Духи с запахом июля 1 вариант проба

   Июль для Таньки наступил внезапно.
 
   Лето приходило осторожно и медленно. Сначала отцвели подснежники, потом одуванчики, из-под земли показалась молодая зеленая травка, появились нежные листики на березах. Случались редкие дожди. Их было мало, и природа как будто замирала в ожидании небесной влаги. Вскоре подала голос серая кукушка. После багульника наступила пора цветения жарков, дожди пошли чаще и обильней, распустилась душистая сирень, и на этом закончился июнь. В Забайкалье началось настоящее лето.

   Однажды вся земля в одночасье оказалась одета в пышные, разноцветные наряды. К Петрову дню, с приходом которого разрешалось косить в запас сено, трава становилась густой, ароматной и порою успевала “уйти в колос”, как говорила тетя Аня. По просекам и опушкам цвел красный и синий мышиный горошек. На полянке у дома росло много белого и розового клевера. На лугу, если перейти через железную дорогу, можно было насобирать букет из сиреневых ромашек, ярко-голубых незабудок, душистого бледно-розового тысячелистника. По каменистым склонам сопок щедро полыхал и расточал чудесные ароматы целебный чабрец – “богородская травка”. Цвели колокольчики. Они росли двух видов – голубенькие на тонкой ветке, как звоночки, и фиолетовые, собранные в букетики, на толстом прочном стебле. Крепко стоял на земле, на жестких проволочных ветках, ярко-желтый “карганатник”. Радовала глаз нежной небесной голубизной полевая герань, выглядывала из травы густо-синяя живокость и еще какие-то красивые синенькие квадратики на пушистых ножках. Что уж тут говорить о многочисленных желтых и белых безымянных цветах и кустиках, скромных, но необычайно ароматных, которые как фон, как основа этой великолепной июльской ткани, выгодно оттеняли и дополняли собою растения более яркие и благородные.

   Мама обещала Тане, что возьмет ее в лес и покажет ей чудесные и редкие цветы. Правда их поход все откладывался и откладывался. Сначала маме нужно было уехать. Потом Таньку покусали мошки, и у нее заплыл глаз. “Такая маленькая мошечка, а кусается как крокодил!” Бабушка прикладывала к укусам бинт, смоченный чаем или марганцовкой, чтоб отеки прошли быстрее. Потом долго лили дожди, и Таня все дни всматривалась в серое небо в надежде разглядеть хоть немного синевы.

   Наконец, дожди прекратились, укусы прошли и у мамы выдался свободный день. В лес пошли в компании маминых друзей. У них был с собой магнитофон на батарейках. Долговязый парень Миша, хозяин магнитофона, нацепил на лоб смешные темные очки и шагал впереди, забавляя всех своими шутками.

   Под музыку вышли из калитки в огород, где бабушка с мамой сажали картошку, по меже прошли мимо пашни и направились к лесочку. Сразу же за пашней начинались цветочные поляны, приводившие Таню в полный восторг. Душистый горошек норовил зацепиться за ноги и уронить в густую траву. Таня пыталась ловить коричневых бабочек с бархатными, как будто покрытыми пудрой,  крыльями. Бабочки ускользали из ладошек в последнюю секунду, оставляя на пальцах следы.

   А вокруг царил пряный, головокружительный июль! Разве может быть что-то ярче и восхитительней этого солнечного и цветущего месяца.

   Взрослые перекрикивались друг с другом и искали на опушке землянику. Тане не хотелось земляники, потому что ягода была еще твердая, и потому что рядом с земляничником стоял огромный муравейник, полный рыжих кусачих обитателей. Дядя Вася научил Таню добывать муравьиный спирт. Нужно было сорвать длинную скользкую травинку, облизать ее и положить на муравейник, а потом эту травинку вытащить, стряхнуть с нее мурашей и снова облизать. Травинка становилась кислая, и от этого Тане было весело и смешно. Но, стоило чуть зазеваться у муравейника, как по ногам в сандалиях начинали быстро бегать и кусаться маленькие красные муравейчики.

   На ромашковой поляне немного задержались. Столько ромашек вокруг, что не видно земли и травы под ними! Ромашки голубенькие с желтой сердцевинкой. Тетя Вера просила Таньку погадать на “любит не любит”. Танька смеялась и не хотела гадать. Ей было радостно среди ромашек. А потом все решили подняться повыше на сопку, откуда открывался красивый вид на окрестности, и даже был виден город.

