Мерзость запустения

- «И утвердит завет для многих одна седьмина, а в половине седьмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя». (Даниил 9.27)

- Масоретский перевод: «Осуществит большой завет единственная седьмина, а в середине седьмины прекратится жертвоприношение и заставлять либо, и принуждать по причине край иглы из пустоты навеки, и невеста будет единым с Ним». (Даниил 9.27)

Когда нам говорят, что перевод Библии не точен, а другой (современный) лучше, полнее и понятнее, то это не значит, то он более истинен.  Сюда же входят претензии, что от нас что-то скрыли, исказили, не правильно перевели и так далее. Если говорить, что перевод подстрочен, тогда еще надо определиться - с какого языка и какой язык был первичен (праязык, тот самый который Бог смешал), но даже всё это знание не будет определять его полноту. Когда одно наречие языков было «смешано» и распылено во множество языков, появилось много значений одного слова, а через корень слова только согласных, можно выводить десятки значений слова и предложения. Например «КРВ» может означать – кровь, корова, каравай или знаменитое - корван (дар Богу), то принимая только одно его значение, мы попускаем себе не искать тайны Царствия Небесного. И всю свою религиозную жизнь оставаться пилигримом, чужестранцем и нищим, просящим подаяния и ходящим от одной монашеской кельи к другой. 

И так, в эпиграфе мы привели два перевода одного стиха книги Даниила. Первый, от Септуагинты известен многим верующим и как бы понятен. Он говорит о завете, семи последних лет, о мерзости запустения в святилище и гибели опустошителя. Большинство исследователей Библии купились на одном слове (глаголе) – «седьмина» лет. Так нам сказали, написали «ученые» в средние века и мы не выходим из этих исторических рамок лет. Мало того, мы уже не задумываемся о других значимых словах – о каком завете идет речь? в чем суть святилища? в чем суть мерзость запустения? Хотя, конечно же, можно найти эквиваленты этих значений в современных (евангельских) учениях о морали. Тогда, евангельские слова Иисуса, что вам ученикам «дано знать тайны Царствия Небесного, а для других все в притчах», теряют свой смысл и современный «чужестранец-пилигрим» не ищет их. А, если ищет, то не далее границ морали, отведенных для язычников – нельзя, не трогай, не прикасайся. Историческая канва Писания (по Даниилу) важна, - что, когда и где произойдет, все это происходило и происходит в многочисленных образах царств, рогов, зверей и прочих атрибутов их мерзостей, но это далеко не главная истина Библии.

