Это сладкое слово бербаза!

                Почти доподлинная история про двух мичманов
                и млекопитающего «комбрига» по кличке «Борька»


                1.
                Танцевальное двух-актовое начало
                и «сливочное» семейное продолжение

     Самое сытное место в бригаде кораблей охраны водного района (ОВР) не камбуз какого-нибудь малого противолодочного корабля (МПК) или тральщика, а береговая база. Правда было это давно, ещё в советском Военно-Морском Флоте. В те годы само слово «база» притягивало всех корабельных баталеров туда, где на продовольственном складе хранилось абсолютно всё: от чёрного грузинского чая на каждый день до сухой копчёной колбаски,  ветчины в банках и красной икры по спецзаказу на праздники.

     Штатные места в бербазе всегда были укомплектованы, поэтому перевестись с военного корабля первой линии (те, что в море регулярно ходили) на теплое место в это «царство провизии» была пусть и корыстная, но светлая мечта почти каждого советского мичмана-овровца. Особенно в горбачевскую перестройку, которую СССР на весь мир объявил по телевизору! Социализм «вздрогнул, вздохнул и на выдохе призадумался», а «дикий», в нашем тогдашнем понимании, капитализм в ожидании «насторожился»: чем всё это закончится?! Сейчас мы уже знаем чем…

     А в то время низкорослому и щуплому на вид старшине команды радиомехаников ракетно-артиллерийской боевой части (БЧ-2) Сергею Черненко с малого противолодочного корабля (МПК) «Комсомолец Латвии», по его собственному признанию, подфартило дважды.

     Первый раз, когда после окончания школы техников и вручения мичманских погон, он попал служить в «маленький Париж», как восхищённо и нежно называли Лиепаю военные моряки. Второй  – уже в море, точнее в местном ресторане «Юра», что в переводе с латышского  означало «море».  В этом шумном, как штормовая Балтика, кабаке хмельной и общительный Серёга, познакомился со Светкой, которая хоть и имела уже опыт первого неудачного замужества и на пяток лет была старше своего очередного потенциального «мужа-комсомольца», женщиной выглядела авторитетной и видной: с выдающейся во всех местах фигурой и военной выправкой.
 
     В Прибалтике, а в советские годы она была ещё та «наша заграница», местные обычаи культурного отдыха приезжим очень нравились.  Например, кавалер, пригласивший даму в ресторане на  танец, по факту «исполнял своё вертикальное желание» два раза подряд: следующий, как ответный ход и знак благодарности партнёрши за первое приглашение мужчины.

     Словно сама судьба свела их в «Юре» в тот поздний осенний вечер! К обоюдному удивлению и восторгу на финише второго медленного танца выяснилось, что понравившиеся друг другу Сергей и Светлана оказались ещё и земляками, родом с Полтавщины, и даже отчества имели одинаковые: отцов звали на украинский манер Мыколами.  Только фамилию мадам имела прямо-противоположную Беленко! А что? Очень даже оригинально и романтично получалось: встретились в танце «два одиночества» Черненко и Беленко!

     Но самое примечательное, что служила новоиспечённая дама Серёгиного сердца на продскладе их общей береговой базы в бригаде ОВР.  Была она с ним в одном воинском звании, тоже мичманом или «мичманшей», как он сам, уже любя, её называл. Свадьбу сыграли быстро и вкусно! Стол в Светкиной служебной квартире ломился от разных деликатесов, на поедание которых под выпивку с соответствующими тостами и выкриками «Горько!», Сергей Николаевич пригласил товарищей-мичманов с корабля, а Светлана Николаевна своих незамужних подруг и командира береговой базы, уважив непосредственное начальство.

     Так в лиепайской бригаде ОВР стало два мичмана Черненко. Украинская фамилия супружеской четы сразу ввела в заблуждение старшего помощника начальника штаба (третьего по счёту и штату – СПНШ-3), отвечающего за кадры, мобилизационную готовность, а заодно (в помощь бригадному замполиту) ещё и за распределение дефицитов по линии Военторга.

