Родилась однажды девочка

Родилась однажды у мамы девочка.
Вы скажете, что так все рождаются. Так, да не так. Мама девочки была важной персоной, всегда непроходимо занятой. Когда ее привезли в роддом, она разговаривала по телефону, требуя у собеседника, чтобы цену на эти пятьдесят вагонов он снизил, а иначе она не будет покупать. Врач перебил ее и сказал, что иначе она родит в приемном покое, а не где положено. И мужа вашего отошлите отсюда.
Будущая мама спокойно закончила свой важный разговор, извлекла из сумочки пачку денег и швырнула на стол. Значит так, сказала она. Некогда мне тут с вами. Кесарево – это раз. Завтра у меня супер важные переговоры – это два. Так вот: чтоб заштопать качественно, вы поняли? И чтоб ни секунды не больно, любые лекарства. А это не муж, а охранник.
Врач задохнулся немного, но посмотрел на деньги, на телохранителя и сказал, что всё понял.
Вот так девочка и родилась.

На переговоры мама, конечно, поехала морщась, но провела их. Девочку забрали домой. Молоком ее вскармливали не маминым, естественно. Какое там молоко из груди, вы что. Это ж сколько проблем. У них, современных государственных женщин, проблем и без того хватает.
Сразу у девочки появилась нянька. Потому что, оказывается, дети какают и писают. Но мало того – они ведь еще и кричат! Мама очень удивлялась, как это нельзя выключить девочку, чтобы она замолчала. Она привыкла выключать компьютер – там слева, внизу монитора, такая кнопка есть. И в машине есть кнопки, и в квартире на пульте управления всеми домашними системами, от кондиционера до видеонаблюдения. Не говоря уж об айфоне. Это же так удобно! А вот девочку выключить не получалось.
Пострадав от этих недоработок ночь, мама наняла няньку и уехала на работу. С тех пор девочка видела маму так редко, что долго не понимала, кто эта тетя.
Вы спросите, а как же папа? Был папа, был, как же без него. И даже назывался мужем мамы, что само по себе уже неплохо. Только вот в жизни девочки он появлялся еще реже. Зато его часто можно было видеть на экране телевизора, в большом таком зале с креслами и микрофонами. На заседании. По телевизору его видела в основном нянька. Маленькой девочке неинтересно было слушать про законы, смотреть на толстомордых и толстопузых лживых дядек в костюмах с галстуками.

Нельзя сказать, что папа дочкой совсем не интересовался. Однажды, когда ей было четыре, кажется,  года, он забежал в детскую, заполнив всю ее собой и запахом дорогого мужского парфюма. Няня с девочкой как раз складывали из кубиков какую-то фигуру. Сверху вниз смотрел на них папа несколько секунд, потом поинтересовался:
– Вы ее считать учите?
– Да, – сказала няня.
– Она умеет считать в долларах? – спросил папа.
У няни был большой опыт работы не просто с детьми, а с детьми таких вот родителей. Взяли б ее тогда на такую работу, как же, разбежалась! И она не стала отвечать папе: вам нужен калькулятор, конвертер валют или ребенок? Потому что если калькулятор, то девять месяцев назад вам нужно было сделать что-то другое. Она легко сдержалась, няня. Не стала даже спрашивать совсем очевидную вещь: а что, два плюс два кубика дадут другую сумму, чем два плюс два доллара? Она просто ответила:
– Умеет.
И папа, удовлетворенно кивнув, уехал голосовать за то, что по недоразумению называлось «законы» на экране телевизора.
Всё шло как надо. Мама с вагонов с цементом перешла на цистерны с нефтью. Папа расширял и умножал законы, которые позволяли ему продавать тротуарную плитку со своего завода для мощения центральных городских площадей. Плитку меняли каждый год.

Девочка росла.
Она научилась считать при папе в долларах, а при маме выключаться по нажатию кнопки «пуск» в левом нижнем углу. Еще она научилась писать и читать на нескольких европейских языках, играть в теннис и на рояле. Скакать на лошади и ездить на машине, пользоваться кредитными карточками и даже чековой книжкой.
И тут ей попался какой-то фильм о любви.
Нет, фильм был неплохой, смотреть можно. Качественно снятый, к тому же известным режиссером. И актеры хорошие. Может, в этом и было всё дело? Потому что внутри девочки вдруг поселилась тоска. Она не знала многих слов, но женская интуиция безошибочно подсказала ей самое главное слово: любовь. Солнечным зайчиком она блеснула, поманила, зажгла.
Оказалось, что целых пятнадцать лет у нее было всё, кроме любви. Зато у других девушек была любовь, хоть и не было почти ничего из того, что было у девочки.
А ей вдруг нестерпимо захотелось того, что было у них. Особенными глазами всматриваться в мальчиков, ловить на себе их намагниченные взгляды, когда наклонишься, и над джинсами открывается девственная талия. Говорить многозначительные слова глубоким низким голосом. Писать десятки смс-ок, вздрагивая и загораясь от каждой полученной до жара в щеках. И от случайного прикосновения чтоб головокружение и дрожь, и непонятное томление.

