Рыбка заболела

    Сколько раз бабушка говорила: «Нельзя есть немытыми руками!» Но смородина на кусте такая красивая. А пальцы в смородине были такими сладкими. И вот, у Таньки заболело все во рту. Сначала ей стало больно пить чай.

  Накормить худющую, болезненную и недоверчивую Таньку было трудно. Она любила смотреть, как бабушка ставит в русскую печь листы с пирожками и тарочками, как вынимает их из печки и смазывает намасленным пучком гусиных перьев, любила аромат свежевыпеченного хлеба и сдобы, любила тарочки с брусникой, обожала запах наваристых щей и картошки в мундире. Но вот аппетит при том у Таньки был совсем никудышный. Печенье она предпочитала белое, недожаренное и за завтраком откусывала от него всего лишь один маленький уголочек. Кексами, песочными пирожными, толстыми дрожжевыми блинами и вареными яйцами Танька давилась. Оладушки специально для нее бабушка пекла тонюсенькие. Вид сала, холодца и соленой рыбы вызывал приступ тошноты. Из копченой колбасы Танька выковыривала сальные кусочки, тщательно высматривала косточки, которые ей там мерещились.

  С удовольствием и желанием Танька пила только лимонад и чай, куда любила класть много сахару. Сахар оседал на дне стакана, как талый лед по весне.

  – Ну какой может быть аппетит у ребенка после такого сладкого чая, – говорила мама.

  Но тут и чай не лез в горло. Во рту все горело и щипало. К вечеру начался жар. Танька залезла с головой под одеяло, чтобы побыстрее заснуть, но вместо сна пришел бред. Таньке стали видеться грибы с коричневыми шляпками, которые они собирали с тетушкой в лесу. Грибы были ростом с плюшевого медведя и медленно увеличивались в размерах. Их огромные шляпы поднимались к потолку, раздувались, нависали над головой, и Таньке становилось плохо до тошноты от вида этих грибов. Грибы столпились вокруг и все время что-то говорили.

  Мама дала лечебный порошок из бумажного пакетика. Порошок нужно было запить водой, а Танька боялась разлепить губы. Пришлось растворять лекарство в ложке и вливать Таньке в рот, с трудом разжав ее зубы. Грибы уменьшились, перестали бормотать и ушли к себе в лес. Жар спал, но лишь до утра.

  Утром к Таньке вызвали детского врача. Стоматит – долго это слово пугало и Таньку, и ее маму и бабушку. Да и не слово, а лечение.

  Кроме порошков и таблеток докторша прописала обрабатывать рот лекарством. Мама налила в чашку теплую воду, добавила туда капли из аптечной бутылочки, намотала на палец бинт и приступила к лечению. Все, что наросло во рту, нужно было начисто вычистить смоченным в растворе бинтом и обработать лекарством. В первый раз получилось, правда с огромным трудом. Мама быстро делала обработку, пока бабушка крепко держала Таньку в руках.

  Дальше все усложнилось. Ежедневная процедура должна была приносить облегчение. Но как ее сделать, если пациент, завидев бутылочку и бинт, моментально забивается в дальний угол под кроватью и визжит страшным голосом?
 
  Мама с бабушкой обещали подарки, закрывали ход под кровати табуретками и коробками, угрожали и уговаривали – все шло в ход. Мама выдумывала хитрости, часто пряталась, приготавливая раствор. Но Танька все равно разгадывала мамины намерения и к моменту очередной обработки надежно сидела в дальнем углу под кроватью, сжимая в руках верного друга – оранжевую рыбку.

  Пластмассовая игрушка стала товарищем Таньки по несчастью. У рыбки были слипшиеся губки. Танька верила, что рыбка тоже болеет стоматитом, и жалела ее, гладила, называла: «Ты же моя, бедненькая!» Они вместе скрывались под кроватью от бабушкиных цепких рук и маминого бинта на пальце, сидели там тихо-тихо. Танька плакала от жалости к рыбке и от болячек во рту, которые совсем не хотели исчезать. Танька боялась, что из-за болячек у нее скоро так же склеются губы, как и у подружки-рыбки. В конце концов, и верещащую Таньку и молчащую рыбку вытаскивали из-под кровати, обрабатывали рот им обеим и укладывали вместе спать. Наплакавшись, Танька засыпала, не выпуская рыбку из рук.

  Дело принимало серьезный оборот. Болезнь затягивалась. Вдобавок Танька совсем ничего не ела, ей было больно. Больно есть, больно говорить. Каждый день мама с тревогой смотрела на градусник — температура стабильно поднималась к вечеру.

  – И так худоба, так совсем не ест ничего теперь, – жаловалась бабушка соседкам.
Соседки вздыхали и советовали: кто лист алоэ дать пожевать, кто лиственничную серу, а кто и к бабке-знахарке за речку отвести девчонку. Бабушка же только махала на подруг руками, зная, что Танькина мама не захочет даже слышать о таких методах лечения.

  Наконец, маме подсказали способ, как накормить страдающего ребенка. Мама купила лимонад и бисквит. Тонкие полосочки бисквита она размочила в лимонаде. Ломтики стали мягкими, сладкими, с чудесным привкусом напитка. Танька осторожно попробовала кусочек и… попросила еще! Мама обрадовалась, что дитя не помрет хотя бы с голоду, и налила Таньке полный стакан любимого ею лимонада. Первый глоток больно ожег щеки изнутри, но Танька сдержалась, не давая себе заплакать. Лимонад она любила. Нельзя было плакать, потому что мама подумает, что от лимонада только хуже, и опять станет толкать в рот бинт со щипучим лекарством. Маленькими глоточками, превозмогая боль, Танька пила лимонад и очень старалась выздороветь.

  Лимонад не мог полностью заменить лекарств и обработок, но исцелению от гадкой болезни сильно помог. Во-первых, стакан шипучей газировки сдирал со щек и языка налет. От такой чистки болезнь пошла на убыль сама собой. Во-вторых, из-под кровати Таньку выманивали теперь стаканом лимонада. Она, зажмурив глаза, терпела процедуру, а потом с наслаждением тянула лимонад, запивая им мелкие кусочки бисквита.

  Рыбке тоже давали лимонад. Танька не могла допустить, чтобы ее подруга осталась больна. Благодаря лимонаду и Танька, и рыбка выздоровели.