И не сбылась мечта поэта

Имение Гончаровых Полотняный Завод как зеркало пушкинской эпохи
Первый раз побывав в этой усадьбе по щекотливому делу о приданом своей невесты, а затем погостив здесь пару недель уже в качестве счастливого отца семейства, Александр Пушкин написал жене: «Боже мой! Кабы Заводы были мои, так меня бы в Петербург не заманили и московским калачом. Жил бы себе барином». Не сложилось. А могло бы?
По Петрову повеленью
История этой усадьбы началась достаточно необычно – с указа Петра I об обустройстве заводов «для дела парусных полотен». Одна из таких парусных мануфактур – полотняная – появилась в 1720 году на реке Суходрев в калужской глубинке. Дело оказалось прибыльным. К 1732 году была создана «компания», и вскоре два её основных члена А.А. Гончаров и Г.И. Щепочкин уже владели один парусно-бумажной, а другой – парусно-полотняной фабрикой. Вслед за мануфактурами в местечке, названном Полотняный Завод, недалеко друг от друга появились две усадьбы, в центре которых красовались огромные по тем временам дома-дворцы.
Особенно хорошо дело продвигалось у Афанасия Абрамовича Гончарова, парусные полотна которого закупались даже британским флотом, а бумага «почиталась первою в России». В итоге безродный предприниматель указом императрицы Елизаветы Петровны стал коллежским асессором с присвоением майорского чина, а в России появился новый дворянский род Гончаровых. Знал ли Афанасий Абрамович, что через век на бумаге его завода будет печататься пушкинский журнал «Современник», а потомки его породнятся с гением отечественной поэзии и его убийцей?
Но всё это будет ещё впереди, а в 1730 годы он строит главный усадебный дом, который спустя полвека был реконструирован по проекту московского архитектора К.И. Бланка. К концу XVIII века это уже был трёхэтажный дом светлого цвета с ризалитами по основным фасадам. Именно таким видел этот дом в 1830-х годах приезжавший в Полотняный Завод А.С. Пушкин. Имение Гончаровых его поразило не случайно. Это была одной из наиболее крупных по размерам и богатых по убранству российских усадеб.
Последнее слово поэта
Мало кто теперь помнит, что сказал своей жене умирающий от последствий роковой дуэли Пушкин. Чаще всего цитируется, со слов Василия Жуковского, находящегося у одра поэта, его обращение к любимой библиотеке – «прощайте, друзья!». Однако, по другим свидетельствам, был ещё и строгий наказ супруге: «Отправляйся в деревню, носи по мне траур два года, а потом выходи замуж, только не за шалопая». Что было дальше нам известно – выдержав суровый наказ сверх меры, Наталья Николаевна вышла замуж через семь лет за генерал-майора Петра Ланского. Но где же она пребывала всё то время, что носила траур? Куда отправилась после «заката» «солнца русской поэзии»? Она поехала не в Михайловское, не в Захарово, не в Ярополец и не в Болдино – такие «намоленные» теперь пушкинские места, а отправилась с детьми к брату Дмитрию Николаевичу Гончарову в его калужское имение Полотняный Завод. В брате она чувствовала тогда опору. А он в сентябре 1837 года писал из Полотняного Завода своей сестре Екатерине, бывшей к тому времени уже женой пресловутого Жоржа Дантеса: «…понятно, что после жизни в Петербурге, где Натали носили на руках, она не может находить особой прелести в однообразной жизни Завода, и она чаще грустна, чем весела, нередко прихварывает, что заставляет её целыми днями не выходить из своих комнат и не обедать со мною».
Наталья Николаевна прожила с детьми в Полотняном Заводе с февраля 1837 по ноябрь 1838 года. Отсюда она писала в Опекунский совет: «Мне необходим свой угол, мне необходимо быть одной, со своими детьми. Всего более желала бы я поселиться в той деревне, в которой жил несколько лет покойный муж мой, которую любил он особенно, близ которой погребён прах его. Меня спрашивают о доходах с этого имения, о цене его. Цены ему нет для меня и детей моих. Оно для нас драгоценнее всего на свете». Но только в начале 1841 года она наконец получила права на Михайловское и уже в мае того же года переехала с детьми в эту усадьбу. А до того – металась между провинциальными владениями братьев, родителей и Петербургом.
