Безликий и чудовище. Глава 8. Вихрь мыслей и эмоци

Безликий и чудовище. Глава 8. Вихрь мыслей и эмоций

Агний проснулся не рано, но и не слишком поздно. Часов в девять утра. Чуть приглушенный серыми облаками свет освещал небольшую комнату с деревянным полом и обветшалыми стенами, которая от стоявшего тут и там хлама казалась даже меньше, чем она была. Легкий дух затхлости вперемешку с прохладным воздухом, что шел с улицы, и теплое одеяло, обволакивающее всё тело, придавали неописуемое чувство уюта и даже покоя. Хотелось лежать здесь столько, сколько душа потребует. Просто лежать, и смотреть, как мерцает летающая в воздухе пыль от еле пробивающегося сквозь тяжелые облака света, на фоне тусклого, потрескавшегося потолка.

Всю эту благодать прерывал лишь отдаленный стук топора за окном и еле слышное посапывайте Лейва, который спал на соседней кровати, уткнувшись розоватым носом в текучую подушку. Еще некоторое время просмотрев в полудреме в одну точку, Агний, наконец, приподнялся на одной руке и, щуря еще не до конца окрепшие глаза, посмотрел в находившееся над его кроватью окно, занавешенное пыльными кружевными занавесками. Даже особо вглядываться в размытый силуэт за желтоватым окном не надо было, чтобы понять, что это колющий дрова Имир.

Как вдруг неожиданно раздавшийся за спиной приглушенный писк, чем-то похожий на свист, заставил на секунду лишившегося дыхания Агния подлететь на кровати и обернуться. В темноте дверного проёма смутно просматривалось серо-белое оперение и желтый клюв сидевшей на краю открытой деревянной двери птицы. Видимо, Гор тут сидит уже не первый час, следит за сном своих подопечных.

Не найдя что сказать, Агний лишь состроил некое подобие улыбки и нервно кивнул, ощущая себя при этом максимально неловко. Издав еще один негромкий клич, сапсан вспорхнул и, шелестя раскидистыми крыльями, улетел. Еще с минуту просто посидев на кровати, осязая разумом бесконечность и тишину, Агний наконец-то поднялся на ноги, словно мышь (что мальчик, безусловно, мастерски умел) вышел из комнаты. Уж было даже хотел заслонить за собой дверь, но эта идея тут же исчезла, будто и не было, стоило только раздастся этому кошмарному скрипу в кое том веке приведенных в движение петель. После этого Агний, словно застигнутый врасплох лисой заяц, сиганул в коридор и забился за угол. Придя в себя, мальчик несколько секунд побыл в тишине, а после этого, не осмеливаясь двинуться, решил осмотреться.

Дом, однако, оказался очень даже приличным, причем во всех смыслах этого слова. Хоть при первом взгляде на одно из его помещений (судя по всему, комната, где спали Лейв и Агний, была некой кладовой или чем-то в этом роде) впечатление об этом строении сложилось не самое феерическое, но при разглядывании высоченных потолков в широких коридорах, резной деревянной лестницы и украшенных тончайшей и искуснейшей росписью всё это как рукой сняло. Судя по всему, люди тут жили далеко не последние. Жили. И ушли. И причем достаточно давно. Роскошные и дорогие обои обесцветились и печально свисали со стен, словно куски рваной тряпки. Некогда блестящий лакированный паркет был покрыт толстым слоем пыли и весь был в дырах и черной плесени. Немногочисленную мебель облюбовала всякая мелкая живность, а высокий потолок весь был в грязно-желтых разводах и его куски валялись на полу тут и там, что отбивало всякое желание оставаться тут надолго. Но и выйти Агний боялся. Нет, даже не так, он просто стеснялся. Стеснялся, потому что всё еще чувствовал себя незваным гостем в чужой хате, которого хозяева до сих пор не выставили за дверь лишь из вежливости.

Так прошел очередной неопределенной промежуток времени, в течении которого Агний успел самым детальнейшим образом изучить расплывчатое пятно на обоях, которое было похоже на недоделанную лошадь, убегающую от стаи злобных рыб, пока, наконец, мальчик наконец-то не решился двинуться с места и направиться ко входной двери.

