Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 3, гл. 17

Глава семнадцатая

Входная дверь в студию оказалась открытой, посторонних не наблюдалось, поэтому Алексей первым делом направился к Ирине Пантелеевой.

- Ира, это я, – осторожно сказал он, встав у двери, - рядом никого нет, можешь открывать!

В ответ раздались шаги, скрежет замка, и вот Пантелеева осторожно выглянула в коридор.

- Ещё раз здравствуй, Алёша, – ответила она, озираясь по сторонам, - как хорошо, что ты приехал, ничего подобного у нас раньше не было, мне реально страшно.
- Не переживай, я всё улажу,- пообещал Ольгин.
- Будь осторожен! – неслось ему вслед.

Из кабинета генерального директора доносились пьяные голоса, звон стаканов и песня «Андреевский флаг» в исполнении набиравшей популярность Вики Цыгановой. Веселье было в самом разгаре, Пирогов плохо слушающимися руками пытался разрезать «Докторскую» колбасу, Егор Борисов прикуривал от зажигалки, в которой уже почти закончился газ, Равиль Мусаев, тупо глазел в стену, а Алик Солнцев перебирал видеокассеты, смотреть со стороны на этот ералаш было одновременно и забавно и грустно. В центре директорского стола гордо стояла зелёная литровая бутылка с надписью на этикетке «Royal», рядом с ней на покрытой глубокими трещинами тарелке валялось насколько солёных огурцов и уже начавших обветриваться варёных картошек. На всех четверых участников застолья была только одна вилка.

- Вы посмотрите-ка, кто к нам пожаловал, – произнёс Солнцев,  подняв голову, - сколько лет, сколько зим, Лёха, как съездил в Ленинград?
- Доброго вечера, что у Вас тут происходит? – осведомился Алексей у Пирогова, оставив без внимания слова Алика, - По какому поводу  пьянка-гулянка?
- Разве не догадываешься, - отвечал директор заплетающимся голосом, - празднуем победу демократов над коммунистами, ну и плюс к этому меня  где-то просквозило, вот теперь лечусь.
- Не думаю, что это хорошая идея, лечиться таким способом, ты же недавно в больнице лежал!
- Спирт – лучшее лекарство от всех болезней, – Дмитрий громко рыгнул.
- Зачем вы  Пантелееву напугали?
- А она уже успела тебе нажаловаться?- Солнцев, оставив видеокассеты,  подошёл ближе к Алексею.
- Я не с тобой разговариваю, - резко ответил Ольгин, - отвали от меня!
- Лёха, не кипятись, не нужно ругаться, - встрял Егор Борисов, - ни у кого из нас даже мыслей не было обидеть Ирочку.
- Егорка прав, - поддержал его Дмитрий, - мы просто пригласили её посидеть с нами, выпить, потанцевать, а она отказалась и заперлась у себя, вот, собственно, и всё, что случилось.
- И поэтому вы грозили ей увольнением?
- Никаких угроз, было лишь напоминание о том, что она должна быть нам благодарна за то, что в это сложное время имеет непыльную и хорошо оплачиваемую работу.
- А ты, Алёша, о результатах своей поездки  отчитаться  не желаешь? – снова встрял в разговор Солнцев.
- Алик дело говорит, мы тебя внимательно слушаем! – согласился Дмитрий, - С этого, между прочим, тебе и нужно было начинать.
- Вы меня удивляете, шеф, – Ольгин сам того не замечая перешёл на официальный тон, - с каких пор мнение этого морального урода стало столь значимым для Вас, что изменилось за время моего отсутствия? Впрочем, если хотите моего отчёта, извольте, вот Ваши катушки от Синицына, все они в целости и сохранности!

