2. 4 Франческа. Подарок

Автор:     Франческа



Во втором веке Птолемей Клавдий называл Балтийское море Венедским заливом Сарматского океана, Карпаты – Венедскими горами. Сейчас об этом никто не помнит, а Венеция, названная по имени народа венетов, существует со времён императора Августа до сих пор.

Разве можно так начинать рассказ или воспоминания?

У меня набралось немало подобных вступлений. Они скучны.

Скажу честно: решив написать о путешествии в Венецию, я столкнулась с невероятно сложным вопросом – с чего начать?

С забытого в квартире ключа, едва не ставшего причиной опоздания на поезд и, как следствие, на самолёт? Нет. Не поэтично и несмешно.

Возможно, с истории города? Но её знают все.
 
Не писать же про негра, с которым я ехала в купе? Он даже не смог испортить мне настроение и изменить ход мыслей, чавкая чипсами до утра. Мысли же были сосредоточены на том, как распечатать в аэропорту подтверждение бронирования электронного билета на самолёт.

Воспоминания вызвали желание достать из шкафа сумку, купленную в Венеции, и проверить, что в ней сохранилось. Достала. Не сумка, а сокровищница, наполненная билетами из метро, с выставок, картами разных районов города, меню из ресторанов – всё исписано вдоль и поперёк моими стихами, сказками, размышлениями. Прошлое моментально ожило.

Пытаясь точно восстановить цепь событий, не закрывая глаз, как сон наяву, увидела соборы, здания, даже тени от них. Почувствовала температуру воздуха, услышала крики чаек и вспомнила каждый свой шаг по венецианским улочкам.

Я мечтала о Венеции…

Перед посадкой в аэропорту Марко Поло тоже мечтала, представляя, будто плыву по венецианскому каналу в чёрной гондоле, гондольеры поют, а я – в карнавальном костюме – подпеваю им, любуюсь дворцами.

С трапа самолёта спустилась в радостном возбуждении, но его хватило ненадолго.
 
Пройдя паспортный контроль, решила достать сумочку, предназначенную для бумажника, телефона и прочих мелочей. Оказалось, сумочку забыла дома, бумажник исчез в недрах чемодана вместе со всеми наличными деньгами. Что теперь делать? Рыдать? В Венеции? Ни за что!  Взяла себя в руки, решила пользоваться банковской картой и моментально нашла пропажу.

Обрадовалась, вскочила, схватила чемодан, кинулась к первым, попавшим в поле зрения, дверям, выскочила...на лётное поле, но была поймана таможенником. Галантный итальянец не повёл меня на допрос, а показал стрелки на полу аэропорта, даже сопроводил к автобусной остановке.

До города добралась без приключений.


ВЕНЕЦИЯ

Вышла возле моста Конституции, включила навигатор, забила в адресную строку название отеля, и телефон отключился. Вокруг сновали люди.
 
Лодочная станция, блестящая вода канала, площадь, обыкновенные здания – всё казалось сказочным. Уходить не хотелось, сидела бы на перилах моста вечно, но к шести вечера для меня был забронирован столик и заказан праздничный ужин.
 
К праздничному ужину следовало надеть нарядное платье,  привести себя в порядок, а, для этого требовалось попасть в отель. Как найти отель без телефона? Неизвестно.

К счастью, рядом остановилась невысокая пожилая итальянка с мальчиком. Я вытащила из кармана прекрасно написанную шпаргалку для общения, от волнения начала читать всё подряд и, чтобы не упустить шанс на получение помощи, затараторила:

– Scusi,  scusi! I need a hotel Guerrini Venezia!

Они явно поняли – путешественница волнуется или не умеет читать по-итальянски. Синьора улыбнулась, приказала парнишке включить навигатор в телефоне и махнула мне, мол, беги следом.

Мы на самом деле бежали. Сперва по тротуару Санта Лючия вдоль канала, затем по пешеходной зоне Рио-Тера-Листа-ди-Спанья мимо белоснежной церкви Скальци. Служба там не началась, но за распахнутыми дверями существовал другой мир. Притяжение красоты я почувствовала даже на бегу, не сбавляя темп. Рядом с такой же скоростью неслись туристы, грохотали чемоданами на колёсиках. Привет, Венеция! Предпраздничная суета началась. Весь мир ринулся сюда, чтобы встретить Новый год.

Добежав почти до конца пешеходной зоны, мои спасители показали отель Гуерини. Я благодарила их так, что у итальянки тоже навернулись на глаза слёзы. Она решила, что я эмоциональная англичанка. Услышав слово Украина, развеселилась, хлопнула меня по плечу и сообщила:

– Sei polacco!