Анфилада впечатлений
Какие чувства испытывала вдова, живущая с детьми у брата в калужской провинции, нам остаётся лишь догадываться. Зато каков был внешний антураж её усадебного бытия, любой желающий может увидеть воочию – стараниями музейных сотрудников парадная анфилада комнат второго этажа дома-дворца в Полотняном Заводе теперь восстановлена как раз на период пребывания здесь Пушкина с супругой.
Дом поражает роскошью своего убранства. По широкой дубовой лестнице хозяева и гости поднимались на второй парадный этаж. Стены комнат его были обтянуты дорогими тканями, паркетные полы в комнатах набраны из ценных пород дерева.
Анфилада комнат открывалась просторным залом, где устраивались семейные танцевальные вечера, – теперь здесь проводятся тематические выставки. Пройдя ещё несколько помещений, мы попадаем в кабинет хозяина. Вплоть до 1917 года на стенах висели многочисленные фамильные портреты в овальных и прямоугольных рамках, стояли три шкафа с книгами и размещалась коллекция оружия. Долгие годы на рабочем столе красовалась модель парусного судна как напоминание о былой славе гончаровского полотна. Теперь в экспозиции представлена мемориальная мебель XVIII века: массивный рабочий стол из красного дерева в стиле «жакоб», стулья и кресла, раздвижной шахматный столик, стул, на котором, по семейному преданию, сидела Екатерина II.
На стене – портрет этой императрицы предположительно работы придворного живописца Иоганна Лампи-старшего. Екатерина Великая неоднократно проявляла свою монаршую благосклонность к семье Гончаровых. Её пребывание в Полотняном Заводе в декабре 1775 года свидетельствовало о признании и славе самого А. А. Гончарова и служило предметом гордости для его потомков. В другом зале экспонируется мраморный барельеф-портрет А.А. Гончарова, некогда украшавший его надгробие в фамильной усыпальнице. Надгробие с барельефом было заказано в Западной Европе в 1784 году старшим сыном Афанасия Абрамовича Гончарова Николаем.
Здесь же демонстрируется и часть коллекции оружия, начало которой положил в свое время Афанасий Гончаров. Особого внимания заслуживает шпага старшего брата Н.Н. Пушкиной Дмитрия Николаевича. В коллекции представлена и наградная офицерская сабля образца 1827 года с надписью «За храбрость», к которой полагался орден св. Анны IV степени. Известно, что таким оружием был награждён средний брат Н.Н. Пушкиной Иван Николаевич Гончаров за отличия, проявленные в военных действиях. На западной стене – литографический портрет Сергея Николаевича Гончарова – младшего брата Н.Н. Пушкиной. В годы военной службы он дружил с А.С. Пушкиным, некоторое время жил в семье поэта, питал к Александру Сергеевичу чувство искренней привязанности. Единственный из семейства Гончаровых он оставил о поэте мемуары.
Пройдя роскошные столовую и гостиную, мы оказываемся в диванной. В 1830-е годы в комнате находился полукруглый диван с шестнадцатью подушками. Стояло восемь кресел, обитых ситцем, большой круглый инкрустированный стол, в простенке висело зеркало, а под ним мраморный столик. Примерно так она оформлена и теперь. По преданию, эта комната была особенно любима А.С. Пушкиным во время его пребывания в Полотняном Заводе.
Анфилада комнат продолжается мраморной спальней, специально украшенной к приезду в Полотняный Завод императрицы Екатерины II. Убранство этого помещения отдалённо напоминало опочивальню императрицы во дворце Царского Села.