Он швырнул сумку, что была у него в руках прямо на стол перед Пироговым, сбросив его зелёную бутылку, содержимое которой тут же растеклось по полу огромной лужей. От такой неожиданности у Егора Борисова выпала изо рта сигарета, а Равиль, вскочил со стула. В руке Алика появилась его знаменитая телескопическая дубинка, но Дмитрий, угадав намерения своего заместителя по безопасности, громко выкрикнул:

- Остановись, бить будешь только тогда, когда я скажу. Продолжай, Алексей, ты привёз бобины – хорошо, но нашёл ли  Геннадия Жаворонкова? Что с Сашей Зубко?
- Да, я нашёл Жаворонкова, и мне удалось получить оригинал Зубко, он останется у меня дома, как часть моей личной фонотеки.
- Это собственность нашей студии, – Пирогов встал, покачиваясь подошёл к холодильнику и достал оттуда новую бутылку, - тебе придётся отдать мне эту бобину независимо от того, хочешь ли ты этого или нет!

Ольгин заметил, как из заднего кармана брюк шефа выпал грязный носовой платок, подвинулся к нему поближе и лишь тогда ответил:

- Я был о Вас лучшего мнения, Дмитрий Валерьевич, считал, что Вы хоть и зависимый от алкоголя но, тем не менее, порядочный, талантливый руководитель, ценящий своих сотрудников, однако теперь вижу, это не так. Ира Пантелеева – сколько она здесь самоотверженно работает, а Вы её смеете чем-то попрекать и приставать к ней, как к дворовой девке! Егор Борисов – уникальный специалист в области записывающей аппаратуры, а что в награду он поимел от Вас, кроме вот этого дешёвого пойла, от которого в любой момент может треснуть печень?! Валентина Петровна – без неё этой студии не было бы вообще, она возится лично с Вами, как с малым ребёнком, но чем Вы отблагодарили её, конвертиком по случаю Международного Женского Дня и всё, не маловато ли будет?! По поводу меня. Не так давно на собрании Вы перечисляли мои заслуги, а сейчас недовольны тем, что я всего лишь один раз позволил себе возразить Вам, разве это по-людски?! Мы с Ириной  уходим, не советую нам препятствовать, все мои домашние знают, где я сейчас нахожусь, к тому же прошу не забывать о том, что Владимир Юрьевич Щукин является другом детства моего отца. Концерт Саши Зубко с ансамблем «Моисей» останется у меня, это не обсуждается. 
- Шеф, позволь я заткну ему пасть! – воскликнул Солнцев.
- Не нужно! – Пирогов покачал головой и налил себе полный стакан, - Будь, по-твоему, Алёша, оставь эту бобину себе и убирайся отсюда вместе с Пантелеевой, наш разговор закончен. Завтра в это же время явишься сюда снова, сдашь все дела, и мы с тобой расстанемся, больше в нашей студии ты не работаешь!
- Может быть не надо  вот так, - попробовал вмешаться Борисов.
- Незаменимых у нас нет, - отрезал «Пончик».
- Зарасти ты говном! – Ольгин развернулся и вышел из его кабинета, как бы невзначай подобрав с пола носовой платок своего шефа.
- Будь добр, выброси его в урну, что стоит на улице у входа! – крикнул ему на прощание директор «ВМТ».

Он не отреагировал на эти слова, а пьющие не увидели довольного выражения его округлого лица.

- Ирина, пойдём, – сказал Алексей, подойдя к её убежищу - бояться больше нечего!

Пантелеева быстренько закрыла дверь на ключ и вскоре уже шла по уличному тротуару, взяв своего спасителя под руку.

