Терпение

    …Эта страна была так мила, так хороша, комфортна и благополучна для проживания, что целый день граждане её с приятной тяжестью трудились и к вечеру возвращаясь домой, утрачивали ясное представление о нужде и засыпали с счастливой улыбкой на лице. И каждый день — добро, справедливость, правда. А по выходным дням люди спокойно бродили по чистым и светлым улицам, глядели на небо и всё мечтали о ещё более светлом будущем, под нежный, еле заметный голос диктора, что читал священную для всех преамбулу Конституции: «Мы, — приятно говорил голос известного диктора, — мы, многонациональный народ страны N., соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая суверенную государственность страны N. и утверждая незыблемость ее демократической основы, стремясь обеспечить благополучие и процветание страны N., исходя из ответственности за свою родину перед нынешним и будущими поколениями, сознавая себя частью мирового сообщества, любим и ценим нашу Великую Конституцию страны N.»
    Поздним вечером, уже ближе к полуночи, диктор заканчивал свою работу, и те граждане, что оставались на улице, тихо хлопали и полушёпотом восклицали: «Браво! Браво!».
    Граждане нашей страны имели известное свойство уважать и любить своё отечество. Леса, поля, горы, реки…  — сколько же в этих словах прекрасного и чудесного, а особенно когда граждане чувствовали это глубиной всей своей души, что всё это родное, до боли близкое сердцу; что всё это богатство по праву принадлежало им — народу страны N. Каждый человек любил свою огромную родину, любил своих соотечественников, любил правительство, любил свободу и справедливое правосудие, любил всё и вся, потому что был счастлив и светел.
    Однажды после обеда, когда я отдыхал на диване и собирался уже читать, в комнату вошёл мой друг. Он быстро затворил за собой дверь, сел на стул, и наклонясь к моему лицу, осторожно сказал:
— В настоящее время, полное радостных и благодатных надежд, когда отрадно восходит на нашем гражданском горизонте прекрасная заря светлого будущего, когда мудрые предначинания повсюду представляют новые залоги народного благоденствия, — мы бесчестно можем потерять наше великое отечество. Невероятная сила капитала, что злом облекла мир, с удивительной быстротой добралась и до нас.
    Он подвинулся ещё ближе и продолжал уже шёпотом:
— Друг, мы и наш народ в большой опасности… и мы, как благочестивые граждане, должны упорно и жестоко бороться за сохранение нашего отечества! Зло недостойно никакой жалости; к злу должно быть беспощадное отношение, а скорая власть капитала — истинное зло.
    Он крепко взял меня за руку и спросил с горящими глазами:
— Твоя голова и руки готовы бороться за наше счастье? За счастье нашей страны N.?
— Готовы! — с честью ответил я.

    Увы, но времена героев навсегда миновали и спустя год капиталисты торжествовали свою победу. По радио и на улице всё так же звучала преамбула Конституции, но граждане уже не верили ей и ничего не слушали, и как сломленные бурею роскошные цветки, медленно увядали в тёмном и холодном мире капитала. А мы оба курили в квартире, оба молчали, терпели и всей страной голосовали за новое правительство, и никогда больше не вспоминали прежних наших дней.