Свет безжалостно брызнул свой яд в глаза и Агний несколько секунд просто стоял на шатающихся ногах и тер невидимое остальным лицо руками. Мальчику даже страшно было представить, что было бы с его глазами, не будь между ними и тусклым солнечным светом этой спасительной перегородки из его же, Агния, темной, лохматой гривы.

Укутанный в плотную куртку с шерстяным воротником Имир стоял в некотором отдалении от дома, около невысокого трухлявого пенька, в который был вогнан ржавый топор, и с недовольным выражением лица рылся в куче поленьев, взятых, очевидно, из оставшихся запасов прошлых хозяев.

-Ну ё-моё, опять сырая! Да что же это..! – И в этот самый момент взгляд молодого человека упал на безмолвно стоявшего на крыльце дома Агния.

-А-а-а, проснулся! – На лице парня появилась слабая полуулыбка.- Ну, давай, не стесняйся! Хоть поговорим немного, а не с пернатым, не так скучно будет… Хоть человеческую речь за эти два дня наконец услышу, а то я скоро под стать Гору кудахтать начну… - Сидевший всё это время у Имира на плече Гор возмущенно клюнул парня в затылок.

Агний с секунду еще постоял на одном месте, но в конце-концов решился и подошел ближе. Хорошее расположение духа Имира, учитывая его достаточно грубый характер, не могло не радовать.

После того, как Агний сделал последний шаг и остановился на месте, зависла минутная пауза, которую мальчик решился прервать первым (что в обычной ситуации, однако, для него было почти немыслимо).

-А-а где мы?

-Мы? –Переспросил Имир, устанавливая одно из поленьев на пенек. – Мы за пределами «Ковчега».

-За пределами «Ковчега»?

-Ага. – Имир занес топор и звучно разрубил полено на две части.- Ток’ где конкретно, в какой части Королевства - не знаю… Знаю только то, что нам на север надо.

-А за-зачем?

-Там «Наследие» где-то должно приземлиться, если его, конечно, эти гады не прикрыли. У нас просто на случай вторжения заранее план был, вот и пригодился, чтоб его…

-Понятно…- Практически шепотом промямлил Агний и, через несколько секунд, вновь задал вопрос:

-А про Зигмунда ничего не слышно?

Толи от усталости, толи от упоминания имени своего наставника, Имир отвлекся от своего занятия, вновь вонзил топор в пень, отчего последний чуть сам не разлетелся на части, впер руки в боки, потянулся, раздувая щеки выдохнул и утер вспотевший лоб рукавом.

-Не знаю… Он за нами не последовал, должно быть… В общем, я готовлюсь к худшему.

-С-Сочувствую. – Агний опустил голову, ожидая реакции собеседника. Тот лишь в некой задумчивости растянул рот в одну линию, после чего вновь взялся за топор.

-Ничего. Он бы не хотел, чтобы мы оплакивали его до того момента, когда окажемся в безопасности. В такой ситуации ценнее всего сохранить самообладание. Меня этому выдрессировали еще в детстве.

Агний вопросительно наклонил голову в сторону.

-После пришествия к власти Бальтазара. – Начал свой рассказ Имир. – Хозяйство у родителей накрылось медным тазом. Стали по-черному прикладываться к бутылке. Я был сам по себе.

-А как было тогда?

-Чего? – Имир скосил взгляд.

-Как было тогда, ну, до Бальтазара?

Русоволосый парень на секунду призадумался, будто пытаясь вспомнить хоть что-то, но ничего не вышло.

-Не знаю. Как-то стерлось это из памяти. Возможно, всё было намного легче до него, только это уже не важно.

-А Лейв… Он… Он тоже рожден в Королевстве?

-Ну да, а как же? Его Зиг вообще дитём малым подобрал. Родители в речке утопить пытались. Было это в последние дни пребывания Зигмунда в Королевстве. До заключения договора с Бальтазаром.

-Слушай, прости, уже, наверное, надоел я тебе со своими вопросами, но… Что это вообще за договор такой?

