Заноза

     Снова, как обычно, из ночи в ночь, уже, наверное, в тысячный раз, прервала сон пронзающая сердце боль и его тревожный стремительный стук, отдающийся и в голове, и в ушах, и словно пульсирующий  в тишине спящего дома. Стрелка часов  медленно подползает к цифре 4. Привычным жестом - сначала кнопка «ночника», потом – капли  «Валокордина» в стакан с водой. Холодный пот, дрожь в посиневших пальцах рук. Все… Сон завершен…Теперь до самого утра – полный сумбур в голове, тщетные попытки отключить мозг и уснуть. Но мысли, как шальные рысаки в безудержном забеге: мечутся, несутся, топочут подковами и не подвластны никакому контролю! Господи! Как же это все надоело! Что за рок? К кому кинуться за помощью, чтобы избавиться от этого мучительного и навязчивого преследования во сне? Ночные свидания, протяженностью в три десятка лет, уже давно, невольно, стали неотъемлемой частью ее жизни.

      Тридцать лет назад прозвенел для них последний звонок в маленькой, провинциальной школе - десятилетке. Вот и закончилось детство, а вместе с этим долгожданным событием пришла  пора расстаться навсегда. Но тогда они еще этого не знали… А вот знакомы друг с другом были еще с тех пор, когда глупыми малышами сидели рядом в детсадовской «горшечной»  на зеленых эмалированных, в белый горошек  горшках и мило ворковали о чем- то , только им понятном. В стареньком детском саду каждой группе ребятишек отводилась только одна комната, в которой после занятий и обеда, сдвигались в сторону все столы и стульчики, и она превращалась в спальню, заполняясь раскладушками. Часто их раскладушки ставили вместе, и тогда «тихий час» превращался в час хихиканья и баловства! Какой-то особой дружбы меж ними не водилось, но взаимная симпатия возникла, видимо, уже тогда. В школу они пошли одновременно, да и жили все время рядом, на одной улице: окна их домов смотрели друг на друга через дорогу.  Он был мальчонка худощавый и высокорослый, поэтому с первого класса попал за последнюю парту. Она же,  с легкой руки одноклассников, была прозвана Кнопкой и сидела всегда перед самым носом учителей. Абсолютно во всем они были разными и друг на друга не похожими. Активная, умненькая отличница, любимица учителей и мальчишек - она сразу стала центром всеобщего внимания. Он, стесняясь своей худобы, как-то незаметно отдалился ото всех, почти все время молчал, с трудом отвечал у доски, краснел, бледнел и сильно волновался. Несколько первых лет в школе пролетели незаметно, они жили и учились абсолютно параллельно, нигде и ни в чем не пересекаясь, до определенной поры…
И вот, где-то в классе 7-ом, она начала ощущать на себе почти постоянно его  какой то странный, пристальный, испепеляющий взгляд. Когда бы не поворачивала голову назад, на любом уроке, тут же словно утопала в его синих, бездонных глазах. В ту пору у нее уже была куча поклонников, желающих донести после уроков портфель до дома, покатать на мопеде или пригласить вечером в кино. Поэтому синеглазый, светловолосый молчун - одноклассник ее мало интересовал, но чем-то необъяснимым и магнетическим притягивал к себе, заставляя оборачиваться, чтобы снова наткнуться на его, пронзающий до мурашек по телу взгляд. Иногда ей казалось, что он делает на перемене какую-то неуклюжую попытку подойти и что-то сказать, но он тут же опускал глаза в пол и стремительно проходил мимо. Она уже так привыкла к его молчаливой игре в гляделки, что чувствовала какой-то внутренний дискомфорт и пустоту в дни, когда он пропускал уроки по болезни. Невольно ловила себя на мысли, что без него становится как-то грустно и тоскливо, а остальные мальчишки из класса казались в эти моменты бестолково-суетливыми, болтливо-глупыми и услужливо-липучими! Она не особо баловала их своим вниманием, отдавая предпочтение юношам постарше и поумнее. Однажды, возвращаясь после вечернего киносеанса в сопровождении одного из таких ухажеров, они остановились и долго болтали у калитки ее дома. Был зимний безветренный вечер. Кружась, вились в воздухе , словно легкие лебяжьи перышки, крупные снежинки. На свету от уличного фонаря этот тихий снегопад был похож на живых ночных мотыльков, что обычно стаями кружатся теплыми летними вечерами. Заглядевшись на волшебный танец снежинок и почти не слушая, о чем балабонит ее провожатый, она вдруг неожиданно ощутила на себе знакомую невидимую волну  каких-то трепетных вибраций. Что это? Галлюцинация? И тут будто магнитом ее потянуло повернуться назад. Ну да, вот оно что!  В доме напротив, в оконном проеме, в полутьме еле заметен сквозь снегопад, знакомый силуэт. Он наблюдает из окна. Зачем? Что ему нужно? Почему не подойдет, не напишет записку? Почему он не такой как все? Дурачок! С того дня она регулярно наблюдала эту картину в оконном проеме. Иногда, засидевшись допоздна перед телевизором или за книжкой, прежде чем лечь спать, выключала свет и подходила к окну. И он был там - на своем посту. Она уже не сомневалась в том, что постоянно находится под его контролем. Так продолжалось на протяжении нескольких лет.  Она жила своей насыщенной жизнью: руководила школьным комсомолом, хорошо училась, успевая кружить головы мальчишкам, а он - тихо и молча смотрел на нее с немым обожанием и уже ничем не маскируемой нежностью. Ее и согревал и раздражал одновременно этот  странный вид выражения чувств, но она – смелая и острая на язык с другими, почему-то не находила в себе ни слов, ни сил, чтобы объясниться наконец-то с этим глупым мальчишкой! Боясь признаться себе самой, все чаще ловила себя на мыслях о нем, представляла, как он ,наконец, решится сделать шаг навстречу!  Сама она - слишком гордая для этого! Со временем он уже был повсюду: обжигающий взглядом с задней парты, неподвижным силуэтом в оконном проеме, тайной фантазией, нежным, трепетным сном, короче - непонятной занозой в сердце! Все это не могло быть незамеченным со стороны, над ним подтрунивали мальчишки, ее  за черствость и недоступность упрекали подруги. Но шаг навстречу друг другу так и не состоялся…

