Чем сердце успокоится

Ведь все было в Танькиных руках, даже волшебная колода карт, и, если бы не тот случай, Танька смогла бы вырасти в настоящую гадалку. А так остался только огромный синяк.

Танька с бабушкой каждый день занимались одними и теми же делами. Бабушка с утра умывалась, повязывала на голову чистый платочек, надевала передник и топила печь. Центром всего дома была русская печка. Занимая собою почти половину кухни, она спасала от холода, голода, сырости и грусти. Сложенная известным в округе мастером, она чуть отличалась от обычных русских печек тем, что не имела лежанки.

У печи была круглая дырка под трубу самовара, но большой и тяжелый самовар бабушка давным-давно унесла в кладовку. Возни с ним много, куда проще вскипятить на плите беленький эмалированный чайник. А в самоварной дырке бабушка хранила спичечный коробок, чтобы спички в нем всегда оставались сухими. Иногда Танька помогала бабушке носить дрова с улицы, где вдоль забора стояли поленницы.

Обед и ужин бабушка готовила на плите. Каждый день, примерно в пятом часу, бабушка разводила огонь, ставила на плиту чайник и кастрюльку, чистила картошку. Пока ужин готовился, бабушка, чтобы скоротать время, доставала из буфета завернутую в платок колоду игральных карт. Усевшись за столом, под боком у горячей печки, бабушка с Танькой играли в карты.

– В колодец? Или в «пьяницу»? – спросила бабушка, аккуратно тасуя растрепанную колоду.

– Давай в дурака.

В прошлый раз бабушка не дала Таньке отыграться.

– Тебя потом не остановишь.

– А ты не хитри, сначала поддаешься, потом обманываешь.

– Ты что, моя, когда это я тебя обманывала? – спросила бабушка удивленно.
В ее светло-светло-голубых глазах, окруженных мелкими уютными морщинками, затаилась добрая усмешка.

Иногда бабушка и правда подыгрывала Таньке: делала вид, что не разглядела карту или выронила ее. Даже удивлялась: «Как же я, старая, могла попа;стись?» Но потом обе так увлекались, что начинали спорить и соревноваться.

– Давай еще раз! – Танька обиженно бросила карты, когда бабушка побила ее даму своим тузом.

– Может лучше «пасьянцы» пораскладываем? – предложила бабушка.

Она не любила играть в дурака, хоть и выигрывала почти всегда.

Увлекательное зрелище, эти пасьянсы: послушные бабушкиным рукам карты строились в цепи, находили себе пары, вылетали из строя в кучку. Танька завороженно следила за карточным театром, а потом складывала из карт домики и башни. Карты нужно поставить друг на друга так, чтобы они потом упали аккуратной стопочкой.

– Нет, лучше погадай мне!

Гадалкой бабушка не была, она придумывала значения картам по своему желанию. В ее гаданиях все оказывалось прекрасно, а бабушкино сердце успокаивалось «бумагой» – бубновым тузом: бабушка ждала писем от внука Димы, который служит в армии, и от Танькиной мамы, из Рязани.

–  Будет тебе жених, – на стол лег бубновый король, – в кармане у него много денюшек, – бабушка накрыла короля десяткой, а потом рядом положила крестового туза, – и отправитесь вы в казенный дом.

– В тюрьму?

– Почему в тюрьму? – бабушкины очки от неожиданности спрыгнули с носа на стол, – кто тебе такое сказал?

– Тетя Лариса, когда дядя Коля дома ругался, кричала ему: «Допрыгаешься, поедешь в казенный дом!» –  передразнила Танька маму своей подружки.
 
– Она пошутила, – нахмурилась бабушка. – Казенный дом – это контора какая-нибудь, работа, загс…

– Больница, да?

– Может и больница, – бабушка не захотела беседовать на неприятную тему и поднялась от стола. – Ну, давай сюда карты, поиграли и хорош.

Она убрала карты в ящик буфета и принялась шуровать дрова в печи, чтобы веселее горели.

Огорчалась бабушка редко: если выпадала пиковая десятка – «больная постель». Но потом на помощь приходил пиковый туз, и тогда бабушка улыбалась: «Все наладится!» Танька представляла себе валетов молодыми солдатиками или пажами, дам нарядными барынями, а пиковый туз напоминал ей редьку с огорода.