-Договор о непересекаемости границы между территорией Королевства и «Ковчега». Договор мог быть нарушен только в том случае, ес…

-Если один из заключавших этот договор будет уличен в сокрытии врага другого.- Все трое, включая Гора, обернулись. На крыльце стоял, вытянув руки вдоль торса и чуть потупив взгляд, Лейв. И хоть в этих словах не было никакого двойного смысла и Лейв ни в коем разе не желал задеть их с Имиром гостя, Раймонд почувствовал себя весьма неуютно.

-Имир!

Лейв спустился и подошел к брату.

-Имир, где Зиг? – Имир в очередной раз прервал рубку дров, переглянулся с Гором, на секунду замялся (видимо понимая, как мальчик отреагирует), но всё-таки ответил:

-Лейв, ты… Ты, короче, н-не волнуйся только, но… В общем… В общем – Зига, судя по всему, схватили, но мы…

-Н-Но они же не имеют права ему что-то сделать, так ведь?- Лейв, у которого уже начал дрожать голос, не отрывал синих глаз от Имира. – Они ведь… - Мальчик резко опустил голову, сглатывая уже начавшие щипать глаза слезы. Гор издал короткий клич, слетел с плеча Имира и начал тереться клювом об лицо мальчика, как бы пытаясь утешить, а Имир, в свою очередь, нервно потирал руки и оглядывался по сторонам, думая, что ему ответить.

-Слушай, - Молодой человек взялся своими затвердевшими от мозолей руками за предплечья Лейва и резко развернул его к себе. – Разбираться будем после. Сейчас не время. Постарайся быть сильным. А сейчас… Сей-йчас давай ты возьмешь Агния, я через несколько минут подгоню вам дров и вы приготовите завтрак? Лично я голодный! Идет? – Агний в те секунды просто вжал лохматую голову в плечи, уже явственно ощущая себя не в своей тарелке. Лейв вытер рукой под носом и натужно улыбнулся. После этого мальчик развернулся, побежал в сторону Агния и, хлопнув последнего по плечу с призывом «Идем!», направился к дому. Безликий мальчик поспешно последовал за ним.

После еды Агний отправился исследовать дом дальше. При детальном осмотре, он, как ни странно, уже не казался таким уж громоздким. Коридор на первом этаже (а всего их было три) заканчивался двумя дверьми, располагавшимися на противоположных друг от друга стенах. На центральной же красовалось темное квадратное пятно, свидетельствовавшее о том, что здесь некогда располагалась внушительных размеров картина.

Первая дверь оказалась закрытой. А вот у второй самым варварским образом был выломан замок, и потому Агний без особого труда вошел в небольшую, как понял сам мальчик, комнату для отдыха.

Скудный интерьер помещения вмещал в себя несколько пыльных и полуразвалившихся шкафов, разбитый сервант на деревянной подставке, а также превратившийся в кусочек поля из пыли и плесени ковер, на котором располагался стеклянный столик и продавленный диван, через который уже проступали пружины.

И на этом самом столике полукругом, «лицом» к дивану, были выставлены картины, одна из которых, должно быть висела на той стене в коридоре. Агний подошёл полуживому диванчику, слегка стряхнул рукой пыль и обрывки паутины с его бархатной поверхности, что, однако, мало помогло, и как можно аккуратнее, будто эта повидавшая виды мебель вот-вот переломится пополам под весом мальчика, примостился перед столиком и посмотрел вперед.

