна.
     Сама вскочила с лавки и стремглав понеслась в кладовку за спрятанной там рубашкой. Вернулась, разложила рубашку на лавке.
     - Вот, тебе!
     Гриня увидел рубашку, аж дыханье у него перехватило.
     - Где взяла? – спросил строго.
     - Не узнаешь?! Твоя рубашка с прорехой на груди. Прореху залатала, тесьмой рубашку обшила. Нравится?
     - Ух ты! – восхитился Гриня. – Какая нарядная стала! Неужто сама шила? – спросил беря рубашку.
     - Сама. В бабушкиной корзине с рукодельем тесьма нашлась.
     - Из леса вернусь непременно примерю. Эх, жаль, что сегодня не праздник, а то бы в ней так и ходил бы целый день. Спасибо, Васёна!
     Гриня еще немного повертел рубашку в руках, разглядывая со всех сторон, затем аккуратно сложил ее на лавке.
     - Ну, я в лес.
     - А обещанье! – возмутилась Васёна.
     - Какое обещанье?
     - Как же! Так ведь сказал: «Вот если бы ты Васёна рубашку зашила, то я бы для тебя что хочешь сделал».
     Гриня хмыкнул, да делать нечего, обещал, так обещал, Васёна зря говорить не будет.
     - Ладно, сделаю. Так что ты хочешь?
     - Чтобы ты сегодня меня целый день слушался и не перечил, - твердо заявила Васёна.
     - А не много ли будет целый день? – возмутился Гриня.
     - А целый день в праздничной рубашке разгуливать, так, пустяк?
     - Не пустяк, - вздохнул Гриня. – Хорошо, договорились.
     - В лес едем вдвоем, - распорядилась Васёна. - Сейчас молока по-быстрому выпью и поедем.
     Время спустя Васёна, держа в руках матерчатый сверток, перевязанный остатком красной тесьмы, сидела позади Грини на телеге. Впряженная в телегу Маруся бодро трусила в лес.
     - Так, - приступила к наставлениям Васёна, - в лесу на Марусю не ругаться, и вообще ни на кого не ругаться, и не шуметь.
     - Еще указания будут? – нарочито почтительно спросил Гриня.
     - Будут! – твердо пообещала Васёна.
     В лес въехали молча. Сорока, по просьбе Лешика, следившая за их домом на опушке, сорвалась с места и, треща на всю округу, полетела в лес. Лешик, услыхав сигнал сороки, помчался навстречу Грине и Васёне, по пути предупредив деда об их приезде.
     Сорока вскоре умолкла, и лес наполнился щебетом птиц. Ветерок легонько качал верхушки деревьев и чуть слышно шелестел листвой. Солнечный свет, пробиваясь сквозь листву, прыгал с места на место солнечными зайчиками. Невыспавшаяся Васёна задремала, и если бы Лешик, наблюдавший за ними из-за кустов, не разбудил ее, кинув сосновую шишку, угодившую Васёне в ногу, так бы и проехала телега мимо большого пня, окруженного кустами, в которых затаился Лешик. Ойкнув, Васёна быстро огляделась и велела Грине остановиться, слезла с телеги, подошла к пню. Развернув сверток, аккуратно постелила на пне тряпицу, выложила на нее щедрую краюху хлеба и развернула кулечек с щепоткой соли.
     Лешик выглянул из-за кустов и, поймав взгляд Васёны, подал знак посмотреть вверх.
     - О-о-о… - только и смогла тихонько произнести Васёна, глянув вверх.
     Сам Леший, выросший до верхушек деревьев, прикрытый ветками, так что сразу его и не увидать, смотрел на них сверху с любопытством. Васёна заставила Гриню подойти к ней, затем повернула его лицом в сторону, где стоял Леший и тихонько сказала:
     - Поклонись и поздоровайся с Лешим, а затем попроси разрешения собрать хворост.
     Хоть и не заметил Гриня в этой стороне ничего, кроме кустов и деревьев, а делать нечего, снял с головы картуз, поклонился и сказал:
     - Батюшка хозяин леса, здравствуй, прими наше угощенье и позволь хворост в твоем лесу собрать.
     Васёна украдкой поглядела на Лешего и заметила, как он расплылся в довольной улыбке.
     - Ну, может теперь и куда ехать укажешь? – исполнив указания Васёны, чуть насмешливо спросил Гриня.
     В кустах хрустнула ветка, Васёна быстро обернулась на кусты. Из-за них снова показался Лешик.
     - Поезжай за белкой, - по губам прочитала Васёна.
     Белка выскочила из кустов и, взобравшись на дерево, запрыгала с ветки на ветку, от дерева к дереву.
     - Туда, - уверенно показала направление Васёна.
     Время спустя, оставив телегу на просеке, вышли они к березняку, а там, словно специально, кто-то хворост накидал. Гриня от удивления встал как вкопанный. Васёне его пришлось хорошенько за рукав дернуть.
     - Ты что ж, Васёна, у Матрёны-травницы в обучении? Надо же в какое место вывела.
     Васёна замялась, на нашлась, что ответить. А тут еще Лешик тихонечко в кулак за березой хихикает.
     - Да не смущайся, Матрена-травница добрая, стало быть доброму и научит.
     Скоро на телеге лежала увесистая вязанка хвороста. Перед тем, как в путь отправиться Васёна велела Грине поблагодарить хозяина леса. Гриня все исполнил, а затем усадил ее на телегу со словами:
     - Ну, Васёна, удачный у нас с тобой сегодня день выдался.
     - Когда ты к хозяину леса и к лесу с почтением и угощением, то и они к тебе с подарком, - важно сказала Васёна.
     - Ах ты, Васёна-Василиса-премудрая, - щекоча Васёнин нос пушистым кончиком ее косы, ласково проговорил Гриня.
     Васёна фыркнула и рассмеялась.
     По пути домой, от хорошего настроения, что все так славно получилось, Васёна запела. Голос у нее был чистый, звонкий, так и лился в душу. Стоявший неподалеку Леший заслушался.
     - Вот те на, поет-то как, чисто жаворонок. Я тут пристрастился в поле по утрам бегать, - обратился дед к Лешику, - жаворонка слушать. Да Васёна, пожалуй, лучше жаворонка будет. Давай возьмем ее себе, слушать каждый день будем и бегать никуда не надо.
     - Ты что дед! Как же Гриня, да дед Архип без нее будут?! Пропадут! И так у них беда за бедой, а тут еще ты горя им прибавишь! – разгорячился Лешик не хуже деда.
     - Ладно, ладно, остынь. Не возьмем.
     - Обещаешь?!
     - Ишь ты, какой настырный. Обещаю, обещаю.
     Лешик успокоился, и еще долго провожали они взглядом уезжающую телегу и уезжающую на ней певунью.