На том и расстались. Меня постоянно принимают за полячку. Англичанкой назвали впервые и, жутко этим гордясь, я вошла в отель, показала администратору бронирование.

Покрутив его в руках, администратор предложил вместо номера без удобств на третьем этаже доплатить и поселиться в соседнем здании на первом, в номере со всеми удобствами. Обмен, даже с доплатой, устраивал. Уладила формальности, и через десять минут вошла в свои миниатюрные “апартаменты”. Каморка папы Карло по сравнению с ними показалась бы излишне просторной.

Сперва я не оценила всей “прелести” крохотного номера: прихожая – метр на метр, санузел – два на два, коридор, равный длине шкафа, спальня – кровать, узкий проход к тумбочке, высокий потолок, окно под потолком. До окна можно достать специальной палкой для отодвигания штор. Рассказываю подробно, потому что в этой каморке я поклялась – впредь останавливаться только в просторных номерах со всеми удобствами. Но клятва была дана на второй день, после того, как обнаружилось открытое окно за шторкой под потолком.
 
Лишь только закрылась дверь за горничной, я вытащила из чемодана наряды, разложила на кровати и побежала, вернее, быстро сделала несколько шагов к ванной комнате. Приняла душ, вернулась к кровати, без колебани решила надеть синее бархатное платье. А дальше? Макияж, духи – красота! Не забыть телефон, бумажник (снова он), курточку, ключи, смешные сапоги с новогодними блёстками. Сумочку пришлось купить в бутике, где я пыталась торговаться на итальянском. Продавщице, приехавшей на заработки из России, понравился мой итальянский, что значительно снизило стоимость сумки.

К мосту Скальци пришлось пробираться сквозь буйную толпу туристов, грохочущую чемоданами на колёсиках, жующую бургеры, орущую в телефоны и просто так, для куража.

Посещение церкви Скальци отложила, чтобы не опоздать в ресторан, где меня никто не ждал...Признаюсь, мечтала. Но ведь есть на свете чудеса?
 
Я в Венеции. Путешествие – подарок дочери на мой День рождения.

Иду по мосту Скальци, прикасаюсь к перилам лишь для того, чтобы убедиться - это реальность.
 
Смотрю на воду канала, на катера, пришвартованные к старому причалу и верю -
я в Венеции.
 
Так почему надо отказаться от мечтаний и не следовать по вектору чудес?

Следую, но вижу – к лазурному небу вечер добавляет тёмно-синюю краску. Серые проёмы окон в домах вспыхивают ярко-жёлтым, пытаясь подражать солнечному свету...

За мостом лежала неведомая страна, не просто город. Таких, подобных Венеции, мало, вернее, один - Санкт-Петербург. Конечно, там не плавают на гондолах, не пытаются устроить столпотворение на мостах через каналы. Он красив, словно рыцарь северных земель, а Венеция прекрасна и непостижима во всём. Даже в нумерации домов по парафиям и в расположении улиц, иногда невероятно длинных.

Мой ресторан – Хостария Озотузопра – устроился именно на такой длинной, загадочной улице с французским названием – Калле Сан-Панталон,  К слову, не так  далеко от ресторана есть церковь Сан-Панталон с потолочной росписью – “Мученичество и вознесение Св. Пантелеймона”– страшная картина. Настоящий шедевр на потолке. Если бы я нашла невзрачную церковь до посещения ресторана, в него бы ни за что не попала. Рассматривать картину в 700 м; надо полдня. Видимо потому судьба пустила меня по ложному пути, в совершенно другую сторону от правильного маршрута. И снова помогли итальянские веккьо синьоры. Назвать их женщинами в возрасте или бабушками не поворачивался язык: пышные волосы, кольца, бусы, модные сапожки, пальто, элегантные брюки.
 
Увидев рядом с домом веккья синьору, я подходила и произносила:

– Е la mia prima visita in Italia, per favore, scusi.

Фраза – “Это мой первый визит в Италию, извините, пожалуйста” – вызывала восторг. Дальше я продолжала по-английски про ресторан, про день рождения, размахивала руками и видимо, делала правильное выражение лица, потому что синьора отступала от двери, смотрела на дом и кричала примерно так:

– Роза! Спускайся быстрее, тут одна польская девочка заблудилась, у неё день рождения, надо найти ресторан, а я забыла все польские слова.
 
Выходила на балкон нарядная Роза и они начинали безостановочно перекрикиваться и хохотать. Потом Роза, звеня браслетами на руке, показывала мне куда надо свернуть и сколько раз. Я благодарила, шла дальше.

Мечтаю когда-нибудь стать такой же веккья синьорой.
 
