Мой Ереван

Заведующий лабораторией, в которой я работал,  побывал  в командировке в Индии. Периодически он присылал открытки из тех городов, которые посещал. Все открытки начинались одинаково: «Бомбей — город контрастов, Дели — город контрастов...» По-видимому, о Ереване тоже можно сказать, что это город контрастов. Контрасты подразумевают и белое, и чёрное, но я в своих довольно частых командировках в Ереван как-то не очень замечал чёрное. А вот белого было!.. - приветливые люди, красивый город, розовый туф, памятники старины.

Первый раз я был в Ереване во второй половине октября 1964 г. Самолёт Харьков-Адлер, потом Адлер-Ереван. В Адлере несколько часов провёл на пляже. Прилетел в Ереван  в полночь, пошёл к окошку информации, чтобы узнать насчет гостиницы - конечно, никаких шансов. Страшно не хотелось всю ночь провести в кресле в аэропорту. Говорю девушке-дежурной: «Может поехать на такси в город, там попытаться?»  Она качает головой: «Ничего не получится». Потом вдруг говорит: «Вот вам ключ от моей комнаты в общежитии, переночуйте там, только уйти надо до семи утра, потому что в семь придет девушка, с которой мы живем вместе». Нет слов... Я иду в общежитие, но спал очень плохо, т.к. боялся проспать. Утром вернул ключ с конфетами и благодарностью.

По пути в город в автобусе стал расспрашивать соседа, естественно армянина, о том, как устроиться с жильем — я знал, что с гостиницами там очень сложно. Тот подтвердил, что очень трудно, а потом, как бы извиняясь, сказал: «Я бы пригласил к себе, но у меня комната 20 метров, жена и двое детей».

Мне сказали, что до завода надо ехать трамваем, я пошёл по улице вдоль трамвайной линии и спросил встречного, как добраться до «Шинного завода». Тот сказал, что впереди, метрах в 50, остановка, но можно вскочить на подножку трамвая прямо здесь, на повороте.  Как раз появился трамвай. Я сказал ему, что у меня руки заняты портфелем и коробкой с приборами и пошёл к остановке. Вдруг слышу сзади: «Эй! Эй!» Оборачиваюсь — мужчина, с которым я говорил, оттянул трамвайную дугу и говорит мне: «Садысь!»
Вы где-нибудь, когда-нибудь встречались с таким гостеприимством?

Ситуация с жильём была очень трудная. На первую ночь меня отвели в соседнюю пожарную часть, там я и переночевал на койке дежурного расчёта, за пожарной машиной. Среди ночи — шум, гам, беготня - я вскочил.  Пожарник, который пробегал мимо, спокойно сказал: «Спы — тактик», т.е. тактическое учение.

Утром главный энергетик завода, осетин Козаев, говорит по телефону с зам. директора о моём устройстве в гостиницу. Периодически разговор прерывается, потому что зам. директора отвлекается на другой разговор. Козаев, весь красный от гнева: «Слуший, с кем ты там ещё разговариваешь — он что, важней МЕНЯ?!»
Зам. директора дал мне записку в хоз. часть: «Каро, этот чэловэк с хэмзе (завод ХЭМЗ) обыспеч газдын».

Зам. начальника цеха Сумбат Минасович Попов, ассириец, высокий, лысый красавец с черными глазами. Он всем руководит, начальник цеха по имени Каро, какой-то вялый, апатичный человек, купил свою должность и почти не появляется. Семья Сумбата была вырезана турками, его воспитала русская семья. Как-то он пригласил меня в гости. Я зашёл во двор частного дома и увидел кучу женщин и детей, которые таскали картошку. Сумбат ждал меня за накрытым столом. Мы посидели, поговорили, через некоторое время он сказал: «Да, с тобой не очень выпьешь, сейчас пойду продолжу с соседом». И потом добавил: «Вот у кого дэнэг! Целый ванна!»

