Дудоладов Константин Сергеевич

Дудоладов Константин Сергеевич[1] родился 17-го сентября 1919 года в селе Кулаково Тюменского района Тюменской области.
Ушел на фронт в июле 1941 года.
Начал боевые действия на Ленинградском фронте в составе 462-го стрелкового полка 168-й стрелковой дивизии 54-й Армии. Был младшим лейтенантом административной службы, а попросту – переводчиком.

В октябре 1944 года убыл из 225-го армейского запасного стрелкового полка, дислоцировавшегося в Ленинградской области, во вновь сформированный 500-й минометный полк[2] 8-й гвардейской минометной бригады.
В дальнейшем полк в составе 53-й гвардейской дивизионной артиллерийской бригады 98-й гвардейской стрелковой дивизии 37-го гвардейского стрелкового корпуса 9-й гвардейской армии вел боевые действия на 2-м и 3-м Украинских фронтах.

В октябре 1945 года Константин Сергеевич демобилизовался.[3] Он был награжден медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» А в 1985 году получил Орден Отечественной войны II степени.

После войны Дудоладов Константин Сергеевич с женой Клавдией Герасимовной Мельниковой приехал в Двигательстрой, где они стали преподавать немецкий язык в школе №2.

У Дудоладова учился мой дядя Артеменко Юрий Георгиевич. Позже Юрий Артеменко вместе с одноклассником Эдуардом Григорьевичем Мосевым написали книгу «10-ый «А». История страны в судьбах». К сожалению, книгу издать не удалось, но хочется привести из нее воспоминания благодарных учеников о преподавателях Дудоладовых.

Вспоминает Вадим Грунин:
Новый классный, Кенст (Константин Сергеевич Дудоладов), появился у нас, если мне не изменяет память, в пятом классе и сразу озадачил – к каждому обращался только на «Вы». Это чуждое нам обращение приводило в полное замешательство и какое-то время мы относились к нему с подозрением. Он был строг, частенько подсмеивался над нашими ошибками, ленью, не давал спуска, да к тому же преподавал немецкий.
Но в первые же дни мы обнаружили, что он отличный пловец, а когда он начал делиться с нами секретами различных стилей, восторгу не было предела.  Не могу сказать, что после этого немецкий стал нашим любимым предметом, но Кенст стал любимым учителем, и мы не могли позволить себе не учить его уроки.

Как-то в середине октября, когда начались шторма, по ночам море ухало канонадой и потянуло холодом, а вода часто оказывалась теплее воздуха, мы зарылись на берегу в горячий песок. С моря доносился грохот волн и писк чаек, а здесь в глубине пляжа было тепло и уютно. В это время года каждый солнечный день мог оказаться последним перед долгими осенью и зимой. Мы нежились и вдруг прямо перед собой увидели чьи-то босые ноги. Мы не подняли голов, чтобы увидеть, кто это, – мы уже знали. Ноги не уходили. Мы замерли. И тогда знакомый голос сказал: «Я был в воде, искал некоторых шалопаев, но там кроме волн и водорослей никого. В чем дело? Может они испугались больших волн, или разучились использовать их в своих гнусных целях – седлать и мчаться на них? Так я в это никогда не поверю. Ну, кто подтвердит, что я не ошибаюсь?»

И мы наперегонки помчались к воде. Там на ближней мели, подныривая под самые крутые и опасные волны и пропуская их над собой, мы поджидали ту самую, которая подхватит и домчит до нашего учителя и положит у его ног. А Кенст, таким я и запомнила его, стоял на линии прибоя в бурунах и белой пене, следя, чтобы несущаяся к нему волна с парочкой шалопаев на своем гребне ненароком не ударила их об оголившееся дно, не забила бы им рты песком и водорослями и не утащила обратно в кипящее водоворотами море.

Вспоминает Юрий Артеменко:
Константин Сергеевич Дудоладов был у нас классным руководителем в 5 и 6 классе и учителем немецкого языка. Он ходил с нами в горы. Приучал к точности. По его появлению в школе можно было проверять часы. Мы учили песни на немецком языке: «Левый марш» Маяковского, «Гимн демократической молодежи» и другие. Пели их в колонне демонстрантов на октябрьских и майских праздниках. На вечере немецкого языка ставили пьесу Шиллера «Вильгельм Телль».

Я играл роль Вальтера Телля, сына Вильгельма. Для тех, кто не читал пьесу, краткое содержание сцены: охотник Вильгельм Телль «не заметил» наместника и не снял шляпу. Разгневанный наместник решил его наказать. Говорят, что ты очень метко стреляешь, докажи. Он приказывает слугам схватить сына Вильгельма, связать и поставить ему на голову яблоко. Вильгельм должен стрелой сбить яблоко на голове у сына.
Сын не дает себя связать и завязать глаза и говорит, что будет сам стоять спокойно. Отец стреляет и сбивает яблоко с головы сына.

