Таланту И. А. Бунина. Книга!

    Лёжа на гумне в омёте (в большой куче соломы), долго читал –
и вдруг возмутило:
Ах! -
Опять с раннего утра читаю, опять с книгой в руках!
И так изо дня в день - с самого детства!
Полжизни я прожил в каком-то несуществующем мире, среди людей, никогда не бывших,
выдуманных, или давно почивших,
волнуясь их радостями и печалями, как своими собственными,
их судьбами непростыми,
до могилы связав себя с Авраамом и Исааком, с пелазгами и этрусками,
с Сократом и Юлием Цезарем, Гамлетом и Данте, Гретхен и Офелией,
Чацким и Собакевичем, Печориным и Наташей Ростовой –
знаменитыми персонажами книг - русскими!
И как теперь разобраться среди действительных
и вымышленных спутников моего земного существования? Как разделить их?
Как определить степени их влияния на меня от образа жизни их?
    Я читал, жил чужими выдумками, а усадьба, деревня, мужики, лошади, поля с рожью,
мухи, шмели, птицы, облака — все жило своей собственной, настоящей жизнью.
    И вот я внезапно почувствовал это и очнулся от книжного наваждения,
отбросил книгу в солому и с радостью и с удивлением
какими-то новыми глазами смотрю кругом, остро вижу, слышу, обоняю,
главное: что-то необыкновенно простое и в то же время необыкновенно сложное чувствую,
то глубокое, чудесное, невыразимое, что есть в жизни и во мне самом
и о чём никогда не пишут как следует в книгах об этом.
    Пока я читал, в природе сокровенно шли изменения: было солнечно, празднично,
теперь всё померкло, стихло, но
в небе мало-помалу собрались облака и тучки кое-где, особенно к югу, -
ещё светлые, красивые, белоснежно-тучные,
а к западу, за деревней, за её лозинами, - дождевые, синеватые, скученные.
   Тепло, мягко пахнет далёким полевым дождём.
В саду поёт одна иволга -волшебно поёт светлым днём!
Ярок, как Солнце, её облик!
По сухой фиолетовой дороге, пролегающей между гумном и садом,
возвращается с погоста мужик.
   На плече - белая железная лопата с прилипшим к ней синим чернозёмом.
Лицо помолодевшее, ясное. Шапка сдвинута, возвышается над потным лбом.
      На своей девочке куст жасмину посадил! - бодро говорит он. - Доброго здоровья.
 Всё читаете, всё книжки выдумываете людям для здоровья?
    Он счастлив. Чем?!
   Только тем,
что ЖИВЁТ НА СВЕТЕ,
то есть СОВЕРШАЕТ НЕЧТО САМОЕ НЕПОСТИЖИМОЕ В МИРЕ!!!
     В саду поёт иволга. Всё прочее стихло в этом мире,
смолкло, даже петухов не слышно, только один в конце деревни, слышен еле-еле.
Одна она поёт - не спеша выводит игривые трели.
Зачем, для кого? Для себя ли, для той ли жизни, которой сто лет живет сад, усадьба?
А может быть, эта усадьба живёт для её флейтового пения, чтобы была дивной её судьба?
    «На своей девочке куст жасмину посадил».
А разве девочка об этом знает, ненужной смертью свою детскую жизнь поправ?
Мужику кажется, что знает, и, может быть, он прав!
     Если мужик к вечеру забудет об этом кусте, - для кого же куст будет цвести?
А ведь будет цвести!
И будет казаться, что недаром, а для кого-то
и, конечно,  для чего-то!
     «Всё читаете, всё книжки выдумываете».
А зачем выдумывать? Зачем героини и герои? Они все - на кой?
Зачем роман, повесть, с завязкой и развязкой?
   Вечная боязнь показаться недостаточно книжным,
недостаточно похожим на тех, что прославлены писателем талантливым или знаменитым!
И вечная мука –
вечно молчать, не говорить как раз о том, что есть истинно твоё и единственно настоящее,
наиболее законно выражения мыслей и чувств требующее –
в правдивом слове,
то есть требующее следа –
воплощения и сохранения настоящего хотя бы в книжном слове!
