Леонид Пастернак. Поздравление

     Леонид Осипович Пастернак родился в Одессе в 1862 году. То есть год спустя после отмены крепостного права. Родился он в Одессе. А вот кончил свои дни далеко от родного предела. В респектабельном Оксфорде в 1945 году сразу после войны. И вечное упокоение он также получил в том же  городе. Он прожил долгую жизнь, наполненную всяким и разным, но в общем можно сказать, что жизнь у него  удалась. Известен нам сегодня тем, что был очень хорошим художником, а ещё тем, что он был папой нобелевского лауреата. Но тень сына Бориса так несправедливо слегка прикрыла  фигуру отца.
 
      Настоящие имя и фамилия отца  Аврум Ицхок-Лейб  Постернак. Сменил имя, как нам сегодня кажется,  по причине уж слишком еврейского его звучаниря. Сразу скажем – это напрасно. Он родился в семье человека, который держал постоялый двор на окраине города. А что это такое? А это  тип недорогой гостиницы — помещение для ночлега с двором для размещения лошадей и экипажей. На постоялом дворе обычно имелся также трактир.

        То есть место у него  было доходное. Мама у будущего художника была не слишком грамотной , но с характером и с хорошим житейским умом. Нормальная еврейская крепкая семья. Помимо Лени в семье было ещё пятеро детей.  Он был младшим и, как водится, самым любимым. Видимо, от избытка чувств родители нарекли его сразу двумя еврейскими   именами — Абрам и Исаак. Однако дома звали исключительно Леонидом.

   Леня любил рисовать. У него не было ни красок ни цветных карандашей. Он рисовал углём, который добывал из печки. Рисовал всё, что придётся.  То, что было на глазу. Бумаги не было – он рисовал углём на полу и на стенах. Это раздражало родителей.

    Рисовать уже в детстве ему было также естественно , как дышать. Однажды он получил ответственный заказ.  Заказ от дворника. Ну что вы хотите?  Ребёнок ещё в самых мелких его годах. Ему только шесть лет. Дворник заметил его первые художественные опыты и попросил его нарисовать ему что-то  на охотничьи темы. Может с пьяных глаз. И заказ был выполнен. За каждую картинку дворник заплатил пять копеек. Леня потратил их на конфеты. Оба остались довольны. Много позже уже художник Леонид Пастернак назвал его своим Лоренцо  Медичи . А это был известный покровитель художников и меценат итальянский. Рисунки для дворника - это было начало.

 Родители смотрели на увлечение мальчика с равнодушием  и никак не связывали  его будущее с профессией художника.  Владельцы постоялого двора мечтали его видеть врачом или фармацевтом. А пока мальчик посещает рисовальную Одесскую школу. 

    Уступая напору и желанию своих родителей он поступил-таки на медицинский факультет Московского университета. Ему чуть меньше двадцати лет. И он ненавидит эту медицину. Она вызывает у него отвращение. Эти препараты (трупы) – только отрицательные эмоции. И тем не менее, как он потом признавал, изучение человеческой анатомии ему, как художнику, оказалось полезным.

  Нет. Медицинская стезя его не увлекла. Только два года он по ней прошагал. Он перевёлся в Новороссийский университет в родной Одессе на юридический факультет. Нет, не потому что юриспруденция его сильно увлекала.  В Российской империи студенты только этого вуза могли выехать за границу. Он и уехал. Потому как считал, что приличное художественное образование можно получить только за границей. В Германии. Нет, тут он был не совсем прав. Потому как позже он продолжил образование в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Это здание существует  и поныне и как и встарь в нем учатся живописи. И это хорошо. Да и сам Л. Пастернак потом преподавал в стенах этого славного училища.
 
   Итак,   он решил учиться живописи в Королевской Академии изобразительных искусств в Германии.  Он не бросил юриспруденцию.   Он экстерном отучился  на  юридический факультет, но в тоже время блестяще закончил и Академию художеств.

   А вот после он как верноподданный гражданин  своей страны должен был пройти службу в армии. Он стал  вольноопределяющимся в артиллерии. Но, конечно, живопись не оставил. Карандаш всегда в руке.  Один из эскизов того времени стал сюжетом для большого полотна «Вести с родины».
   
