Оригинал

    Звали его Иван. По фамилии Бесфамильный – назовём так, потому что настоящая – вылетела из головы. Да и какое это имеет значение в данном случае. Не знаю – как и где его раскопал шеф. Человек этот был на редкость оригинальный – в хорошем смысле, знающим себе цену и довольно характерным – через свои принципы он не переступал. Вот о них в основном и пойдёт речь. Именно они оставили в моей памяти неизгладимые впечатления. Был он предпенсионного возраста. Внешность описывать не берусь, потому что она – тоже улетучилась.
Происходило это на заводе в отделе ЧПУ, где я работал. Так получилось, что мне пришлось достаточно плотно с ним познакомиться в самом начале его пребывания. Не отказался бы и больше, но, увы: функции у нас были разные.  Отдел быстро расширялся. В новом корпусе нам выделили помещения под дежурки, склад и под станки для собственных нужд. А также в административном корпусе под офис – как сейчас называют. Кроме того, по инициативе шефа, отдел планировал строить в лесу, вроде бы для себя, базу отдыха. Для этого были набраны специально люди, а при необходимости привлекалась и часть основного состава. Кроме того, как потом оказалось, у администрации, в том числе и у шефа, были и свои личные далеко идущие планы, так как материалов, которые выписывались на строительство базы отдыха, получалось в несколько раз больше, чем требовалось. И даже дорогой радиоаппаратуры. Всё строилось и делалось из хорошего леса и пиломатериалов, многого другого, которые поставлялись на завод иногда даже вагонами. Вот для всех этих далеко идущих планов: строительства, отделки, изготовления мебели и нужен был хороший специалист. Но вначале, в срочном порядке, необходимо было изготовить ящики для перевозки склада и хранения необходимых материалов, и для этого же – стеллажи. А так же необходимо обустроить офис. Меня шеф назначил ответственным за перевозку склада, а при острой необходимости – помогать Ивану. Так же в помощники ему при выполнении грубых заготовительных работ, выделил человека из нашей команды, звали его Юра.
Так как время поджимало, шеф достаточно оперативно обеспечивал всем необходимым. Буквально, чуть ли не в первый день, как по щучьему велению, были завезены и смонтированы необходимые станки. Иван принялся их налаживать. А весь ручной инструмент ему делали наши специалисты из высококачественных сталей, с необходимой термообработкой по его эскизам. Как я понял, об этом у них с шефом была предварительная договорённость – до приёма на работу. И хотя тот поначалу ещё пытался склонить Ивана поработать, до изготовления ему всего необходимого, покупным инструментом, он категорически отказался, сославшись на то, что этот инструмент только для короедов. Так он именовал столяров столярки. Свой же использовать в этих целях не хотел. Поэтому шефу пришлось подключить к работе почти весь состав специалистов отдела по металлообработке. Который с задачей справился достаточно быстро, не смотря на то, что шеф вместо необходимого заказывал их партиями в два-три десятка. Так у него было принято заказывать снасти для рыбалки для себя и для того дяди, в состав которого входило руководство и друзья. Кроме этого мужики под шумок делали и для себя и своего дяди тоже. Окончательную заточку своего инструмента Бесфамильный никому не доверял. Здесь надо отдать ему должное, такое я встретил впервые. Он доводил инструмент на самых тонких кругах, затем вручную на оселке, а после этого полировал до зеркального блеска. Пожалуй, они были острее бритвы. У шефа, глядя на это, кишка не терпела. Но Иван спокойно выслушивал все его претензии и продолжал делать своё дело, не обращая на них внимания. Ручки к своему инструменту он делал сам из твердых пород древесины. В окончательном варианте все его инструменты можно было помещать в музей. Я любил хороший инструмент, но до такого – был слишком далёк. А когда спросил его – для чего он это делает. Иван подал стамеску заточенную мастерами. Потрогав лезвие, мне показалась – оно очень острое. Иван предложил ею поработать. Что я и сделал. Тогда он взял её и довёл примерно до того же уровня, как и свой инструмент и предложил попробовать снова. Отличие ощущалось, но по моим понятиям не настолько, чтобы тратить на это время. Дебатировать со мной спец не стал, а задал вопрос:
– Скажи, а чем отличается этот инструмент от покупного?
