Stalker Зов темноты Глава 5

                ГЛАВА 5
                В которой герой задает правильный вопрос
               

Проснулся я от того, что солнце било в глаза.  Видимо, во сне я повернулся лицом к окну, хотя точно помню, что засыпал лицом к стене. Ощущение от пробуждения было, как в воскресенье в семь утра. Когда тебе, в целом, спешить некуда, и дел никаких, а ты просыпаешься ни свет ни заря, с ясными глазами, полный сил, но чувствуешь себя придурком. Самая большая ошибка в этом случае – поспать еще полчасика. Тогда встанешь с больной головой, опухшей мордой и мерзким настроением. Вот не знаю почему, может, мелатониновое похмелье.
Глянув на спальник попутчика, я убедился, что он давно проснулся. Проснулся настолько, что куда-то ушел.  Впрочем, из здания он не вышел – невдалеке послышались его шаги и бормотание.
- Завтракать будем? – крикнул я.
- Приготовишь – будем, - послышался ответ.
Немного дров со вчерашнего вечера оставалось, я споро развел костер, вскипятил воду и разогрел пару банок тушенки. У меня были и саморазогревающиеся пайки, но разогретая на костре тушенка имеет какую-то особую притягательность. А если ее с хлебушком, да с горячим чаем…
Наверное, эти мысли как-то отразились у меня на лице, поскольку подошедший Сева хмыкнул, и сказал:
- Цени момент! Хрен знает, когда тебе еще подфартит так выспаться и похомячить неспеша.
- А что, тут такая напряженка с этим?
-А ты думал, тут парк отдыха с массажистками?
-Ну, вроде работы на предприятии пять дней в неделю тут не водится, -съязвил я.
-Массажисток тут тоже не водится.
-Да что ты пристал с этими массажистками?!! Чешется у тебя что ли?
-Ээээ…  Походишь тут с мое, погляжу, что у тебя зачешется, - буркнул проводник, и умолк.
- Да ладно мне по ушам ездить, ты же за периметром живешь, -заявил я, но он тему продолжать не захотел.