Незаметно Танька увлеклась «гаданиями» и попросила у бабушки отдельную, собственную колоду карт. Бабушка вырезала карты из конфетных коробок. Теперь Танька могла часами сидеть одна. Валеты танцевали с дамами, ходили в гости к королям, дарили друг другу подарки и устраивали встречи в казенном доме. А еще она придумала с самого утра вытягивать из колоды одну карту и смотреть, что же приготовила судьба на предстоящий день.

В понедельник, как обычно, Танька, не глядя, взяла карту из своей колоды. Выпала бубновая десятка.

– Баба, это денежки?

– Денежки или не денежки, прибыль какая-нибудь, – набирая петельки на спицы, ответила бабушка.

Весь день Танька ждала «прибыли», даже пыталась помочь по хозяйству, надеясь на «зарплату». Насобирала на ладошку занозок, подтаскивая полешки к печке. Извозилась в муке, замешивая тесто на оладушки. Выковыривала маленьким тупым ножиком глазки из неловко почищенных картофелин.

Вечером двоюродная сестра Марина принесла огромную вафельную конфету.

–  Вот и твоя получка, – засмеялась бабушка.

Танька слопала конфету, испачкав в шоколаде пальцы и подбородок, разгладила фантик и положила его в коробку, где хранилось невероятное множество конфетных оберток.

– Вытащишь завтра пиковую десятку, – непонятно сказала бабушка.

– Почему?

– Зубы заболят, вот почему. Столько конфет за год съела, фантики в коробке не помещаются.

Но во вторник колода выдала «гадалке» даму бубен, и Танька стала ждать в гости молодую девушку.

После обеда в окошко постучали. Бабушка выглянула и сказала:

– Гляди-ка! Не врет колода.

– Кто там?

– Ленка твоя, – улыбнулась бабушка и пошла открывать.

Пришла подружка Лена с мамой. Пока тетя Лариса разговаривала с бабушкой, девчонки немного поиграли в комнате. Танька все думала, стоит рассказать Ленке про свои успехи в гаданиях или нет? Решила ничего не говорить до выходных. Надо убедиться, что колода работает.

Бабушка пошутила над Танькой и назвала ее «ворожеей». Таньке не понравилось прозвище, в нем слышались слова: «вор», «рыжая» и «длинная шея». А шея и правда у нее тоненькая и длинная («Как у Буянки хвост», – говорила соседка баба Шура).
 
В среду Танька вытянула из стопки карт крестового короля. Ближе к вечеру почтальон принес письмо от мамы. Танька радостно прыгала на кровати, пока бабушка ходила к калитке.

– Угадала!
 
– Письмо не угадала, – сказала бабушка, вскрывая конверт.

– Но король-то пришел! Пришел! – повторяла Танька, забираясь на лавку, чтобы через плечо заглянуть в листок, исписанный крупным, красивым маминым почерком – приедет или нет?

Медленно и внимательно прочитав письмо, бабушка вздохнула, сложила листок вчетверо и убрала его вместе с конвертом под клеенку на столе. «Не приедет», – поняла Танька и стала делать вид, что смотрит в окно. Забор и поленницу, как на акварельном рисунке, быстро размыло теплой соленой водой.

Четверг начался прекрасно – карта пообещала что-то интересное: пиковый туз, напыщенный и толстый, смотрел на Таньку с картонки. У бабушки туз пик означал гостей, веселье и застолье. Танька не понимала, что за веселье может случиться посреди недели. Праздников в календаре на этот день не приходилось. На всякий случай Танька решила пригладить свои светлые пушистые косички, надеть чистые колготки и навести порядок в комнате: усадила кукол на диване, сложила в коробку их многочисленные одежки, убрала в ящик комода книги и карандаши. Карты врать не станут, нужно приготовиться.

«Может издалека приедет кто-нибудь?» – робко надеялась Танька и до самого вечера вышагивала по половицам в комнате в ожидании.

