Тепло ли тебе, девица?

               
   Старой бомжихе было очень холодно. Так холодно, что у нее зуб на зуб не попадал. В Москве стояли настоящие крещенские морозы и легкая болоньевая курточка бомжиху не спасала.
   Бомжиха с надеждой смотрела на пробегавших мимо нее людей. Им тоже было холодно и они старались побыстрее нырнуть в метро. Там тепло. Бомжиха их не осуждала. Они ведь тоже живые люди…
   Даже в шерстяных перчатках у бомжихи очень замерзли кисти рук . Она освободила окоченевшие пальцы из разделяющих их ячеек и сжала в кулак. Так намного теплее.
   Хотелось есть, но еще больше ей хотелось пить. Бомжихе хотелось чаю. Горячего, горячего. Чтобы согреть все дрожащие внутренности.
   На этом месте у метро бомжиха стоит уже много лет и график движения людей усвоила давно. Сейчас с утра побежит рабочий люд. Потом потянутся школьники и студенты. Потом проснутся пенсионеры. После этого будет небольшое затишье. В обеденный перерыв начнется оживление, а потом все потечет в обратную сторону. Школьники, студенты, рабочий люд…
   Бомжиха хорошо помнит, что сама когда-то вот так же бежала на работу с одного конца Москвы на другой. Утром на работу, а вечером с работы. Как давно это было. А на работе ее очень ценили. У нее даже было несколько грамот и благодарностей от начальства. Бомжиха была на работе на очень хорошем счету. Вот так расскажи сейчас кому из пробегавших людей – ни за что не поверят, что бомжиха была поваром высшего разряда и готовила для таких больших чиновников, про которых в газетах пишут.
   Бомжиха опять вспомнила про еду. Она представила себе кастрюльку с горячей вареной картошкой. Сверху бомжиха мысленно полила эту картошку постным маслом и посыпала укропчиком. Бомжиха сглотнула без слюны. Слюна от холода тоже замерзла.
   - Ну, хоть бы одну горячую картошечку сейчас, - подумала она. – Можно даже и без масла, и без укропа. Можно даже не чищенную нелупешку. Только чтобы она была горячая и обжигала руки.
   Бомжиха вспомнила как в детстве, когда она жила в деревне, они часто пекли картошку на углях от костра.
   - Вот бы сейчас погреться у костра, - подумала она. – Если что-то сейчас подадут, - мечтала бомжиха, - куплю себе в первую очередь чего-нибудь горячего.
   У бомжихи были очень урожайные дни. Бывало, давали столько, что ей хватало на еду и даже еще оставалось. Но сегодня вон какой мороз. Людям не до чужих проблем. Самим бы не замерзнуть.
   Раньше, несколько лет назад, когда бомжиха была немного моложе, она побиралась около одного кафе здесь недалеко. А потом несколько месяцев около большого магазина. Вот где было сытно. Из магазина часто выбрасывают просроченные продукты. Ну и ничего. Есть можно. Молочных продуктов особенно много. У них срок годности маленький. А у кафе вообще хоть каждый день праздник устраивай. Столько продуктов недоедают. И людям, и собакам хватает. Но все теплые места у кафе, у магазинов, у роддома, у Загса давно заняты более молодыми и шустрыми. Конкуренция. И к кладбищу не подойдешь на пушечный выстрел. Там своя мафия. Родственники умерших обычно щедро раскошеливаются.
   В ближайшем от метро храме зазвонили колокола. Было время, когда бомжиха и около храма окормлялась. Там в основном люди добрые и отзывчивые. Одна старенькая бабушка даже звала бомжиху к себе :
   - Будем вместе старость коротать, - говорила бомжихе та бабулька. – Вдвоем веселее.
   Но бомжиха не хотела обременять добрую старушку. Ей было стыдно сидеть на ее шее. А на работу кто же ее сейчас возьмет ? Кому она нужна такая старая ? Но и проедать чужие деньги она не привыкла. Совесть замучает. Бомжиха хорошо себя знала.
   От холода бомжиха стала приплясывать на одном месте. Народ из ближайших контор потянулся на обед. Но бомжихе и тут не повезло. Сегодня даже не было знакомой миловидной женщины, которая всегда давала ей деньги или продукты. Именно эта женщина подарила бомжихе шерстяные перчатки.
   Потянулись с учебы школьники и студенты. Но с них что возьмешь ? Они сами на содержании.
   Мимо пробежала веселая стайка учеников. Бомжиха хорошо помнит свои школьные годы. Самое счастливое время. Хоть ходить в школу приходилось в другую деревню за три километра, но для молодых и здоровых ног это не расстояние. Это сейчас каждый шаг дается ей с трудом.
   Бомжиха вспомнила, как зимой, прибегая из школы домой, она забиралась на русскую печку, укрывалась бабушкиным шерстяным платком и замирала. Тепло. В комнате и во всем доме тихо. Только часы тикают себе. Тик, так,тик, так. Бомжиха даже сейчас хорошо слышит их тиканье. Тик, так, тик, так…
   - А вдруг, - пришла ей в голову неожиданная мысль, - этот дом в той деревне еще остался ? Пусть полуразрушенный и никому не нужный. Из деревень все сейчас убегают в города. Вернусь в родную деревню, - мечтала бомжиха, - отмою в доме полы, натоплю печку. В доме будет как раньше тепло и тихо. Буду лежать на теплой печке и слушать, как стучат часики. Тик, так, тик, так…
   К вечеру бомжиху уже не держали ноги. Она присела на корточки и прислонилась спиной к железному ограждению. Там, за ее спиной, рабочие и день, и ночь рыли новую ветку метро. Бомжиха закрыла глаза и сразу же увидела перед собой знакомого с детства дедушку с белой бородой.
   - Тепло ли тебе, девица ? – ласково спросил у бомжихи дедушка.
   - Тепло, дедушка, - ответил детский голосок, и бомжиха увидела, что это она сама стала вдруг маленькой девочкой.
   - Пойдем со мной, - сказал бомжихе добрый дедушка и взял ее за ручку. – Тебя там давно уже ждут.
   Маленькая девочка, в которую превратилась бомжиха, доверчиво пошла за ручку с добрым дедушкой. Она шла и очень удивлялась про себя :
   - Почему кругом так много цветов ? Как летом. Ведь только что была зима…

   Старый бомж был очень доволен. Он шел по улице и улыбался. Во-первых, ему очень повезло ночью. Он устроился около батареи в одном большом многоэтажном доме и его оттуда не выгнали. Потом на помойке он нашел целый пакет подгнивших апельсинов. Кто-то, наверное, много купил и не успел съесть за прошедшие недавно новогодние праздники. А еще кто-то выбросил почти целую буханку черного хлеба.
   - Ничего, - думал довольный бомж. – Жить можно. Ну что тут осталось-то ? Самая малость. Всего каких-то тридцать восемь дней до весны…