     Страна Советов, стартовавшая в «спринтерском забеге» перестройки, активно включилась в борьбу с пьянством народонаселения, но почему-то совсем скоро стала испытывать дефицит, как продовольственных, так и прочих, жизненно необходимых в быту, товаров. В «низах» даже  сложилось устойчивое народное мнение, что «когда пили – производительность труда была выше», но центральное телевидение «со ставропольским акцентом» твердило обратное, призывая всех к социалистической экономии! Поэтому предметы советского производства, включая алкоголь, в штабе бригады, как и по всей стране, стали распределять по талонам. Но, так как мичманов Черненко после их регистрации в ЗАГСе и «скромной» домашней свадьбы теперь оказалось двое по штатному расписанию, бригадный СПНШ-3 поначалу впал в недельный ступор: как заветные талоны-то распределять?!! Но, со временем «раздвоение» мичманов, само-собой «устаканилось»… Разобрались!

     Ведь один С. Н. Черненко регулярно ходил в море и был на передовой линии водного дозора Лиепаи, а второй, вернее, вторая С. Н. Черненко (бывшая Беленко) «защищала советскую родину» с тыла. Морские служивые состояли на котловом довольствии своих кораблей, а офицеры и мичманы штаба и береговой базы получали неплохой продовольственный паёк у Светланы на складе. Поэтому Сергей Черненко и в этом отношении «катался, как сыр в сливочном масле»: жена, взявшая его фамилию, теперь по-настоящему была и добытчицей, и кормилицей в семье.
 
     С масла всё и началось…

                2.
                Продовольственная наука:
              социалистическая экономия или житейская находчивость?

     Начальником, точнее командиром боевой части (БЧ-2) у «водоплавающего» Черненко с недавних пор стал старший лейтенант Евгений Коляшин, вернувшийся из Кронштадта, где проходил обучение на тренажере однотипного зенитного ракетного комплекса (ЗРК), установленного на МПК «Комсомолец Латвии».

     По боевой организации (то бишь, по тревоге!) старшина команды радиомехаников мичман Черненко оказывался пусть и «не правой», а «левой», но очень нужной рукой – оператором «поиска целей» в центральном посту ЗРК, по соседству слева от управляющего зенитным огнём Коляшина. Правую руку, точнее её большой палец,  Евгений всегда держал наготове, чтобы нажать кнопку «Пуск» на своём пульте. Правда такое случалось не часто, всего-то пару раз в год при выполнении практических боевых упражнений, но этому предшествовало бесчисленное количество тренировок.

     Как специалист-ракетчик Черненко был подготовлен достаточно хорошо.  А вот второй радиомеханик – оператор «дальности» матрос-красавец (косая сажень в плечах и кулак с пивную кружку!) Константин Камушкин, хоть и имел среднее специальное образование (на службу в ВМФ «загремел» после ленинградского техникума) и был парнем очень старательным и аккуратным, но по неофициальной военно-морской иерархии состоял пока в «карасях» – служил по первому году и требовал к себе особого внимания на  всех корабельных учениях. Балагур Черненко, на голову ниже ростом Камушкина, частенько подтрунивал над моряком-первогодком, особенно когда тот не укладывался в свой норматив приёма целеуказания, называя Костю по-простецки Булыжником, на что крепыш, виновато улыбаясь, никак не обижался.

     Готовились всю зиму парни очень серьёзно и ощутимый результат не заставил себя ждать:  совместным упорным трудом старший лейтенант Коляшин действия своего боевого расчёта довёл до автоматизма и уже весной состоялась их дебютная зенитная ракетная стрельба, под руководством командира бригады ОВР.

     – Поздравляю экипаж с заслуженным успехом! Молодцы, ракетчики! – пробасил по общекорабельной линии связи с ГКП (главного командного пункта) корабля комбриг капитан 1 ранга  Борис Федорович Финчук, когда «Комсомолец Латвии» уже взял обратный курс на Лиепаю из морского полигона боевой подготовки.

