Амаркорд. Нескончаемое продолжение

Кто знает меня, могут догадаться с первой ноты: если я куда уехала в пределах США, то точно в Лас Вегас. Я езжу в Вегас всегда, при первой и при последней возможности. Для меня это парадиз people watching- наблюдения за людьми, клоунады, нереальной отрешенности от ежедневности , карнавала, который никогда не кончается, высочайшего качества декораций, веселого и легкого отношения к жизни под лозунгом Let it go - Будь что будет! - и абсолютно серьезного бизнеса. Все, что я люблю. Плюс рулетка. Плюс поездки по каньонам и погружение в космическую историю родной планеты. Все, о чем я даже и не догадывалась, что это существует, и чем, оказывается, я восхищаюсь и что очень, очень ценю.
 
В Вегас мы впервые попали относительно недавно, несколько лет назад. И поразил он меня пестрым киношным многолюдьем и неземным великолепием шоу "О". Ничего подобного я в своей долготрудной жизни не видела и не представляла. Раньше я думала, что современные сверх-человеки - это баскетболисты из НБА: любимый ЛеБрон Джеймс и Ко. О, как я ошибалась! В шоу "О" сверх-люди, воистину не из мира сего, делали немыслимые пируэты на головокружительной высоте, преодолевали в полёте силу притяжения и погружались с огромной высоты в воду без единого всплеска. И все это под невероятную музыку и вышколенное, дисциплинированное, а оттого ещё более чувственное пение. Суть истории я так и не поняла, несмотря на то, что смотрели мы "О" дважды, а, может быть, и трижды.

Непонимание сути истории при одновременном восхищении ею меня нисколько не удивило. С раннего детства я любила кино, но смотрела его очень странно и выборочно, выхватывая из канвы повествования отдельные яркие моменты, зачастую не имеющие никакого отношения к сюжету. Это могли быть поразившие меня мелодии, пейзажи или отдельные действия отдельных персонажей. Сюжет любимого с детства фильма "Золото Маккенны", который я видела раз пять, не меньше, я, наконец, внятно узнала года два назад от нашего гида Николая, который возил нас в тот раз по кинематографическим сайтам Дикого Запада ( да и то, честно сказать, толком не запомнила). Сказать, что я была удивлена - ничего не сказать. Мое золото Маккенны сильно отличалось от кинематографического.
 
Мое золото открылось мне впервые на курорте Аршан, где я, сломав третий палец на левой руке, так болезненно, но изящно избавилась от необходимости бросить на полпути любимую третью школу и биться за невнятную по перспективам пианистическую карьеру. Аршан, что значит "Целительный источник", расположен в Восточных Саянах над красивейшей Тункинской долиной неподалёку от озера Байкал. Попасть туда можно через железнодорожную станцию Слюдянка, названную так потому, что место это богато слюдяными породами, где сокровища - камни с аметистовыми, кварцитными и прочими щетками - блестящими великолепными хрусталиками, запрятанными внутрь обыкновенных по виду серых или голубоватых булыжников - буквально лежат под ногами. Плюс хрустальная же чистота и особенный, священный вкус воды легендарного Священного Моря Байкал. Когда автобус увозил нас с Аршана в сторону Слюдянки, я, несмотря на боль в зафиксированном кое-как сломанном пальце, обомлела, увидев багряно-золотые отблески заката на откосах богатой железистыми породами горы: "Золото! Золото Маккенны!"

Второй раз в жизни золотой отблеск заката на горном склоне  я увидала много позже, когда мы впервые попали на Западный край Большого Каньона, взяв пополуденную вертолётную экскурсию, специально, чтобы возвращаться из Каньонов в Вегас на закате дня. "Золото! Так вот оно какое - Золото Маккенны!",- подумала я, но вслух сказать не решилась...