Запечатленные мазками потрескавшегося масла люди на картинах смотрели на сидевшего пред ним мальчика будто с возвышения; гордо подняв голову и закрыв на половину темные очи. На мгновение Агний почувствовал себя на том самом Страшном суде, где он, маленький, съежившийся, безродный беспризорник будет просто испепелен этим холодным, каменным взором этого мужчины в роскошном красном кафтане, этого молодого человека с томным взглядом бесцветных глаз, и даже этой девушки в прекрасном, белом платье, предававшем её и без того божественной красоте греческой богини еще большей аристократичности. Кроме этих троих были еще несколько, штук пять, безмолвных свидетелей, взиравших исподлобья на вжавшегося в спинку кресла Агния. Ко всему этому не хватало только одинокого тиканья часов, которые, к слову, стояли двухметровым, полуразвалившимся лакированным столбом в углу комнаты. Они уже никогда не затикают. Никогда не издадут того громового боя, подобный которому заставлял когда-то пятилетнего Агния вжаться в тот кусок рваной тряпки, что служил ему одеялом, от какого-то необъяснимого страха. Никогда, потому что все их внутренности безжалостно выдраны здешними мародерами. Они мертвы. Они сейчас находятся в том же необъяснимом состоянии, что и изображенные на портретах люди. Агний и до этого видел несметное множество картин. И он был достаточно догадлив, чтобы понимать, что на них изображены живые, или, по крайней мере, жившие когда-то люди. Это осознаешь, но этого не понимаешь в полной мере. Но здесь и сейчас это осознавалось как никогда. Будто некая часть души и самого бытия этих людей застряли в этих немых изображениях и теперь безвольно наблюдают за всем, что происходит снаружи, пусть и нарисованными, но невероятно реалистичными глазами.

В этом Агний мог бы еще сильнее убедиться, если бы прочитал стоявшую перед этим «мертвым» кольцом табличку. На ней отрывистым, грубым почерком (даже от одного взгляда на эту надпись несложно было понять, что это писалось в припадке внутренней ярости) было нацарапано горькое и переполненное злобы скандирование:

«СОБАКАМ СОБАЧЬЯ СМЕРТЬ!!!»

Но, увы, читать Агний не умел. Само это слово, «читать», для него ассоциировалось с чем-то далеким и недостижимым. С чем-то, что доступно лишь тем, кто находится на несколько уровней выше. Не только по социальному статусу, но и по своему духовному и умственному развитию.

Агний как-то, сам не зная для чего, начал предпринимать попытки научиться самостоятельно разбирать хоть что-то из того, что вырисовано этими странными закорючками, зовущимися буквами. Но нет, через месяц стараний мальчик попросту плюнул на это дело и дальше немо довольствовался своими мало-мальскими способностями к счету, которыми его одарили и то лишь для того, чтобы мелкий раб мог считать деньги, захаживая на рынок. Большего ему не надо. Он раб. Он был рабом и он им будет весь свой неопределенный отрезок жизни.

Тяжело вздохнув и вновь встав ногами на скрипучий пол, Агний подошел к низкому деревянному серванту с перебитыми стеклянными дверцами и взял оттуда одну из пожелтевших от сырости книг в хрустящей обложке.

Открыл. Пролистал. Ничего.

Агний начал невольно погружаться в воспоминания.

Он помнил, как жена его третьего хозяина каждый вечер читала детям сказки, пока он, будучи еще подневольным, за дверью мыл пол. И делала она это с таким энтузиазмом и с такой любовью, что даже уходить оттуда не хотелось, пока она не дочитает. Через какое-то время и её дети (мальчик и девочка, ровесники Агния) начали читать ту же книгу под чутким присмотром своей родительницы. Читали они ломано и отрывисто, из-за чего слушать их было неприятно. Но, слушая их, невероятно радовалась их мать. Они развиваются. Они чего-то достигают. А Агнию достигать нечего. Его функция – помогать достигать чего-то другим. Он ступенька на чужом пути. Он не главный герой даже своей собственной жизни, а всего лишь сборная солянка из путей других людей. И однажды Агний даже лицезрел, можно сказать, наглядное тому подтверждение.

Живя у своего предпоследнего хозяина, Агний как-то начал наблюдать у порога вышеупомянутого господина какой-то однородный кусок непонятно чего. Выглядел он будто расплющенная мешанина из чего-то склизкого и мерзкого, в которую еще и были буквально запиханы куски грязной ткани. И представьте потрясение Агния, когда он осознал, что он больше месяца переступал, и даже один раз наступил случайно, через размазанные по дороге, полуразложившиеся останки маленькой девочки... Девочки-раба...