– Во-первых – на него приятно посмотреть, подержать в руках и конечно работать им. Во-вторых покупной не всегда качественный, даже если и хорошо смотрится.
– Совершенно верно! А ещё? – пытался он заставить меня шевелить мозгами.
– Не знаю, что ещё может быть, – пытаясь напрягать то, что находится в черепной коробке, но ответил всё же – не особо то, утруждая.
– Хорошо, тогда я добавлю. Таким инструментом можно качественно и без особых усилий делать очень тонкие работы. Естественно выше и чистота обработанной поверхности, что уменьшает время её дальнейшей обработки. Соответственно – меньше корявости и брака, которые приходится исправлять, затрачивая на это, нередко, уйму времени. Время между заточками увеличивается в несколько раз, что компенсирует затраты на дополнительные доводки инструмента с лихвой. (Надо сказать, что я пробовал это на покупном инструменте и даже на нём, время увеличивалось раза в два.) Кроме того, если приятно работать, то работа поднимает настроение, которое позитивно отражается не только на работающем им, но и на изделии. А это очень важно! Жаль только, что мы этого не понимаем. Особенно, когда человек делает всё с большим желанием и любовью к своему делу. А таких людей подгонять не надо. И ещё, к этому, один мой совет – никогда, никому не давай пользоваться важным для тебя инструментом. У настоящего мастера они все важные. Он не каждому даст свой инструмент даже подержать. При этом накладывается информация другого человека и инструмент становится не только твоим. Это не всегда полезно, как для инструмента, так и для мастера. Настоящему мастеру инструмент очень сильно помогает.
Я не знаю – почему последние слова сохранились в памяти. Тогда у меня уже были случаи, когда мне ломали инструменты, поэтому и списал последние слова на эти понятия. А то, что подержать – этому особого значения не придал. И лишь, когда познакомился с историей наших предков, стало понятно, что, видимо, такое было на самом деле. И наши сказки это не фантазии, а быль. Наши далёкие Предки обладали способностями одушевлять обычные предметы, которые сами без хозяина выполняли определённые им функции. При этом для них название заканчивалось на «ка». К примеру – метла и метёлка. Метёлка могла сама мести. Сейчас «ка» не работает, да и искажений много. Хотя для нас – это не более чем фантазии. Не буду забивать голову философствованием: воспринимается данное достаточно сложно.
Вернёмся к инструменту. Хочется рассказать немного по ножовкам, которые почему-то тоже остались в памяти. В магазинах таких мне встречать не приходилось. Зубья у них не разводились. Полотно ножовки делалось клином – со стороны зубьев толще, а с обратной стороны тоньше. Их было несколько видов – с разными зубьями и углами клина. Заготовки из металла проходили специальную термообработку, а потом на шлифовальных станках обрабатывались на клин. Затем полировались. В готовом виде такими ножовками работать было одно удовольствие: в древесину они впивались, как в масло.
Всю работу на день Иван продумывал до мелочей и даже по времени. С утра у него уже был набросок плана с количеством деталей и последовательностью обработки. Чтобы ускорить процесс на обработку, старался планировать так, чтобы сократить время на переналадку станков, с учётом однотипных деталей и по минимуму затрат времени на перетаскивания и перекладывания заготовок. Он никогда не спешил, но делал всё достаточно оперативно. Весь рабочий инструмент перед работой у него уже был распределён по рабочим местам, станки настроены. И только после этого он принимался за работу. Несмотря на тщательность всех подготовительных работ, у меня были такие ощущения, что он на самом деле работает даже быстрее, чем обычные столяры.