   Шли недолго, но приходилось подниматься все время в гору, то по густой траве, то по сосновым шишкам, на которых соскальзывали ноги. Танюшка успела устать, нацеплять на платье всяких стебельков и листиков, а в сандалии – муравьев и букашек. Ей уже хотелось было захныкать, как, наконец, подъем закончился. 
Впереди открылось “пространство” – именно так Тане вспоминалось затем это место. Перед глазами оказалось все и сразу: и сосновый лес, и маленькая речка, заросшая кустами, и цветущий луг, и голубые сопки тайги, и кусочек города вдали под ярко-синим небом.

   На склоне лежали большие серые камни, горячие от солнца. Сидеть на камне приятно и уютно, особенно, если перед глазами такая красота. Но мама взяла Таню за руку и повела с собой дальше.

   Идти по склону горы было страшно, Таня боялась упасть и скатиться вниз к лесу. Мама учила ее правильно ставить ноги, чтобы легко ходить по крутому склону. Таня попробовала, и у нее получилось. Она даже отпустила мамину руку. Цветов вокруг росло просто море, но им нужны были какие-то другие, особенные цветы. И они их нашли.

   Среди густой травы и всякого веселого разноцветья величаво стояли гордые лилии – красные и желтые. Они выглядели царевнами среди шумной деревенской ребятни. Желтые лилии росли полянками, как будто старались держаться ближе друг к другу. Они казались ослепительно-яркими, как осколки солнышка, упавшие в траву. Лилии красные, или “тигровые”, были совсем другими. Они не боялись расти в одиночку. По их лепесткам пролегали оранжевые полоски, а на одном стебле порою встречались три, а то и пять огромных цветков. Если понюхать тигровую лилию, то нос сразу становился рыжим от липкой пыльцы. Вскоре все вокруг оказались с крашеными носами. Правда лилии тигровые не пахли, в отличие от лилий желтых.
Дядя Вася объяснял, что желтые лилии, это и не лилии вовсе, а лилейник, что у него совсем другие корешки. А тигровые лилии – настоящие, они растут из подземных луковиц, которые к тому же сладкие, их можно есть.
 
   Невозможно было оторвать взгляд от этих царственных цветов. Но мама пошла еще дальше. Сюрпризы не заканчивались. Лилий оказалось бесконечно много, просто целый сад. И в этом волшебном саду росло еще одно маленькое чудо – саранка, ярко-красный веселый цветочек с кудрявыми лепестками. Это тоже была лилия, только как-будто кто-то озорной закрутил на бигуди ее алые лепестки.
 
   Тане все очень нравилось. Она гладила кудряшки саранок, трогала гладкие лепестки желтых лилий, касалась мягких шапочек тысячелистника, гонялась за бабочками. Такая красота вокруг, а ведь они сейчас всего-то в часе ходьбы от дома! Как прекрасен мир, и как много в нем неизведанного в неполные семь лет!

   Батарейки в Мишином магнитофоне стали садиться, и песни теперь смешно тянулись. Но песен уже и не хотелось. И шуток Мишиных тоже не было слышно. Все молчали и думали о своем. Столько неба, солнца, бабочек, душистой травы и волшебных цветов оказалось в этом путешествии, что теперь захотелось тишины и умиротворения.

   Обратно шли медленно. Больше никто не смеялся, не добывал муравьиный спирт, не искал землянику в траве. На душе было спокойно, а в глазах, если их прикрыть, кружились яркие солнечные зайчики. Танька потихоньку нарвала букетик голубых незабудок. Эти маленькие цветочки представлялись ей  ребятишками среди строгих взрослых лилий, подростков-ромашек и дедушек-тысячелистников. Царственные лилии и веселые саранки были, конечно, хороши, но незабудки казались ближе и понятнее.

   Дома она поставила незабудки в маленькую рюмочку с водой. Букетик несколько дней стоял на окошке под ярким солнцем. Вода быстро испарялась, но Таня подливала свежую. Ей нравилось смотреть на цветы и вспоминать ромашки, кусачих муравьев и сад из волшебных лилий и озорных саранок.

   Однажды незабудки все таки завяли, и бабушка унесла их в огород, в грядку. А водичка в рюмке осталась. Она потемнела и душисто пахла. Таня, закрыв глаза, долго вдыхала цветочный аромат.

   – Баба, а как делают духи? – спросила Таня, когда бабушка вернулась из огорода.
   – Ну, не знаю, не видела, – ответила бабушка, – говорят, из цветочного масла. А что?
   – А я вот себе сама сделала духи! Из незабудок!

   Пользоваться незабудковыми духами Тане не разрешили, мало ли что там, в этой водичке. Но на окошке, как напоминание о восхитительной летней прогулке, долго стояла рюмочка с запахом июля. Пока не высохла в ней последняя капля духов.