Мальчик и сам не понимал почему, но тогда это произвело на него очень сильное впечатление. Он еще не раз возвращал в памяти ту картину и думал… А ведь когда-то она бегала… Ходила своими ногами по той же земле, что и Агний. Жила совсем рядом с ним. Чувствовала. Дышала. Видела. Что-то испытывала. У неё были родители, и родители родителей, у которых тоже была какая-никакая жизнь. И вот… Это бывшее вместилище маленькой души со всей её генетической историей просто смешаны с уличной грязью и мусором и никому не нужно, кроме сжиравших его день за днем крыс.

А если так подумать: а ведь и Агния ждала такая судьба… Чем он лучше сотен миллионов таких же маленьких и никому не нужных беспризорников? Его бы продали… Он бы дальше работал… А потом… Исход предсказуем.

И только сейчас Агний вдруг начал осознавать всю невероятность произошедшего с ним за последние дни. За что? Почему он? Что это, случайная удача? Судьба? Да черт его знает… Но одно ясно точно – Агний до сих пор читать так и не научился.

-Читаешь? – Агний аж вздрогнул, и, будто пойманный с поличным вор, резко захлопнул книгу на нервной почве. На пороге комнаты стоял Лейв.

- Да ты не бойся, я же не кусаюсь! – Голубоглазый мальчик подошел к своему другу. Тот уже успел вновь открыть секунду назад захлопнувшуюся рукопись и теперь глядел на Лейва невидимым взглядом озадаченного ребенка. Последний прищурился, будто чего-то не понимая, а потом звучно хмыкнул и проговорил:

-Да как же ты её читаешь, если ты её вверх ногами держишь? – Агний непроизвольно кивнул без всяких на то причин, в то время как Лейв схватился за края книги и, перевернув её, вновь сунул в не менявшие положения руки Агния.

После нескольких секунд безмолвных гляделок, Лейв направился ко второй деревянной двери, находившейся в комнате, которая вела на некое подобие балкона, где, по-видимому, некогда содержались цветы. Сейчас же, вместо пышных красавцев в расписных горшках там наблюдались лишь груды пронизанных, и оттого несусветно вонявших, коробок, рассыпанная по вздувшемуся линолеуму сухая земля, желтые пятна на грязном потолке, треснувшие, а кое-где и вовсе разбитые, окна и, опять же, небольшой стеллаж с книгами, которые имели еще более плачевный вид, чем те, что находились в комнате. Видать, прошлые хозяева были людьми крайней образованности.

-О! Давай посмотрим! – Глаза Лейва в очередной раз вспыхнули небывалой воодушевленностью. Недолго думая, Мальчик вцепился в первую попавшуюся книгу, рывком выдернул её с её законного места и раскрыл, но тут же почему-то вдруг отказался от чтения и вновь посмотрел на стеллаж с тем же самым непонимающим прищуром. А причиной тому была некая жестяная коробочка, буквально со спичечный коробок размером, которая тут же, стоило только загораживавшей её книге исчезнуть со своего места, взлетела в воздух на маленьком пропеллере. Расщелины между железными «дольками», из которых состояла коробочка, засветились красным. Мгновение спустя начался настоящий кошмар.

Со всех сторон к этому непонятному прибору, словно их затягивало в мощный вихрь, стали слетаться коробки, книги, паутина, осколки разбитого стекла и весь прочий хлам, находившийся поблизости. На секунду лишь застывший на месте Лейв еле успел рвануться в сторону и вновь оказаться в комнате. Тут же к нему рефлекторно подлетел Агний, затем в дверном проёме возник Имир, и вот, они уже втроём наблюдают, как нечто огромное и воистину ужасное, состоящее из крутящейся волчком горы мусора, проламывает хлипкое стекло, разделявшее балкончик с комнатой и уже через милю секунды бросилось на своих жертв. Имир буквально в охапку схватил двоих мальчиков, ноги в руки и пулей из комнаты. Монстрище, гудя, как тот самый страшный паровоз, вылетело вслед за ними.