Я стоял возле невысокого занавеса. Мне на голову положили яблоко с крепко привязанным к нему тонким белым шнурам. Шнурок не был виден даже в первых рядах.  Выпущенная в меня стрела пролетела на высоте примерно 80 – 100 см над головой и упала за занавесом. В этот момент ученик за занавесом сдернул у меня с головы яблоко, а мне подсунул яблоко, пронзенное стрелой заранее. Зал ахнул, никто, ничего не понял. Я схватил яблоко, пронзенное стрелой, и показал его зрителям и артистам.

После окончания пьесы мне пришлось несколько раз рассказывать родителям и учащимся, как нам удалось это сделать. Ведь никто не мог поверить, что яблоко действительно прострелили у меня на голове.

Вспоминает Мэлис Булошников:
Когда я вспоминаю школу, наш класс и особенно «Кенста», очень тепло становится на душе. Помню, как впервые увидев Константина Сергеевича, сразу отметил его манеру обращения на «Вы». «Кенст» всегда был подтянут, интеллигентен. Мы его любили, но не смогли оценить всех его достоинств. У нас для этого не хватило ума. Думаю, что и сейчас таких людей, таких учителей немного.
Константин Сергеевич сплотил наш класс, учил мальчиков быть мужчинами, а девочкам напоминал, что они девочки. Помню, как он приносил на наши классные вечера свой патефон, учил, как нужно приглашать даму на танец, поговорил с девочками, чтобы они научили нас танцевать.
Шахматный кружок, футбол, походы в горы и прочее, и прочее. Я уже не говорю о вечерах на русском, немецком языках, о спектаклях, которые мы готовили и некоторые из них поставили.
После «Кенста» у меня был хороший словарный запас, хотя читать по немецкий свободно не мог. Словарный запас здорово помог мне в вузе.

Помню, как нам его недоставало, как скучали без него, когда он заболел. Как однажды притащились всем классом в больницу и из-за того, что нас было много, нас запускали группками. Наверное, ему было это приятно.

Мы всегда обращали внимание, как он общался со своей женой – то на русском, то на немецком, то на французском, то на английском языках и уже из-за этого часто приставали к нему с вопросами, сколько языков он знает.
 «Кенст» в таких случаях всегда отшучивался. Когда он с женой уехал из Каспийска, достойной замены у нас уже не было.

Вспоминает Валерия Павленко:
После начальной школы нашим классным руководителем стал Дудоладов Константин Сергеевич. Он преподавал немецкий язык. Приносил в класс патефон и пластинки, и мы все пели песни на немецком языке. Жена его Клавдия Герасимовна тоже преподавала немецкий язык в других классах. Когда же у них родился сын, они уехали в Москву всей семьей.

Вспоминает Евгений Аин:
Он [Дудоладов К.С.] вернулся с войны и упивался возможностью работать в школе. Как-то около нашего дома на площадке он играл в футбол со своим классом. «Кенст» бегал вместе с учениками в очках, классическом костюме учителя и в галошах на ботинках. Лицо – серьезное и внимательное. Когда началась война, ему еще не было и 22 лет. Он не успел наиграться в футбол. Его молодость прошла в военные годы.


Жена Константина Сергеевича Клавдия Герасимовна Дудоладова (Мельникова), как и муж, вернулась с фронта в 1945 году. Она была родом из села Кряжим Кузнецкого (Сосновоборского) района Пензенской области.
Командир отдельной инструментальной разведки 1088-го зенитного артиллерийского полка ПВО сержант Мельникова Клавдия была награждена медалью «За боевые заслуги»[4] за четкую организацию разведки, в результате которой была запеленгована группа самолетов и сбит один Ю-88.

Клавдия Герасимовна преподавала немецкий язык у Кириленко Германа Васильевича – ныне это российский учёный, политолог, доктор военных наук, генерал-майор, профессор, член Союза писателей РФ, Почетный гражданин города Каспийска.
В своих воспоминаниях он пишет: «Потрясающая настойчивость в борьбе с моим равнодушием в освоении немецкого языка завершилась ее полной победой. Получив по совокупности оценок тройку в аттестате зрелости, я, тем не менее, стал отличником по немецкому языку и в военном училище, и в Академии, и в Университете. Считаю, что это в большей степени ее заслуга, чем моя.» [5]

Вот такую память о себе оставили в сердцах бывших каспийских школьников Дудоладовы Константин Сергеевич и Клавдия Герасимовна.



[1]  https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=70007387145
https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=67636516
https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=1997019600
https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=2001921953
http://podvignaroda.ru/?#id=1511585688&tab=navDetailManUbil

[2]  500-й гвардейский минометный полк с 18.12.1944 года https://ru.wikipedia.org/wiki/500-

[3]  Учетно-послужная картотека
Информация об архиве -
Источник информации: ЦАМО
Номер шкафа: 60
Номер ящика: 8

[4]  http://podvignaroda.ru/?#id=45718499&tab=navDetailManAward
В 1985 году Клавдия Герасимовна Мельникова была награждена Орденом Отечественной войны II степени http://podvignaroda.ru/?#id=1516657663&tab=navDetailManUbil

[5]  Г.В.Кириленко О школе и о себе – 50 лет спустя. РАН Институт социально-политических исследований, Москва, 2004 г., стр.39