     После швартовки и убытия с корабля походного штаба бригады, Коляшин пригласил к себе Черненко отметить победу по-флотски. До ужина ещё было время, но чувства и эмоции распирали, поэтому они дружно чокнулись гранеными стаканами «За отличную работу!». Выпили, кривясь, разбавленный спирт, закусив черным хлебом с солью… И тут Черненко, словно вспомнил о чём-то, на минуту выскочив из каюты, вернулся к командиру БЧ-2 с бумажным свёртком, услужливо предлагая:

     – А вот и маслице сливочное! Всё вкуснее будет, товарищ старший лейтенант. Намазывайте на хлебушек, Евгений Петрович!  Как я полагаю у меня, в отличие от вас, сходная смена вечером, так может вместе на бербазу сейчас на часик махнём? Жрать, в смысле кушать, уж очень хочется! Там сегодня Светлана моя дежурит, нас обоих накормит!

     – И что, есть чем поживиться? – на всякий случай поинтересовался Коляшин, прекрасно зная, кем и где служит Серёгина жена.
 
     – А то! – жизнерадостно заверил Светкин супруг.
 
     На том и порешили… Запросив «добро» у помощника командира корабля на отлучку и, не дожидаясь «постной, а-ля типа ужин» корабельной кормёжки, дуэт ракетчиков в приподнятом настроении отправился на продовольственный склад береговой базы.
 
     Пока шли, Коляшина неожиданно «прорвало» вопросом:
     – Сергей Николаевич, а масло тоже оттуда? Ты, извини, конечно, но вы его с женой подтыриваете, что ли?

     – Да бог, с вами, Петрович! Как можно? Всё ж на остатках…  И Черненко на ходу поведал командиру боевой части забавную каждодневную ситуацию с экономией сливочного масла на граммах и миллиграммах….

     – Вы думаете я его украл?

     – Ничего я не думаю! – буркнул в сторону Коляшин. – Ну не в магазине вы же его приобрели. А со склада, наверно, прихватили… Супруга угостила!

     – Всё правильно! Прихватил, чтобы не было у жинки  излишка. А лишнее – это же прямое ЧП для складского служивого. Тяжелые времена наступили в эту дурацкую перестройку, прости господи. Одних только ревизий по части обеспечения продовольствием плавсостава – нас с вами, раза в два больше стало.

     –  И что? Масло-то откуда, Серёж?

     – Поясняю. С чувством, с толком… и без отрыжки! – улыбнулся чуть захмелевший бравый мичман и продолжил. – Вы представляете в чём эти здоровые кубы масла к нам привозят?

     – Ну, нет. Хотя, вспоминая своё детство, в коробках таких больших, да? Мой родительский дом во Владимире рядом с продовольственным магазином стоит. Видел я, как грузчики однажды разгружали сливочное масло из машины.

     – Вот! Всё правильно, в картонных коробках, по 20 килограммов куб,  завёрнутый в пергаментную бумагу. Этот куб моя женушка здоровенным ножом режет на куски для выдачи на корабли. А на каждую нашу душу по нормам обеспечения ежесуточно положено масла  коровьего всего-то 50 граммов: на завтрак и ужин к столу – по 15, на вторые блюда в обед и тот же ужин – по 10. Эти 50 граммов умножаются на число стоящих на котловом довольствии моряков и в итоге получается заветный приличный кусок сливочного масла, который Света тютелька в тютельку отрезает нашему баталеру продовольственному. На сутки! Или на несколько суток, если мы в море на дежурство выходим. Представляете сколько таких операций по выдаче масла у неё в день происходит?!! А в итоге?

     – И что в итоге?

     – На финише остаётся пустая обертка после каждого 20 килограммового куба, эта самая пергаментная бумага с ничтожными следами заветного маслица.

     – И? – не выдержал Коляшин. – Масло то откуда лишнее берётся?