- Я слышала ваш разговор, - сказала она, - уверена, Дмитрий протрезвеет и ещё сто раз передумает по поводу твоего увольнения. Алик спровоцировал его, это всё началось пару дней тому назад именно с него, он раздобыл этот проклятый спирт и за стаканом сумел втереться в доверие к «Пончику», причём сам почти не пил, а лишь ему наливал, потом к ним присоединились Равиль с Егором. Подожди, приедет Петровна, она  вправит Дмитрию мозги.
- За меня не беспокойся, в ближайшие дни ситуация кардинально изменится сама собой, - загадочно ответил Ольгин, - никуда отсюда я не уйду. Главное, чтобы Пирогов не предпринял завтра никаких резких телодвижений до моего приезда, если продолжит пить – пускай пьёт, это будет даже хорошо.
- Я не знаю, что ты задумал, но доверяю тебе целиком и полностью.  А ты в курсе того, какая у меня беда с Никифором?
- Да, мне рассказывала Петровна, твой муж помешался на Православной Вере, собрался в монастырь…
-  Петровна немного напутала, всё гораздо хуже, на самом деле он  подался к кришнаитам, ушёл из дома, продал машину, все наши совместно нажитые деньги отдал в их общину. Я подала на развод.
- Разумно поступила, от него в таком состоянии проку всё равно не будет, так что пусть прославляет своего Кришну, раз ему хочется.
- Алёша, - Ирина остановилась, и посмотрела Ольгину в глаза, - помнишь то, что я тебе сказала в  праздничный вечер восьмого марта? Это было сказано совершенно искренно, как только у меня закончится процедура оформления развода, мы могли бы сойтись и жить вместе. Будь спокоен, у нас всё получится, я никогда не сделаю тебе больно, а твой сын будет для меня как родной.
- Ира, я не думаю, что сейчас удачное время обсуждать такие вещи.
- Неужели ты всё ещё продолжаешь сохнуть по Юльке Толмачёвой? Это не серьёзно, ваши жизненные пути разошлись навсегда, она уехала к себе в деревню, наверняка уже давно вышла замуж за какого-нибудь шофёра или тракториста, нарожала кучу детей. Я тебе предлагаю реальную счастливую жизнь!
- Как только на студии всё утрясётся, а ты оформишь свой развод, мы вернёмся к этому разговору, – промолвил Алексей, - а пока нам обоим необходимо успокоиться, завтрашний день будет очень насыщенным! 

Оставшуюся часть пути, они оба шли молча, молчали и в трамвае, сидя рядом с кабиной водителя. Когда Ольгину пришло время выходить, он сухо сказал Пантелеевой: «До завтра!» и спешно покинул салон. То, что он от неё услышал, произвело на него впечатление, но не это сейчас занимало его мысли. По пути домой он купил в уже закрывавшемся киоске Союзпечати коробку спичек и немного позже у себя во дворе сжёг носовой платок Пирогова, аккуратно собрав всё, что от него осталось. Дома отец его встретил мрачный, как туча.

- Артём уже уехал домой? – спросил у него Алексей.
- Минут сорок тому назад, за ним приезжала Наталья. У тебя всё в порядке?
- У меня - да, а вот твоё настроение мне не особо нравится, давай, рассказывай, что стряслось, пока меня не было.
- У меня на работе – проблемы, сынок, и серьёзные. Теперь я - пособник ГКЧП.
- Бред какой-то…
- Мне ставят в вину то, что 20 числа, будучи исполняющим обязанности генерального директора, я не прекратил работу нашего завода, представляешь?!
-  Ерунда какая-то…
- Это мы с тобой, находящиеся в здравом уме так считаем, а вот, по мнению некоторых  других ответственных товарищей и господ, я должен был вывести весь рабочий коллектив на общегородской митинг протеста. Сегодня мне было предложено написать заявление об увольнении по собственному желанию.
- Ну а ты?
- Я пока ничего не писал, не вижу смысла спешить.
- Вряд ли они посмеют тебя уволить, но если что - ни о чём не беспокойся, ты уважаемый в городе человек, без работы не останешься, а я всегда буду рядом и поддержу тебя.
- Никогда в тебе не сомневался, - растроганно ответил  Антон Сергеевич, - твоя мама сейчас гордилась бы тобой.
- Тогда выброси на помойку своё плохое настроение, завтра выходной, пойдём пить чай, - предложил Алексей.

После ужина он заперся в своей комнате и, как только отец лёг спать, снова передал очередную жертву в лице своего шефа голодному до жизненной энергии гному. В этот раз после произнесения трёх магических слов Ольгин тихо добавил от себя:

- Дорогой Пасьян, прошу тебя, сделай так, чтобы с Дмитрием Пироговым было покончено уже завтра, мне это очень необходимо!

Громкое карканье вороны на дереве, что росло напротив окна, он расценил как знак того, что его просьба услышана.