 Этот эскиз стал большой картиной. На картине мы видим троих солдат в казарме. Один из них читает письмо. Двое других с задумчивыми лицами слушают. Мне эта картина тоже близка. И я тоже был в армии. Очень далёко от родного дома. На Южном Урале в одном очень закрытом городе. Там делали ядерную начинку для наших ракет. То есть, наше подразделение было совершенно закрыто от внешнего мира. И я очень хорошо знаю и помню, что такое весть из родного дома.

      Одно это письмо, и бумага на котором оно было написано, уже  было явственным  свидетельством того мира, из которого ты был изъят и был брошен на казарменную койку. Оно же было свидетельство того, что ты вернёшься в  прежний мир к своим родным. И нить не прервалась. И казарменная жизнь с этой койкой, покрытой грубым сукном – это не на всю жизнь. Всё изображение проникнуто острой ностальгией, которую невозможно передать словами.  Картину купил Павел Третьяков. 

    Эта известная картина была впервые показана на очередной выставке передвижников. Выставку посетил Лев Николаевич Толстой. И его тоже тронул сюжет, увиденный на картине.
          
                *****
    Знакомство художника с Л.Н. Толстым произошло как раз на выставке в 1893 году. Он – едва кому-либо известный художник, а Толстой уже всемирно известный литературный гений.
 
    Передвижники готовили новую выставку в здании на углу Мясницкой      Все ожидали приезда Льва Николаевича. Он любил посмотреть на картины «без толпы». Пастернак  выставил свою работу «Дебютант».

    И вот писатель  пришел и пошёл, переходя из зала зал, внимательно рассматривая картины. Художники толпой следовали за ним. Иногда он останавливался перед картины и приблизивший автор давал пояснения. Слушали со всем вниманием писателя, и даже иногда не со всем соглашались.

  Картина Пастернака находилась в самом конце. По мере приближения весь душевный настрой художника  напрягается всё больше. Ведь сам Толстой посмотрит и вынесет какое-то суждения. 

    Наконец все подошли к работе Пастернака. Ему представили художника. И вдруг Лев Николаевич приглушенным голосом произнес: «Да, да, я слышал это имя». То есть он уже знал начинающего художника.

       Впоследствии  Леонид Осипович по этому поводу писал так: «Я стоял беспомощный и сконфуженный. Но я помню теплоту рукопожатия и мягкость улыбки Толстого, его внимание. проявленное ко мне…»

    А через неделю Леонид был приглашён в Хамовники на вечерний чай дома Толстых. Счастье. Судьбоносная встреча. Сбылась мечта. А у него уже были приготовленные иллюстрации к роману «Война и мир».  Он много работал над этими иллюстрациями. Он собирал материалы со всею добросовестностью.  Он ходил в Румянцевский музей. Изучал журналы того времени. Доходил до малейших деталей. Изучал гражданскую одежду наполеоновского периода. Он так хотел поговорить  с автором романа.  Да ведь как? А тут вдруг автор приглашает его на вечерний чай. Ничего большего и желать не надо. И вот он приходит. Раскладывает свои акварели.
 
     Вот как сам Пастернак описывает это событие: «Вначале Лев Николаевич смотрел молча. Затем, повернувшись к белой двери, он позвал: «Татьяна. Татьяна, иди сюда быстро». После этого Лев Николаевич обратился ко мне, покачивая из стороны в сторону головой- «Вы знаете, происходит что-то странное. Белке предложили орехи, когда она уже потеряла свои зубы! Когда я писал «Войну и мир», я мечтая иметь такие иллюстрации. Это действительно чудесно! Татьяна, это правда чудесно?» Особое впечатление на Толстого произвела акварель «Первый бал Наташи».

       Своей работе с Львом Николаевичем над иллюстрацией другого романа — «Воскресение» Л. О. Пастернак посвятил значительную часть своих воспоминаний. Отдельным изданием на русском языке в 70-х годах вышла работа Л. О. Пастернака, где рассказано, как создавалось «Воскресение».