     И тут Черненко рассмеялся.
     – С бумаги и берутся эти граммы! Надо лишь острым ножичком крохотные остатки его собрать с этой обёртки. С одной упаковки целая столовая ложка выходит, а к вечеру – при хорошей раздаче – получается полная миска под 200-250 граммов. Куда их девать? Нам на корабли и выдает их моя находчивая жена. А себе аккуратный 200-граммовый кусочек из следующего куба отрезает. Спёрла скажите?

     – Да уж… Ничего я не скажу! – искренне удивился Коляшин. – Голь на выдумку хитра! Но, признаюсь откровенно, это точно не воровство, а хозяйственность. Своеобразная экономия на бумаге! Как ни крути, а точно – экономия на пергаментной бумаге из-под масла.
 
     – Так Евгений Петрович, то же самое и с мясом получается!

     – Что??? И с мясом на такая же картина, как с маслом? На граммах!?!

     – И даже килограммах, товарищ старший лейтенант!

     – А ну… Поясни! – Евгению уже самому стал интересен очередной вариант «экономии», на этот раз уже мяса «из ничего».

     – Поясняю… Мясо на продсклад привозят тушами. Свинину, говядину… Представляете себе, десятки туш! А весы вы видели? Огромные такие, у Светланы на самом видном месте стоят. Очень точные, кстати! Ни один ревизор не пристал к ней, то есть не усомнился на этот счёт в их точности.

     – И что?

     – А то, что на складе книга специальная прошнурованная с листами пронумерованными имеется, подотчётная! Сколько поступило продовольствия и сколько выдано на наши кораблики – всё в ней фиксируется. А взвешивание, какое бы точное оно ни было, оставляет за собой погрешность. Хоть в грамм ничтожный, но в Светкину пользу, естественно. Весы-то вон какие большие! И взвешивает моя супружница мясо – всё чин чинарём, как говорится: «без сучка и задоринки». Выдала баталеру продовольственному мяса на экипаж  столько-то килограммов и в книге выдачи сразу отметочку соответствующую сделала. К вечеру – по книге ноль и в холодильнике пусто должно быть. Она зырк туда, а там ещё шмат – кусок целый остался! Откуда взялся? Так из этих граммов сам собой накопился. И ведь оставить нельзя! Вдруг ревизия, спросят – откуда мясо (?), если его быть по книге выдаче уже не должно!
 
     – Да-а-а – протянул Коляшин и вмиг сам уже протрезвел окончательно. – Так это и не экономия уже получается, а…  Евгений не успел завершить фразу.

     – Правильно! Наука!!! Целая продовольственная наука, как не украсть, но со своим маслом, мясом и прочей провизией в наваре остаться. А чтобы не было проблем с ревизором, приходится уносить всё домой. Ну, не выбрасывать же! Вот и носим... Даже руки не отсыхают, потому что это жратва. Зато по бумагам, всё чики-чики!
     Коляшин только руками развёл, а, осведомленного во все тонкости складской службы, Черненко понесло дальше:

     – И так по всей номенклатуре продуктов! Какое-то количество приличной рыбы идёт в замен на красную икру, а с сухофруктами на компот, что творится?!!

     – А что с сухофруктами – компот как компот получается! Пьём и нахваливаем даже!

     – Эх, Петрович! – снова завёлся Черненко. – В состав компотного набора входит в разных вариантах: и курага, и слива сушеная, и изюм. Я уже не говорю про яблоки и груши. А на каждую нашу военно-морскую душу по нормам всего-то по 30 граммов этой сушёной смеси приходится: по 15 граммулек на обед и ужин! Снова умножаем на весь экипаж и получаем столько-то конкретных килограммов сухофруктов.

     - И?!! – у Коляшина даже рот открылся от предвкушения очередной «сенсации».

     – Ну, вы же понимаете, что такое компотный набор сухофруктов!? На кураге, сливе и изюме всегда можно «случайно» сэкономить, добавив побольше нарезанных дольками яблок, которая Светка моя сама специально дома высушивает.

     – А яблоки, где берёт?

     – Ну, вы простой такой, Евгений Петрович! Заброшенных хуторов сколько в округе Лиепаи? Съездила пару раз в августе на велосипеде – привезла ведёрка четыре яблок опавших, нарезала, насушила в кухонной духовке и на склад свой принесла, чтобы выдать в компотном наборе.

