Танькины страхи

Страхов у Таньки было несколько. Главный жил на кухне – огромный, мохнатый, ярко-оранжевый в черную полоску.

О том, что в доме прячется тигр, знала одна лишь Танька. Днем зверь тихо сидел в уголке и боялся бабушку. В узкую и темную нишу за русской печкой никто не заглядывал. Там тигр спокойно отдыхал за занавеской. Ночью, когда все спали, он выбирался из укрытия. Замерев под одеялом, не открывая глаз, Танька слушала шаги по полу, осторожный стук коготков, скрип дверцы буфета, в котором стояла корзинка с выпечкой. Тигр наспех ужинал тем, что находил на кухне, и исчезал за печкой.
 
Утром на полу или на столе неведомо откуда появлялись крошки. Бабушка сердилась. Она с вечера приводила кухню в порядок, кто мог насорить ночью? Танька помалкивала. Должен же зверь что-то есть, иначе уже давно пропал бы с голоду.

Танька спала с бабушкой. Их кровать стояла в кухне. Бабушка ложилась с краю, а Танька уютно устраивалась за ее спиной. На стене висел ковер, сшитый из квадратных пестрых лоскутков. Ковер напоминал Таньке многоэтажный дом. Вечером, лежа в постели, она глазами «бродила» по разноцветным лабиринтам, бегала пальцами вверх-вниз по ступенькам, заглядывала в окошки и придумывала истории о жителях сказочного лоскутного дома.

Места Танька занимала немного. Худенькая, тонкая, как комарик, она прижималась к теплой бабушкиной спине и старалась уснуть до того, как тигр захочет есть. Свет на ночь бабушка не выключала, потому что боялась домового. Танька боялась тигра. А тигр боялся бабушку.

Днем, стоило бабушке надеть валенки или платок, Танька мигом запрыгивала в ботинки и хватала с крючка пальто. Она не хотела оставаться в доме одна и весь день повсюду ходила хвостиком за бабушкой. Бабушка не понимала, чего боится Танька и спрашивала: «Может быть тебе кто-то рассказал про Бабайку?» Танька отрицательно мотала головой, потому что знала, что никаких бабаек не существует, это все сказки, которыми взрослые пугают ребятишек. А тигра выдать она не могла. Он хоть и зверь, но сильный и красивый. Когда-нибудь они обязательно подружатся.
Бабушка спешила управиться с делами во дворе с утра пораньше: открывала ставни, кормила собаку, разметала снег у крыльца. Танька спала и не знала, что в эти моменты она оставалась в доме один на один с полосатым хищником.

Однажды Танька проснулась раньше обычного. Она, как часто это случалось, увидела во сне дымящийся вулкан и поспешила пробудиться до того, как из его жерла польется горячая лава. Полежав с закрытыми глазами, пока успокаивалось сердце, не дождавшись привычных шагов по кухне и возни у русской печки, Танька села в кровати. Прислушалась. Так и есть – она дома одна.

«Что же делать?» – думала Танька, долго не решаясь пошевелиться. Может лучше забраться под одеяло? Закричать? Проскочить к двери мимо печки? Тогда нужно успеть надеть обувь и накинуть пальто, не в пижаме же бежать во двор.

С улицы доносились равномерные и однообразные звуки, как будто кто-то большой медленно шагал туда-сюда по двору в шуршащем пальто. А вот за печкой было совсем тихо. «Спит наверное», – решила Танька и потихоньку стала переодеваться, благо, что бабушка приготовила платье, кофту и колготки, аккуратно сложив их на край постели.

Прокравшись на цыпочках к вешалке, что была совсем рядом с тигриным уголком, Танька тихо сняла пальто с крючка. До двери оставалось несколько шагов. На ботинки времени скорее всего не останется. Вдруг кто-то в шуршащем пальто стал подниматься на крыльцо и запнулся о цинковое ведро, в котором бабушка выносила остужать золу из печки. Танька застыла на месте, за печкой… по-прежнему было тихо.

Безрассудно осмелев, она отдернула занавеску, заглянула за печку и… никого там не нашла. Наверное, зверь тайком пробрался на улицу, пока вчера они с бабушкой носили дрова. Танька облегченно вздохнула. Ей больше некого бояться в доме!
Открылась дверь и через порог вошла заснеженная бабушка с охапкой сосновых полешек. Полешки бухнулись о железку рядом с топкой, обдали Таньку холодом, усыпали пол ледяными искрами. Бабушка придернула дверь и только потом разглядела Таньку.

