Эстеты

Утро 21 февраля 1994 года...
Просыпаться с томиком Толстого под головой – перспектива малоприятная и крайне неудобная. Но когда под головой два или три тома – уже значительно лучше. Медленно открыв глаза, я увидел однокурсника Гришу, что спал тут же на полу на трёх томах «Войны и мира». Любопытно, что из классиков досталось мне. Я сел и плавно бросил взгляд на книги... «Маяковский: собрание сочинений в 2-х томах». Фу, какая гадость! Ну почему именно Маяковский?!... Терпеть его не могу!

Стыдно, товарищ! На себя посмотри.
Ты ж как свинья развалился в пыли!...

Это куражился мой внутренний голос стихом Маяковского. Мятые пиджак и физиономия дополняли картину полной социальной деградации и кризиса духа на фоне вселенского сушняка.
– Ау, есть кто живой?
«... на месте проишествия при отсутствии понятых было обнаружено три трупа – все студенты филологического факультета ПГУ... Первый, прильнув ухом к Толстому и приняв позу эмбриона, пребывал в состоянии глубокого сна... Другой – вчерашний именинник – спал в кресле без штанов, но при галстуке, откинув голову назад и широко открыв рот. Последний – хозяин дома – спал на кровати, уткнувшись носом в подушку, и каких-либо признаков жизни не подавал.»
На кухне я не нашел никакой посуды, кроме маленьких кофейных чашек, зато над раковиной висел ковшик литра на полтора минимум. Я вдоволь напился воды из-под крана, открыл форточку и выкурил две сигареты подряд. Затем, долив воды в ковшик, вернулся в комнату, где за время моего отсутствия не поменялось ничего.
– Пить кто-то будет? – негромко спросил я.
Три трупа одновременно зашевелились и посмотрели в мою сторону опухшими лицами.
– А водки больше нет? - спросил бывший интеллигентный человек и бывший именинник, резво ломанувшийся в ватерклозет, словно полночи ожидавший разрешение командира...
– Где-то стопудово есть, но нас там нет, – ответил я и уселся в освободившееся кресто.
Затем начались хождения с высасыванием воды из крана и курением до полностью восстановления никотинового баланса в организме, мордоумыванием и хрустом слежавшихся позвонков. Через полчаса, бросив «кости» кто куда и потягивая растворимый кофе, мы начали «эстетствовать».
Откуда пошла эта игра и зачем она была вообще нужна, сейчас, наверняка, никто и не вспомнит, но порассуждать минут десять о неповторимом «букете» спирта «Рояль» – без этого никак! Основательно прибухнув, мы начинали обсуждать высоким штилем и высокопарным слогом о преимуществах продукции Пермской табачной фабрики над маркой «Данхилл» или наслаждаться вариациями секции духовых инструментов в песнях группы "Мираж", именуя друг друга при этом не иначе, как «милостивый государь» или, на крайняк, «досточтимый сэр».
– Ну что, господа, - подал реплику Гриша, утонув в панцирной сетке кровати. – Как будем развлекать свой досуг?
– Может быть, продолжим возлияние, господа? - предложил вчерашний виновник торжества - весельчак и балагур с повадками поручика Ржевского.
– Фи, mon сher! Вам должно быть стыдно, Константин, это же так банально и бездуховно. Вы же не алкаш какой-нибудь, а алкоголик с большой буквы А... и с почти законченным высшим образованием. Да и где мы сейчас водку найдём, а переплачивать втрое я не готов.
– А Вы что предлагаете, корнет, опять к куртизанкам?
– Почему же сразу к куртизанкам... а хотя бы и к куртизанкам, – Гриша пригубил кофе и сладко причмокнул. - Только без шампусика нам там вряд ли будут рады.
– Господа, а идёмте в Оперный театр? - вдруг предложил я. – Оперу послушаем, повысим, так сказать, свой культурный уровень, ... и буфет с коньяком там, опять же, есть... Главное, до антракта дотянуть.
– Это мысль, – словно просчитывая плюсы и минусы нараспев сказал Гриня. – И коньяк в буфете... и девы приличные...
– Вам что, корнет, на филфаке приличных дев не хватает?
– На филфаке все свои, они меня уже знают... а тут интрига!... и оперу я давненько не слушал.
– А Вы, стесняюсь Вас спросить, когда последний раз в театре-то были, милостивый государь?...
– Да почитай, никогда.
– Тогда решено, – сказал я и потянулся за телефонной книгой...

– Алло! Добрый день, – максимально певуче поприветствовал я телефонную трубку, извлекая самые бархатные нотки из глубины диафрагмы.
– Здравствуйте, – ответили на том конце.
– Это оперный театр?
– Да, а что Вы хотели?
– Скажите, сударыня, что вы сегодня даёте? – «включил» я этакого театрала-завсегдатая...
– Сегодня у нас творческий вечер Нино Ананиашвили.
– И билеты есть?
– Да, пожалуйста, приезжайте... – учтиво ответила трубка, и я услышал в этом «приезжайте» весьма кокетливые нотки.
«Эстетствовать так эстетствовать на полную катушку», – решил я:
– А это какой голос?
– ЭТО БАЛЕТ! – презрительно холодно ответила трубка и грубо шмякнулась о телефон.

27 ноября 2021
Пермь