Парадокс второго перевода с масоретского текста состоит в том, что в нем нет слов – «святилище, крыло, храм, мерзость», вместо мерзости «пустота». И если правильно понимать слова – «святилище, крыло и храм», как человеческие атрибуты отношений, то и канонический текст приобретает свое достойное место. А, древний (масоретский, первобытный, корневой) перевод  дополняет и раскрывает искомую тайну Слова. Еще раз приводим перевод дословно: «Осуществит большой завет единственная седьмина, а в середине седьмины прекратится жертвоприношение и заставлять либо, и принуждать по причине, край иглы из пустоты навеки, и невеста будет единым с Ним». Молодые переводчики с иврита перевели текст дословно, но опять не поняли сути текста и «иглу-укол» сочетали с меткой зверя и современной цицинацией в обществе. А в середине седьмины (7 лет) «невеста» церковь будет забрана, всем будет счастье, а те кто не пришел к правильной вере, будет ад и скрежет зубов. Ладно, пускай будет так. Но, вот что мы замечаем даже в канонической версии Библии (по Даниилу), седьмина не обозначена в годах. Есть сведения, что «древние» учителя не сопоставляли эту седьмину с годами, но как неделя дней. Но тогда, что это за седьмина? В Библии через главный праздник «Суббота», который пронизывает все праздники и становится во главе их, седьмину (недели) венчает седьмой день (покоя). Потому она названа с одной стороны – «заветом», заключенным с патриархами, а с другой - «одной и единственной». Пока, мы не будем повторяться и снова утверждать, что этот день является именно брачным, днем сочетания мужчины и женщины в одну плоть, но обратимся к словарю Стронга в новом переводе. Основным словом в обеих переводах является «ТБЕШ», которое в канонической версии означает «мерзость», но оно имеет много других значений, главные из них – «стыд, позор быть одиноким, быть опустошенным, обездоленным, лишиться цветения, быть покинутым, отчаяние, быть потрясенным». Даже, эти значения уже сильно меняют смысл канонического текста (по Даниилу), но мы продолжим исследование. Нам говорят, что это слово имеет 94 вхождения в Библию, присмотримся к некоторым из них. Мы не приводим канонические тексты Библии, но вот как они звучат в «первобытном» корневом переводе от книги Левит 26. 31-36: «Тогда земля будет наслаждаться субботами своими, доколе она будет, и вы будете в земле врагов ваших; даже тогда будет покоиться земля и наслаждаться ее субботами. Пока он лежит, он будет отдыхать, потому что он не отдыхал в ваши субботы, когда вы жили в нем. И приведу ваши святилища до (суббот), и Я не буду чувствовать запах ваших сладких запахов. Ваши святилища в запустение, и Я не буду нюхать. На его субботы, пока она опустошена, без ее суббот, опустев без них, они будут принимать и будут делать субботы кое-как (сделано)». Другими словами, здесь четко выражены обращения к конкретному человеку, а именно мужчине и женщине. Через многие книги Библии «опустошение» имеет винительный падеж человека, и у пророка Осии оно связано с женщиной, которая ходила за любовниками, а Его (Творца) забывала.

Пытаясь разобраться, в чем заключается «мерзость запустения», можно привести такие переводы: Через тексты Екклесиаста под мерзость попадают «строгость и выставление себя мудрым», как способ «привести себя в запустение, мерзость». А через корневой перевод книги Паралипоменон это звучит так  – «в дни запустения он соблюдал субботу [ибо], пока она лежала в запустении, она соблюдала субботу. Все дни запустения были завершены. Дни [своего] запустения он будет соблюдать, доколе он будет лежать в запустении, он будет отдыхать; Все дни запустения будут наблюдать». Так же, опустошенной без мужа (мужчины), покинутой и лишенной плодов, оказалась жизнь Фамари. Из книги Бытие мы помним, что до встречи с «змеем хитрецом» Адам и Ева не стыдились друг друга. А в определении Стронга «стыд» (ша-маме) имеет первобытный корень и связан с глаголами – «оглушить, онеметь, опустошить , одурманить , лежать, делать и опустошать (ион, места), быть обездоленным, разрушать (себя), лежать и удивляться». То есть, и здесь «мерзость» попадает под определение человека, который лежит на своей постели один и в своем одиночестве разрушает себя. Любопытно, что в учении ислама «стыд» может стать камнем преткновения для нормального сближения полов, мужского и женского .

А теперь попробуем согласовать оба текста Даниила и как мы полагаем, они не должны противоречить друг другу, но дополнять. Оба перевода начинаются строкой о завете, как главного слова во всем пророчестве. А суть которого мы узнаем только из самой Библии (книги Бытие) и по правилу первого упоминания в ней. Ною было сказано – «Сделай ковчег, и с тобою поставлю завет, и войдешь в ковчег ты, жена и дети твои и жены детей. А так же животные по паре мужского и женского пола». Потом завет «о рождении потомства» был обновлен с Авраамом и другими патриархами. То есть, через весь завет прослеживается главная связь с потомством, через союз мужского и женского. А уже в книге Исход этот завет назван праздничной субботой: «И пусть хранят субботу, празднуя субботу, как завет вечный». Заповедь «святите субботу», легко и естественно переходит в образ «святилища», которое будет осквернено в середине недельной седьмины. Седьмина, потому и названа «единственной» и «одной», что человек живет в днях недели, в ожидании очередной брачной субботы. А если человек не святит (не освящает) субботу любовными и правильными отношениями, то в середине любой седьмины, однажды, происходит отклонение и неразборчивость в сексуальных отношениях. Второй, канонический (побочный для язычников) исторический слой представления седьмины в годах, нас не интересует. А древний, масоретский, первичный, названый «перво-Бытный» (от первого значения Бытие) текст, называет завет «большим» (то есть главный из всех заветов) и осуществит его всё та же субботняя седьмина. Если на раннем этапе развития человеческое общество развратилось в отношениях полов, то после потопа возникла необходимость создать законы, регулирующие эти отношения. И эти законы во множестве были явлены (заставлять либо) через Моисея. Но, не «надо заставлять и принуждать» людей, если между ними возникла (культивировалась и выросла) любовь, и потому написано, - «невеста будет единым с ним». Вообще, появление слова «невеста» в этом пророчестве просто удивительно, оно органически вписывается в учение о невесте у пророков и завершается в Откровении: «приготовленный, как невеста; пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца; И Дух и невеста говорят – приди!».

