Происхождение Искусства

Притча об интеллигенции и "здравом смысле"

    На Южном склоне Кавказа, в его западной части, у истока горной реки, на исходе лета, родился сын у суки с мужским именем Тузик и кобеля, с женским именем Мурка. Хотя происхождение имен было русским, их хозяином был Тенгиз, пастух из грозного высокогорья. Небольшая дворняжка Тузик родила толстого белого щенка с черными пятнами на лапах. Сомнений не возникало - отцом был мускулистый овчар, гордый и свирепый, клыки которого не раз вонзались в волчьи шкуры,  когда хозяин, пятнадцатилетний Тенгиз, мстил хищникам за похищенную козу - Мурка! - за зовом следовал дикий свист, и пес стремглав мчался к своему господину. Собак звали по-русски. На закате СССР, впрочем никому не заметном, чудовищно искаженный русский стал общепринятым языком Союза - в этом бывало немало юмора, происходившего из ошибок. В грузинском языке нет рода – вот и стал называться Муркой грозный пес-пастух, а его супруга - Тузиком. 
        Однажды Мурка исчез. Его новорожденный сыночек тоскливо поскуливал, Тузик жалобно выла, но Мурка не приходил. Тенгиз, беспокойно озираясь, выходил на середину поляны, и горы оглашал дикий призывный свист.
       Вечером у костра геологи и живший с ними художник оживленно обсуждали исчезновение Мурки. Высказывались разные предположения, одно другого страшнее, пока пес, грязный и усталый, через два или три дня неожиданно не появился.
        - Мурка, Мурка! - радостно закричал художник, а Мурка, подойдя, стал тереться о его ноги. Тенгиз услышал и выбежал из своей пастушьей хижины, что была метрах в ста двадцати от палаток геологов. Смеркалось, и никто не видел, как Тенгиз на бегу схватил огромный дровяной кол. Пес почуял неладное, но скрыться он не успел, и кол беспощадно обрушился на собачью спину.
        - Не бей , не бей! - закричал художник. Пес отчаянно взвыл и кинулся к кустам. Он больше не возвратился.
         Наступил сентябрь. Ударили первые заморозки, утренняя роса сменилась инеем, на рассвете серебрившим траву. Пастухи и геологи спускались с гор.
        - Мурка , Мурка! - растерянно звал Тенгиз, но горы молчали. Ушел ли пес за перевал, к другим пастухам или его приняла волчья стая - так и осталось тайной. Его сыночек заметно вырос, изрядно потолстел, глаза его заблестели предчувствием счастья жизни, и он увлеченно гонялся за козами и лошадьми.
         - Одолжи мне винтовку - попросил художника Тенгиз.
         - Зачем? -
         - Тузика убить -
         - За что?! - закричал художник, закрывая собой облезлую суку.
         - А зачем ОН? - спросил Тенгиз.
        Художник молча вынес из палатки оружие, сраженный “здравым смыслом” Тенгиза.
         - Я уйду - сказал художник - Я не могу этого видеть.

         Толстый белый щенок с черными лапами резво бежал за коровами, козами и людьми, отгоняя стадо в долину.

         СССР вскоре распался. Художник сделался дипломатом. Групповой портрет Мурки, Тузика и щенка был продан на одном из аукционов то ли за пять, то ли за семь тысяч долларов.