   « Из того, что я услышал от Жозефины Леонидовны, хотел бы пересказать некоторые подробности. Осенью 1898 года Татьяна Львовна передала Л.  Пастернаку просьбу Льва Николаевича приехать в Ясную Поляну, не откладывая: «Он приглашает вас иллюстрировать его новую работу». «Чудовищно! Это захватывает мое воображение! Бог помогает мне», — писал Пастернак. »

Толстой спешил с публикацией «Воскресения». Публикация намечалась по частям в журналах: в России — «Нива», во Франции — «Иллюстрасьон», в нескольких других странах. Дело в том, что часть денег от этого издания Толстой обещал передать в помощь духоборам, эмигрировавшим в Канаду.

   Толстой предложил Пастернаку оставаться в Ясной Поляне и читать манускрипт. Иногда Лев Николаевич сам читал отдельные эпизоды вслух, спрашивал Татьяну Львовну и Леонида Осиповича, какое на них произвело впечатление прочитанное.
 «Отец,— говорила дочь художника  Жозефина Леонидовна,— работал, едва поспевая за Толстым. Наброски будущих иллюстраций делались большей частью сразу же. Но писатель часто ездил в Москву, посещал суды, игорные дома, побывал даже в тюрьме. Он детально изучал предмет своего изложения. Однажды  Толстой как-то в шутку спросил Пастернака , не собирается ли он поехать с ним  в Сибирь, на каторгу».

     Сделанные отцом наброски часто совпадали с реальными характерами, которые имел в виду Лев Николаевич. Он  чувствовал, что ему новая работа представляется чем-то больше похожим на сотрудничество, чем просто на иллюстрацию. Один из критиков того времени говорил, что между автором и художником было «артистическое понимание».»

     Пастернак сделал 44 иллюстрации к «Воскресению». Но это не все. Каждая из них имела еще 5—6 набросков. «Воскресение» было самым большим удовлетворением в моей жизни».— скажет впоследствии художник. А писатель назовет свое произведение «пожалуй, самым лучшим из того, что я когда-либо написал».

       Приведём выдержку из письма Л. Н. Толстого Пастернаку, которое хранит его семья: «Помните, Леонид Осипович, все проходит, все. Исчезнут царства и троны, богатство, миллионы людей. Все изменится. Не будет ни нас, ни наших внуков, и не сохранятся даже наши останки. Но если в наших произведениях будет хотя бы капля истинного искусства, они будут жить вечно». Пастернак назвал это письмо «словами Провидения» и ценил его, как самую дорогую реликвию. Много позже Леонид Пастернак писал:

«Подводя итоги прошлому, вспоминая Льва Николаевича, я спрашиваю себя, чем заслужил я счастье, дарованное мне судьбой, не только быть современником этого легендарного человека, но и знать его лично, бывать у него, беседовать с ним, рисовать и писать его… Как передать блаженство, испытанное мною, когда однажды, в разговоре со мной  заметил: «Толстой Вас любит — это большое счастье». Художника можно понять.

      Постепенно художник создал целую  серию семейных портретов Толстых.  В 1902 году картину Леонида Пастернака «Толстой с семьей в Ясной Поляне» для Русского музея приобрел великий князь Георгий Александрович. Оригиналы рисунков для романа «Воскресенье»  были выставлены в русском павильоне на Всемирной выставке в Париже в 1900. А ведь это сам  Лев Николаевич пригласил отца иллюстрировать этот роман. Это редкий случай, когда автор выбирает сам художника. Так, как однажды  Гёте пригласил в свое время Делакруа иллюстрировать «Фауста».

                *****
Леонид Пастернак подарил Павлу Третьякову   свое полотно «Еврейка с чулком», а чуть позже, на выставке передвижников, меценат приобрел его работу «Вести с родины». Это полотно , упомянутое выше,  над который художник работал много времени, стоило,  должно быть, не мало. И Третьяков хорошо заплатил. Художник потратил деньги   на путешествие.  Путешествие куда?  Да и гадать не надо. В Париж. В то время Париж был такой Меккой артистической.  Туда ехали художники со всего мира. Всё  новое, все блистательные измы исходили  именно из этого города.  Широчайшее поле для   изучения  французского искусства. Да и какая возможность самому попробовать себя  в новых, ещё неосвоенных приёмах живописи. Словом, картина проданная окупила себя как нельзя лучше.
 