-В стороны! Быстро!- Оттолкнув от себя Лейва и Агния в противоположные крылья коридора, Имир понесся дальше налегке, надеясь отвлечь это существо на себя. Но не тут-то было! Тут же от той самой коробочки откололось несколько долек, и вот этих тварей уже три. Буквально на несколько секунд замешкавшийся Агний чуть не поплатился самой жизнью из-за этого умения этой странной машины, когда одна из новоиспеченных хламовых туч врезалась в стену и на еле успевшего увернуться мальчика чуть не рухнул обвалившийся дверной косяк. Не успел Агний и опомниться, как вихрь из забытой домашней утвари, точно кошка на мышь, сиганула прямо на него и чуть не заглотила в себя. Агний рванулся вперед, чуть ли не на четвереньках подлетел к кровати, прыжком перемахнул с неё на тумбочку и, почти не думая, выскочил в находившееся напротив окно, удирая от монстра. Рухнув в кусты, Агний тут ж перевернулся, приземлился на ноги, пару шагов пропрыгал в полуприседе, после чего быстро развил скорость и поскакал на почти неощутимых ногах куда глаза глядят. А тем временем Имир с Лейвом тоже вынеслись из дома и поодиночке тоже исчезли в дебрях осеннего леса. Но сейчас не об этом.

Агний буквально парил над землей, так быстро он бежал. Секунды выливались в минуты. Слюна закипала во рту. Шелест «наматывающихся» на всё еще преследовавший парня волчок заставлял воздух исчезать из легких, а обмякшие ноги работать с удвоенной силой. Пару раз, словно хищный зверь, вихрь перегонял Агния и становился прямо перед ним, демонстрируя свою бездонную «пасть», отчего резко тормозящий и поворачивавшийся на месте мальчик чуть ли не падал на землю. То же самое происходило с Лейвом и Имиром. Их будто бы загоняли в конкретное место. Да что там «будто-бы»? Так оно и было!

Не прошло и минуты, как потные и почти не дышавшие братья врезались друг в друга, после чего выпучивший глаза Имир на одном дыхании схватил Лейва за шкирку и побежал дальше. Побег от уже успевших слиться двух вихрей продолжился. Как вдруг через темные и ровные стволы безмолвно взиравших на всё это деревьев показалось озеро. За секунду потускневший разум Имира озарила идея.

Собрав остатки сил, мальчик прибавил скорости, и, практически не слыша окликов брыкающегося, словно выброшенная на берег рыбка, Лейва, находясь практически в двух шагах от воды Имир рывком рванулся в сторону и бросился на землю.

Есть! Монстр со смачным «Плюх!» исчез под сверкавшей на солнце гладью. И даже не заметили, что с противоположной стороны озера в воде пропал еще один, третий вихрь, да еще и не один он…

Весь потный и колотимый мелкой дрожью Имир еще несколько секунд не мог сдвинуться с места, смотря немигающим взглядом распахнутых до предела глаз на ровную поверхность воды, по которой всё еще гуляла мелкая рябь. Только после того, как доза адреналина в мозгах хоть немного схлынула, парень, нервно улыбаясь, рухнул на спину и закрыл мокрое лицо холодными руками. Красный, как рак, Лейв, съежившись, присел на землю и пытался унять колющее чувство во рту. Сверху послышался клич Гора.

Не прошло, однако, и двадцати секунд, как в чуть прояснившейся голове Имира вдруг всплыла мысль: «Стоп! А где Агний?» - и только он уж было открыл рот, как вода на, казалось бы, утихомирившемся озере вновь пошла кругами, затем начала «закручиваться» по часовой стрелке, отчего образовался с каждым ударом вновь учащённо забившихся сердец мальчиков становившийся всё больше и больше водоворот, который через непродолжительный промежуток времени начал крутящимся столбом подниматься вверх.

Не дожидавшийся полного возникновения этого монстра Имир вновь схватил брата и вновь кинулся в чащу, еле волоча ноги, превратившиеся буквально в неподъёмные мешки с костями. И, в общем-то, в решении своём не прогадал. Уже совсем скоро они убегали от похожего на мифического летающего змея водяного вихря, закручивавшего свой длинный хвост на лету и «проглатывавшего» теперь уже абсолютно всё; и камни, и листья, и деревья – ВСЁ!