В одну из бесед вмешалась девушка с собачкой и с чемоданом на колёсиках. Выслушала, пригласила идти за ней, вернее, бежать. Девушка шла  быстро и свистела. Я бежала рядом. Девушка свистела мелодично, собачка на поводке трусила перед нами, явно зная дорогу. Подозреваю, что она-то и привела нас к маленькому ресторану.

Я поблагодарила прекрасную итальянку. Та махнула на прощание рукой, побежала дальше.

Меня встретил русскоязычный официант, помог снять курточку, усадил за столик перед окном, подал ужин. Изо всех блюд запомнилось название - кальмар с ванильным кремом из фенхеля и с поджаренным миндалем. Марку вина, к сожалению, не запомнила. Вкус ежевики не забуду.

Я смотрела в окно. Смотрела и верила в сказку, рождалась заново. День рождения в Венеции. Мимо кафе пробегали люди. Я всех любила, всех до единого на этом свете и ждала чуда. Ещё одного. Ждала до последней капли вина в моём бокале...

Чудеса ведь бывают разные. Одно из них поджидало меня по пути в отель.

Заблудившись в очередной раз, начала начала кружить по венецианским улочкам, спрашивать у прохожих дорогу к отелю, показывать им карту. Меня направляли на путь истинный, но он не становился ясным.
 
Время приближалось к полуночи. Я вышла на небольшую площадь с кафе. Посетители сидели внутри и на улице, пили вино, хохотали.

Подошла к столикам, спросила дорогу. Что тут началось! Мужчины вскочили, схватили мою карту, начали спорить, о чём-то меня спрашивать. Я отвечала на ломаном английском. Кто-то из спорщиков (который раз) заподозрил, что перед ними полячка. Группа итальянцев пошла искать Марека, знавшего польский. Марека не нашли, привели другого. Он задавал вопросы на немецком. Я отвечала. Получалось смешно. Участники спасательной операции сразу поняли бесперспективность нашего общения, привели пышнотелую блондинку. Она уверенно заговорила со мной на итальянском. С маху поняла, что я ничего не понимаю, призвала возбуждённый народ сопроводить полячку до того места, с которого она сможет найти отель.

Толпа человек из десяти провела меня по площади до узкого прохода между домами. Затем все дружно вывалились из этого прохода на улицу перед каналом и показали крытую автостоянку, к которой надо было перейти по мостику, от неё - к мосту Конституции.
 
Мы бурно распрощались. Я осталась одна одинёшенька на ярко освещённой улице. В каком-то другом городе, скорее всего, растрогалась бы и, с глазами, полными слёз, преодолела и мостик, и путь в отель от автобусной остановки на пьяццале Рома, куда прибыла утром.

В тот памятный день я второй раз пробежала весь путь до отеля. Вошла в свою каморку, приняла душ, юркнула под одеяло. Думала, усну мгновенно. Нет. В комнате было холодно. Одеяло не грело. Пришлось одеться и дополнительно укрыться курткой. Похоже, моя кровать стояла на улице.

Утром проснулась от крика чаек. Судя по всему, они наши родственную душу: сидели на подоконнике под потолком и зазывали меня выпорхнуть из-под одеяла, расправить крылья, отправиться вместе на ловлю рыбы в каналах.
 
Пришлось соответствовать требованиям чаек – встать, урегулировать на ресепшн вопрос с температурой в комнатушке и для начала направиться к мосту Риальто.
 
По слухам на легендарном мосту не протолкнуться из-за туристов. Оказалось, не всегда их много. Надо всего лишь приехать под Новый год, выслушать призывы чаек, встать в шесть утра, перекусить, побежать к Риальто.
 
Вняв голосу рассудка, я взяла чудесный путеводитель, написанный для меня, и к семи успела взойти на мост. В центральной части его толпилась стайка японцев и всё. Ни души. Катера и гондолы ещё не бороздили воды канала, туристическая братия спала в надежде дожить до новогоднего салюта, а я стояла возле ажурных перил, смотрела на воду и тихо плакала непонятно почему. Молоденькая японка, видимо, пожалела одинокую туристку. Предложила сфотографировать. О, как лучезарно она улыбалась! Я поклялась, что научусь так улыбаться и отдала ей телефон, приняв позу Чарльза Гарольда, рассматривающего воды Гранд-канала.

После фотографирования на связь вышла дочка, потребовала, чтобы мать пошла на рыбный рынок, насладилась его колоритом и начала пить апероль* – горьковатый аперитив оранжево-красного цвета. Ведь Новый год на носу, и каждый вменяемый турист должен нааперолиться до начала салюта.

