Фото на память

       В ходе одного из широких новогодних застолий, когда градус возлияния заметно повысился, вдруг возник вопрос о весеннем отдыхе.  Впереди уже маячили майские праздники, на которые в этот раз выпадало полторы недели выходных, поэтому всей нетрезвой компанией дружно решили лететь на отдых в Париж.
       Во первых, компания подобралась за столом хотя и очень разношёрстная, но совершенно без видимых, слегка замутнённым элитным алкоголем глазом, материальных проблем. Да и какие проблемы могут быть у людей, заполняющих, обслуживающих и регулирующих поток газовой трубы, греющей не только пол мира, но и свои мозолистые от постоянного пересчёта бумажек с ликами президентов далёкой страны, ладошки.
       Во вторых, собрать и подать необходимые для получения заветной визы документы – это как два пальца, тем более что нужный человек, могущий это ускорить, сидел здесь же и с довольной улыбкой потягивал древний Чивас.
      Ну и самая веская причина – до чего же надоели эти индийские и азиатские курорты с отвратительного качества «всё включено», с толпами пьянющих соотечественников. Простой московской слегка зажравшейся душе очень уж нестерпимо, прям до зуда в пятках, хотелось хотя бы и кратковременного, но приобщения к чему-нибудь высокому – Эйфелева башня…Монмартр… Елисейские поля.. одни эти названия нежно ласкали слух и вызывали кратковременную эрекцию.
       Ближе к дате вылета несколько человек по вполне понятным семейным причинам отсеялись, но это и к лучшему, остались только пять наиболее отважных ребят. И, учитывая, что заранее договорились лететь без женщин, поездка обещала быть приятнейшей во всех мыслимых отношениях, ну как не оттянуться по полной мужику в самом расцвете сил и возможностей! И что бы максимально снять все ограничения, гостиницы на время турне решили снять себе каждый отдельно.
       Парижская неделя в загульном дыму пролетела как пуля, перед вылетом было решено собраться вместе для закупки сувениров жёнам, ожидающим супругов из тяжёлой служебной командировки. Прогулялись по магазинам, перекусили и отправились отдыхать перед вылетом.
       В аэропорт Слава приехал пораньше, мало ли что может случиться, памятуя ситуации с родным аэрофлотом, а тут всё же другая страна. Попил кофейку с круасанчиком и направился погулять по аэропорту. Остановился перед огромным окном, за которым разворачивалось завораживающее движение самолётов с яркими флагами стран на хвостах, автобусов, автомобилей спецслужб, достал телефон и начал снимать эту красоту.
      Вдруг рядом с ним возник высокий седой импозантный мужчина в апельсинового цвета добротном пальто, с крутым фотоаппаратом в руках и, указывая огромным объективом на перрон, принялся что-то неторопливо гнусавить по-французски.
       Слава вспомнил несколько фраз по английски и попытался выяснить, что хочет этот лощёный француз.
       - Фото! – незнакомец хотел, что бы Слава его щёлкнул на фоне самолётов.
       - Да нет проблем, - Слава убрал телефон в карман, бережно принял от француза фотоаппарат и принялся выбирать ракурс получше.  Тот очень обрадовался, отошёл на пару шагов и принялся на английском расспрашивать Славу – как его зовут, откуда…
       - Раша! – закричал он и тут же перешёл на ломаный русский:
       - Мой дед был русский! Он воевал в белой армии и эмигрировал в Париж! Офицер! Дворянин! Награды его хранятся у нас! Мы с тобой должны фото на память сделать! Как же я рад, что встретил тебя! Как это по русски…земляк!!! Я Люблю Россия! Фото на память!
