Глава 1. Тайник

«… Жёлтое как солнце… Синее как небо… Зелёное как морская вода… Оранжевое как цветы календулы на лугу… Серебристое как лунный свет…»

Отзвуки голосов, чьё-то пение, шумная возня, что затеяли на улице соседские мальчишки, девчоночий визг — всё это находилось где-то далеко, за пределами его мира. Мир тот огромен, как вселенная и прекрасен — удивительный мир, полный живых красок и чарующих звуков. И нет в нём места глупым насмешникам, которым доставляет наслаждение издеваться и осквернять прекрасное только лишь потому, что сами они далеки от этого. Мир, в котором не существует ни горя, ни смерти...

«Жёлтое как солнце… Синее как небо… Зелёное как морская вода… Оранжевое как осенние листья... Серебристое как лунный свет… Чёрное как ночь...»

Как он прекрасен и как хрупок! Он создавал этот мир, кусочек за кусочком, стёклышко к стёклышку. Он должен защитить своё творение, ведь этот мир — единственная ценность, что у него осталась, его самая большая тайна…

«Алое как рассвет… Прозрачное как ветер… Розовое как цветы вишни весной… Серебристое как мамины волосы… Изумрудное как глаза отца… Красное… как кровь!»

Гулкие удары церковного колокола заставили его встрепенуться. Пять часов! А он ведь должен был быть дома в три!.. С тяжёлым вздохом закрыл он крышку старой картонной коробки, в которой он хранил своё сокровище, навалил сверху старое истлевшее тряпьё, – здесь, на чердаке старой, заброшенной развалюхи такого добра было предостаточно, – и, выглянув предварительно из крохотного окошка, дабы убедиться, что поблизости никого нет, крадучись выбрался наружу.

Уже начали сгущаться сумерки. Накрапывал мелкий холодный дождик и тёмные силуэты экскаваторов, «дремавших» на стройке, расположившейся по соседству с убежищем Хранителя Пути (так он себя называл) казались ужасными великанами, обездвиженными заклятием. Коротко оглянувшись, Хранитель засунул руки поглубже в карманы старенькой курточки и, нахохлившись, побрёл туда, где ему никто не был рад.

У него не было выбора. После гибели отца у него никого не осталось. Никого, кроме тётки Хелены, которая взяла над ним опекунство «в память о любимой младшей сестрёнке Джэн, которая умерла так рано», как она любила повторять всем и каждому.

– О! Гляди! Чумной пошёл!
– Эй ты, лунатик! Как там, на Луне погодка!
Хранитель шёл мимо, стараясь не реагировать на обидные замечания. В общем-то, он уже давно к ним привык.

– Гляди сюда, лунатик! У меня кой- что для тебя есть!
– Отвали, Пол, – отвечал он, не замедляя шаг.
– Да погоди ты, в самом деле! – Пол забежал вперёд и встал перед ним.

Он остановился и взглянул на Пола в упор.

– Ты ведь собираешь всякие стекляшки? – сказал тот, встряхивая бумажным кульком, внутри которого что-то затарахтело.
– Пропусти! – потребовал Хранитель Пути и оттолкнул руку Пола.

Наверное, он сделал это слишком резко — бумажный кулёк упал на землю, из разрыва вывалились осколки глиняных цветочных горшков вперемешку с комьями земли и какой-то гадостью.

– Но ты не вежлив! – воскликнул Пол и ударил его в грудь…

***

– Явился! – ворчливо проговорила тётя Хелена, щёлкая выключателем; в прихожей загорелся свет. – Господь всемогущий!.. Энтони!

От резкого вскрика тётки он вздрогнул, но головы не поднял.

– Изгвоздался как свинья! – кричала Хелена. – Куртку изорвал, совсем ведь новую! А ну снимай всё с себя, живо!

Тетка стояла, прислонившись к стене, недавно оклеенной обоями, и, скрестив руки на тощей груди, наблюдала за племянником с нескрываемым отвращением.

– Ступай мыться! – скомандовала она, брезгливо отодвигая ногой в угол перепачканную в грязи одежду. – От тебя несёт невесть чем, не хватало, чтобы кухню мне завонял!

Из зеркала в ванной на него глядел худой бледный паренёк со слегка вздёрнутым веснушчатым носом и яркими зелёными глазами (под одним наметился впечатляющих размеров синяк); взлохмаченные каштановые волосы падали на лоб, на скуле — свежая ссадина, разбитая губа напухла… Энтони мельком взглянул на своё отражение и отвернулся. «Хранитель Пути!» – криво усмехнувшись, с горечью подумал он и подставил голову под струю холодной воды.

– Сын весь в отца! – донеслось до него сквозь закрытую дверь. – Тот неприкаянным был. Жену в могилу свёл, сам душу свою незнамо где загубил!.. Дитя своё мне на руки скинул!.. Зачем только женился? Занимался бы своей мазнёй, а не гробил жену с сыном…

Тонкая дверная створка содрогнулась от удара по ней стиснутыми кулаками. Голос тётки затих.

– Что так долго? – ворчливо промолвила тётка, когда её племянник появился на пороге кухни. – На, ешь! – она со стуком брякнула перед ним тарелку с ужином, и, сочтя свою миссию выполненной, вышла.

Какое-то время Энтони сидел неподвижно, равнодушно тыча ложкой в холодную осклизлую субстанцию, именуемую кашей. Аппетит у него отсутствовал.

«Ты ничего не знаешь! – воскликнул он мысленно, резко отстраняя от себя тарелку, будто отталкивая от себя тётю Хелену с её презрительной надменностью и ложной благотворительностью, которую она так любит демонстрировать на людях. – Тё-отя! Где же ты была, когда умирала мама?! Когда мы с отцом остались одни, он заботился обо мне, а не ты! И ты смеешь наносить оскорбления его памяти! Ты вспомнила о моём существовании и взяла к себе только из-за денег, а ещё для того, чтобы все твои подруги говорили: «Ах-ах, как ты добродетельна, милочка!» Знали бы они!..»

Поднявшись из-за стола, он коротко взглянул на тарелку с застывшей кашей и криво усмехнулся. «Тётка скандалить будет, скажет, что её едой брезгую. Пускай. Мне всё равно!» - подумал он, криво усмехнувшись и вышел из кухни.

Он уж давно перенёс частичку своего мира к себе в комнату. В ней он мог запереться и, игнорируя колкие и обидные тётушкины реплики, погружаться с головой в свои рисунки, открывая для себя новые, ещё неизведанные дали его вселенной.

Однако сегодня лист его блокнота остался чист, на нём не появилось даже самой крохотной чёрточки. Он долго сидел за письменным столом, отстранённо глядя прямо перед собой, машинально крутя в пальцах огрызок мягкого карандаша. Наконец, поднявшись, бросился на кровать, не переодеваясь, и накрылся одеялом с головой.

Как же хотел он убежать отсюда, куда глаза глядят! Но у него не хватало духу совершить столь отчаянный поступок и из-за этого он был зол на самого себя. «Ну почему герой моей любимой книги смог отважиться на побег и отправиться на поиски своего счастья?! – думал Энтони, уставившись в тёмную стену. – Может быть, потому что ему нечего было терять? Наверное, со мной не достаточно плохо обращаются?..»

И Энтони вспомнил о своём убежищё. О старом доме рядом со стройкой, хранившем его тайну. Этот дом жал его, чтобы ещё на один день принять его под свой ветхий кров. Завтра он, Энтони Свифт снова вернётся туда и продолжит создавать прекрасный мир. Утешившись этой мыслью, мальчик уснул спокойно, с улыбкой на губах…