В бильярдной нас встречает необычный экспонат – композиция «Восковой оркестр». Участники этого «ансамбля» узнаваемы – соло на скрипке исполняет Афанасий Гончаров, за клавикордами мы видим Надежду Платоновну – хозяйку дома, виолончель держит Николай Афанасьевич Гончаров…Вообще в доме очень много различных музыкальных инструментов. Музыка в семье Гончаровых занимала особое место. Николай Афанасьевич Гончаров, отец Натальи Николаевны, был человеком музыкально одарённым, играл на скрипке и виолончели. Сама Наталья Николаевна и её сестры великолепно танцевали, играли на клавикордах. Их дедушка Афанасий Николаевич имел целых три оркестра, в том числе особый оркестр роговой музыки для выезда на охоту. А последние владельцы дома Дмитрий Дмитриевич Гончаров-младший и его супруга Вера Константиновна даже устроили в усадьбе общедоступный театр, на сцене которого ставились пьесы и музыкальные спектакли. Сами господа зачастую исполняли в этих спектаклях главные партии.
Наконец, мы попадаем в комнату, где стоит сделанное в XVIII веке зеркало – «псише». По поверьям, в таких зеркалах отражалась душа человека. Возможно, именно это зеркало вспоминал А.С. Пушкин, когда писал своей красавице жене: «Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с лицом твоим ничего сравнить нельзя на свете… А душу твою люблю я ещё более твоего лица». Даже в наши дни, приезжая в Полотняный Завод, все потомки Гончаровых непременно смотрятся в это зеркало.
Заветная лира
Истинной жемчужиной усадьбы в самом начале XIX века стал английский пейзажный парк. Вход в него хозяева украсили двумя стройными белыми башнями, увенчанными остроконечными гранёными шатрами с шариками наверху.
Широкая аллея, названная в своё время Елизаветинской, а теперь переименованная в Пушкинскую, ещё помнит шаги поэта и его жены, любивших здесь играть в горелки со своими детьми. Примечательно, что в парке, заложенном в апреле 1802 года, было всего три породы деревьев: сосны, липы и дубы. Они преобладают и сейчас, создавая в разные сезоны неповторимую игру красок. Гостей парка встречали в былые времена многочисленные «затеи»: «сенная беседка», «усадьба поселян», «пнёвая хижина», избушка с погребом для хранения сливок. Особое романтическое настроение создавал у гостей построенный 1807 году грот – глухое мрачное подземелье.
Параллельно Пушкинской пролегает неширокая дубовая аллея, названная в народе Екатерининской. По легенде, именно по ней гуляла Екатерина II, приезжавшая в имение Гончаровых.
Пожалуй, главная достопримечательность парка – огромный трёхсотлетний Пушкинский дуб. По легенде, он был посажен основоположником дворянского рода Гончаровых Афанасием Абрамовичем в роще, на месте которой и был разбит английский пейзажный парк. Дуб пережил суровые испытания: он помнит времена императрицы Екатерины Великой, Отечественную войну 1812 года, фельдмаршала М.И. Кутузова, устроившего в имении военную ставку, А.С. Пушкина, гуляющего под руку с Натальей Николаевной, бурные революционные события и фашистскую оккупацию. По преданию, поэт назвал этого нынешнего исполина «дубом-лирой».
В глубине парка, на живописной поляне, находится памятник А.С. Пушкину. Именно на этом месте поэт часами просиживал в прелестной беседке «Миловиде», предаваясь размышлениям и черпая вдохновение в красоте окружающей природы.
Бронзовое «дело»
Важной вехой в истории усадьбы стало посещение её и непосредственно полотняной и бумагоделательной фабрик императрицей Екатериной II, которая за хорошее качество бумаги присвоила владельцу мануфактуры статус поставщика двора её императорского величества. С этого момента на писчей бумаге Гончарова стали появляться водяные знаки и медали. Произошло это событие в декабре 1775 года, и в память о высочайшем визите Афанасий Гончаров выпросил у государыни разрешение поставить в парке её статую. Сам он до этого додумался или кто-то подсказал богатому помещику, но приобрёл он уже готовую скульптуру, которую в своё время заказал известному берлинскому скульптору Григорий Потёмкин. Фаворит матушки-Екатерины из-за внезапной смерти так её и не оплатил. Новый владелец памятника с его установкой замешкался и в 1784 году скончался, успев, впрочем, сделать другое судьбоносное дело. Баснословно богатый помещик-предприниматель, состояние которого на закате жизни оценивалось в шесть миллионов рублей серебром, решил позаботиться о своих потомках и, предохраняя их от возможного разорения, учредил майорат, включающий усадьбу, завод и прилегающие земли. С 1778 года, согласно сенатскому указу, Полотняный Завод представлял собой неделимую недвижимость, не подлежащую продаже или залогу и передающуюся по наследству старшему в роду. Уже в начале XIX столетия лишь статус майората спас усадьбу от продажи: внук А.А. Гончарова Афанасий Николаевич умудрился пустить громадное состояние деда по ветру и наделать долгов в полтора миллиона. А когда пришла пора выдавать замуж своих внучек, он как раз и вспомнил о статуе императрицы и предложил похлопотать о её «судьбе» Пушкину.
