Девушка из Медного круга

   
                Круглому городу Аркаиму посвящается:

     Однажды, совершенно случайно, земля приоткрыла миру одну из своих тайн. Были
 обнаружены останки древнего города. Ученые внимательно изучили артифакты, и
 сделали предположение, что древняя цивилизация принадлежала высокоразвитым
 арийским племенам. Фашисты громко называли себя истинными арийцами, и считали
 себя вправе уничтожать всех остальных. Но ведь древний арийский город был
 обнаружен не в Германии, а у нас, на Урале? Выходит, что истинные арийцы,
 корее, мы, а не те, кто так гордо называл себя? Может быть, эта случайная
 находка была совсем не случайной? История делает новое предостережение тем, кто
 снова считает себя особой, избранной нацией. Итог всегда одинаков, такая
 цивилизация уничтожается. Не пора ли задуматься тем, кто снова рисует на себе 
 свастики?

   Круг это всегда бесконечность. Более того, это замкнутая бесконечность. Но
 выхода из него нет. Нигде. И уже не будет. Никогда. Лучше в него не входить. Но
 это завораживает, и мы входим. Снова и снова.
 Когда это было? Давно. Может быть, три тысячи лет назад, а может быть, и четыре.
 Да. Так будет точнее, четыре тысячи лет назад. Почти четыре тысячи лет назад.
 Одним словом, давно. Очень давно.
 Да. Забыла сказать, где это было. Чуть восточнее Рифейских гор.  Вы не знаете,
 где находятся Рифейские горы? Ну, подскажу. Они находятся почти там же, где
 сейчас высятся Уральские горы. Потому, что Уральских гор тогда еще не было. Были
 только Рипейские.
 Его звали Бирг. Говорят, что в молодости у него было другое имя, красивое и
 звучное – Бигейрос. Но упругие мышцы ослабли, кожа сморщинилась, а борода
 поседела. Скукожилось и имя. Теперь, близкие звали его просто. Дедушка Бирг.
 Впрочем, близких у него не было. Он предпочитал жить один. Так ему было удобнее
 и привычнее.
    Жил он в землянке на склоне Медной горы. Почему эта гора называлась именно
 так? А этого Бирг не знал. Может быть, потому, что здесь в изобилии находились
 зеленоватые камешки? Возможно. Но называлась она именно так. Да и жил он не
 совсем в землянке. Когда – то сильные ветра выдули здесь небольшую открытую
 пещеру, и ему осталось только слегка углубить ее, и укрепить деревянными
 плахами. Очаг, сложенный из камней, обмазанных глиной, служил для приготовления
 нехитрой еды. Ему нравилось, когда огонь отражался на гладких стенах его жилища.
 Тогда ему становилось уютнее, и даже веселее.
 Надо сказать, что таких холмов в округе было много. И почти все они назывались
 Медными или просто Зелеными, если зеленоватых камешков на них было особенно
 много.
    В качестве подружки вместе с ним уже долгие годы обитала  маленькая беленькая
 козочка. И он звал ее Сия. Иногда козочка заменялась на другую, более
 молоденькую, но и новую козочку, он звал по – прежнему, Сия. Он подолгу гулял с
 ней в близлежащих лугах, а когда уходил на охоту, закрывал в  небольшом загоне,
 примыкавшем к землянке. Он всегда старался, чтобы у нее было достаточно сена и
 воды для питья. А Сия заботилась о том, чтобы у него было свежее молоко.
 По вечерам он вел с ней долгие, рассудительные беседы. И она всегда соглашалась
 с ним, и отвечала односложным «Ме-е-е». Ему это нравилось. А еще ему нравилось,
 что она всегда смотрит на него преданными, понимающими глазами, и никогда не
 спорит. Он очень не любил, когда с ним спорят. Правда, спорить с ним тоже было
 некому.
    Такая, замкнутая, слегка однообразная жизнь вполне устраивала его, и менять в
 ней что – либо он не собирался.
 Надо сказать, что в ближайшей округе он был далеко не одинок. То тут, то там,
 можно было наткнуться на такие же одинокие жилища невольных отшельников. Иногда,
 их тропинки сходились, но ненадолго. Две – три  дежурные фразы, и каждый шел
 своей дорогой.
   Но в жизни всегда есть место для новых испытаний и сюрпризов. Только
 приноровишься к определенному жизненному укладу, который устраивает и тебя, и
 окружающих, и бац, случается такое, что в корне меняет привычный, установленный
 долгими годами, ритм.
 Так получилось и у Бирга, у деда Бирга. 
 Как обычно, оставив своей любимице пищу и питье, Бирг отправился на очередную
 охоту. Сначала он шел  по берегу местной реки. Эта река носила название
 «Черноводная». Однако, вода здесь была чистая и прозрачная, и он всегда набирал
 ее для своих хозяйственных нужд. Она не только отличалась отменным вкусом, но и
 никогда не портилась, даже если хранилась в глиняном горшке очень долго.
 К здешним водам любили прилетать многочисленные семейства диких уточек. Это
 облегчало ему достижение нужных целей. И он довольно быстро возвращался домой с
 богатой добычей, испытывая при этом чувство полного удовлетворения от
 результатов своей охоты.
 Но сегодня знакомого семейства почему – то не было. Он долго брел по берегу,
 внимательно всматриваясь в небо, и в прибрежные кусты, но никаких признаков
 присутствия уток так и не обнаружил. 
 Хождение вдоль берега сегодня явно было бесполезным, и вскоре, Бирг завернул в
 знакомый лес, начинавшийся прямо от реки.
 Обычно, его охота всегда заканчивалась прибрежной зоной, и в лес он заглядывал
 редко. Но это совсем не значило, что эти места были для него незнакомыми. Здесь
 он знал все. Все потайные тропы, все почитаемые деревья, все места, где
 прятались гнезда пернатых. Он и сегодня не собирался бродить здесь долго, по
 привычке, рассчитывая на скорый успех. 
 Так и случилось. Уже через час темная тушка зажиревшего глухаря послушно упала к
 его ногам. Он был очень доволен тем, что не заставит Сию  долго ждать его и
 волноваться. Приладив добычу на плечо, Бирг  отправился в обратный путь.
 Но лес, это всегда коварное место, и если ему что – то вздумается, он всегда
 найдет тысячи уловок, чтобы заманить даже опытного человека, в свои самые
 непролазные дебри.
 Бирг шел быстро и уверенно, и совсем скоро деревья должны были расступиться
 перед ним, открывая выход к берегу реки.
 Но они так и не расступились. То ли дед где – то не рассчитал, и ступил не на ту
 тропку, и она завернула совсем не туда, куда он намеревался попасть. Неожиданно,
 эта тропка оборвалась перед глубоким оврагом, залитым водой. Этот овраг ему был
 знаком. И обычно воды в нем не было. Но сейчас, он был полон почти до самых
 краев. То ли здесь прошли обильные дожди, то ли река весной разлилась  больше
 обычного.
 Бирг точно знал, что овраг этот находиться намного дальше того места, где он
 обычно охотился. Получалось, что он шел совсем не в сторону своего дома?
 Это немного огорчило его. Но, еще не придавая этому большого значения, он
 продолжил свой путь. Только тропок больше не было. Он шел наугад, напористо
 продираясь сквозь колючие кусты. Силы иссякали, но присесть было негде. Под
 ногами все чаще хлюпала вода. И вдруг, ему послышалось, что где – то плачет
 ребенок. Бирг уже начал настраиваться на самое худшее. Дорогу потерял, самому
 чудится детский голос, не иначе, это уже признаки неизбежной старости. Или
 лесные духи за что – то рассердились на него? А это не сулит ничего приятного.
 Но детский плач повторился, теперь уже гораздо отчетливее и громче. Откуда здесь
 мог появиться ребенок? Никаких жилищ в лесу не было. Это Бирг знал совершенно
 точно. Но детский голос продолжал звучать, и сомнений в том, что это ему только
 кажется, уже не было.   
 Теперь он шел напролом, временами останавливаясь, чтобы внимательнее
 прислушаться. Лес стал гораздо гуще, и солнце уже совсем не попадало сюда. Но он
 упорно шел на детский плач.
 Внезапно, деревья расступились, и перед ним расстелился ковер из сочной, ярко
 зеленой травы. Он ступил на ковер, но тот неожиданно прогнулся под ним,
 разорвался, и его ноги по щиколотку ушли в болотную грязь. Это заставило его
 вернуться, чтобы вооружиться крепкой палкой.
 Плач продолжал притягивать его, и Бирг продолжил свой, теперь не совсем
 безопасный путь. Ноги проваливались все глубже и глубже, но внизу, в глубине
 болотной жижи, он еще чувствовал устойчивую почву.
