Трагедия абсурда мира наизнанку

Спектакль «Бело-черный Хармс»
Режиссёр и автор инсценировки – Александра Шагойко. Сценография – Дмитрий Цукан. Костюмы – Анна Подволоцкая. Актёры – Андрей Кондратьев, Александр Худяков, Анастасия Немировская. Арт-кафе «Подвалъ Бродячей собаки».
В спектакле «Бело-черный Хармс» Александра Шагойко обращает наше внимание на одну из наиболее ярких и загадочных звёзд литературного небосклона двадцатого века, на великого мастера слова Даниила Хармса. В этом сценическом воплощении его литературного наследия Шагойко создаёт особое пространство, которое она заполняет ликам произведений великого литератора. В нём персонажи произведений Хармса с их историями подобны фрагментам мозаичного панно, соединение, которых воедино создаёт особую, многомерную картину человеческой жизни под названием «Бело-черный Хармс».  В пространстве этого сценического произведения персонажи, сошедшие со страниц рукописей, своими историями создают нам возможность онтологического познания контрадикции внутреннего мира человека и среды его обитания. В спектакле это окно возможности создаётся с помощью особого феномена взгляда Хармса, который обладал особой проницательностью и был подобен острому хирургическому скальпелю, прорезавшему через внешнюю оболочку образа в глубины внутреннего мира. Это проникновение позволяет нам увидеть и изучить сложное внутреннее пространство человека, которое условно называем его внутренним миром. В нём главным фокусом нашего внимания является его мировоззренческая система, определяющее его парадигму существования, выстраивающее сложные причинно-следственные связи его поступков.   
В спектакле «Бело-чёрный Хармс» наше познание феномена взгляда Хармса начинается с изучения плоскости созданной одним из его персонажей, в нём наш взор сосредоточен на особых чертах, изучению опорных компонентов его, создаёт отправную точку нашего познания. В «Бело-чёрном Хармсе» он возникает из мрака сценического пространства, на этом черно-белом сценическом полотне его черты вополощены в особой символике, его появление в этом пространстве разрушает однотонность среды человеческого существования, под мрачными слоями которой скрываются мириады ярких индивидуальностей. Этот момент создаёт особую плоскость, в которой  наше изучение человеческой индивидуальности сосредоточено на маленьком островке света, возникнувшем из окутанного мраком мира человеческого существования. Эта плоскость нашего онтологического познания расширяется постепенно, эффект его расширения осуществляется с возникновением в нём других образов персонажей произведений Хармса.
Его образ здесь воплощен в особом паттерне, колористическом решении и графическом оформлении, которые соединяет в себе белый и чёрный цвет и различные парадоксально-противоречивые паттерны. Контрадикция пространства этого образа создаёт картину уникальности человека, в котором внешняя оболочка противоречит картине его внутреннего мира. Его монолог в окутанном мраке пространства это его мысли вслух наедине с собою, они звучат в особом голосовом диапазоне. Его диапазон варьирует и начинается с шёпота, который постепенно переходит в негромкую речь человека, доверительно делящегося своими мыслями незримому собеседнику. Его слова создают особую прорисовку, в которой внешние очертания его образа теряют свою контурность, его мысли вслух направляют наше познание на тему контрадикции человеческой жизни, столкновения в ней собственного видения и внешнего восприятия.
Этот образ создаёт особую прелюдию познания в ней его мысли наедине с собою соединяются с историей рождения его автора-создателя. Они две символические плоскости, расположенные в особой последовательности которая позволяют нам увидеть в этом персонаже очертания черты мысли и образ самого Хармса. В этой особой сюжетной конструкции история появление на свет самого Хармса создаёт гротесковый момент, в пространстве которого мы наблюдаем человеческие амбиции, дошедшие до высшей точки отрыва от здравого смысла, достигнувшие вершины абсурда. Эти плоскости соединённые в одном пространстве создают нам контурные очертания самого Хармса, личности, возникнувшей в особой точке времени и пространства. В ней он создаёт особую точку наблюдения, в которой изучает парадоксы и контрадикции человеческой жизни. В спектакле наше изучение пространства его внутреннего мира, его понимания мироздания осуществляется в галерее образов персонажей, вышедших из под его пера. Они возникают на сценическом полотне спектакле в этюдном формате, их истории заполняют пространство мозаичного панно, изображающем мир в котором читаются очертания трагедии его собственной жизни.  Это сценическое панно сохраняет особую фабулу Хармса, в ней история облачена в оболочку комичности и абсурдна, но эти очертания иллюзорны, они нивелируются в процессе нашего проникновения в его пространство, в котором мы видим лики трагедии человеческой жизни.
Пространство человеческой драмы в историях персонажей «Бело-черного Хармса» это особая форма реалии человеческой жизни, сформированная в точке излома истории, лики которого находят своё воплощение в их образах. В них картина контрадикции пониманий представлена столкновением двух концепций окружающего мира, одно представляет собственные взгляды и мировоззренческую систему персонажей, а другая является навязанной им средой существования паттерн- шаблоном восприятия и понимания. В этой проекции среды человеческого существования отчётливо просматриваются отголоски социально-политических процессов, вторгнувшихся в её пространство, создавшие реальность на изломе истории. В этой точке во времени и пространства мощная идеологическая волна внесла смятения в умы персонажей, пошатнула их веру в общечеловеческие ценности и заполнила их умы воздушными замками футуристических идей о неком недалёком идеалистическом будущем. Это новое понимание мира и человеческого существования у персонажей имеет контурный характер, так как в нём нет реальных осязаемых очертаний и всё опирается на иллюзорные идеи и амбициозные лозунги, не имеющие ничего общего с реальностью.
В проекции образов героев «Бело-чёрного Хармса» совмещение этих двух диаметрально противоположных взглядов создаёт внутренний конфликт, в котором они противостоят  друг другу и это создаёт картину особого изнаночного характера нормальности человеческой жизни. Этот характер присущ пространству человеческой жизни, в котором всё вывернуто наизнанку, поставлено с ног на голову и эта диспозиция создаёт почву для контрадикции человеческой мысли конфликта, проекцию которых мы читаем в звучании в их словах и мыслях. Эти черты, также запечатлены в колористическом оформлении их образов, воплощённые в двуцветной палитре, в ней белый и чёрные цвета создают контраст, в котором нет точек перехода, создающих некую форму гармонии и компромисса взглядов.
В паттернистическом решении их образов мы видим графические лики абсурда людей, живущих и пытающихся обрести счастье в мире наизнанку, в нём они живут в состоянии постоянного внутреннего конфликта и контрадикции взглядов и пониманий. Это сложное эмоциональное состояния персонажей подводит нас к изучению трагедии искорёженных жизней, запечатлённой в их историях, которое является зеркальным отражением драмы жизни и творчества самого Хармса. Его образ в спектакле символичен, он незримо присутствует в сюжетном пространстве, в нём его черты проявляются и растворяются в образах и историях его персонажей. В этом обращении к его ликам творчества Хармса Александра Шагойко создаёт концепцию образа самого Хармса, который возник в пространстве нашей жизни, открыл наши глаза на трагедию абсурда мира наизнанку. В этой концепции образа великого писателя Шагойко инсталлирует для нас всех особый лучик надежды на его возвращение. Даниил Хармс для неё не исчез навсегда из этого мира и в один день может вернуться и открыть нам всем глаза на трагедию абсурда нашей сегодняшней жизни.
#Хармс #спектакль #АлександраШагойко #Театр #овкблог #рецензия #драма #театральныйблог