Глава 2. Крушение

– Энтони-и-и!!!

Истошный вопль Хелены прорезал утреннюю тишину трёхкомнатной квартиры в блочной пятиэтажке. Голос её был такой поразительной силы, что, наверное, мог бы поднять мертвеца из могилы. Что ж тут говорить о племяннике? Похоже, ей доставляло немало удовольствия наблюдать за его реакцией. Возможно, это являлось серьёзным аргументом, чтобы не покупать для него будильник...

Наскоро умывшись, Энтони поспешно облачился в растянутый вязаный шерстяной свитер и поношенные брюки, которые тётя выдала ему вместо испорченной одежды, и отправился завтракать.

– Снова задержишься после школы, пеняй на себя, – ворчливо промолвила Хелена, ставя перед ним тарелку со вчерашней кашей, которую она предусмотрительно убрала в холодильник, а теперь разогрела для любимого племянника в микроволновке (что было весьма любезно с её стороны).

Энтони оставил её реплику без ответа.

«Пеняй на себя!» – слова тётки продолжали звучать в его ушах, когда он, нахохлившись, брёл по мокрым от дождя улицам в школу. Он почти не замечал ни прохожих, спешивших по своим делам, ни домов, походивших друг на друга, как клоны, ни машин, что проносились мимо, шурша шинами по асфальту. Всё выглядело одинаково серым. Всё было, как всегда...

– Эй, чучело огородное! – окликнул Энтони Пол, обгоняя его и оглядываясь. – Клёвый прикид! Не хватает только соломенной шляпы и ещё пары-тройки ссадин на твоей распрекрасной физиономии. Ты обращайся ко мне, в случае чего!

Энтони пропустил мимо ушей его слова. Он давно научился не реагировать на колкости. «Чучело», «зачумленный», «лунатик»... Его любили награждать подобными прозвищами и одноклассники и соседские мальчишки.

Как всегда, Энтони терпеливо отсидел до конца занятий, мечтая о том часе, когда он снова вернётся в его цветной мир. Но вот уроки закончились. Он собирался нарочито медленно, дожидаясь, пока все его одноклассники покинут школу; выбравшись через чёрный ход, он тщательно огляделся, нет ли кого поблизости, и быстро зашагал в обратную сторону от «каменных джунглей», в которых жила его тётя.

Отголоски шума стройки Энтони услышал ещё за квартал до места. Он невольно улыбнулся, вдруг представив, как железные чудища, мирно дремавшие ночью, проснулись и, разевая свои огромные громоздкие зубастые пасти, загребают ими груды земли и кирпичей...

Воздух сотрясся от страшного грохота. Сердце в груди Энтони вдруг замерло и вновь бешено заколотилось. «Беда!» – промелькнула тревожная мысль. Сорвавшись на бег, он свернул за угол старого дома с заколоченными окнами первого этажа и застыл на месте, как вкопанный, холодея: сквозь облако бурой пыли виднелась груда досок и кирпичей — всё, что осталось от его тайного убежища!

– Парень! Слышишь?!

Кто-то тряс его за плечо. Медленно подняв голову, Энтони непонимающе уставился на какого-то мужчину в рабочем комбинезоне, наклонившемуся к нему.
– Там... Там мой... Мне... т-туда!.. – выговорил он, запинаясь и попытался высвободиться.
– Шёл бы ты, парень, отсюда? – слова мужчины доходили до него словно сквозь толщу воды. – Стройка – место, не очень-то подходящее для прогулок. Нечего тебе здесь делать, – добавил строитель, повышая голос. – Да что ж ты плачешь-то? С тобой всё в порядке?
Кивнув, Энтони промычал что-то неразборчиво и, проведя рукавом по глазам, повернулся и, понурившись, побрёл прочь.

Он чувствовал себя лишённым всего, никем. Его мир, который он собирал с такой любовью из разноцветных стёклышек — его жизнь, всё, что было дорого ему — погибло!..

Прочь! Прочь! Уйти, скрыться ото всех — чтобы его никто не видел, и он не видел никого! Ни этих людных улиц, ни лиц прохожих, ни тётку Хелену...