Гидраденит

    В народе эту напасть называют «сучье вымя». Когда это произошло, я работал на заводе. На неделе появился зуд с болью в левой подмышке. Подобное удовольствие у меня уже случалось в армии, только справа. Но полной уверенности, что это именно гидраденит, ещё не было. Данную напасть умела заговаривать теща. На улице мело и ехать на выходные в деревню не хотелось, в надежде, что пронесёт. Но надежда не оправдалась. В воскресенье начала расти температура, усиливаться боль и явно обозначились три соска подмышкой. Но прежде, чем продолжить, вернусь к первому случаю.
Армия, учебка, на улице зима. Начался непонятный для меня воспалительный процесс под правым соском и подмышкой. Вначале не придал этому значения. Также начала расти температура и усиливаться боль. Грудь выросла мгновенно до третьего размера, а то и более. Я вечером лежал на кровати с расстегнутой гимнастеркой: пуговицы уже мешали. Первый номер – Генка Яшманов умудрился мгновенно запустить свою клешню под гимнастёрку с возгласом: «Вот это грудка!» Я отдёрнул руку, обругав его. Видимо он понял, что мне не до шуток. Было действительно очень плохо. Он по собственной инициативе сбегал за дежурным офицером. Тот меня отругал и отправил в медсанчасть. Дежурная сестра поставила уколы, я переоделся и отключился, так как последние две ночи толком не спал.
Утром отправился на приём к врачу. В кабинете сидела пожилая женщина, убелённая сединой, чем-то похожая на мать и это вызывало доверие. Она оказалась действительно очень добрая. Её по-матерински заботливый, ровный голос проникал в душу и успокаивал. Говорили, что в войну она оперировала раненых, хотя институтского образования у неё не было. Она попросила меня снять рубашку и лечь на кушетку. И начала осмотр, произнеся: «Да-а-а,  размерчик, не позавидуешь. А под мышкой, вроде бы, как уже проходит». Кальсоны мне выдали с одной верхней пуговицей – ширинка расползалась, мне было неудобно, и я пытался её поправить. «Да не дергайся ты», – сказала таким тоном, что я действительно успокоился. Это место в зону её обзора не попадало. «Парень, ты, я вижу крепкий. Потерпи ещё немного, всё должно пройти само. Резать пока не будем. Хорошо?» «Хорошо», – повторил я. Меня такой расклад вполне устраивал. Видно было, что человек она опытный.
Но на следующий день, когда она меня вновь осматривала, как на грех принесло главврача. Это оказался молодой парень, хотя уже поработал после института. Он был в отпуске. Увидев мой атавизм, решительно заявил: «Надо срочно оперировать!» Она попросила его в соседнюю комнату, назвав по имени и отчеству. Дверь осталась приоткрытой и разговор я слышал. Она пыталась его убедить, подождать хотя бы день, ответственность всю берёт на себя, так как ему выходить на работу только через день. Видимо, он доверял её опыту, поэтому покинул кабинет. Так и хочется добавить словами из анекдота про врачей: «Ну что? Будем лечить или – пусть живёт?»
На следующий день моя грудь с утра действительно разродилась и из неё пошёл гной. Стало сразу заметно легче. Свищ был по величине, что в него мог спокойно войти указательный палец. Врач помогла, насколько это было возможно освободиться от гноя. Затем развела в небольшом тазу какой-то раствор, раскрутила полностью упаковку бинта, миллиметров сто шириной опустила его в посудину, сказав: «Ну парень – придётся тебе ещё немного потерпеть». И начала скручивая бинт, чуть его отжимая, заталкивать пинцетом в свищ. Зажгло нестерпимо, до умопомрачения. Она затолкала весь бинт, подержала немного и вытащила обратно. Кальсоны после этой процедуры оказались мокрыми – пришлось их менять.
В течении дня мне поставили ещё с десяток уколов. Поэтому утром следующего дня на заднем месте сидеть было не очень комфортно. В палате нас было двое. После завтрака заявился главный с проверкой. Температуры у меня не было и чувствовал я себя нормально. Он сказал, что надо, хотя бы дня три, ещё проставить уколы. Я не видел в этом смысла и твёрдо сказал: «Не дам!» Он пытался меня убедить, но я стоял на своём. Они с сестрой вышли. Но минут через тридцать появились вновь, а за ними вошло два амбала кавказской национальности из спортроты. Один из них был хорошо знаком всей школе,  если не изменяет память, звали его Сасо, мастер спорта по самбо, помял уже не одного курсанта и ему всё сходило с рук. Он никого не боялся и даже командира школы. Был похож на гориллу, весь заросший волосами, они были даже на пальцах, как и на голове. Таких кулаков я в жизни ни у кого больше не видел, они походили на пудовые гири, только с шерстью. «Ну что, сам снимешь штаны? Или тебе помочь?» – произнёс с издёвкой главврач. Аргументы были серьёзные – сопротивляться не имело смысла.