И в какой-то момент, среди воя этой смертоносной водяной турбины, сметаемых со своих мест ворохов листьев, Стволов деревьев и прочего шума Имир вдруг различил нечто похожее на крик. Крик, который то возникал, то опять исчезал. Только при пятом повороте головы назад парень смог разглядеть лишь на секунду выглянувшую из воронки черную голову. Агний был в ловушке.

Действовать надо было немедленно. Возбудив все извилины в своём мозгу, Имир начал быстро-быстро набрасывать план. Как не странно, и тут Всевышний решил одарить парня светлой идеей.

-Лейв! – Гаркнул мальчик на весь лес. - Расходимся и бежим «восьмеркой»!!!

-Чего?!

-«Восьмеркой» говорю!!! – Повторил, нервно жестикулируя руками, и кое-как вытирая слетавшие с мокрого лица капли пота, Имир. - Расходимся и бежим! Давай!!! Три! Два! ОДИН!

С этими словами парень резко ломанулся в сторону. Имир среагировал пусть и не сразу, но потом тоже последовал примеру брата. Как и ожидалось, вихрь вновь разделился. Вот только всё еще наматывавший круги по волнам одного из вихрей Агний оказался внутри преследователя Лейва, а не Имира. Но ничего. Для этого и нужна была «восьмерка».

Пересеклись. Опять промах! Опять пересеклись. Снова не достал! В третий раз пересеклись и чуть не врезались в друг друга. Опять!.. Машина будто поняла их план и будто даже злорадно начала крутить в своих внутренностях всё еще находившегося в ней мальчика еще быстрее. А тем временем впереди выросло очередное препятствие, и на этот раз пострашнее всякого там озера. Обрыв.

Всё произошло меньше чем за минуту.

При очередном скрещивании Имир резко притянул Лейва к себе (чуть, кажется не оторвав последнему руку). Две гигантские воронки, соответственно, вновь слились в единичный экземпляр и полетели за удиравшими от них из последних сил мальчиками к самому краю пропасти. Не слыша ни шелест улетавшего в пасть воронки лесного окружения, ни криков Лейва, ни собственного топота по земле, Имир стрелой подбежал к обрыву и проделал уже знакомый трюк. Вот только на этот раз в сторону, точно пробка от шампанского, полетел Лейв, а сам Имир бросился на спину, запустил руки в чрево чудища, и, о чудо, уцепился в как раз пролетавшего в этот момент мимо него Агния и вытащил мокрого насквозь беднягу на поверхность. Измученный бегом парень даже не заметил того, что монстра в этот момент будто бы слегка заклинило. До ушей издирающего сухожилия мышц рук Имира доносился лишь шелест льющейся прямо ему на лицо воды , а также нечленораздельные крики Агния, из которых с трудом можно было разобрать лишь: «Поймал! Держу! Тащи!». И только Имир смог разобрать хоть какую-то часть из них, как в «брюхе» монстра промелькнула некая крылатая стрелка, после чего чудовище громогласно взорвалось, словно ударившийся об асфальт.

Во все стороны полетело всё то, что это существо успело заглотить, в том числе и многострадальный Агний, который сейчас, кувыркаясь в воздухе, летел с огромной высоты навстречу своей погибели.

Опомнившийся Имир замахал руками и чуть было не сиганул за мальчиком, Гор издал протяжный клич и кинулся на помощь, а Лейв вцепился в свой вывалившийся из сумки чудо-альбом, взялся за карандаш, нервными пальцами раскрыл чистую страницу и сделал резкий штрих. В то же мгновение часть вылетевших из взорвавшегося монстра вместе с Агнием листьев преградили на лету ему дорогу, тем самым снизив скорость мальчика. Еще штрих. Агний опять с громким «Ой!» врезался в стену листьев. Еще один. И еще. И еще! И так продолжалось до тех пор, пока лохматый мальчик относительно мягко не шмякнулся на землю у подножия скалистого выступа, с которого от и упал. Наблюдавший за всем этим, выпучив глаза и тяжело дыша, Имир медленно повернул голову в сторону брата. А тот уже с чувством выполненного долга наматывал на бумаге изогнутую спираль. Тем временем маленький смерч легонько подхватил Агния, взмыл с ним в воздух и через несколько секунд мальчик плюхнулся лицом в землю перед Имиром и Лейвом, а всё это время контролировавший непродолжительный полет их маленького страдальца Гор присел к нему на спину и начал ободрительно тереться желтым клювом об мокрую рубаху. Покачиваясь, Агний со стоном поднял лохматую голову, утыканную пышной короной опавших листьев, и направил нечеткий взгляд на стоявших перед ним товарищей. Те переглянулись.