На мой взгляд, рыбный рынок в Венеции создан не только для любителей рыбы, но и для чаек. Появился он давно. Дух его захватил причал для выгрузки рыбы и до сих пор не собирается покидать выбранное место, невзирая на уходящие в прошлое века.
 
К моему удовольствию на причал подвезли рыбу, выгрузили, понесли на прилавки. Чайки охотились за добычей, воровали рыбёшек из-под носа зазевавшихся продавцов. Те злились, орали на пернатых к радости покупателей, снимавших баталии на телефоны.

Вдоволь нагулявшись по рыбным рядам, я заказала жареную форель, съела и, чувствуя себя удовлетворённым котом, отправилась искать кафе с аперолем.

Нашла. Купила. Вышла на улицу. Утреннее солнце жаркими лучами облизывало фонтан перед кафе. Зимой он не работал, что не мешало солнцу согревать мраморный бордюр. Я расхаживала вдоль фонтана с бокалом в руке, пила напиток маленькими глотками, чувствовала лёгкое опьянение, планировала дальнейший поход по городу.
 
Раздумывала недолго – если приехала в Венецию, обязана попасть на площадь Сан- Марко.

Вернулась к мосту Риальто. Громадная толпа атаковала памятник старины. Последний раз он рухнул в  в 1524 году под толпой зевак, любовавшихся регатой.
   
В надежде дождаться перерыва между волнами туристов я устроилась на причале, но скоро была изгнана, как вредоносный элемент, не пожелавший зайти на борт вапоретто**.

По мосту перешла почти ползком, помня совет - не подходить к перилам в целях безопасности. В 1468 году напора толпы не выдержали перила. Люди упали в воду.

Я не могла позволить себе водные процедуры, не дождавшись новогоднего салюта.

Поэтому осторожно перебралась на противоположный берег и пошла по Рива-дель-Ферро. Название, похожее на звон серебряных сольдо, падающих на плиты набережной. Редкие прохожие не мешали наслаждаться иллюзией звона, разглядывать маленькие рестораны, берег с причалами, но целью была площадь Сан-Марко.

Пришлось свернуть в проулок. Полагаясь на интуицию, я шла куда глаза глядят и не могла насытиться видом домов, тротуаров, магазинчиков. Несколько раз пересекла канал Рио-деи-Баркароли и поняла, что именно подсказывает интуиция – бродить по венецианским улочкам до ночи.
Включила телефон в надежде на помощь навигатора. В час дня телефон отключился. Найти площадь не удавалось. Спросить было не у кого. Едва справляясь с навалившимся отчаянием, заметила узкий проход между двумя зданиями.

Зашла под колоннаду.

Площадь.  Бой часов. Звон ударов расколол реальность.

На смену ей появилась картина: здание Новых Прокураций, на балконе темноволосая девушка, около здания необычно одетые люди. Видение ожило на несколько секунд, затем исчезло. Площадь заполнилась людьми, звуками, голубями, выносными столиками кафе перед зданиями. От красоты собора Сан-Марко в обрамлении аркад Старых и Новых Прокураций перехватило дыхание. И вдруг я поняла Иосифа Бродского, желавшего умереть в Венеции. Он часто сюда приезжал, сидел в кафе Флориан на Сан-Марко, пил кофе и безудержно любил фантастический город.

О смерти я пока что не задумывалась. Хотела укрепить веру в возможность родиться тут вновь. Сперва требовалось проверить достоверность видения. Пришлось вспоминать картины Венеции у художников Возрождения. Наиболее точно писал Каналетто. В 1724 году он создал картину “Площадь Сан-Марко в Венеции”, очень похожую на увиденное мной в момент появления на Сан-Марко.

О дальнейших подтверждениях оставалось лишь фантазировать и мечтать, путешествуя по городу.

Посещение собора я отложила из-за толпы туристов. Прошла вдоль здания Старых Прокураций, вышла ко Дворцу Дожей, восхитилась, вернулась на венецианские улочки.
 
Прошлась по магазинам. В Макс Мара посмотрела на стильную одежду и обувь. Осталась равнодушной. Сейчас больше привлекало разглядывание зданий, площадей, мраморных колодцев, церквей, самых обычных домов, лестниц, колонн,  башенок.

Чем больше рассматривала здания, тем более похожим на живой организм казался город. Многие дома были гармонично встроены в старые. Мраморные средневековые  лестницы, колонны, скульптуры украшали более современные постройки из красного кирпича. Глядя на них, я вспомнила картину - на подъёме к вершине Гимба, в Карпатах, стояли две высокие ели. Одна зёлёная, другая белая, поседевшая от старости. Ели, украшая друг дружку, сплелись между собой, как и венецианские дома - новые (молодые), выросшие на фундаменте старых.