        После визита в Париж  Леонид Пастернак первым из русских художников назвал себя импрессионистом. Да вот тут он слегка поторопился. Были и другие русские художники , проявивших себя  в этом живописном направлении. Вспомним, к примеру, всем известную «Девочку с персиками» Серова. А ещё и близкого друга Серова художника Коровина. Он, как и Эдуард Моне,  тоже написал живыми красками бульвар Капуцинок под тем же названием. Мы можем и сегодня увидеть это полотно у нас в одном из залов старой  Третьяковки.
   
                *****
Леонид Пастернак написал много портретов выдающихся людей своего времени. Список был бы очень длинный.  Со временем эти люди были названы великими во всей мировой истории.  Ему позировали Рубинштейн и Скрябин, Толстой и Горький, Мечников и Эйнштейн и многие другие. Он славился как блестящий портретист и мастер иллюстрации.

     А что такое портрет. Это ведь не только некая схожесть. Это глубокая психологическая разработка модели. Художник, настоящий художник, берётся за выполнение труднейшей задачи. Он должен проникнуться всею личностью во всей его оригинальности и своеобразии, сидящим перед ними человеком.

Например, люди боялись заказывать свой портрет у В. Серова. Он находил в представленной ему натуры то, что он сам о себе не знал. А если и знал, то старался тщательно это скрыть. А тут вдруг глядючи на собственный портрет хочется повторить известную фразу. « Ты повернул глаза зрачками в душу, а там повсюду пятна черноты, и их ничем не смыть!» И кому это понравится7 Но твоя душа -это твоя тайна. И хочется её хранить при себе.  А тут, на тебе, всем на обозрение. Потому и боялись Серова при всей его гениальности.  Кстати, приведенная фраза - это  из «Гамлета»  в переводе Бориса Пастернака.
 
     Или другой пример. Сидят двое один против другого. Один создаёт живописное изображение сидящего напротив него человека. Но они не сидят молча. Они разговаривают. И они в уме изучают друг друга. И каждый вкладывает в этот процесс труд души. Именно это случилось тогда, когда Крамской писал портрет Толстого. И Крамской сам того не заметил, как и он тоже  оказался в поле внимательно изучения своего знаменитого визави. И потом он с удивлением узнал себя в художнике Михайлове в романе «Анна Каренина».
 
                *****
Вот так вот однажды в поле внимательного исследования  оказался сам вождь революции, Ленин.  Конечно, художник не мог так просто заявиться  в Кремль с предложением и словами: А давайте, Владимир Ильич, напишу-ка я ваш портрет для истории.» Нет,  конечно. С вождями так нельзя. Даже если бы у художника и появилось бы жгучие желание создать живописное изображение вождя для истории.
Нет, конечно, он сам не пришёл. Его попросили прийти. По просьбе Михаила Ивановича Калинина он был приглашен в Кремль, чтобы сделать прижизненные зарисовки В. И. Ленина на заседании ВЦИК и на III конгрессе Коминтерна.  Позвали именно затем, чтобы уже известный художник создал образ вождя на холсте. Потому как такие личности не могут уйти так просто  и кануть в лету, не оставив потомкам своего видимого изображение.  Это просто невозможно. Вот и позвали умелого художника  для выполнения этой ответственной миссии.  Только не надо думать, что,  выполнив ответственный заказ, художник собрав свои кисти и краски, и ушёл. С тем, чтобы больше не возвращаться к образу Ильича. Он писал портреты вождя  до самого конца. Когда он умер в Оксфорде в 1945 году   на его мольберте стоял холст с неоконченным изображением Ленина на трибуне конгресса.

                *****
         У художника Пастернака  было четверо детей. Вот они - вы их видите на картине над текстом. Борис стоит первым. Он и был первенцем в семье. Эта картина  «Поздравление» - портретная группа детей, пришедших с подарками поздравить родителей с днем их серебряной свадьбы  в 1914 году.  Он много писал своих детей. И эти портреты хорошо продавались. Настолько хорошо , что друзья говорили, что не он кормит детей, а дети его. Шутка.
 