     – Ничего не понимаю… Яблок что ли сушеных не хватает у неё?

     – Э, нет! У жены моей всё в ажуре всегда! Просто на вес своих вложенных сушеных яблочек она со спокойной совестью может домой принести примерно такой же вес шикарной восточной кураги или чернослива с изюмом. И причём всё по разрешённой замене! Приказ специальный на этот счёт нашего Министра обороны у них имеется. О, как!
 
     – Ни хрена себе!

     – Хрен, кстати, тоже можно заменить, например, порошком горчичным.
 
     – Вот это русская находчивость!

     – Только не «москальская», а хохлятская! Мы же оба с ней с «ридной Украины» будем, из-под Полтавы.

     Сослуживцы дружно рассмеялись…

                3.
                «НШ» и «Комбриг»

     Советская береговая база бригады кораблей охраны водного района любой военно-морской базы ВМФ всегда жила по «своим законам»! Но тут грянула перестройка… Пришлось «перестраиваться», не себе в убыток, естественно. Нет, получение и выдача продовольствия на корабли осуществлялась «чин чинарём» – все строго по заявкам и соответствующим нарядам и накладным. Но, море любит сильных, а сильные, как известно, любят хорошо поесть!

     Поэтому в конце 80-х годов уже прошлого столетия, в духе «нового социалистического хозяйственного мЫшления» (с «горбачёвским ударением» на первый слог) при береговых базах были организованы, так называемые, «приусадебные хозяйства» по выращиванию зелени (лука, петрушки и укропа) к столу моряков, а также самые настоящие «свинофермы» по откорму хрюшек. Животных кормили отходами от завтраков, обедов и ужинов с кораблей или из матросских столовых береговых штабных команд. Всё это в годы перестройки в стране и в армии, в частности, приветствовалось советским руководством и военным командованием.

     Ну, а когда Лиепайскую бригаду ОВР возглавил её новый командир – капитан 1 ранга Финчук Борис Федорович – офицер с хозяйской крестьянской жилкой, местная «свиноферма» получила второе рождение. Всё для личного состава флота!  Ну, и для себя, конечно…

     Старший лейтенант с мичманом уже подходили к воротам продсклада, как им навстречу попался и тут же исчез, словно  фантом, чумазый и чуть полноватый матросик, списанный из плавсостава на береговую базу – в хлев, источающий продуктами жизнедеятельности хрюкающих «пятачков».
 
     – Хотите на настоящее чудо посмотреть, товарищ старший лейтенант!? – обратился сияющий Черненко к своему командиру. Помните случай прошлогодний? Ну, тогда ещё неуставное взаимоотношение вскрылось на стареньком МПК: кок-годок там на камбузе в репу дал молодому матросику-помощнику за то, что он в бак с чистой кипяченой водой грязь какую-то вылил и сорвал обед экипажу. Так весь тогдашний сыр-бор про годковщину на флоте аж до Москвы дошёл! Прежнего нашего комбрига из-за этого сняли с должности и назначили нынешнего Бориску на трон!

     – Какого-такого Бориску?!! – не понял Коляшин, переворачивая в памяти забавный фрагмент из комедийного фильма «Иван Васильевич меняет профессию».

     – Известно какого! Нашего грозного комбрига-хозяйственника Бориса Федоровича Финчука, с которым мы в море сегодня на стрельбу ходили.

     – Почему «грозного»?

     – Потому что он командовал крейсером «Грозный» до своего пришествия к нам. Ну что? Пойдём на Борьку посмотрим?

     – Чего же мне упрямиться… Пошли! – и они свернули в открытую дверь. Из полумрака выглянул тот самый «фантом», пострадавший год назад от «годковщины» и, включая дополнительное освещение, бодро представился:

     – Матрос Пупков!
 
     Посреди небольшого загончика стоял поросёнок с надписью синей краской на брюхе из двух больших букв: Н Ш. Бросив ленивый взгляд на вошедших, животное шумно развернулось к ним своей «кормой», задрав вверх крючковатый  хвостик.