Для Венеции такой вариант закономерен - многие церкви и дворцы выстроены на античных фундаментах. Мне нравится сравнение города с мраморным лесом, выросшим из окаменевших деревьев, лежащих в его основании или с человеческим организмом: костяк - кирпичная кладка, плоть - мраморная облицовка.

Оказывается, не только дома, но и церкви, и дворцы построены из кирпича и облицованы мрамором, добытым в море.
 
Вот почему мне было так приятно прикасаться к зданиям, разговаривать с ними, просить поделиться секретом молодости.

В этот день, встречая на улицах массу народа, пытаясь понять, насколько вечен человек, может ли долго оставаться молодым, я неожиданно обратила внимание на возраст людей.
 
В основном молодёжь вела себя шумно, движения говорили о неиссякаемом задоре и бурлящей энергии.

Люди среднего возраста отличались энергичностью, ухоженным видом. В них чувствовалась самоуверенность, превосходство над более молодыми.

Публика постарше двигалась неспешно, солидно, тайно завидовала молодёжи.

Модно одетые старички и старушки радовались жизни, заигрывали с маленькими детьми и их родителями.

По сравнению с городом, прожившим тысяча шестьсот лет и до сих пор не постаревшим, люди выглядели мотыльками-однодневками.

Через несколько часов наблюдений мне стало до слёз жаль людей. Как же так – старинный город молод, а человеку отпущено до ста лет на всю жизнь? На молодость - в три раза меньше.

Задавая вопросы Венеции, надеясь получить хотя бы намёк, я стояла на невысоком мостике через канал. В воде отражались красивые, гармоничные здания: древние, построенные лет сто назад, старинные, современные с элементами старины. Вода, словно зеркало, показывала реальность, в которой было и моё отражение.

Я получила ответ и поняла его так: люди постоянно рождаются, дарят городу молодость, вкладывают в него энергию, творчество, проектируют гармоничные дворцы и дома, рисуют их, пишут стихи, рассказы и романы, фиксируя события, и с каждым новым человеком город рождается вновь и вновь. Человек не состарится, создавая произведения искусства. В них будет вечно жить его душа, такая же вечная, как солнце.

В данный момент оно уходило в воду канала. Очертания домов растворились в золотом сиянии, затем окрасились в малиновый цвет и, наконец, стали тёмно-сиреневыми. Наступил вечер.
 
Сфотографировала канал, солнце, дома, увидела, что телефон скоро разрядится, пошла в кафе, где можно было поставить телефон на зарядку.

Потом бродила до поздней ночи: заходила в переулки, выныривала рядом с мостиками, проходила через арки домов в маленькие дворики, кружила по городу. По дороге попадались пустынные улочки. Казалось даже, в домах никто не живёт, но стоило повернуть несколько раз, и я выскакивала на оживлённые улицы.

За сорок минут до полуночи неожиданно вышла к мосту Скальци. Восприняла как знак свыше. Вернулась в отель.

Там, наконец, закрыла окно палкой для задёргивания штор, надела синее бархатное платье и начала праздновать приближение Нового года. Услышала грохот салюта, вышла на улицу. Как же мне хотелось попасть на площадь Сан Марко! Но после салюта я могла бы очень долго искать дорогу в отель.
 
Утром, перед отправлением в Рим, заглянула в церковь Скальци, восхитилась росписью потолка и мраморными скульптурами, затем отправилась к зданию вокзала.
Поднялась по ступенькам, повернулась к городу лицом…Нет! Я не буду с тобой прощаться, не хочу. Жди меня! Теперь мы не сможем забыть, не сможем разлюбить друг друга.
 
В здании вокзала меня направили к автоматам для продажи билетов. Все они отдавали команды на итальянском. Мою растерянность заметил итальянец. Молниеносно отвечая на вопросы коварного автомата, помог купить билет, подвёл к нужной платформе, сказал, что синьора должна стоять и ждать, пока не откроются двери в вагоны.


РИМ

К трём часам дня скоростной поезда Italo, похожий на красную змею, доставил меня по назначению.

Вокзал не произвёл впечатления – показался приземистым, недостойным великого Рима.
 
За крамольные мысли пришлось очень скоро поплатиться.
 
В метро существуют три линии А, В, С – красная, синяя, зелёная. Моя – до станции Оттавиано – красная, А. Клянусь чем угодно, я пошла на линию А, попала на В. Села в вагон. Слушала внимательно, удивлялась – нет моей остановки, не объявляют.  Это в Англии "Пишем Ливерпуль, а читается Манчестер ". В Риме должно быть полное соответствие - как пишется, так и слышится.
 