– Куда это ты собралась, моя? Отойди-ка от двери, мороз по ногам тянется, остудишься! Давай-давай, снимай пальто. Собралась она. Там снегу навалилооо, целый час мела дорожку и крыльцо. Всю метелку исшоркала, а толку?

Бабушка стащила с Таньки пальто и отправила к умывальнику.
 
К вечеру снег сошел. На дворе октябрь, до крепкого снежного покрова еще месяц, не меньше. Зря бабушка все утро заставляла работать метелку. Танька смотрела в окно и грустила – у нее больше нет тайны. Тигр так и не стал ей другом. Он теперь одинокий бродит где-то в лесу вокруг поселка. Чтобы не расставаться с тигром, Танька «поселила» его в доме-ковре, в оранжевой квартирке в самом дальнем углу.

Больше, чем тигра, Танька боялась вулканов. «Откуда вулканам взяться в Забайкалье?» – говорили взрослые. Поселок окружали сопки, поросшие лесом. Весной их склоны расцветали ярко-розовым багульником, а в конце августа среди зеленых сосен золотисто-желтыми березовыми пятнами пестрела осень. Вот эти сопки, Танька была убеждена, и есть те самые вулканы, которые показывали по телевизору. Местные «вулканы» вели себя тихо. Утром Танька выбиралась из-под одеяла и босиком бежала проверять – спят ли вулканы. Только выглянув в окно и убедившись, что извержения не произошло, она одевалась, умывалась и завтракала.

Однажды это все-таки случилось.

Бабушка с Танькой играли в карты, когда во дворе захлебнулся лаем Гришка, черный лохматый пес. Гришка никогда не тявкал попусту. Танька услышала вертолет. Он пролетел так низко, что закряхтели стены дома. В буфете тревожно звякнули стаканы, упала заслонка русской печки. Печь от неожиданности кашлянула сажей в комнату.

Бабушка поспешила во двор. Танька взобралась на стул, чтобы посмотреть в окно, и замерла: густой черный дым валил с макушки одной из ближайших к дому сопок. Дымная туча закрыла уже половину неба. Соскочив со стула, запинаясь о собственные ноги, Танька убежала в комнату и забилась в угол за шкафом. Она села на пол, уткнулась лицом в колени и обхватила голову руками.

– Прощайте все! Мамочка, мы с бабушкой скоро сгорим!

В доме было слышно, как лаяли собаки, как с воем пронеслись мимо пожарные машины, как кричали соседи. Танька представляла себе, что пылающая река горячей лавы уничтожает все на своем пути и подбирается к поселку…

Бабушка вытащила заплаканную Таньку из-за шкафа, умыла ей лицо «свяченой» водой из литровой банки и вытерла фартуком. Фартук пах копченым салом, и Танька увернулась.

– Морду то наревела! Посинела вся! На-ка, попей!

– Это правда не вулкан? – всхлипывала Танька, и ее зубы стучали о стакан с теплой водой.

– Да какой вулкан! Спичку кто-то бросил, а трава-то сухая. Полыхнуло – е-мое! Лес – как корова языком слизала.

– Тигр! Там мой тигр! Он, наверное, погиб!

– О, Господи! Что такое? Какой тигр?
 
– Все звери в лесу сгорели?

– Звери разбежались, – бабушка прижимала к себе Таньку, не понимая, о каком тигре она твердит.

Потом они долго сидели в обнимку у окна и смотрели, как вертолет носит на тросе огромную бочку. Он набирал в бочку воду из пруда и опрокидывал ее на горящий лес. Вскоре дым посветлел, потом стал совсем прозрачным, а к вечеру в воздухе висела лишь тонкая горькая пелена. «Вулкан» успокоился и «уснул».

Вечером Танька долго лежала, изучая ковер. Ей показалось, что с ковра глядят желтые тигриные глаза. Она была уверена: ее другу – да, другу! – удалось спастись от огня. Зверь так и остался жить в своей оранжевой квартире и, совсем не страшный, с любопытством смотрел на Таньку.