В командировку приехала конструктор Галя Браунштейн, такая черноволосая голубоглазая красавица. Она жила, как и мы, в гостинице Ереван, в номере была ещё одна женщина.Учитывая пылкость армянских мужчин, они запирались в номере. Был разработан специальный секретный стук для нас. Однажды раздался похожий стук, они решили, что это кто-то из нас и открыли. В дверях стоял усатый красавец с огромной радиолой в руках: "Дэвушка, вам скучно - послушай музыку".


Я занимаюсь регулировкой реле скорости воздуха, которые установлены в каждой  продуваемой шахте с полупроводниковыми приборами. Наладку ведёт бригада из тбилисского Кавэлектромонтажа, все грузины, я их задерживаю, они нервничают. Подходит один из наладчиков и просит подойти в кабинет начальника цеха — приехал Главный инженер Кавэлектромонтажа и хочет со мной поговорить. Главный инженер Абрамович — уже в возрасте, рослый, блондинистый с умными глазами. Я усаживаюсь напротив, в кабинете грузинская бригада и  армянские сотрудники из эксплуатации. Гл. инженер задаёт вопрос: «Почему реле установлены в каждой шахте, ведь достаточно установить одно на выходе общего питающего вентилятора, при ослаблении потока воздуха оно сработает». Я понимаю, что по большому счёту он прав, но надо не уронить честь ХЭМЗа. И тут приходит ответ - спрашиваю  у одного из армянской группы: «Ашотик, где твоя кепка?» Дело в том, что Ашот всегда ходит в кепке, а я её видел на полу в вентиляционной камере. Ашотик: «Не зна-а-ю». Я: «А я знаю — она на полу в венткамере! Представте себе, что потоком воздуха её или какую-нибудь тряпку унесёт в какую-нибудь шахту, реле не сработает, а приборы в этой шахте сгорят». «Да, - говорит Абрамович, — но нельзя ли как-то ускорить наладку реле? - Приложу все усилия, только дайте кого-нибудь в помощь».
 
В один из дней в машзал входит группа людей, впереди человек в чёрном костюме, это оказался первый секретать ЦК Компартии Армении Заробян. Он пожал каждому руку, сказал: «Внедряйте новую технику», - и направился на выход. Потом вернулся и спросил: «Откуда вы?» Сумбат ответил: «Это наши друзья из Харькова, завод ХЭМЗ».  Заробян как-то оживился и сказал, что в своё время работал на ХЭМЗе. И тут я неожиданно для себя сказал: «На ХЭМЗе вас помнят». Здесь небольшое отступление.
 
Начальник цеха, старый ХЭМЗовец Н.Г. Шведов, узнав, что еду в командировку в Ереван, сказал: «Я тебе дам записку к одному человеку в Ереване — он тебе всё обеспечит».
      - А кто это?
      - Заробян, секретарь ЦК компартии Армении.
      - ???
      - Он работал у меня до войны старшим инженером, потом стал секретарём парткома завода, потом - секретарём Сталинского райкома.
Я представил себе, как вхожу в ЦК Армении с запиской от Шведова, поблагодарил и отказался.
     - Кто? - поинтересовался Заробян.
      - Шведов, начальник цеха.
      - Николай Григорьевич?!
      - Да.
      - Это интересно, пожалуйста, подождите немного, мы с вами поговорим.
Он удалился, ко мне бросились с расспросами.
Вскоре пришёл какой-то человек и отвёл меня к чёрной «Волге», в которой сидел Заробян. «Садитесь — сказал он — мы сейчас поедем ко мне и там поговорим». Приехали к зданию ЦК, поднялись на второй этаж в кабинет. В кабинете он расспрашивал о Шведове, тепло о нём отзывался. Потом спросил:
      - Как вас зовут?
      - Исай Иосифович Фейгельман.
Заробян как-то задумчиво посмотрел на меня и сказал:
      -Да-а, у наших народов много общего...
Хотя это было неожиданно, но я сразу понял о чём он и ответил:
      - На эту тему есть хороший анекдот...Умирает старый армянин?...*)
И мы оба рассмеялись.
Потом он вручил мне коробку и попросил передать Шведову. Это оказались три бутылки какого-то супер армянского коньяка.