        Попутчик сыпал фразами непрерывно, забрал у Славы фотоаппарат, настойчиво вручил его пробегающему мимо и видимо, сильно спешащему пассажиру и быстро залопотал на смеси французского и английского, показывая на Славу и обводя помещение рукой. Тот с по-видимому сильными аргументами нового друга Славы спорить не стал, пожал плечами, поставил свой чемоданчик на пол, навёл объектив на внука русского офицера, приобнявшего Славу и принялся умело щёлкать затвором, указывая, куда им лучше перейти и как встать для лучшего ракурса.
        Земляк же тем временем непрерывно хлопал Славу по плечам, обнимал его, заходил то с одной, то с другой стороны… Радовался человек встрече, прямо светился весь от этой прущей во все стороны радости! Так искренне и непосредственно, что отказать ему было просто нереально. Слава был слегка шокирован напором и бесцеремонным вторжением в своё личное пространство, испытывал от этого лёгкий дискомфорт, но может у них в Парижах так принято, как знать, вот ведь какой хороший и главное вежливый человек! Видно сразу дворянское воспитание! Ради такого неординарной встречи можно и потерпеть немного, тем более, что времени до начала регистрации на рейс ещё полно. Хотя, наслышанный о царящих здесь не совсем традиционных отношениях, и старался отодвинуться от назойливого земляка подальше, слишком уж он крепко обнимал Славу.
        Фотосессия наконец-то закончилась, на прощание ещё раз крепко обняв Славу и похлопав его по спине, потомок офицера смахнул скупую мужскую слезу, гордо поклонился, забрал фотоаппарат у так вовремя подвернувшегося и помогшего им с фотосессией пассажира, вежливо поблагодарил и быстренько растворился в густой аэропортовской толчее..
        С широкой улыбкой на лице Слава отправился к сектору вылета на Шереметьево, где они договорились встретиться с друзьями. Надо было этого офицерского внука щёлкнуть себе на телефон, на память. На работе показать, но ладно, где его сейчас найдёшь.
         Возле стойки регистрации стояли московские гости и, увидев Славу, очень обрадовались:
         - Ты где пропал? Почему на звонки не отвечаешь?
         - Не слышал видно, встретил здесь земляка, фотографировался с ним, - Слава полез в карман, пошарил, но телефона не было.
         По спине пробежал неприятный холодок, он вспомнил, как любитель России прижимался к нему, хлопал его по плечам и бил по спине и принялся судорожно ощупывать карманы.
       Пусто. Ни в наружных, ни во внутренних карманах пальто, ни в карманах брюк, было пусто везде. И часы, подаренные ему коллегами по работе и стоившие несколько тысяч баксов, пропали прямо с руки!
       Ладно ещё в накладных карманах пальто, туда можно было легко залезть, но каким сверхъестественным умением надо обладать, что бы выудить из внутреннего кармана довольно объёмный бумажник, а ты ничего не только не почувствовал, но даже и не заподозрил! И как можно снять с руки часы, ведь ремешок плотно облегал запястье… про кошелёк, который лежал в кармане джинсов, лучше вообще было не думать, как эта липкая лапа шарила у тебя где только хотела…
       Ему повезло, что паспорт со вложенным в него авиабилетом он ещё в гостинице положил в свою дорожную сумку, а вот всё содержимое карманов перешло в тот день к другому, умелому и обаятельному владельцу.
       Полиция! Тут же камеры везде! Срочно бежим в полицию! Сейчас мы всех поднимем на уши! Перекрыть на хрен все выходы! Вор должен быть точно ещё в аэропорту!
       Грустный полицейский, изумлённо приподнявший брови при первых громких словах запыхавшихся туристов, расслабился и выдал длинную тираду, суть которой сводилась к следующему:
      - Заявление писать, перечень похищенного, приметы вора, оставаться в Париже на время следствия. Если нет, лететь домой, про украденное забыть.
       После недолгого обсуждения Слава решил лететь домой, можно даже без совместного фото с друзьями на память. Нужно было начинать восстанавливать документы. И вспоминать говорливого «земляка» с очень проворными руками, незлобивым тихим словом…