Первый раз Александр Пушкин приехал в Полотняный Завод в конце мая 1830 года ещё холостяком: он вёл мучительные переговоры о приданом своей невесты. Родители её к тому времени были практически разорены, но приличия высшего света не допускали выдачи замуж дочери бесприданницей. С отцом Натальи вести разговоры было бесполезно – душевнобольной Николай Афанасьевич жил затворником в своём московском доме, а мать, Наталья Ивановна, с 1821 года поселилась в другой гончаровской усадьбе – подмосковном Яропольце.
Судьбу своей любимой внучки взялся решать дед Афанасий Николаевич: он выделил в качестве приданого часть заложенного в Опекунском совете села в Нижегородской губернии и, приняв Пушкина за важную при дворе персону, просил его выхлопотать в верхах разрешение о переплавке статуи царицы на металл с последующей продажей бронзы за наличные, которые и стали бы гипотетическим приданым. В итоге Александр Сергеевич написал 29 мая 1830 года пространное письмо Главному начальнику III отделения Собственной Е. И. В. канцелярии А.Х. Бенкендорфу, один фрагмент которого особенно любопытен:
«Прадед моей невесты некогда получил разрешение поставить в своём имении Полотняный Завод памятник императрице Екатерине II. Колоссальная статуя… не могла быть воздвигнута. Уже более 35 лет погребена она в подвалах усадьбы. Торговцы медью предлагали за неё 40 000 рублей, но нынешний её владелец, г-н Гончаров, ни за что на это не соглашался. Несмотря на уродливость этой статуи, он ею дорожил как памятью о благодеянии великой государыни. Он боялся, уничтожив её, лишиться также и права на сооружение памятника. Неожиданно решённый брак его внучки застал его врасплох без всяких средств, и, кроме государя, разве только его покойная августейшая бабка могла бы вывести нас из затруднения. Г-н Гончаров хоть и неохотно, соглашается на продажу статуи, но опасается потерять право, которым дорожит. Поэтому я покорнейше прошу ваше превосходительство не отказать исходатайствовать для меня, во-первых, разрешение на переплавку названной статуи, а во-вторых – милостивое согласие за г-ном Гончаровым права воздвигнуть – когда он будет в состоянии это сделать – памятник благодетельнице его семейства».
Император Николай I обе просьбы удовлетворил. Но за металл предложили только 7 тысяч рублей, и Гончаров решил сохранить статую до лучших времён. Пушкин же писал другу Павлу Нащокину: «Дедушка свинья; он выдаёт свою третью наложницу замуж с 10 000 приданого, а не может заплатить мне моих 12 000 – и ничего своей внучке не даёт». В итоге Александр Сергеевич женился без особого приданого, но про статую не забыл и спустя два года вновь предложил правительству купить её, теперь уже за 25 тысяч рублей. Была создана специальная комиссия при Академии художеств, которая высоко оценила скульптуру, но и на этот раз сделка сорвалась. Только уже после смерти поэта, в 1842 году, трёхтонная статуя была выкуплена у Гончаровых и установлена на Соборной площади Екатеринославля, где благополучно простояла до революции 1917 года. Затем она перекочевала к стенам местного исторического музея, а в годы оккупации города, переименованного в 1926 году в Днепропетровск (с 2016 года это украинский город Дніпро;. – Ред.), была вывезена в Германию, где, скорее всего, её всё же переплавили.