На этой «горилле» значилось много неадекватных случаев, хочу затронуть два наиболее запомнившихся. Однажды утром, после подъёма, командир школы решил наведаться в казарму спортроты. Когда он открыл дверь казармы, прямо перед ним выросла голая фигура этой «обезьяны». Хотя голой её не назовёшь из-за шерсти, которой она была покрыта. «Это что за безобразие!?» – взревел он. На что «обезьяна», ни грамма не смутившись, лихо ответила: «Сыровнованые по мужескому дыстоинству, тыварыщ пылковнык!» На его достоинстве висело ведро целое воды. По этому виду соревнований он был непревзойдённый чемпион в спортроте. Командир сплюнул, выругался и хлопнул дверью.
Во втором случае, ночью в спортроте раздался звонок и долго надрывался, пока не разбудил Сасо, тот  был дневальным, но благополучно спал.
– Почему не берёте трубку?! – кричал голос дежурного офицера.
– Сасо слухат, – последовал ответ.
– Какой ещё Сасо?
– Быкновенный.
– Вам объявлена готовность!
– Хыто быявил, гытовность, зачим?
– Командир школы!
– А-а-а,… ай-я-яй! – последовала пауза, а за ней, – пырыдай, шо кымадыру спыртрота сдылас безу бою! Усё! Не мышайте спать!
Ну а сейчас вернёмся в начало. В воскресенье я съездил к бабке по адресу, который знал. Но старушка уже отправилась на тот свет. В понедельник, с утра я ещё немного поработал, но поднялась температура и рука не владела. Пришлось обратиться в медпункт, температура была под сорок градусов и меня сразу отправили к хирургу. Он осмотрел подмышку и сказал: «Будем резать!» Я пытался упросить его повременить, ссылаясь на то, что у меня тёща заговаривает данную напасть. Но он меня всячески высмеял, что я советский инженер, с высшим образованием верю в какую-то чушь, убеждая, что есть только медицина. Я наотрез заявил: «Не дам!» «Ну и вали тогда отсюда! Отвечать за тебя я не собираюсь, и никакого тебе больничного!» – в сердцах выдал он. Ситуация складывалась не в мою пользу. Не видя выхода, я согласился. Хирург распластал моё вымя, выписал больничный и сказал придти на приём через два дня. На следующий день вымя у меня начало восстанавливаться, а вдобавок появилось ещё три соска, а через день ещё три. Жена время не теряла и разведала у знакомой, связанной с медициной, что резать зачастую бесполезно и подсказала адрес бабки. И на следующий день после приема у хирурга, я решил к ней направиться. Утром выскочило ещё два соска. Руку я уже прижать не мог, и она находилась в приподнятом состоянии.
Хирург меня осмотрел и повторил:
– Будем резать!
– Не дам! – теперь уже уверенно произнёс я.
– Тогда не продлю больничный.
– Попробуй! Резал ты.
– Хорошо. Продлю ещё на два дня, – подумав, сдался он, видимо, в надежде, что деваться мне некуда.
Хочется добавить анекдот на подобную тему: Мужик пришел на прием к хирургу и рассказал о своей проблеме.
– Что ж, снимай штаны, посмотрим твоё «хозяйство».
Долго внимательно смотрел и, пожав плечами, выдал:
–  Странное заболевание, с таким видом не встречался, но, похоже, очень заразное. Будем ампутировать.
– Доктор, я же ещё совсем молодой. Как же мне без – этого?
– Это ваши проблемы. Моя задача надёжно заразу удалить!
Мужик в ужасе схватил штаны и по инерции через коридор залетел в противоположную дверь терапевта.
– Какие у вас проблемы, молодой человек? – вежливо спросил тот.
– Да, вот… я к хирургу... А он – ампутировать...
– Ох уж эти хирурги им бы только резать да резать. На-ка вот таблеточку… ещё одну и ещё для большей надёжности. Вот молодец! Становитесь на стул. Теперь спрыгивай! Ну вот – само отвалилось. А то резать да резать.
Но я к терапевту не пошёл, а направился к бабке. «Да,… солидный букет, – заявила она. – Вот если бы сразу обратился ко мне, пока не разрезали, было бы проще. А так заживать будут дольше». Она что-то пошептала на мои соски, тыча в каждый пальцем, смазала мазью и дала её с собой, наказав, чтобы на ночь смазывал своё вымя. «Если дня через три не будет улучшения, приходи ещё». На следующий день все мои соски прорвало. Температура спала и я почувствовал облегчение. Через день рука уже опускалась. Боли и особого дискомфорта я уже не ощущал. А когда пришел на приём к хирургу, некоторые соски уже даже начали подсыхать. Он был поражён и спросил, что произошло. Я рассказал, что был у бабки. Он никак не мог поверить. Но когда я уходил, попросил дать ему адресок этой бабки. «Но вы же не верите этому?» «Так, на всякий случай!» – ответил он.