     – И что это значит? – искренне изумился старший лейтенант.

     – Как что? НШ – значит начальник штаба. Ему откармливаем поросёночка… – доложил свинопас.

     – А-а-а… Ну да, ну да… – оценивающе «поддакнул» Коляшин и снова протянул первой буквой алфавита – А-а-а…

     – А вот и второй экземпляр! По свистку и призывные покрикивания Пупкова: «Борька! Борька! Борька!» из соседнего загончика «на арену» выскочил второй хряк, более упитанный, весом в добрый центнер отборной свинины с размашистой синей надписью на брюхе КОМБРИГ.

     И это был полный успех представления!

     Компаньоны дружно рассмеялись и, сразу ретировавшись,  прямиком направились на склад к супруге Черненко. Миловидная женщина в хорошо подогнанной по фигуре военной форме с мичманскими погонами радушно встретила мужа и его сослуживца Коляшина, обоих накормив по всем положенным и неположенным правилам служебного гостеприимства.

     Отужинав даже лучше, чем в городском ресторане «Юра», Сергей и, сменившаяся к тому времени с дежурства Светлана, с двумя тяжелыми сумками в руках, пошли к себе домой в Военный городок, а сытый и довольный офицер вернулся на корабль с презентом от «социалистической экономии»: кульком ароматной пастилы, банкой клубничного джема и пачкой латвийского печенья «Селга» – угощением к вечернему чаю за успешную ракетную стрельбу для третьего номера их боевого расчёта матроса Кости Камушкина. Сладкая награда тоже нашла своего молодого героя. Заслужил Булыжник! 

                Кисло-сладкий, как джем, эпилог

     Через полгода счастливая и заметно округлившаяся заведующая продскладом Светлана Черненко подала рапорт по команде о временной приостановке своей служебной деятельности, отправившись в декретный отпуск. По убедительной просьбе начальника бербазы приказом командира бригады ОВР Финчука мичман Сергей Черненко с МПК «Комсомолец Латвии» из плавсостава был переведён на берег. В «провизионном царстве» свято место пусто никогда не бывает. Была С. Н. Черненко  –  стал С. Н. Черненко и всё чики-чики! А командир ракетно-артиллерийской боевой части и уже капитан-лейтенант Евгений Коляшин в сентябре 1988 года отправился на учебу в Ленинград в группу переподготовки «Начальников противовоздушной обороны соединений надводных кораблей» Высших специальных офицерских классов ВМФ.

     За год до этого 18-летний немецкий пилот-любитель Матиас Руст «проверил» организацию всей советской системы ПВО на западе страны Советов, осуществив перелёт на лёгкомоторном самолёте из Гамбурга через Рейкьявик и Хельсинки в Москву. 28 мая 1987 года (в День пограничных войск СССР) смелый, но бесшабашный юноша приземлился на Большом Москворецком мосту, беспрепятственно пролетев более тысячи километров. Шухера после этого в нашей армии было много!

     В конце августа 1989 года Коляшин уже вернулся в родную бригаду подготовленным флагманским специалистом-начальником ПВО дивизиона малых противолодочных кораблей, в состав которого входило 10 вымпелов. Ну, держитесь теперь нарушители воздушного пространства! До распада СССР и превращения советского Военно-Морского Флота во флот российский с Андреевским флагом оставалось чуть больше двух лет. За это время много чего произошло в жизни всех героев этой почти доподлинной истории. А перестройка в стране уже набирала свои предсказуемые и «непредвиденные» обороты…

     Настоящий моряк-трудяга, неутомимый хозяйственник, открытый в общении комбриг Б. Ф. Финчук пошёл на повышение! Из Зимней гавани, где базировались корабли бригады, он перебрался во вновь сформированный в Лиепае штаб дивизии кораблей ОВР Балтийской эскадры разнородных сил и в новой для себя должности комдива стал «контр-адмиралом». Вот так «от лейтенанта до адмирала всегда с открытым забралом»!