-Хех, ну что, пацан, с боевым крещением тебя! Как тебе встрясочка? Мож’ еще таз так прокатишься, а?

-Нет!!!

В разгромленную хижину возвращаться не стали. Это было бы слишком опасно. Привал устроили прямо в лесу, под вековым дубом с широкой кроной. Агния рвало весь вечер. Очевидно, эта «встрясочка» ему явно не понравилась. Но ничего. Настоем напоили, в одеяло закутали, и сейчас он тихо лежал и наблюдал за уходящим в звездное небо столбом дыма, исходящим от костра.

-Ну что, лучше? - К мальчику приблизился Лейв. Агний смог лишь кивнуть. Он был невероятно слаб.

-Ну вот и хорошо! – С этими словами ясноглазый парнишка присел рядом с другом и тут же раздался приглушенный треск. Лейв как ошпаренный тут же встрепенулся и оглянулся. У бедного мальчика перехватило дыхание.

Поняв, что случилось что-то неладное, Агний приподнялся на холодных руках, подавил головокружение, и после этого несколько секунд молча, будто не до конца понимая происходящего, наблюдал за тем, что происходило перед ним. Заикающийся и чуть ли не плачущий Лейв сгребал в ладонь осколки амулета, который лишь день назад ему отдал Зигмунд, и который только что раскололся под весом мальчика. И тут внимание Агния привлекло другое; то был свернутый листок бумаги, находившийся еще совсем недавно внутри подвешенного на веревочке бутылька. Он буквально раздувался, словно намоченная губка, пока не стал стандартного размера. Как только процесс роста полностью прекратился, темноволосый мальчик взял лист и развернул его. Заметив это, Лейв подсел к другу и тоже посмотрел на листок.

Как оказалось, никаких таинственный заклинаний на том куске обработанного дерева не оказалось. Это был относительно обычный, тонкий, чуть пожелтевший бумажный лист… с детским рисунком на нем.

На рисунке были изображены, по всем канонам, в первую очередь каравая линия, заменявшая, по всей видимости, пол, и три фигуры. Первой, самой низкой, судя по всему, был улыбавшийся черноволосый ребенок с темными точками-глазками. Второй (даже по меркам рисунка ребенка неестественно огромной) фигурой был светловолосый мужчина, тело которого заменял широкий прямоугольник, разрисованный под утепленную рубаху, а на плече и мужчина сидел какой-то непонятный двуногий и беззубый крокодил с крыльями и серым оперением. Несомненно, двух персонажей мальчики сразу узнали. Но кто же этот ребенок?

Агний косо - это было заметно даже несмотря на закрывавшую лицо паренька копну волос - посмотрел на Лейва. Заметив это, мальчик замотал головой.

-Э-Это не я! Я такого не рисовал! Точно помню!

И в этот момент, под светом плясавших языков костра, сквозь тонкую бумагу стали проступать некие символы, написанные на оборотной стороне листа. Мальчики перевернули его и всмотрелись.

Там было лишь одно маленькое предложение, буквы в котором плясали, соревновались друг с другом по толщине и высоте. Агнию даже и не требовался навык чтения или же даже сощуренные глаза Лейва, начавшего читать это короткое послание вслух, чтобы определить, что написаны эти слова были с жуткими ошибками.

- Па-п-а… - Запинаясь прочитал Лейв. – Йа тибя лю… Любю? Тфу-ты! Люблю!

А снизу подпись:

«Бальтазар»