Спросила у людей. Сказали, что выбрала неправильную линию, теперь надо выйти на улицу, перейти через дорогу, купить билет на метро и ехать в обратную сторону до перехода на линию А. Так и сделала, но на перрон попасть не смогла – не работал автомат, выдающий жетоны. Я попыталась купить жетон у прохожих. На меня даже не смотрели. Хотела перепрыгнуть, как делала молодежь. И вдруг к самому дальнему турникету подвезли инвалида. Он проехал. Механизм закрывания створок заело. Я ринулась на перрон. Проскочила. Думала - вот сейчас появится полицейский и меня арестует. Не появился. Села в поезд, попросила попутчиков помочь с пересадкой. Помог прекрасный итальянец. Точно, итальянец, потому что по дороге он напевал и мелодично  свистел, даже нёс мой чемодан.

Пока я каталась под землёй, на улице стемнело. Вышла на Оттавиано. Прохожие сразу показали Виале делле Милитсия, Ватикан Прати. К своему отелю попала без приключений.
 
Такого шикарного номера и не ожидала. Но самым приятным было относительно небольшое расстояние до Ватикана.

Как только я привела себя в божеский вид, решила идти к Ватикану. Темень не смущала.

Один очень опытный путешественник сказал, что в Италии бояться нечего. В Венеции вообще безопасно, а в Риме есть район – Трастевере, на западном берегу Тибра. Посмотреть любопытно, но публика там пестрая, могут случиться всякие нехорошие приключения, поэтому вечером туда ходить не надо. Забегая наперёд, признаюсь - на следующий день, совершенно случайно, я поехала в Трастевере вечером.
 
До Ватикана добежала за двадцать минут. Спешила, но вовнутрь уже не пускали экзотично одетые гвардейцы. Пошла к собору Святого Петра. Вышла на площадь перед собором и растерялась от торжественной красоты и невероятной гармоничности всего ансамбля – площади и собора Святого Петра . Замерла, не в силах пошевелиться. Новогоднюю ёлку заметила чуть позже.

Громадная ёлка, усыпанная золотыми шарами и огнями, создавала праздничное настроение, позволяя спуститься с небес на землю, вспомнить про Новый год, загадать желание, чтобы оно непременно сбылось. Ведь это место наполнено волшебством до самого верха колонн, окружающих площадь Святого Петра.

Я закрыла глаза, загадала желание и мне показалось, его услышали...Именно так, потому что тут же открыла глаза, вытащила блокнот, ручку и начала писать. Слова новой сказки ложились на бумагу, будто их кто-то диктовал. Настоящее колдовство. Надо было срочно вернуться в отель, написать как можно больше, пока не окончились чудеса..

Утром, едва солнце заглянуло в комнату, я вскочила, собралась, помчалась в собор Святого Петра.

Как ни спешила, перед собором уже собралась масса людей.
 
Очередь росла быстро, люди подходили и подходили, тихо разговаривали, не нарушали чудесную благодать обстановки, сложившейся на площади. При дневном свете собор, колоннада, обелиск и Новогодняя ёлка смотрелись иначе, но выглядели не менее величественно. Я вытащила блокнот, продолжила писать сказку, пока не окончились странички в блокноте.

Краем глаза увидела своего первого читателя. Он заглядывал мне через плечо и смутился, как только я это заметила. Дальше писать было не на чем. Вынула из сумочки путеводитель, стала изучать.

Наконец очередь подошла к кассам. Посетители проходили через металлоискатель, поднимались по ступеням в собор, который мог вместить шестьдесят тысяч человек.

В приподнятом настроении, забыв о трёх часах, проведенных в очереди, я вошла в собор Святого Петра и улетела в небеса. Пел мужской хор. Сияние золота, ледяной мрамор памятников и надгробий, бесподобная гармония Пьеты Микеланджело, грозный Пётр с ключами от рая, Алтарь Преображения Святого, потоки света, льющиеся из-под купола – всё вместе создавало ощущение ирреальности.
 
Римско-католическое барокко подавляло величием, но состояние шока быстро переросло в восхищение. Не помню, сколько времени ходила по собору в этой, сводящей с ума, красоте и гармонии.

Решение подняться на купол собора пришло спонтанно и неотвратимо.
 
Двести тридцать одну ступеньку по винтовой лестнице преодолела почти на ура. Увидела вверху просвет, решила – всё, я выжила! Но впереди ждал удар – ещё сто две ступеньки.

Хотелось с плачем броситься вниз, расталкивая туристов, стремящихся к небесам. Но так поступить не позволяло расстояние между стенами.

Пришлось смириться и вползти на самый верх. Последние ступени шли почти вертикальным винтом, держаться надо было за канат.