     «Сиротела» бригада не долго, вскоре её возглавил, наверное, самый молодой комбриг в истории поствоенного ВМФ Советского Союза Варлаам Леонидович Пистряну. Сначала в звании капитана третьего ранга он исполнял обязанности её начальника штаба, а вскоре уже капитан второго ранга Пистряну самостоятельно встал у руля Лиепайской бригады кораблей ОВР. «Был он горяч, в нём всё бурлило. Ведь кровь молдавского розлива!».  И это всё о нём…

     После случайно выявленного отсутствия (очередная комиссия поработала!) табельного пистолета и переносного зенитного ракетного комплекса на одном из базовых  тральщиков в соседнем дивизионе Коляшинская карьера резко пошла в гору! Что называется «на костях товарищей»… Оружие-то потом нашлось, но нервы та пропажа потрепала многим начальникам, поэтому судьба прежнего флагманского специалиста ракетно-артиллерийского вооружения бригады кораблей ОВР решилась мгновенно, как пистолетный выстрел, одним росчерком пера: «Уволить!». На его место из штаба дивизиона МПК в штаб бригады был назначен молодой и перспективный капитан-лейтенант Коляшин. Обязанностей, конечно, у него стало ещё больше, но Евгений никогда не боялся трудностей.

     Специалист первого класса и уже старшина первой статьи,   никогда неунывающий добряк Камушкин (с МПК «Комсомолец Латвии»), отслужив три года, демобилизовался и вернулся в родной Ленинград, который вскоре будет переименован в Санкт-Петербург. С нормальной работой уже было туго, поэтому переодевшись в спортивный костюм «Адидас» китайского ширпотреба, Костя примкнул к одной из рэкетирских группировок, взявших под свою опеку питерский Апраксин рынок. Местные и приезжие торгаши с Востока побаивались мускулистого Булыжника, но сама судьба смилостивилась и уберегла Константина от дальнейшей криминальной деятельности.  Через пять лет экс-военный моряк-балтиец Костя возглавил службу безопасности в крутой фирме, которая станет одним из спонсоров первому российском автогонщику «Формулы-1».

     А вот семья Черненко не выдержала испытания временем и, увы, распалась вместе с Советским Союзом. Надо же было такому приключиться в ресторане «Юра», когда, зашедший туда с друзьями-товарищами «окультуриться», мичман Черненко заприметил там «мичманшу» Беленко! Выйдя замуж, Светка, естественно, взяла фамилию мужа, но семейная жизнь её, с каждым днём после рождения ребёнка, стала больше походить на черно-белую в полоску тельняшку. Полоса белая – от Беленко, полоса черная – от Черненко, а потом и вовсе домашний быт почернел, как флотская военная форма, под стать своей новой фамилии. Муж частенько начал приходить со службы в подпитии и с какими-то претензиями… Не сошлись характерами супруги, так это, наверно, называется. После развода Светлана уволилась из Вооруженных сил и с малышкой вернулась в новую Украину к родителям под Полтаву. А Сергей Черненко запил «по-чёрному»… На продскладе береговой базы у него начались серьёзные проблемы.

     По ходатайству и под личную ответственность флагманского специалиста бригады ОВР капитана третьего ранга Коляшина мичмана Черненко вернули на МПК «Комсомолец Латвии», в БЧ-2 на прежнюю ракетную должность. Слава богу, специальность он свою не забыл. Посидел «на дармовых харчах» Серёга и хватит, надо было уже по-настоящему страну защищать! Потом правда и он подался к себе на украинскую родину. Думал: может простит его Светка (?), да и по дочурке очень соскучился! Но, всё это будет потом…

     …«Советская империя» безвозвратно рухнула в декабре 1991 года и это сладкое слово «свобода», как в России, так и в суверенных Латвии и Украине, в других республиках бывшего СССР ощутили на себе все. Кроме поросёнка «Борьки»…

            декабрь 2021 г.                Санкт-Петербург

                © Н. Кирюшов, 2021