Вскоре состоялся успешный пробный пуск, и Сумбат вывез всех участников в горы на базу отдыха завода. Здесь нас встретил очень колоритный заведующий: мощный старик, нос сливой, орлиный взгляд из-под густых седых бровей. Сумбат рассказал о нём, что это бывший криминальный король Кисловодска. «Король» занялся шашлыками, а мы решили сыграть в футбол. Это был первый в истории высокогорный матч сборных Армении и Грузии. Я играл за Армению, на что Абрамович иронично спросил:
      - А вы тоже армянин?
      - Конечно, - ответил я, и показал пропуск на завод, в котором была моя фамилия — ФейгельмЯн.

Сразу после начала игры выяснилось, что молодые армяне ничего не смыслят в футболе, а грузины оказались более подготовленными. Поразил Сумбат: огромный, лысый с горящими глазами он играл за всех, я помогал, как мог. Вскоре счёт стал 3:0 в пользу Грузии, и тут Сумбат проявил себя как гениальный тактик. Он подошёл ко мне и сказал: «Когда я с мячом у наших ворот, ты беги к их воротам, а я тебе дам пас через голову». Идея сработала, счёт стал 3:2, но тут уже были готовы шашлыки, от них был такой запах, что играть дальше уже не было сил. Король Кисловодска стоял над мангалом голый по пояс, и тут я понял, что это был действительно «король» - он был весь в татуировках. Татуировка на спине поражала воображение: огромный орёл, чуть ли не в натуральную величину с расправленными крыльями на фоне Эльбруса, каждое пёрышко проработано.

В рабочие дни мы питались в заводской столовой, довольно приличной. В цехе во время страшной жары меня научили пить смесь мацони с холодной водой из крана. А вот в выходные было очень трудно найти приличную столовую. Однажды я зашел в диетическую столовую на площади Ленина. На кассе мне сказали, что уже конец дня и отправили в окошко раздачи, может быть что-нибудь осталось. Я постучал в окошко — выглянул шикарный усатый повар.
      - Покормите? - спросил я.
      - Откуда будэш?
      - Из Харькова.
      - Из Харков? Хэмзе знаиш?
      - Так я там работаю!
      - Директор фабрика-кухня знаиш? Это мой друг!
      - Так и мой тоже! - почему-то соврал я.
Он сделал мне вкусную яичницу с помидорами, зеленью и ещё с чем-то всего лишь за рубль и сказал: „Касса больше не ходы — ходы прямо ко мне“.

В Ереване прекрасная питьевая вода, которая поступает из родниковых источников. Летом, в любую жару всегда прохладная, почти холодная. В городе, особенно в центре, много питьевых фонтанчиков. Они очень хорошо оформлены, как правило, из мрамора, очень часто рядом — высокий, для взрослых и невысокий для детей. Идя по улице Таманцинери, я увидел необычный фонтанчик. Он был расположен рядом с подъездом жилого дома, а в основании была точная копия колеса от грузовика из черного мрамора. Я долго рассматривал его, а потом спросил, почему колесо, может это дом шинного завода? Мне рассказали жильцы, что на этом месте был столик, за которым играли в домино, и однажды один из играющих был убит колесом, оторвавшимся от проносившегося грузовика. В память о нём и был поставлен этот фонтанчик за счёт жильцов дома.

Вспоминается многое: дома из розового туфа, треск камней, бросаемых десятками игроков в «шеш-беш», девочки, танцующие народные танцы в сквере, счастливые лица их бабушек, удивительное озеро Севан, Эчмиадзин с одним из первых христианских храмов в мире..., а главное - мне там было хорошо.
____________________
*)Умирает старый армянин.
Собрались возле него дети, он им и говорит:
      - Берегите евреев!
      - ?
      - А как вырежут всех евреев примутся за нас!