              Спустя примерно полчаса мы вышли из загадочного здания. Проводник долго озирался по сторонам, стоя в дверях, сверялся с чем-то на экране смартфона. Наконец, махнул рукой, дав знак двигаться следом.
- Мы теперь куда? –спросил я.
- Я же говорил- на первую базу, - ответил Сева.
- Расскажи хоть, - попросил я, - а то приду туда, и буду как дурак болтаться.
- А ты так и так будешь там как дурак болтаться первое время, - хмыкнул Сева. – Как и все поначалу.
-Но мне же надо где-то устроиться, хоть вещи положить. Я ж не буду круглосуточно с этим рюкзаком ходить.
- Будешь и с рюкзаком круглосуточно ходить, если припрет. Невелико горе. Вот Камыш покруче попал. Хотя ноша поскромнее была, - хихикнул он, и рассказал следующую историю.
                Некто сталкер Камыш никогда в героях не числился, и особо от жизни ничего не хотел. Тягал из зоны по-тихоньку всякое дешевое фуфло, сдавал барыгам. Иногда выполнял для них какую-нибудь работенку несложную. Возьми там, принеси туда, ну, в таком ключе. И так уж случилось, что долгое время ему не везло – артефакты не попадались, даже дешевенькие, работа вдруг пропала вся, и залез он в долги. В Зоне это так же просто, как и за периметром, с той лишь разницей, что от долгов труднее убежать. И вот сидит он в местном баре, горюет. Наклянчил по знакомым кое-как на пузырь дерьмовой водки, заливает горе. И подходит к нему некий субъект. Субъект этот не в первый раз в баре появлялся, но особо ни с кем не заговаривал. Сидел в углу, уткнувшись в свой гаджет, либо на посетителей посматривал. А тут подошел к Камышу, и вежливо так его под ручку за свой столик поволок.  О чем он там шушукался с пьяным сталкером – никто не слыхал, только вышел Камыш из бара здорово повеселевшим. Этим же вечером к нему в барак (Камыш снимал комнатку в дощатом бараке недалеко от бара) заглянул тот самый субъект, и вроде бы что-то принес. С этим «чем-то» в рюкзаке Камыш посреди ночи вышел с территории бара и ушагал в сторону периметра. Ну, это то, что люди видали. А дальше то, что сам Камыш рассказывал.
«Дочапал я, стало быть, до периметра. Ну, я ж не первый раз через него пролезаю, потому и ночью пошел. У меня там удобный такой участок облюбован. Кочек – тьма, да плюс там когда-то минометами отработали, так что перепахано все – дай Бог. Можно не по-пластунски, можно на корточках пройти, и хрена кто тебя заметит. Мне и делов-то было – пролезть в присмотренном месте за колючку, там по лесочку пару часиков, и в условленном месте коробочку одну отдать. Денег мне за нее хорошо обещали, за коробочку эту. Хватило бы и на долги, и на снарягу новую, и про запас. Очень тот хмырь хотел эту коробочку передать, прям сил у него не было. Ну, я человек честный, чужого мне не надо. Мало ли, чего там, в коробочке этой. В общем, я в нее не заглядывал. Половину суммы мне должны были перечислить, как только я сигнал из-за периметра пришлю, а вторую половину – как только коробочку отдам. Все на доверии! Мне халтурить смысла нет, меня найти если что –раз плюнуть. А тому хмырю меня кидать тоже без мазы – несколько ребят свидетели сделки, и где его искать тоже в курсе. В общем, работа может и опасная (за периметр – это тебе не в ларек за водкой), но выполнимая, и платят хорошо.
Ползу себе тихонько к колючке. Вышки пулеметные  прожекторами шарят, но как-то нехотя, без огонька. И оставалось мне ползти метров так пятьдесят, как вдруг чувствую – словно поднимает меня кто. Ну, не поднимает, конечно, а ощущение как в лифте падающем, наверное. Перестал ощущать землю под собой, словно не вешу ничего. Я только осознал, как вляпался, и что хана мне, как мне снизу по всему телу как бетонной плитой влепили…  Оглушило нафиг, ничего не вижу, не слышу, успел только понять две вещи: во-первых, я вполз в какую-то аномалию, но не далеко, краем зацепило. Она меня в сторону отшвырнула, как трамплином, и успокоилась. А во-вторых, я при этом громко вскрикнул.
На вышках, конечно, не глухие сидели. Прожектора мигом в мою сторону развернулись, давай искать, кто это там в темноте кричал. А я лежу в неудобной позе, под спиной кочка с каким-то булыжником, так что выгляжу, как кукла переломанная.  И не шевелюсь.  Пару раз по мне черканули лучом, но то ли не заметили, то ли мертвым сочли. Пару раз пальнули в мою сторону, но я ни гу-гу. Лежу, веником прикидываюсь. Только вот три вещи смущают. Первая – лежу я очень неудобно, все тело болит, и долго так продолжаться не может. Вторая – прожекторы ко мне теперь шарят очень близко, и двигаться все же нельзя. А третья – я обосрался. Самым буквальным образом.  И терпеть этакий обогреватель в штанах просто мочи нет.  С вышек то и дело на меня посвечивают, рассвет, мать его, не за горами, а я лежу в говне и двинуться боюсь. А от него к тому же щиплет и чешется все. Смейтесь, смейтесь, я бы на вас посмотрел. В общем, лежал я так несколько часов. Солдатня эта проклятая никак не хотела свет на другой сектор переводить, и край неба уже заалел. И тут накрыло меня… Как глаза разулись. Ведь я так всю жизнь провел. Весь в говне, а шевельнуться страшно. И думаю – да нахер всё, лучше пусть от пули подохну, чем вот так. Подождал момента, а его все нет. Как светили на меня то и дело, так продолжают. И солнце встает. Озверел я, вскочил на корты и стелой погусил к колючке. В голове нет ни хрена, одну колючку вижу перед собой, ближе и ближе. Ни прожекторов не замечаю, ни вышек этих. Добрался до нее, кусачки уже на бедре закреплены были, так перекусал я кусок пролазистый, прополз в него, и в лес почесал…  Так жив остался. В лесу снял штаны, дерьмо вытряхнуть. Не идти же к клиенту в таком виде. И тут отпустило меня. Сел на бревнышко какое-то. Сижу на нем без штанов, и рыдаю, как нюня какой. Час почти просидел… Потом, как в себя пришел, отправил сообщение тому хмырю, с геометкой, стало быть. И пошкандыбал в сторону условленного места.»
Что там было, в той коробочке, до сих пор никто не знает, даже сам Камыш. Но за работу ему заплатили честь по чести, так что и долги он роздал, и себя не забыл: комбез серьезный купил, жратвы хорошей, патронов, и ушел ближе к центру зоны. С тех пор он на территории бара появляется редко, но всегда с хорошим хабаром. Как подменили человека.

            Рассказанная история сталкера Камыша произвела нужное впечатление. Рюкзак перестал казаться мне таким уж тяжелым, а все пережитые треволнения показались какими-то несерьезными. Вот так  всегда: стоит человеку услышать, что у кого-то дела идут (или шли) хуже, чем у него, и как-то сразу душа воспаряет… Не лучшая, должно быть, черта моей личности. Но уж какая есть.
             За рассказом мы прошли не так уж много, поскольку проводник то и дело прерывал повествование. Он внезапно махал рукой, призывая остановиться, а  порой даже лечь и притвориться частью местности. Два раза мы огибали какие-то аномалии. Я их не видел, но они явно были:  вокруг одной было кольцо из почерневших птичьих тушек, а другую очерчивали валики костей вперемешку с какой-то слизью. 
               Пока я не заметил каких-то особых опасностей. Кругом было тихо, зверья не наблюдалось, а аномалии мы обходили. Постепенно я расслабился, и выполнял команды проводника на полнейшем автомате. И лишь спустя пару часов обратил внимание на то, что он давится от смеха. Я осторожно поинтересовался причиной, и узнал, что за последние полчаса я с десяток раз падал лицом в землю, шел гусиным шагом и стоял столбом только ради Севиного увеселения, и ни разу не взроптал.
-Понимаю, что ты уже устал, -толковал Сева, -только нельзя в Зоне так. Нельзя расслабляться. Может, мои мозги какой мутант захватил, и я тебя прямо к смерти веду? Конечно, если бы ты начал мои решения оспаривать – я бы тебе зубы выбил нафиг. Но вот так бездумно, словно робот какой, тоже идти нельзя.
-Вот это номер. И так нельзя, и этак не годится, -удивился я. –Да где ж середина?
-Правильный вопрос, -улыбнулся Сева. –нету никакой середины. Вернее, ее самому прочувствовать надо. Здесь, в Зоне, чуйка – очень важная вещь. Порой без нее совсем никуда. А порой только она и вывозит, так-то.