_____
КНИГА
Лежа на гумне в омете, долго читал — и вдруг возмутило. Опять с раннего утра читаю, опять с книгой в руках! И так изо дня в день, с самого детства! Полжизни прожил в каком-то несуществующем мире, среди людей, никогда не бывших, выдуманных, волнуясь их судьбами, их радостями и печалями, как своими собственными, до могилы связав себя с Авраамом и Исааком, с пелазгами и этрусками, с Сократом и Юлием Цезарем, Гамлетом и Данте, Гретхен и Чацким, Собакевичем и Офелией, Печориным и Наташей Ростовой! И как теперь разобраться среди действительных и вымышленных спутников моего земного существования? Как разделить их, как определить степени их влияния на меня?Я читал, жил чужими выдумками, а поле, усадьба, деревня, мужики, лошади, мухи, шмели, птицы, облака — все жило своей собственной, настоящей жизнью. И вот я внезапно почувствовал это и очнулся от книжного наваждения, отбросил книгу в солому и с удивлением и с радостью, какими-то новыми глазами смотрю кругом, остро вижу, слышу, обоняю, — главное, чувствую что-то необыкновенно простое и в то же время необыкновенно сложное, то глубокое, чудесное, невыразимое, что есть в жизни и во мне самом и о чем никогда не пишут как следует в книгах.Пока я читал, в природе сокровенно шли изменения. Было солнечно, празднично; теперь все померкло, стихло. В небе мало-помалу собрались облака и тучки, кое-где, — особенно к югу, — еще светлые, красивые, а к западу, за деревней, за ее лозинами, дождевые, синеватые, скучные. Тепло, мягко пахнет далеким полевым дождем. В саду поет одна иволга.По сухой фиолетовой дороге, пролегающей между гумном и садом, возвращается с погоста мужик. На плече белая железная лопата с прилипшим к ней синим черноземом. Лицо помолодевшее, ясное. Шапка сдвинута с потного лба.— На своей девочке куст жасмину посадил! — бодро говорит он. — Доброго здоровья. Все читаете, все книжки выдумываете?Он счастлив. Чем? Только тем, что живет на свете, то есть совершает нечто самое непостижимое в мире.В саду поет иволга. Все прочее стихло, смолкло, даже петухов не слышно. Одна она поет — не спеша выводит игривые трели. Зачем, для кого? Для себя ли, для той ли жизни, которой сто лет живет сад, усадьба? А может быть, эта усадьба живет для ее флейтового пения?«На своей девочке куст жасмину посадил». А разве девочка об этом знает? Мужику кажется, что знает, и, может быть, он прав. Мужик к вечеру забудет об этом кусте, — для кого же он будет цвести? А ведь будет цвести, и будет казаться, что недаром, а для кого-то и для чего-то.«Все читаете, все книжки выдумываете». А зачем выдумывать? Зачем героини и герои? Зачем роман, повесть, с завязкой и развязкой? Вечная боязнь показаться недостаточно книжным, недостаточно похожим на тех, что прославлены! И вечная мука — вечно молчать, не говорить как раз о том, что есть истинно твое и единственно настоящее, требующее наиболее законно выражения, то есть следа, воплощения и сохранения хотя бы в слове!
20 августа. 1924   /И.А. Бунин./
______
Иван Алексеевич Бунин  - родился 10 (22) октября 1870 года в  Воронеже, Российская империя,  русский писатель, поэт и переводчик. В 1933 году Иван Бунин - первый из русских писателей - стал лауреатом Нобелевской премии по литературе за «строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы». Будучи представителем обедневшей дворянской семьи, Бунин рано начал самостоятельную жизнь; в юношеские годы работал в газетах, канцеляриях, много странствовал. Первым из опубликованных произведений Бунина стало стихотворение «Над могилой С. Я. Надсона» (1887); первый стихотворный сборник вышел в свет в 1891 году в Орле.   В 1909 году избран почётным академиком по разряду изящной словесности Императорской Санкт-Петербургской академии наук. В 1920 году эмигрировал во Францию – умер в 1953 году в  Париже, Франция.