Я собрала волю в кулак и подтягивалась до победного конца. Взошла.

Надеялась вдохнуть вольный ветер всей грудью, но увидела спины мужественных покорителей лестницы. Панорама города была недоступна. Кое-как, нагло толкаясь, протиснулась к решётке.

Рискуя уронить телефон, высунула руку на волю, сделала пару снимков и, почти бездыханная, не чувствуя восторга и победы над собой (а говорят, она самая сладкая), пошла за народом. Все шли вниз по специальным лестницам и по крышам.

С крыш открылся вид и на Рим, и на Ватикан, но силы и энтузиазм меня оставили.

В почти невменяемом состоянии завершила экскурсию под купол, села на ступеньку перед собором, долго медитировала, закрыв глаза: “Я в Риме, я в Риме. Это реальность. Встань и иди в Колизей”.

Встала и пошла в Колизей, вернее, в метро. Добралась быстро, без приключений.

Пристроилась к экскурсии, спросив разрешения у хмурой очереди. Меня, видимо, никто не понял. Сделали вид, что и нет меня вовсе. Прошла вовнутрь вместе с экскурсией явно не англоязычных туристов.

Купила билет, поднялась на верхний ярус в лифте. Больше восходить по ступеням не захотела.

Нашествия варваров привели Амфитеатр Флавиев в запустение и положили начало его разрушению. Колизей жалко до слёз.

Внизу, под стенами, шли раскопки. Над ними сооружали сцену для концерта, сверху на стены монтировали конструкции будущей гостиницы.
 
Я не стала дожидаться разрыва сердца. Спустилась вниз на лифте, обнаружила длинную деревянную скамью и четыре широкоэкранных телевизора. На каждом демонстрировали фильм о Колизее и Форуме. Хочешь, ложись на скамью и наслаждайся – никто не помешает. Посмотрела два раза, вышла на улицу. Идти к Форуму не смогла.

Устроилась под Колизеем, смотрела на толпу, движущуюся по Священной дороге.
В какой-то момент почувствовала величие Рима, его могущество. Мне казалось, что от Триумфальной арки Тиа по дороге вниз скачут громадные всадники из мрамора на мраморных лошадях, а толпа поднимается вверх по дороге. Всадники топчут толпу, изгоняют из святых мест.

Отвлекли пакистанцы. Потихоньку они подобрались ко мне, стали крутиться рядом, предлагать стеклянные сувениры: собор Святого Петра, Колизей и прочие безделушки.

Пришлось покинуть наблюдательный пункт и отправиться на Пьяццо Венеция. Пришла. Увидела монумент Витториано. Как бы мне хотелось прикоснуться к каждой статуе! Но тут к скульптурам добраться было невозможно.
 
Разочаровалась. Решила поехать на левый берег Тибра, посетить район Трастевере.
Трамвай, похожий на электричку, летел подобно стреле и так понравился, что я проехала шесть лишних остановок.

Наступил вечер. Стало темно.

Дочь пообещала, что в этом районе я найду массу хороших кафешек и увижу древнюю базилику Сан-Кризогоно.

Древняя базилика исчезла. Невзрачную на вид церквушку обнаружила. Внутри – настенная роспись, несколько мраморных скульптур, пара-тройка бюстов. Смотреть особо не на что.
 
Написала дочери гневное послание. Она разобралась в обстановке, поняла, что я уехала слишком далеко, рассказала, как вернуться в нужное место – к мосту через Тибр.

Я так и сделала. Вышла перед мостом, но гулять по Трастевере уже не хотелось. Вернулась в гостиницу, уснула мёртвым сном.

Утром решила увидеть в Риме всё, на что хватит времени.

Первой была Испанская лестница. Четыреста лет назад, после долгих дипломатических интриг, её, наконец, построили. И по сей день туристов и влюблённых радуют сто тридцать шесть ступеней. За несколько месяцев до моего приезда, в 2019 году, на них запретили сидеть. Очень жаль. Сидеть на ступеньках как принцесса из фильма "Римские каникулы" больше не разрешалось, но фотографировать-то можно! Моё желание сделать красивые снимки исполнилось - появились жених с невестой. Очаровательная пара. Японцы. Им все хлопали. Я снимала видео.

Дальше по программе – фонтан Треви. Солнечное утро, белый мрамор, блестящая композиция, вода... Даже мужчины, пытавшиеся залезть в воду фонтана, подражая Марчелло из “Сладкой жизни”, мне не мешали.
 