Какое-то время она смотрела фильмы о любви, читала, думала. Ожидание любви росло в груди и уже не вмещалось в теле. Был случайный секс с тренером; всё хорошо, неконтролируемое желание, захлестнувшее вожделение удовлетворилось, и откуда-то пришло знание, что и как делать, кровь перестала быть расплавленной. Но сытость не наступила. Любви в груди меньше не стало, она давила, не вмещалась.
А что такое нежность? – однажды задумалась девушка. Неизвестно. Какая она? Старая няня гладила ее, маленькую. Да, это было так приятно, но ведь она же за деньги. Это не считается. Родители никогда не погладили дочь даже по голове. Да и вообще. Какие-то тени это. Спонсоры, а не родители. Но они ее родили, почему же не любят?
Любим-любим, отвечали родители по телефону. И убегали на переговоры, уезжали в другие страны. Убегали от самих себя. Был бы где-то рядом психоаналитик, он бы сказал со скукой, что некоторые взрослые не любят своих детей, хотя никогда в этом не признаются – как так, это же «фу». А они просто подсознательно отождествляют маленького человека с теми маленькими собой, какими они были в своем детстве, но не хотели быть. Что-то не так было с ними там, далеко, и теперь они делают отрицательный перенос, антитрансфер (зевая). Вот почему дети напрягают таких, тревожат. А главное, в нашем торопливом, расслоенном обществе ребенок – это просто еще один девайс, который надо завести, потому что так принято. Завести, настроить, окружить всей необходимой, самой современной периферией – и пусть растет себе.

Она с удивлением увидела два мира. В одном главной ценностью были деньги, только не простые, а очень большие. Здесь создавали и ликвидировали банки и финансовые пирамиды, переводили активы за границу и в валюту. Брали от жизни, а точнее, от того, что плохо лежало в этой стране, по максимуму. Ведь если не ты возьмешь, то кто-то другой. В этом мире просто и цинично использовали всех, кто слабее, врали на публике и даже во время молитвы. В другом мире тоже не всё было распрекрасно, но зато существовали возможности для насыщения души. Оказывается, у девочки есть душа, и ее нужно насыщать: беспричинной радостью, необременительным общением, увлечениями, общественными глупыми, но необходимыми занятиями, любовью. Ее затошнило от всех телодвижений со словом «как все, «надо», «так принято». И захотелось сделать кого-то счастливым. Вот эту огромную, мучительно давящую любовь разделить, чтобы стало легче.

Родители ее не поняли: что это она лепечет, на каком языке? Она поссорилась с родителями. Потом сказала, что хочет жить одна, отдельно. Не хочет жить такой жизнью, как они. Она хочет заниматься экологией и спасением Земли от угрозы засорения пластиковыми пакетами. Мама и папа удивились так, как если бы компьютер ожил и заговорил своим голосом. Если бы сказал: слышать я тебя, юзер, слышу, но выполнять команду погожу. А пока извини, сервер не найден.
Мама, вырванная с важных переговоров, устроила дочке истерику. Я тебя вырастила! А ты! Дрянь! И ударила дочь по лицу. Ну, не сдержалась мама. Во-первых, она вам не няня какая-нибудь, с детьми обращаться не умеет. А во-вторых, слишком неожиданно испортился ее модный современный девайс, и было непонятно, что делать и как скрыть это от всех подруг, которые деловые партнеры. Мама так расстроилась, что даже никуда не умчалась на ночь глядя, жить своей светской жизнью, а приняла что-то успокоительное.
Хватились ее только на следующий день. Потому что и дочь не отходила от компьютера, в интернете сидючи, и муж заседал допоздна. А мама... Доктор сказал, что она выпила в пять раз больше таблеток. По ошибке, конечно же по ошибке! Случайная трагедия. Она просто забыла и потом выпила еще раз, это же очевидно. Большое спасибо (пятясь и кладя деньги в карман), если что, я так и скажу...
Папа недолго был в шоке. Другая деловая женщина очень скоро утешила его в перерыве между заседаниями и переговорами. С дочерью папа больше не виделся. Ей выделили достаточный счет в банке и попросили не обращаться, если возникнут трудности. Сама выкручивайся, когда будет нужен апгрейд.
Девочка сразу сильно повзрослела. У нее появилась главная цель в жизни.
И тайна.

(из нашей с соавтором книги: Анна и Петр Владимирские, "Интерьер для убийцы")