Слова «край иглы» довольно сложны и многовариантны в определении. Хотя, масоретский перевод главы Даниила, «иглу» делает причиной прекращения жертвоприношения в брачную седьмину, которая притупится когда появится невеста у горделивого мужчины: «Осуществит большой завет единственная седьмина, а в середине седьмины прекратится жертвоприношение и заставлять либо, и принуждать по причине край иглы из пустоты навеки, и невеста будет единым с Ним». Главное определение «иглы» мы находим у Иова, где она представлена морским «извивающимся» чудовищем, челюсть которого трудно проколоть иглой: «Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить его за язык его? Вденешь ли кольцо в ноздри его? Проколешь ли иглою челюсть его? Будет ли он умолять тебя и будет ли говорить с тобою кротко? Сделает ли он договор с тобою и возьмешь ли его навсегда себе в рабы? Станешь ли забавляться им, как птичкою и свяжешь ли его для девочек твоих? Будут ли продавать его товарищи ловли, разделят ли его между Хананейскими купцами? Клади на него руку твою, и помни о борьбе: вперед(и) не будешь». В общерелигиозном смысле, «море» - это народы, а «левиафан – царь над сынами гордости». И говорящую челюсть высокомерных людей, трудно проколоть иглой слова мудрости: «Слово мудрых, - как иглы и как вбитые гвозди, и составители их от единого Пастыря» (Притчи). Но, в новом переводе по Даниилу, игла упраздняется (побеждена), когда появляется возлюбленная или единственная невеста. При этом у Иова читаем странные слова о левиафане, о его «забавах с девочками его». Эту связь имени (левиафан) и дел (девочками его), христианские богословы, вскормленные плевелами аскетизма, не расскажут, для которых он лишь животное – крокодил, кит и прочее. Еврейские учителя (гои) говорят не плохо, но как всегда не договаривают всей правды. Они учат, что Творец создал все твари по паре (м+ж), а у левиафана нет пары. А если мы обратимся к праязыку, то Леви-а-фан будет звучать от имени Леви (левит), агрессивный и левый (левша) человек, которому сподручно убивать и резать людей. Или горделивый «фан», который был привязан к брачной субботе, при этом, имея многих «жертвенных» девчонок по субботам, он так и не привязался (не нашел) избранницы (невесты). Такому «фану» аскету не поможет укол иглы от мудрости Бытия, он всегда одинок (без пары), что опять же, есть мерзость запустения в завете и святилище брачных суббот. Кстати, как показала история современного после потопного мира, в этой «пустоте» и аскезе отсутствия отношений, проявляются все остальные гомо и лесби отношения. И, когда Иисус ссылается на мерзость запустения по Даниилу, то в большей степени этот отсыл не к нарушениям, какого-либо внешнего священнодействия в храме, но именно в область отношений мужского и женского, которые регламентированы – брачным заветом и брачной субботой. Кстати, полная книга Даниила содержит 14 глав, где последние две главы (в православной версии) показывают мерзость двух судей, покусившихся на молодую брачную пару.