Переписчик. 7. Улица Кочубея

Улица с украинским названием – Кочубея. Сразу представляется запорожский атаман с длинными усами. Не поленился и нашел в Википедии, что же это за казак такой: оказалось, что наш Кочубей по имени Иван – самая трагическая фигура в истории гражданской войны.

В начале 1918 года с братом и тремя станичными друзьями организовал конный красногвардейский отряд, во главе которого участвовал в обороне Екатеринодара  (Краснодара) от Добровольческой армии. Осенью уже командовал 3-й Кубанской кавбригадой 3-й стрелковой дивизии 11-й армии, затем — 2-й бригадой Особой кавдивизии 12-й армии.
В феврале 1919 года (то есть, через год) Кочубей был обвинён советскими властями в «партизанщине и анархии». За этим последовал приказ о разоружении бригады и аресте её командира.
18 февраля 1919 года к селению Промысловка, где находился Кочубей, выступил отряд пехоты, артиллерийская батарея и броневик. Утром из селения появилась кочубеевская кавалерия. Перед заслоном бригада остановилась, представителю штаба армии было заявлено, что «они против своих не пойдут, что они идут к Ленину и Троцкому жаловаться на то, что их продали». В ответ ударил пулемётно-артиллерийский огонь. Теряя убитых и раненых, бригада отхлынула обратно в Промысловку.

В ночь на 19 февраля 1919 вместе с женой, начальником штаба  и группой из 8 бойцов Кочубей выступил из селения Промысловка через пески в направлении Святого Креста, где надеялся встретить помощь. В итоге Кочубей, заболевший тифом, его жена и несколько уцелевших бойцов попали в плен к белогвардейцам, которые выбили из Святого Креста красные части. Согласно одной из версий, комендант города, генерал Чернозубов, долго уговаривал Кочубея перейти на сторону белых:
 — Вань, может, ты бы согласился? Жить тогда будешь, — сделала последнюю попытку спасти командира медсестра отряда Клавдия Сухина.
 — Ни, мэни цэ нэ пидходэ. Кочубей останэться Кочубеем! — сказал Иван Антонович.
Телеграмма командарму Добровольческой армии гласила: «Военно-полевым судом командарма 3-й Кав. бригады 11-й армии Иван Антонович Кочубей, рождения 1893 года, уроженец станицы Александро-Невской, приговорён к смертной казни через повешение. Приговор приведён в исполнение 22 марта в 6 часов вечера».

Иван Кочубей был неграмотным. Населённые пункты на карте помечал крестиками. Не было на Кубани более популярной личности, чем Кочубей. Его знала Красная армия, знала Белая армия, знало население Северного Кавказа. О нём ходили легенды.
Однажды в Екатеринодаре (сейчас - Краснодар) он вместе с бойцами остановил автомобиль, высадил пассажиров: двух членов ревкома, начальника гарнизона, коменданта города, и со словами: «Зроду не катався на ахтанобили», поехал кататься. Разразился грандиозный скандал, комбригу грозил арест. Кочубей, так до конца и не осознав, с чего это вдруг поднялся такой гвалт, обиженно сказал: «Вам жалко ахтанобиль — да я вам десять подарю, дай срок».

Там, где появлялась бригада Кочубея, имущество «буржуев» отбиралось в пользу неимущих. Сочувствующих белым обывателей пороли плетьми.
Последними словами Кочубея были: «Товарищи! Бейтесь за Ленина, за советскую власть!».
На самом деле, это был выходец из народа, мечтавший о счастливой жизни людей. Но увидел он другое: как красные уничтожали невинных людей в казачьем краю, это вызывало протест. Он был в народе очень популярен – такое не могло нравиться вождям революции, начавшим расказачивание Кубани и Дона.

Интересно то, что его именем названы улицы и даже небольшие населенные пункты в России. Только из-за того, что был убит белыми. Если б он был уничтожен красными, то из истории его обязательно вычеркнули, как некоторых таких же народных командиров, недовольных действиями новой власти.
Мы все знаем вахмистра Буденного, дожившего до брежневских времен. Кто не слышал, ведь он основал 1-ю Конную Армию, знаменитую! А на самом деле 1-ю Конную основал совсем другой человек по фамилии Думенко. Именно Буденный подвел его под расстрел и стал командующим Первой Конной, прославившейся под его руководством зверствами в отношении мирных граждан.
Это, как говорится, дело прошлое. Наша задача – перепись населения. Мне стало интересно, чье имя носит улица Кочубея – получилось небольшое исследование.