Мои отношения с кино были болезненными: картинку и звук я любила до полуобморока, а сюжет решительно не улавливала. И восхищалась теми своими подругами и друзьями, которые умели понимать и пересказывать историю, показываемую в фильме. Моя школьная подруга Ира К. , отличающаяся холодным математическим умом, проникновением в суть физики, прекрасным вкусом и древнеегипетской красотой Нефертити, вынужденной носить меховые воротники и унты, всегда была моим гидом по сценариям просмотренных вместе фильмов. Чтобы не признаваться в своём кретинизме, я научилась задавать наводящие вопросы Ирке, на которые она простодушно отвечала, что давало мне представление о том, какая я молодец, если не сильно ошиблась с ходом сюжета, или какая я клиническая идиотка, если сюжет и то, что я о нем думала, решительно не совпадали. Второе случалось чаще.
 
Первым моим реальным кинематографическим шоком и откровением, близким по воздействию на трепетную мою душу к эффекту от шоу "О", был фильм Дети Райка - Les enfants du paradis- Жака Карне производства 1945-го года. Рай - иллюзии - раек - весь мир театр- театральная условность реальнее жизни: все эти ассоциации и обрывки мыслей как роились в голове ошарашенной увиденным с экрана студентки философского факультета, сидящей в полном изумлении в кресле кинозала в Иллюзионе на Котельнической, так и остались по сей день. Пересматривать фильм боюсь: а вдруг пойму сюжет и разложу его со свойственной мне теперь склонностью к холодной аналитике на идеи, влияния и прочие составные части?

И вдруг в мою жизнь внезапно ворвался понятный и запоминающийся до мелочей Феллини: сначала Амаркорд, потом Репетиция Оркестра, потом Казанова, а уж потом, в обратном отсчете, Ночи Кабирии, 8 с половиной и Ла Страда. Ла Страда нагнала меня уже в Кливленде, когда, выпасая известного российского режиссера Славу Р., который привёз свой фильм на Кливлендской Международный Кинофестиваль, я невольно отговорила его от съемок его новой работы в нашем городе, хотя передо мной стояла противоположная задача, поскольку показала я ему город таким, каким я его люблю: трепетным, глубоким, культурным и невероятно красивым. А задачей его тогда было снять изнанку жизни, и наш прекрасный город под это совершенно не подходил. После проведённой мною по городу автомобильно-пешеходной экскурсии мы со Славой приземлились в случайном ресторанчике в даунтауне, где все декорации состояли в демонстрируемом по кругу черно-белом кино. Да это же Феллини! - воскликнул Слава и навеки утвердился в правильности своего решения не снимать кино про ужасы американской жизни в интеллигентном, культурном городе, в центре которого в ресторане с названием Ла Страда крутят бесконечный шедевр Феллини с изумительной Джульеттой Мазиной...

Кстати, Ла Страду-таки закрыли, а на ее месте великий шеф Майкл Саймон открыл ресторан "Лола", старшую сестру набоковской  Лолиты, ресторан имени которой, открытый тем же шефом Саймоном, также процветает в достославном Кливленде... все в этом мире рифмуется и зацикливается в великолепные арки, подобные аркам в Красном каньоне и в других каньонах в ближних и дальних окрестностях Вегаса.

Когда мы, однажды оказавшись зимой всей большой семьей в Вегасе, шли пешком после очередного шоу к себе в отель Caesar's Palace, вдруг повалил крупный, мягкий, нежный, пушистый снег, моментально покрывший собой меркантильных девчонок в блестящих колготках и с пушистыми ангельскими крыльями, фальшивых Королей рок-н-ролла, фальшивые колонны фальшивого Римского форума, реальных попрошаек и колоритных бездомных, отцов семейств с некрасивыми толстыми девочками с как бы недовырубленными нерадивыми скульпторами лицами, утонченных красавиц с исчезающей на глазах отрешенностью от мира сего, таксистов, несклоняемых к сантиментам, Белл боев, активных и веселых старушек, изумленных мальчишек и девчонок... И улыбнулся мне с небес Федерико Феллини.
...
Снег идет, снег идет,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.
Словно с видом чудака,
С верхней лестничной площадки,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака...