С дренажами...

 Был у нас на практике такой случай. Лежал парень в палате интенсивки. Хороший такой парень после перитонита. Ну, как после… потихонечку выкарабкивался. Перевели его значит в общую палату, а у него в животе, как бы вам сказать потактичнее? Трубки торчали, дренажи которые, прям шесть штук аж. И все разноцветные, ну, потому что из разных мест брюшной полости, для отхождения всяких жидкостей… Не пугайтесь, так бывает в гнойно-хирургическом.

Ну, парень молодой, стеснялся со-палатников, естественно, те, хоть мужики крепкие, чего только в жизни не повидавшие, сами – кто с кишкой, кто с катетером – всё ж крякали при виде, как молодой со своим оборудованием телепается.

Врачи его, правда, успокаивали (положено у нас такое по профессиональной этике), мол, до свадьбы заживёт, однако, трубки не снимали и дренажи убирать не спешили. Он только рукой махал: «Какое там. Женатый я».

А сам есть-пить отказывается – с лица, бедолага, спал даже. И к нему не приходит никто. У всех родня-братня на койках сидит, выздоравливающих подкармливает тех, кого можно. Кого нельзя – тоже, но втихаря. Этого же… жена навестила разок, как увидела трубки из пуза торчащие (Плава Лагуна на отдыхе просто) – сама чуть в обморок не гряпнулась и больше к нам ни ногой.

Молодой совсем приуныл. Кому, говорит, я такой теперь нужен? А ночью – мужики сказали – вообще в подушку вроде как всхипывал.


А так случилось, что с нами проходила практику молоденькая медсестричка с параллельного потока. Любаня. Так вот она и заприметила, что пациент чахнет на глазах прямо, тогда как жизненные показатели у него плюс/минус в норме. Ну, и стала к нему забегать, то просто улыбнётся, то пошутит с ним весело так… по-медицински, а то и нагоняй даст, что не следует указанием лечащего врача и побольше ходить отказывается.

Ходила к нему, ходила. Глядим, а наш, болезный-то никак на поправку пошёл? Сбрил щетину двухнедельную и стоит перед зеркалом прихорашивается. Потом все дренажи в пакет целлофановый сгрёб, куртёнку накинул и… шасть из палаты. Вернулся лишь к вечеру. Довольный, чисто кот, сметаны облопавшийся. И на следующий день то же самое.

Соседи по палате к нему, ясно, с расспросами, куда мол, в таком прикиде. Улыбается и молчит, как партизан.

И что вы думаете? Через пару дней и с лечением у больного прогресс наметился, сняли с него постепенно всё допоборудование, а к концу месяца и вовсе выписали.
А ещё через два узнали мы, что Любаня наша (ну, та которая глазки этому, с дренажами, из жалости строила) замуж выходит. За кого, спрашиваем. Молчит. Улыбается, краснеет только.

Вот она – кровь-то молодая! Ну, и любовь, конечно, куда ж без неё?


(Жизненная история. Рассказ от первого лица).