Дом 10 по улице Кочубея. Вышла 12-летняя София, перечислила за полминуты всю семью Татарниковых. Быстро, потому что была легко одета, а в этот день стало холодно: небольшой плюс с ветерком. Мои руки сильно озябли без перчаток. Записав символами, сказал ей возвращаться домой. Дом такой добротный, с мансардой, отметил в тетради. В машине вспоминал – что-то знакомое в фамилии. По этой улице Кочубея мне досталось всего 11 домов, этот был предпоследним. Большинство домов не откликнулись.  Я просил Софию говорить только инициалы, а троих детей девочка называла по имени. Отец на букву Т, вот и думаю: Трофим? Тимофей? Наконец-то стало проясняться в голове. Тимофей это Тима. Так называли работника высоковольтной лаборатории участка, где я работал на ВСЖД. Ремонтно-ревизионный участок, где я занимался приборами, а помещение высоковольтников было рядом – на втором этаже. Из моего города нас было трое: Сергей Сергеевич Стриженок (начальник лаборатории), Тима и я. Часто мы попадали вместе в один вагон электрички – второй по ходу движения. У меня обычно - кроссворд в руке, они оба могли и подсказать.

Тима показывал мне как-то из окна электрички свой дом. У меня было впечатление, что он стоит в другой части улицы. Вот, оказывается, где! Сама улица – односторонняя – дома с одной стороны идут общей нумерацией: 1, 2,3 и так далее. С другой стороны – полоса, прилегающая к железной дороге – Транссибу, здесь расположены магазины стройматериалов, занимающие огромные площади.
Трое детей. Когда мы познакомились, у Тимы был один ребенок. Постепенно дети рождались, дом строился. Он перешел на работу диспетчером, я тоже – в другую организацию ВСЖД, но часто оказывались в одном вагоне. Основным вопросом у меня был: «Ну что, дом двигается?». Тогда Тима рассказывал, на какой стадии в данный момент идет строительство. Делал он дом своими руками, поэтому работа двигалась, не торопливо. Так же постепенно вырастали дети. И вот я увидел результат.
На следующий день вновь попал на Кочубея.  Позавчера, когда ходил по Кочубея, зашел на площадку через дорогу - с пиломатериалами. Вышел темный мужчина, плохо говорящий на русском языке. Хозяин, сказал он, будет завтра. Стал ему звонить.  Мне нужны доски, но здесь они - сырые.

На следующий день вновь заехал на Кочубея. В один большой дом пытался достучаться. Двор бетонированный, две собаки – большая овчарка лает, мелкая, молча, бегает рядом. Обычно наоборот бывает. Звонка нет, почтового ящика нет. К калитке – высокий бетонный приступок. Все солидно. Захожу к соседу, который откликнулся на звонок. Номер дома 7. Спрашиваю: а где дом? Он показывает на фундамент – не новый. Живут во времянке втроем с дочерью. Спросил про большой дом. Общительный парень, возраст 34 года, сказал, что сосед дома. Я вернулся. Начинаю стучать и беспокоить собак. Никого нет. Возвращаюсь к соседу. Тот звонит по мобильнику. Потом идет со мной. На бетонный приступок выходит мужчина лет сорока в камуфляжной форме, дом у него с номером 7/1, узнает, в чем дело и машет рукой: - Не интересно!
Привел пример для сравнения. Тот, кто живет во времянке – открыт для общения. Тот, кто живет в особняке, имеет больше финансов (не обязательно купается в роскоши) – закрыт для общения. Почему? Но главное, что этого дома – с таким номером – нет в списке! Есть только номер 7 – мне проще.

У дома 9 – инвалидная коляска с мужчиной.  Подхожу и спрашиваю:
- Вы здесь живете?
Он кивает головой. Добротный кирпичный дом с мезонином. Палисадник – за сеткой. Собаки нет, но есть звонок. Инвалид называет себя:
- Глазко Виталий Анатольевич, 1975-го года рождения.
- Кочубея, 9 – говорю я.
- Почему? Я живу дальше, на Кочубея, 20, - отвечает он.
Не знаю, что ответить. Возможно, плохо слышит. Белая кошка подошла ко мне и хвостом дотронулась до ноги. Где-то уже такую видел.
- А это – с соседнего дома, - говорит инвалид.
Вспомнил. Вчера из того дома вышла девочка в очках, когда я позвонил. Потом еще бегала домой – уточнить фамилию бабушки. Пока она бегала, ко мне подошла эта белая кошечка, чтобы так же, хвостом, показать свое внимание ко мне. Хорошо, хоть кошки меня любят. А девочка поблагодарила еще: - Спасибо, до свидания!

продолжение: http://proza.ru/2021/11/28/1689