Stalker зов темноты пролог

             Небо в этих местах всегда серое. Серое небо, серая земля, серый воздух. Здесь все  словно покрыто пеплом и пропитано духом  тоскливой осени. Нередко дни напролет идут дожди, холодные и хлесткие. От них нигде нет спасения, разве только в одном из условно сохранившихся после катастрофы зданий.
Люди, что населяют эту землю, не любят ее. Им не нравится вечная осень, дожди, опасные твари, аномалии,  радиация, рушащиеся дома, пустыри, брошенная ржавая техника и другие люди. Им не нравится эта земля.
А мне она нравится. Настолько, насколько я вообще могу испытывать к чему-либо положительные чувства.  Я смотрю на небо, и считаю бесконечные оттенки серого. Я часами могу наблюдать за обнаруженной аномалией. Они хорошо видны, если  знать,  как смотреть.  Я брожу по опаленной двумя взрывами Припяти, захожу в дома. Некоторые из квартир бывают интересны. Бродя по такой квартире, и курочая ногами мусор,  можно найти фотографию, или письмо, или еще что-то в этом роде. Тогда есть возможность что-то узнать о людях, что жили здесь раньше. Не то чтобы они были мне всерьез интересны,  но нужно же чем-то себя развлекать. Поэтому время от времени я ищу такие свидетельства чьего-то существования и размышляю. Представляю себе этих людей, их быт, их дела. Чем они жили? О чем мечтали? Как относились друг к другу? Быть может, они надеялись вернуться сюда, вновь поселиться и жить, как раньше. А может, бежали отсюда, точно зная, что никогда больше не вернутся.  И теперь в выбитые окна ветер заносит свои гостинцы, разбрасывая их по комнатам.  А потом  непогода со вкусом перемешивает прелую листву, ветки  и трупики птиц с остатками мебели и личных вещей навсегда ушедших жильцов.
В этом есть некая красота. Красота смерти и движения к ней.  Наверное, нужно быть мной, чтобы увидеть эту красоту в гигантской куче мусора, которую отныне представляет из себя Чернобыльская зона отчуждения. Отчуждение…  Очень ёмкое слово. Люди, сотворившие с этой землей столь ужасные вещи,  отказались  от своей ответственности.  Они отгородили ее от себя, чтобы забыть. Какое-то время они писали книги и снимали передачи на эту тему, но то были только слова. И лишь когда грянул второй взрыв, будто бы искалеченная, забытая земля отчаялась уже напомнить о себе, люди вновь пришли. Пришли и дали ей имя: Зона.
Когда они пришли, я уже был здесь. В ту пору я бродил по окрестностям в поисках своей памяти. Эти поиски не завершены и по сей день, но теперь я отношусь к этому вопросу философски. Все, что мне необходимо знать – я знаю. Пусть о себе я не знаю ничего, зато о Зоне – все. Все что мне требуется – у меня есть.  Я очень редко встречаюсь с  людьми. Мне от них ничего не нужно.   Я не нуждаюсь в пище, хотя и ем время от времени.  Мне не страшна радиация, поэтому я не использую счетчиков и детекторов, а защитный костюм ношу лишь для того, чтобы не ходить голым.  Местные  твари  меня не трогают. Они выказывают некоторое недовольство, если я прохожу через их угодья, но уступают дорогу и никогда не нападают.
Так что оружие мне нужно только для облегчения взаимопонимания с людьми, когда те пересекают мой путь.  Возможно, они не могут причинить мне вреда, но проверять нет желания. К тому же, если есть хоть какая-то опасность для здоровья, даже надуманная -  это придает жизни вкус. Будь встречающиеся мне люди поразнообразнее, вкус был бы богаче.  Но местные  (они называют себя сталкерами) обитатели все словно из одного стручка: небритые, грязные, уставшие, подозрительные и обиженные на весь мир. Если  сочтут тебя опасным – обойдут стороной или могут попытаться подстрелить издалека. Если сочтут слабым – попытаются ограбить, или, опять-таки, попробуют подстрелить издалека. Их простенький мир бочарен: или/или, если не так – то вот так. Просчитать их действия до смешного просто, а как собеседники они вовсе никуда не годятся. Круг их интересов ограничен поиском и продажей  результатов деятельности местных аномалий.  Эти результаты называют артефактами. Ума не приложу, почему, ведь в их создании человек никакого участия не принимал, разве что самое косвенное… 
А ведь я, пожалуй, несправедлив. Среди сталкеров есть исключения. Почти целых 10%.    Отмеченные среди прочих умом и любознательностью, они забираются в такие уголки Зоны, куда оставшиеся 90% процентов не сунутся ни за что на свете, хоть бы и за самый редкий и дорогой артефакт.  Вот с ними я могу и пообщаться при встрече. Не все из них являются приличными людьми по общественным меркам, попадаются и те, которых остальные считают настоящими подонками. Но мне до этих взаимоотношений дела нет. А вот послушать мысли человека с живым и пытливым умом, ответить на некоторые его вопросы и даже просто побеседовать на отвлеченные темы бывает приятно. Порой мои ответы могут привести к беде, я нередко предупреждаю об этом, но тяга к познанию в таких людях сильнее осторожности. Иногда сталкер, окрыленный приобретенным знанием, проходит удивительный путь. За таким бывает интересно наблюдать, и я следую за ним по этому пути, не показываясь и не вмешиваясь. История должна идти своим чередом, и даже мое вмешательство не сделает особой погоды. То, что должно произойти, произойдет в любом случае, и я могу лишь внести совершенно ненужные коррективы. Тогда полотно истории слегка потеряет свою красоту от пятен моих воздействий, а я предпочитаю рассматривать его чистым.
Сегодня ночью мне было видение о новом человеке, что направляется в Зону. История его обещает быть занимательной. Пожалуй, я даже пройду часть пути вместе с ним. Ту часть, где от меня требуются ответы. У этого сталкера много вопросов, и он идет по дороге, ведущей ко мне.