Искренне позавидовала Зинаиде Волконской, снимавшей второй этаж в Палаццо герцога Поли – любуйся фонтаном сколько душе угодно, а ночью можно выйти, сесть на бортик, опустить ноги в воду. Сейчас сидеть на бортике нельзя – штраф 400 евро. Даже трогать воду в фонтане нельзя, а когда-то, давным-давно, люди пили воду, поступавшую по акведуку в фонтан.

Теперь фонтан стал неприкосновенным. Я решила не загрязнять воду и не бросать в неё монетки.
 
Пошла на пьяцца делла-Ротонда к Пантеону. На подходе волосы поднялись дыбом – реакция на древние сооружения и захоронения уже не удивляла. Спасибо Марку Агриппе, сыну Луция, за то, что воздвиг этот шедевр. Постояла над алтарём Рафаэля Санти. Печально. Отвлеклась, рассматривая девятиметровое отверстие в куполе Пантеона. Солнечный свет, падающий из него на потолок купола, напоминал череп. Для доказательства, если кто-то не поверит, сняла видео, покинула Пантеон. Хотелось попасть на Пьяцца Навона - площадь на фундаменте древнего стадиона.

Без труда нашла площадь с тремя изумительными фонтанами. Хороши все, но центральный – Фонтан Четырёх Рек – показался самым колоритным и смешным, потому что реки Африки представляла статуя с закрытыми глазами. Что бы не рассказывали, но эта статуя боялась крокодилов. Мне стало весело, захотелось купить билет на детскую карусель. Не одна я поглядывала на ярмарочную карусель с лошадками. На ней катались, в основном, взрослые.
 
Однако время следовало использовать более рационально. Снова пошла куда глаза глядят, как в Венеции.
 
По дороге посещала все церкви подряд, многие магазины. Торговалась по шпаргалке. Смешно и удачно. Накупила подарков.

Нашла хороший ресторан с прекрасной кухней (еда в Италии – один из трёх «китов» наслаждений, отдельная тема). Во время ужина стемнело, но я решила идти на Виллу Боргезе. Хотелось попасть в художественную галерею, увидеть подлинники картин Караваджо, Рафаэля, Рубенса, Тициана.

Опоздала! Напрасно я поднималась по ступенькам в страшном, тёмном парке. Порадовала только смотровая площадка. С неё открывалась панорама вечернего Рима.
Приближалась ночь. Стало прохладно. Пришлось возвращаться в отель.

Завтра...слёзы ручьём. Завтра я улетаю.

Утро не обрадовало. Я должна была что-то сделать. Что-то из ряда вон выходящее. Должна была не просто бросить монетку в чашу фонтана, а сделать нечто важное, весомое.
 
Мне необходимо вернуться в Рим. Я почти ничего не увидела. Этот исполин невозможно обойти за пару дней и вобрать в себя его мощь и неповторимость.

Полезла в чемодан. Пересмотрела содержимое. Надо что-то оставить, что-то, более значимое, чем монетка.

Вытащила бархатное синее платье. Мне хотелось не просто надеть его на свой День рождения и на Новый год. Я желала быть сказочной принцессой, и чтобы невозможное стало возможным, и чтобы часы не могли пробить последний раз, чтобы их стрелка замерла, пока не случится чудо...
 
Решать долго не пришлось. Взяла лист бумаги, написала на английском и на итальянском – подарок. Положила платье на кровать и ушла из гостиницы. Пусть кто-то станет сказочной принцессой, пусть мой наряд принесёт удачу.
 
А вдруг Дух города всё поймёт и в следующий раз не понадобится мне синее бархатное платье? Я приеду, и начнётся новая сказка.

До встречи, грозный Рим!

Люблю тебя, Италия!


p.s.
 
Вылет самолета по маршруту Рим – Киев  перенесли на час вперёд.

Если бы я не сконцентрировала волю и внимание для последнего рывка, бежала бы по лётному полю. Опыт был - тренировочный забег в аэропорту Марко Поло. К счастью, успела на перронный автобус к трапу самолёта.
 
В воздухе, глотая слёзы, чтобы не пугать рыданиями пассажиров, успокаивала себя. Даже придумала заклинание: для молодости необходимо творчество, для счастья - вера в сказку, для жизни вечной - любовь.





--------------------

*Апероль – лёгкий аперитив с низким содержанием алкоголя. Под маркой Aperol был выпущен в 1919 году семейной компанией «Барбиери».

** Вапоретто – по сути – тот же автобус или трамвай, только перемещается он по воде.

Колизей – https://www.youtube.com/watch?v=-b89chZinIw

Площадь Сан-Марко – https://italy4.me/veneto/venice/ploshhad-svyatogo-marka-v-

venecii.html


© Copyright: Мария Шпинель, 2021
Свидетельство о публикации №221103100986


http://proza.ru/comments.html?2021/10/31/986