     А вы знаете, Борис мог бы и не стать поэтом. Он мог бы стать композитором. Это была богемная семья. Родители часто отсутствовали дома. Часто бывали на всяких тусовках артистических. Да и к себе домой часто приглашали друзей. Дети же оставались дома, предоставленными самим себе, пока их родители развлекались на очередной вечеринке. Но были тут  и свои плюсы: в доме часто гостили музыканты, писатели, художники и поэты. Так, с раннего детства Борис Леонидович видел у себя в гостиной Рахманинова, Левитана, Иванова, Скрябина и даже самого Толстого.

   Может быть эта богемная обстановка  стала толчком для освоения Борисом музыки, а затем и литературы. Борис Пастернак  сдружившись с Рахманиновым. Он  сильно проникся идеей сочинения собственных композиций.  Он  показывал  прекрасную сонату для фортепиано, а потом  еще две прелюдии. Однако страсть к музыке быстро пропала, несмотря на положительные отклики родственников и друзей будущего писателя о его творчестве.

  Борис  стал известен и знаменит более всех остальных детей. Даже и отец остался в тени его славы.  Он стал знаменит на весь мир особенно после попытки вручить ему Нобелевскую премию, от которой он благополучно отказался.

   А он долго работал над романом «Доктор Живаго». Десять лет работал.  Несколько раз менял название. Сначала роман назывался  «Мальчики и девочки», затем произведение называлось то «Свеча горела», то «Смерти нет».
Сам автор считал, что роман  - это  вершина его писательской карьеры. Он утверждал, что собрал в произведении невероятно огромное количество мыслей и идей, попытался описать состояние и развитие эпохи, а также высказать свою точку зрения на такие вечные проблемы, как тайна жизни и смерти и их роль в истории человечества. Отдельной темой идёт трагическая судьба русской интеллигенции. Одна беда – роли парии в нём не отразил.

   Роман  несколько раз выдвигали на присуждение Нобелевской премии. Наконец в 1958 году его кандидатура была предложена прошлогодним лауреатом Альбером Камю, и решение было принято.

     И началось предсказуемое.  По инициативе М. А. Суслова Президиум ЦК КПСС принял постановление «О клеветническом романе Б. Пастернака», которое признало решение Нобелевского комитета очередной попыткой втягивания в холодную войну». Да, так серьёзно. Попал поэт в переплёт.

   «Литературная газета» 25 октября 1958 года писала, что писатель «согласился исполнять роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды».
29 октября 1958 года на Пленуме ЦК ВЛКСМ Владимир Семичастный, в то время - первый секретарь ЦК комсомола, заявил (как он впоследствии утверждал - по указанию Хрущёва): « …как говорится в русской пословице, и в хорошем стаде заводится паршивая овца. Такую паршивую овцу мы имеем в нашем социалистическом обществе в лице Пастернака, который выступил со своим клеветническим так называемым «произведением»... »

   Сергей Смирнов, тот самый, кто открыл нам всем впервые подвиг Бресткой крепости, выступил с речью, заключив, что писателям следует обратиться к правительству с просьбой лишить Пастернака советского гражданства.

  И со всех сторон, со всех собраний требование выслать его из страны.
Позже Твардовский и Лавренёв в письме в «Литературную газету»  года резко критически отозвались о романе и его авторе. По всей стране прошли собрания республиканских, краевых и областных писательских организаций, на которых писатели осудили Пастернака за предательское поведение
Травля поэта получила в народных воспоминаниях название: «Не читал, но осуждаю!» . Обличительные митинги проходили на рабочих местах, в институтах, заводах, чиновных организациях, творческих союзах, где составлялись коллективные письма с требованием кары опального поэта.

    Словом, травля. И такая, какую только у нас могли организованно делать в те времена. И что делать в этих обстоятельствах бедному поэту? Кругом почти одни враги. Какой удар по уже расшатанной нервной системе.  Он в запале отказывается от этой одиозной премии. Он пишет в адрес Шведской академии: «В силу того значения, которое получила присуждённая мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от неё отказаться. Не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ».

