Рецепт счастья

Я - счастливый человек. Мало того, я знаю рецепт счастья. Он прост: розовые очки.
Смолоду я тратила безумные деньги на хорошие солнечные очки. Безумные, потому что очки настоящие, стильные, фирменные, а главное - качественные - стоили примерно как повышенная стипендия на одном из элитных факультетов МГУ. Вообще ценообразование при развитом социализме было делом мистическим и слабо объяснимым. И уж точно неизученным академической наукой.

Как сейчас помню:  после Московской Олимпиады, от которой остались в памяти улетающий в ночное небо ласковый Мишка и ошеломляюще-всенародные похороны Высоцкого, в буфетах МГУ все ещё какое-то время продавались нарезки из финского Салями, а в магазинах Галантерея на проспекте Вернадского - невероятные, нежные, совершенные лифчики голландского производства , украшенные тончайшим фламандским, как хотелось думать, кружевом. Мы в то время читали Тиля Уленшпигеля и снобистски осуждали якобы  неудачные переводы Уленшпигеля на русский: слишком много непереводимых пассажей. Удобно забывая начало Войны и Мира русского графа Льва Николаевича, написанное исключительно на французском.

Лифчик стоил 25  рублей, а стипендия, благосклонно и с умыслом доплачиваемая студентам идеологического факультета товарищем Сусловым, была 55 рублей. Духи Клима или Фиджи, о которых до сих пор вздыхают дамы моего и более старшего возраста, стоили 45. Молчу уже о фирменной обуви. Мои первые финские сапоги были куплены уже в замужестве за 130 рублей, по государственному номиналу, который был на пять рублей меньше, чем моя зарплата в Институте Психологии Академии Наук СССР.

Мишка улетел, голландские лифчики быстро испарились, сигареты Мальборо так и оставались практически контрабандой или редкостной удачей, а жизнь продолжалась. И связана была она с ярким солнцем, которого, по молодости, было очень много. По молодости же, как и много позже, страдала я аллергией, мигренями  и тяжелой непереносимостью яркого солнечного света. Благо, решение моей проблемы существовало: хорошие очки с затемнёнными стёклами.

Первые серьёзные очки Диор в оправе, инкрустированной камнями - то, что позже стало называться "со стразами" - я купила в пафосном киоске у метро ВДНХ в самом начале 90-х. Стоили они много. Так много, что мужу я про их истинный ценник так и не сказала. Это тема отдельного рассказа, как наши мужья догадывались или не очень об истинном ценнике покупаемых нами нам или им товаров. Мой муж до самого приезда в Америку думал (не подавал виду), что его ботинки стоили, как Скороходы, а что мой кожаный плащ с лейблом Дольче и Габбано обошёлся мне дешевле, чем убогий пуховик на Черкизовском рынке.

Боже, очки эти должны были стоить на два, три, десять порядков дороже той цены, что я отдала за них довольному удачной сделкой торговцу на ВДНХ. Они были прекрасны! Мало того, что я приободрилась и похорошела лицом, получив такую стильную поддержку природной необычности моей внешности, так я, наконец, мир увидела в его истинном цвете: через розовый фильтр. И мир мой стал абсолютно гармоничен и прекрасен! Наденьте свои лучшие солнечные очки с хорошими линзами. А теперь снимите. И почувствуйте разницу. Мир сквозь линзу отличных затемнённых очков - изумителен!

Осознала я этот факт лет через семь после того, как надела и никогда уже не снимала свои первые солнечные Диоры. Стёкла моих Диоров потрепались и оцарапались. В какой-то миг пользоваться ими стало невыносимо и непрактично. Я их сняла. Ад! Кромешный ад! Этот мир неправилен! Он искажён! Только прекрасное разумно!

Срочно пришлось покупать следующую пару. Потом следующую. Потом это стало моей страстью, моей зависимостью, которой умело пользовались продавщицы из многочисленных Дьюти Фри - ведь из разумной экономии каждую следующую пару новейших очков я покупала именно там.
 
Остановила мою зависимость русскоязычная продавщица из Дьюти Фри в аэропорту Джона Кеннеди в Нью Йорке. "Все, абсолютно все делают себе пластические операции. Что же Вы себя не исправите? Как же Вы умудрились довести себя до состояния, что без чёрных очков на свет показываться неприлично?!! Я Вам дам телефон своей подруги, пластического хирурга в Бруклине. Вам очень, очень нужна ее помощь". Ее совета, заметьте, никто не спрашивал, но желание перемен появилось.
 
Очки я у ее соперницы-коллеги таки купила. И это была моя последняя пара фирменных очков без диоптрий. Зрение слегка ухудшилось, а счастья не убавилось: розовый фильтр сохранился. Только ценник с годами значительно увеличился. Но ему никогда не догнать цены настоящих фирменных вещей эпохи развитого социализма. И слава Богу.