 Но вскоре, понял, что палка уже не находит твердого дна. Это было очень опасно,
 но не остановило его. Он снова осторожно продолжил свой путь. Его обнадежили
 раскидистые кусты, которые росли очень близко. Значит, дно у болота здесь все -
 таки было.
 Ярко зеленая жижа становилась все глубже, и, приподнимая ногу для очередного
 шага, он был уверен, что сейчас завязнет до самого колена. Но его ступня
 неожиданно опустилась на твердую и устойчивую опору. Под его ногами была
 широкая, деревянная плаха, ведущая прямо к растущим кустам. 
 Когда Бирг раздвинул зеленые ветки, перед его глазами открылась маленькая
 избушка на курьих ножках. Впрочем, ножки были, конечно, не курьи. Маленький
 домик, сколоченный из неровных жердей, покоился на четырех крепких сваях.
 Как он раньше не заметил его? Ведь домик был намного выше, прикрывавших его
 кустов? Видно, Бирг, пробираясь через болото, так и не удосужился оторвать свой
 взгляд от коварной топи.
 Деревянная опора неожиданно оборвалась, но сразу, же за кустами обнаружилась
 новая, которая утыкалась в едва приметную дверь. И теперь, никаких сомнений не
 было. Ребенок плакал именно за ней.
 Кто же мог устроить себе жилье в такой непроглядной глуши? Бирг знал всех
 охотников, промышлявших в этих местах. Но в этом лесу никто, никогда не жил. Это
 Бирг знал совершенно точно. Может быть, здесь появились новые люди, которые
 предпочли такой странный выбор для постройки жилья? Или кто – то здесь прячется
 от своих врагов? Но каких врагов? Места вокруг были спокойные, и никаких войн в
 памяти Бирга не было. Да и зачем нужны войны, если все, что нужно для жизни,
 здесь мог добыть любой?
    Так, и не ответив, на свои собственные вопросы, Бирг сделал последние
 решительные шаги, и дернул на себя маленькую плетеную дверь. 
 Домик был совсем маленький. Пожалуй, даже он, уже не отличающийся высокой
 статью, с большим трудом мог бы улечься на этом полу. И что показалось ему
 совсем странным, в нем не было ничего, что указывало бы на то, что кто – то
 проживал здесь. Ни утвари, ни сложенного очага. Только в углу был насыпан ворох
 уже повядшей травы. На этой кучке, все еще источающей приятный аромат, сидела
 маленькая, заплаканная девочка. Увидев неожиданного пришельца, она доверчиво
 потянулась к нему своими маленькими ручками.
 Это было неожиданно, и в душе у Бирга что – то вздрогнуло. 
 - Ух, ты, махонькая какая – хотел произнести он, но язык, уже разучившийся
 общаться с живыми людьми, вдруг споткнулся, и у него получилось:
 - Ух, ты масонькая какая. Это и стало основой для ее будущего имени. Масика.
 Бирг понимал, что у нее могут быть родители, которые непременно будут искать ее.
 Но сейчас он не мог оставить ее здесь, в лесу, одну. Да к тому же, было понятно,
 что она очень хочет есть..
 Нет! Если ее кто – то будет искать, то найти ее будет не так и сложно. А пока,
 он заберет ее с собой.
 Он легко подхватил девочку на руки, и направился к выходу.
 Дорога к дому предстояла сложная. Более того, он теперь и не знал, в какую
 сторону он должен держать свой путь. Главное, пока нужно выбраться из этого
 болота. Но он надеялся, что его собственные следы еще не успели затянуться
 обманчивой зеленью.
    Одной рукой прижимая к себе девочку, другой он старательно прощупывал
 коварную
 почву. К его счастью, следы действительно не пропали, и отчетливо выделялись
 вывернутой грязью на ярком фоне шаткого ковра.
 Это было странно, но он  довольно быстро выбрался из опасной зоны, и дошел до
 знакомых деревьев, путь от которых он уже хорошо знал. И действительно, впереди,
 заблестела река, и еще через  полчаса, он уже поднимался на  свой родной холм.
 Он искренне собирался поделиться своей новостью с немногочисленными окружающими,
 чтобы облегчить поиски тем, кто, возможно, уже искал ее. Но долго оттягивал свои
 намерения, а потом,  просто забыл о них. И никаких слухов о пропавших детях до
 него не дошло.  Вероятнее всего, девочку никто не искал.   