«Теперь я в Заводах»
Вновь поэт побывал в усадьбе в августе 1834 года, теперь уже у её нового владельца – Дмитрия Николаевича Гончарова. Ещё раньше с детьми сюда приехала Наталья Николаевна. И её именины – 26 августа, а затем и день рождения семья отмечала в полном составе. Отсюда Пушкин писал тёще Наталье Ивановне: «Теперь я в Заводах, где нашёл всех моих, кроме Саши, здоровых, – я оставляю их ещё на несколько недель и еду по делам отца в его нижегородскую деревню, а жену отправляю к Вам, куда и сам явлюсь как можно скорее…Жена моя прелесть, и чем я доле с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед Богом».
Дотошные литературоведы так и не смогли доподлинно установить: сочинил ли что-нибудь, кроме писем, Александр Пушкин во время своего пребывания в этой калужской усадьбе. А может быть, поэту, постоянно метущемуся и стремящемуся «в обитель дальную трудов и чистых нег» здесь было так хорошо, покойно, что и сама Муза отдыхала в кругу его семьи и на лоне природы? Кто знает?
Время собирать камни
Статус майората сохранял за Гончаровыми Полотняный Завод вплоть до революции. В 1918 году главный дом усадьбы был национализирован, а предметы обстановки отправлены на хранение в Калужский губернский исторический (ныне – краеведческий) музей. Самым удивительным образом уцелела и фабрика – теперь это современное производство называется Полотняно-Заводская бумажная мануфактура.
Возвращаясь к прошлому имения, стоит упомянуть и других его гостей. Здесь бывали Н.В. Гоголь, известный хирург Н.И. Пирогов, на сцену созданного в усадьбе в самом конце XIX века народного театра впервые вышла О.Л. Книппер-Чехова, некоторое время здесь жил сосланный в Калугу за революционную деятельность будущий нарком просвещения А.В. Луначарский. До своего окончательного отъезда за границу в самом начале Первой мировой войны здесь два лета на пленэрах провела «амазонка авангарда» Наталья Гончарова, правнучка Сергея Николаевича Гончарова – родного брата супруги Пушкина.
Конечно, справедливости ради нужно признать, что усадьба в калужской глубинке сохранилась во многом благодаря всеобщему поклонению Пушкину. К Гончаровым советская власть была совершенно безразлична. К примеру, на месте до основания разрушенного в 1930-е годы храма Спаса Преображения с усыпальницей был построен корпус заводской столовой. А в нём, сооружённом в 1741 году Афанасием Абрамовичем, Гончаровых крестили, венчали, исповедовали, отпевали. В усыпальнице, примыкавшей к храму, в 1784 году с большими почестями был похоронен и сам Афанасий Абрамович.
Лишь десять лет назад началось восстановление утраченного комплекса, подчёркивающего значимость всего усадебного архитектурного ансамбля. И в сентябре 2015 года в заново возведённой часовне-усыпальнице храма Спаса Преображения состоялось торжественное перезахоронение найденных в ходе раскопок останков девяти представителей рода Гончаровых. А три года назад, в ноябре 2019 года, храм Спаса Преображения в Полотняном Заводе был освящён митрополитом Калужским и Боровским Климентом.
К слову
Ровно восемьдесят лет назад – поздней осенью 1941 года Полотняный Завод был захвачен немецко-фашистскими войсками. В первый же день оккупации усадьба была практически полностью уничтожена пожаром. От великолепного дворца, где в ту пору находилась средняя школа, а также действовали курсы для повышения квалификации работников писчебумажной промышленности, остался лишь обугленный каменный остов. К середине 1960-х годов уже никто не верил, что усадьбу можно возродить в прежнем облике. Однако в 1972 году восстановительные работы были начаты. По судьбоносному провидению ими тогда руководила столичный архитектор Валентина Жилина – праправнучка Сергея Николаевича Гончарова, младшего брата Н.Н. Пушкиной. Но потребовались годы титанического труда, чтобы 4 июня 1999 года, к 200-летию со дня рождения Александра Пушкина, здесь, наконец, открылся Мемориальный историко-архитектурный и природный музей-усадьба «Полотняный Завод». Сейчас экспозиция музея располагается на втором парадном этаже дома Гончаровых и насчитывает 13 залов. На первом этаже находится поселковая библиотека, на третьем – детская школа искусств им. Н.Н. Гончаровой.
Подробнее читайте в журнале "Тёмные аллеи" №6/2021