    Пастернак не был, конечно,  ни выслан, ни посажен в тюрьму. Он продолжал оставаться членом Литфонда, получал гонорары, публиковался. У него была хорошая дача в Переделкино. А ещё у него была хорошая квартира в престижнейшем доме в центре Москвы. Из своего окна он мог видеть Кремль. Сегодня этот дом называется «Дом писателей». Это личный подарок Сталина лучшим писателем того времени. Значит и Пастернаку тоже. Дом находится рядом с Третьяковской галереей. Я часто прохожу рядом с ним.

     Он никуда и не собирался выезжать. Зачем?  -Он в письме на имя Хрущёва написал: «Покинуть Родину для меня равносильно смерти. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой».
   Он два года спустя  умер от рака лёгкого 30 мая 1960 года в Переделкине. Сообщение о его смерти было напечатано в «Литературной газете» и в газете «Литература и жизнь».

                *****

       По-моему, эта Нобелевская  премия довольно сомнительного свойства. Не знаю, как насчёт химии и физики – в этих предметах я не силён. Но то, что касается литературы…  Эта сомнительность проявилась уже в самом начале. Вручили премию какому-то французскому поэту, которого и сами французы сегодня не помнят, и не дали премию Льву Толстому. Да и не очень она ему была нужна.

    Не так давно дали премию  белоруске мадам  Алексиевич. Не за выдающийся литературный  талант, а за диссидентство и нескрываемую русофобию. А совсем недавно появился новый литературный лауреат. Главный редактор «Новой газеты». А кто его  знает в мире? Никто! Даже и у нас его знают совсем немногие. Нет, это не та премия, которой можно гордиться.

   Борис Пастернак большой поэт. Признанный и по праву. Напротив Кремля в гостинице  «Националь» есть ресторан, который так и называется «Доктор Живаго». Иностранцы его знают, этот роман. Мало кто читал, но знают из-за грандиозного скандала, связанного с ним.

      По- моему, поэт был здесь не прав. То есть не прав не  потому, что  написал роман, а в том, как попытался его издать за границей. Ну да, не позволили издать в СССР. Ну так набрался бы терпения – всё равно издали бы. А он переслал его  за границу, во всем своём честолюбии быть известным в мире. И поплатился. А ведь мог бы предвидеть.
 
                *****
      В 1921 году Леонид Осипович и его жена, Розалия Исидоровна, уезжают в Германию на лечение: художнику требовалась операция глаза. Вы понимаете, что значит для художника хорошие зрение. Можно быть глухим композитором, но слепым художником – никогда. Да ведь еще и не сразу он получил это разрешение на выезд. Спасибо Луначарскому – помог. Поехал не один.   С ними едут жена и дочери. А сыновья Борис и Александр остаются в Москве. Когда уезжал был в полной уверенности, что ехал на время, а получилось так, что навсегда. А они даже сохранили советские паспорта.


   Но  после операции глаз у Леонида Осиповича появляется так много интересных тем и работ, которые нужно завершить в Германии, что он все откладывает и откладывает свое возвращение.

    А в 1933 году к власти в Германии приходит Гитлер.  Наступила  мрачная эпоха нацизма. А он еврей. И не скрывает этого.  Пастернак с женой уезжают к дочерям, которые к тому времени уже живут в Англии.

     Он вынужден из фашистской Германии бежать. Почти весь тираж его книги, куда вошли и воспоминания о Толстом, уничтожили нацисты. Его юбилейную выставку запретили. Хотел он вернуться в Москву, но перед тем решил навестить свою младшую дочь Лидию, уже жившую в Оксфорде.  А потом разразилась война. Из-за войны художнику пришлось остаться в Англии.

      Но случилось непоправимое. В 1939 году умерла жена и друг — Розалия Пастернак. Он почувствовал, что его собственная жизнь тоже кончилась. Для всей его семьи это было глубокое потрясение. Он переехал к Лидии в Оксфорд и жил у нее до конца своих дней. Его ничто не радовало. Пожалуй, исключением были посещения местных музеев. Он подолгу простаивал у картин, думал о чем-то, только ему известном.

    И все же большая сила воли вернула его к жизни. Шла война. Его дом стал духовным пристанищем для многих друзей — беженцев из Европы. Он не терял мужества сам и убеждал других не терять веру в победу. Его волновали вести с Родины. Там оставались его сыновья.