Парад одного героя

За дверями каптерки слышалось несколько голосов. Смех и живое обсуждение. Казалось, что если постучаться, то разрушится какая-то уютная дружеская встреча. Но постучатся было нужно – чтобы наконец уйти за ворота надо было забрать военный билет у командира роты. Увольнительные 157,20 грн. уже были получены, и первая банка сгущенки с голодухи уже были выпиты прямо у магазинчика. Заходить с ними в казарму было глупо. Богдан постучался и открыл дверь.
 
- Товарищ старший лейтенант, разрешите. – Керя, дверь закрыл и свалил, быстро! – вместо офицера крикнул Леха Соколовский, сержант, свисая над старшим лейтенантом. Одной рукой он обнимал старлея за плечи, другой он наливал тому в кружку распутинку. На столе лежали новые только как пару месяцев ходящие в обиходе гривны, какой-то журнал с голыми девчонками и несколько военных билетов. Ротный накрыл деньги журналом. Смех дембелей затих, все смотрели на вошедшего – Керя, ты вообще страх потерял, скрылся! – Офицер смутился и как бы извиняясь не понятно перед кем жестом пригласил положить билет на стол. – Выйду – урою. Выражением лица Сокол, видимо, старался придать угрозе убедительность.
 
 Богдан закрыл за собой дверь и повернулся к двери по направлению к выходу из казармы, так сильно хотелось уже оказаться на остановке троллейбуса, идущего на вокзал. Поезд уже через 4 часа, в 23:45. – У нас лучшая служба – послышался голос Сокола. – Пока лохи с врагами стреляются мы в землянке сидим. Жрать захотелось – пошли ночью в село, взяли мешок картошки, сала и телку. Жаришь картоху, жаришь телку. Главное не вместе! - хохотнул сержант. Вслед начали ржать остальные. – А если деревня наша, - послышался чей-то голос. Так мы же на войне, какая разница. Кто там на войне разбираться будет, - точно, - поддержали побратима остальные. Богдан повернулся и уставился на дверь, будто желая сквозь нее увидеть выражение лица сержанта - командира своего отделения.  Стало невыносимо тошно, и Богдан вышел на крыльцо.

 Богдан стоял на крыльце казармы уже в гражданской одежде и впервые за долгое время курил нормальную сигарету. Еще чуть-чуть и больше не будет ни строевого шага, ни подъемов по тревоге со шнуровкой ботинок на бегу, ни Алексея со своим солдафонством, ни долбанных берцев, которые за полтора года оставили несколько шрамов на ногах и, кажется, в самом сердце.  – Солдатик, а ты чего не рядом, я что бегать за тобой буду? – Виноват, товарищ старший лейтенант. -  А ты чего, парадную форму себе ни купил? – спросил офицер, улыбаясь во весь рот. – Смотрю, уже в гражданке... Что так? – Сокол напряг всех молодых с нового призыва чтобы те ему на парадку денег насшибали, те неделю в самоволку бегали чтобы он спать ночами давал, не дубасил. Еще и на звание хватило. Можно уволиться в хорошем звании, потом командовать будешь. Богдан, молчал. -  Да ладно, теперь можешь говорить, как есть, я тебе больше не начальник. – Теперь они мечтают его убить. Как с ними потом в бой идти, Юрий Николаевич? В первом же бою они его или сами в спину застрелят, или оставят без прикрытия. Как довериться тем, над кем так издевался вчера? А как людям в глаза смотреть в купленной на деньги ограбленных гражданских парадке? – А вы я смотрю, философ, Богдан. Вас, кажется, так зовут? - Верно, ответил Богдан. – Весь этот балаган только на полтора года, только по эту сторону забора. Настоящая жизнь там, за ним. Там, где троллейбусы, родные и соседи.  — Это, - Богдан указал головой на казарму – временно. Разве стоит ради этого временного становиться таким как Сокол? Бывший командир молчал. -Ждите здесь, я сейчас вернусь. Через пару минут вернулся и выпрямившись на караул отдал Богдану честь и протянул военный билет. Богдан оторопел – офицер не отдает честь нижестоящему, только в ответ, но не первый, тем более одетому не по форме. Богдан на автомате вскинулся и тоже отдал честь, взял билет и сунул его во внутренний карман осенней куртки. Юрий Николаевич протянул ему руку – Богдан снова удивился, но руку протянул, и они пожали друг другу руки. Командир все еще молча открыл дверь казармы и исчез внутри. Теперь Богдана ничто не держало в армии, и он пошел, не оглядываясь на КПП. Оглядывать напоследок и запоминать ничего не хотелось.

 Поезд перенесли на сутки, и Богдан сидел в зале ожидания вокзала думая, как скоротать это время. Досадно было. Вдруг в дверь вошел солдат в парадной форме. Форма была старого советского образца, видимо начальник склада не захотел Соколу продавать современную камуфляжную. И поделом ему. На старшине ДШБ был голубой натовский берет «капля», купленный в военторге, аксельбанты из краденных со склада парашютных строп, и прыжковые берцы, достать которые могли только офицеры. Парадные брюки под туфли, заправленные в высокие ботинки, нелепо смотрелись с берцами, где вместо черных шнурков были белые опять же краденные стропы. Старшина запаса Алексей Соколовский, гордо подняв подбородок чеканя, строевым шагом громко пошел к кассе. От топота некоторые полуночные пассажиры проснулись и придя в себя с восторгом любовались десантником, шагающим как на параде, да еще и в парадной форме. Все взгляды были устремлены на этот парад одного человека. Он подошел к кассе миновав очередь и очередь в изумлении от увиденного и из уважения к герою отодвинулась. Леха оглянулся и оглядел зал. Было видно, как он наслаждался моментом. Богдану стало стыдно от такой демонстрации и того, что стояло за этой парадной формой, и он, сидя во втором ряду порадовался что сидит не в первом, так он бы попал на глаза бравому защитнику. Не хотелось, чтобы кто-то увидел, что они знакомы. Алексей, взяв билет направился к кафетерию уже без строевого шага. Мужички доедавшие холодные вокзальные пирожки уступили ему место, а Леша заказал буфетчице по соточке Смирновской для них. Мужички заулыбались и начали тянуть руки для рукопожатия в знак уважения. Больше не хотелось видеть эту картину и Богдан, медленно подняв воротник и наклонив подбородок к груди пошел на улицу искать, где можно следующие сутки дожидаться своего поезда, лишь бы не с героем защитником в одном помещении. Выйдя на улицу, закурил и достал военный билет. В строке «Воинское звание» стояло: Рядовой.