      На выпускной бал она пришла в сопровождении уже отслужившего в армии кавалера. Он на торжество не пришел совсем… В последний раз ощутила силу его пронзительного взгляда, когда возвращалась домой утром следующего дня, после выпускного и встречи рассвета в веселой компании друзей и одноклассников. Через несколько дней выпорхнула из родительского дома в самостоятельную жизнь, на долгие годы покинув  свою малую родину. Он, через несколько лет после окончания школы, навсегда уехал жить куда-то в чужие края. Больше они не встретились ни разу…

Но расставание реальное непонятным образом переросло в какую-то невидимую, виртуальную связь на долгие годы. Он стал регулярно являться ей во снах: шел навстречу, протягивал руки, звал, но - сон непременно обрывался, не давая им никакой возможности наконец-то сблизиться. Это - как наваждение, как гипноз, как непонятная, затяжная болезнь в вялотекущей хронической форме!

        За долгие годы она успела все: получила образование, удачно, по любви, вышла замуж, родила детей, реализовала себя в карьере. Но лишь спустя много лет, узнала от общих знакомых, что его уже давно нет в живых и что он так и жил один все это время. Новость потрясла ее настолько, что несколько ночей она вообще не могла спать, просто боялась… Потом же, расспросив о подробностях его смерти и времени ухода в мир иной, сопоставила все и поняла, что именно тогда произошли изменения в ее сновидениях! Он наконец-то подошел к ней, прикоснулся и впервые  взял за руку  только после окончания  реальной земной жизни. С тех пор он так же, почти каждую ночь рядом, но только гораздо ближе и ощутимее. Постоянно зовет куда-то, пытается увести за собой, жалеет ее, нежно обнимает, гладит  по  голове – дальше этого их виртуальные отношения так и не зашли, несмотря на то, что длятся уже тридцать лет! Даже во сне она понимает, что он - пришелец из мира мертвых. Это настораживает, пугает, заставляет бешено колотиться ее истерзанное и очень ранимое сердце! Вновь и вновь, просыпаясь среди ночи, она мучительно ищет ответа на вопросы: « Что означают эти постоянные сновидения? Что за наваждение преследует ее столько лет подряд? Когда он оставит ее наконец-то в покое»? И понимает, что…никогда! Видимо, до конца своих дней, будет ощущать она тайную негу, боль и тревогу от этой глубоко засевшей в сердце занозы…