Никто не приходил и не приезжал. Бабушка, не замечая Танькиного огорчения, готовила ужин, гремела у печки противнями, протирала запотевшие стекла. Управившись с делами, она села у печки и начала вязать варежку. Легонько постукивали бабушкины спицы, перебирая пушистые петельки. За окном стало темнеть. Щелкнул выключатель.

– Танюшка, хочешь поиграем в карты?

– Не хочу.

– Ты чего?

Танька сопела, сидя на кровати в комнате.

– Перетяни карту-то.

– А что, так можно?

– Это же игра, конечно, можно.

– Не игра, а правда!

Карту перетянуть Танька не успела. С улицы послышался громкий резкий звук –  сигналила машина. Бабушка накинула платок, чтобы выйти к калитке. Гришка рвался с цепи к воротам – приехал чужой.

Когда бабушка вернулась в дом, то увидела, что Танька лежит на полу и, рыдая, обеими руками зажимает коленку. Наскоро скинув платок и ботинки, бабушка стала поднимать Таньку с пола.

– Что опять такое, горе ты мое?!

– Коленку сломала! Стулом! Там в ноге дыыыырка!

– Зеленкой поди надо намазать.

– Неееет! Щипать будет, – визжала Танька и не отпускала коленку.
Когда бабушка разжала ее руки, то выяснилось, что дырок, ран и царапин нет, мазать нечего, только сильный ушиб, а значит «до свадьбы заживет».

– Вот и веселье тебе – коленка целая! – бабушка уселась к печке греть спину.

– Ага! От веселья не плачут. Синяк будет.

– Пиковый туз – карта хитрая. Вниз «петрушкой» – к веселью, а наоборот – к огорчению. Ты как его вытащила?

– Не помню, – всхлипнула Танька, от слез ее потянуло в сон. – Наверное «петрушкой» наоборот.

– Тоже мне, ворожея, запоминать надо было.

Так и закончился этот день. Ни гостей, ни радостей Танька не дождалась. Ушиб пришлось намазать бабушкиной вонючей мазью.

Уже улегшись на ночь в постель – мазь легонько холодила распухшую коленку – Танька вспоминала прошедший день, то, как она готовилась, как волновалась, как бежала к окну, чтобы увидеть долгожданного гостя, как наткнулась по пути на стул…

– Баба, а кто приезжал?

– Да так, двором ошиблись. Генку искали соседского.

– А зачем?

– На гармошке играть. Праздник у них, день рождения.

Танька вздохнула:

– Вот, у кого-то веселье…

– Не надо верить картам. Баловство одно, просто игра, а ты веришь.

Наутро колоду из комода Танька доставать не стала.

Под конец дня, пока еще не темнело, бабушка усаживалась на лавку у окна и смотрела вдаль, ожидая с работы тетю Анну. Когда та появлялась, далеко, в самом конце тропинки, уходящей за пригорок, бабушка облегченно вздыхала: «Аннушка идет!»

Тетушка первым делом заходила к ним в гости – проведать мать и отдать гостинец для Таньки: конфету, веточку с желтым листиком, букетик высохших цветов или необычный камешек.

– Тетя Аня, а хочешь я тебе на короля погадаю?

– На того, что меня дома к ужину ждет? – смеялась тетя Аня.

– Дядя Саша что ли? – удивленно протянула Танька. – Какой же он король? Он твой муж.

– Ну тогда на того, который в загончике голодный хрюкает. Мне их обоих кормить пора.

Поросенок Чуша ждал хозяйку. А дядя Саша, наверное, уже заварил к ужину свой фирменный таежный чай.

– Ну, давай посмотрим, чем твое сердце успокоится? – не отставала Танька.
Тетя Аня покачала головой и ушла домой. Не хотела она спрашивать у карт, чем успокоится сердце. Соврут карты.

Бабушка с Танькой стояли у окна и смотрели тете Ане вслед. Танька думала о том, чем же сердце успокоится? У бабушки – письмом от мамы, у тети Ани – письмом от Димы. Все ждут писем. Все чего-то ждут. И она тоже ждет. Бабушка сказала, что мама вернется весной. А сейчас только ноябрь.

Тяжелые тучи принесли снег.

– Дождались! – вздохнула бабушка, отходя от окна. – Зима пришла. Этот уже до весны не растает.