Шеф регулярно появлялся с проверкой и не мог сдержать своего неудовольствия: время поджимало. Он просил сделать вначале самые срочные работы по порядку, а затем уже остальные. Но Иван пропускал это мимо ушей и планировал так, чтобы можно было быстрее сделать всю партию. Меня шеф тоже напрягал, но без тары, – что я мог сделать? Помощник по заданию Бесфамильного уже вовсю кромсал заготовки. И вот мастер приступил к работе – дощечки у него вылетали, как из пулемёта. Ровные, аккуратно остроганные и с точными размерами. Они ласкали взгляд и просились подержать их в руках. А запах свежего дерева приятно щекотал ноздри и заполнял помещение. Шеф куда-то исчезал на два дня. А когда на третий день заявился, у меня с утра уже было сколочено три ящика. Увидев ящики, он чуть не выпал в осадок. Вне себя от ярости набросился на Ивана: «Вам, что делать нечего: на кой леший надо для ящиков вылизывать доски!? Часть их всё равно выбрасывать придётся! Какая разница – в каких ящиках деталям лежать в строганных или нет!» Он весь побагровел. Таким мне его видеть ещё никогда не приходилось. Я знал, что руководство требует быстрее освободить площади занимаемые нами. И честно говоря, такую Иванову принципиальность я тоже не разделял. И только, когда по жизни столкнулся с подобными людьми, до меня стало доходить, что это ни какая-то их прихоть, просто по-другому они не могут и не умеют. Атмосфера накалялась, и я ждал взрыва. Но этого не произошло. Иван спокойно его слушал, дожидаясь, когда он умолкнет. Наконец шеф, видимо, выпустил пар и в сердцах спросил:
– Что, ты, молчишь?!
– Не привык перебивать начальство, – спокойно ответил тот.
– Тогда я слушаю! – ещё не совсем успокоившись, позволил шеф.
– По-другому – не умею. Извини! Надо, по-вашему – у вас целый цех короедов, у них и заказывай. Я даю гарантию, что по времени, сделаю не медленнее их. А если не устраиваю – заявление напишу, хоть сейчас.
Шеф понял, что перегнул палку. Махнул рукой и, не оглядываясь, пошёл прочь. А мы продолжили работу. В этот день Иван остался после работы, чтобы закончить с заготовками. На следующий день он и сам принялся сколачивать ящики. И делал это раза в два, а то три быстрее, чем я. Гвозди спец забивал буквально с одного удара, причём они у него не гнулись. Помощник тоже колотил ящики и к концу следующего дня мы их приговорили. Честно говоря, такой прыти я не ожидал. К концу рабочего дня пожаловал шеф и даже не поверил, что всё уже готово. Он попросил у Ивана прощения и сказал, что начальство накрутило хвоста и завели его – вот и выплеснулось.
Это были самые дубовые работы, которые пришлось исполнять Бесфамильному в отделе. А проявил он себя по настоящему на базе отдыха. Единственно, что осталось в памяти, так это оригинальность всего, как в оформлении построенных объектов, так и в мебели. Такого мне видеть ещё не приходилось. Хотя, когда работал в РМК, там у нас были отличные дизайнеры и художники оформители. Описывать, что-то не берусь: всё растворилось в тумане или дурмане. Да и побывали мы там отделом всего лишь раз – на открытии, к тому же, и обмыли хорошо. После этого базу у нас прихватизировали. Я уволился с завода, но интересовался делами в отделе при встрече с ребятами. Время бежало неумолимо. По их рассказам, шеф перетащил Ивана к себе на дачу, он уже был на пенсии, успел похоронить жену. Но, что удивительно перед этим отпилил наполовину большой палец на правой руке. Редко можно было встретить человека, проработавшего всю жизнь на деревообработке, чтобы у него были все пальцы на руках. Ивана я считал исключением, при его аккуратности. Но, увы…   
Надо сказать, что в жизни мне везло на интересных людей, возможно с профессиональной точки зрения и не всем подобное интересно, но для меня такие люди были просто бесценным кладом, хотя по молодости не всегда это доходило.