 Он звал ее Масика, и она охотно откликалась на это имя. Сия не жалела для новой
 жилички своего молока, и никаких проблем с питанием для маленького ребенка, у
 старика не было.   
 Теперь Биргу приходилось отлучаться  из дома гораздо чаще,.чем прежде. Но делал
 он это без опаски. Умная коза безоговорочно взяла юную соседку под свой
 неусыпный контроль. Девочка и коза быстро привыкли   друг к другу. Бирг оставлял
 свою воспитанницу прямо в загоне для Сии. И частенько маленькая девочка так и
 засыпала рядом с теплым бочком беленькой няни.
 Бирг давно уже собирался умирать, и поэтому привык довольствоваться малым.
 Поношенная одежда, нехитрая еда, да сено для своей козы, вот и все, что ему было
 нужно в этой жизни. Теперь обстоятельства изменились. Он должен был заботиться о
 своей юной воспитаннице, следить за тем, чтобы у нее было все необходимое, и
 поэтому, умирать, он пока передумал.
 Теперь ему мало было уточки, добытой на берегу. Все чаще он ходил в лес, за
 более ценной и дорогой добычей, которую можно было поменять на вещи, необходимые
 для Масики   

 Как только ему удавалось это, он отправлялся в город.
 Скажете, что в те времена здесь не было городов? Ошибаетесь! Были! Более того,
 здесь был не один город, а целая страна городов.
 Но Биргу был известен только один из них.
 Это был круглый город. Думаете, круглых городов не бывает? Опять ошибаетесь, еще
 как бывают! Более того, есть много городов, которые начались с небольшой 
 площади, вокруг которой постепенно нарастали дома. И улицы в этих городах, и
 сейчас еще расходятся в разные стороны, как радиусы у круга.
 Может быть, ваш город, и расположен как – нибудь по – иному, но старинные города
 рождались именно так.
 Но этот город сразу строился, как круглый, по всем правилам круглой архитектуры.
 Он не собирался расширяться. Он навсегда должен был остаться таким, каким был
 изначально задуман.

 Огромная площадь была обнесена круглым дощатым забором. Затем, внутри был
 построен еще один дощатый забор.  Но и этого строителям показалось недостаточно.
 И между этими деревянными плахами была насыпана земля. Для особой устойчивости,
 деревянные плахи были облицованы  рыжеватой глиной. Частенько в эту глину
 попадали зеленоватые крошки раздробленных камней. Они добавляли в эту облицовку 
 металлический блеск, и тогда стена казалась особенно устойчивой. Вокруг этой 
 стены вырыли основательный ров, который заполнился водой из местной Черновод ной
 реки.
 И только после окончания этого строительства жители начали возводить внутри
 этого ограждения свои жилища. Каждое жилище обязательно примыкало к построенному
 защитному сооружению, Здесь было все, что могло понадобиться хозяевам для
 полноценной жизни. И место для сна, и место для приготовления пищи, и для
 занятий ремеслами, и дворик  для домашнего скота. И даже колодец, который не
 только обеспечивал водой, но и с успехом заменял современный холодильник. Дворик
 выходил на круглую дощатую улицу.
 С другой стороны улицы снова начали возводить дома, только эта сторона улицы
 была значительно короче, и домов в ней было уже меньше. Но и это еще не все. Все
 эти сооружения были двухэтажные. И по ровным крышам на втором этаже вполне могли
 проехать повозки.
 Второй  ряд жилищ примыкал к третьему, внутреннему кругу жилищ. Этих жилищ было
 гораздо меньше, чем во втором круге, и они были намного просторнее. Здесь уже не
 было загонов для скота, а дворики выходили прямо на круглую площадь. Можно даже
 сказать, что площадь была третьим этажом этих сооружений. Она была основательно
 приподнята над всеми сооружениями, потому что здесь происходили самые важные
 события. Никто, кроме жителей третьего круга, не имел права появляться на этой
 площади без особой нужды.
    Жители третьего круга были самыми почетными жителями этого города. Они
 предсказывали предстоящие события, дабы избежать неприятностей. И самое главное,
 именно они помогали жителям достойно готовиться к новому пришествию богов. В
 том, что это когда – нибудь непременно произойдет, не сомневался никто. 
 Жители города не только разводили скот, они еще усиленно развивали свои умения.
 Здесь занимались ткачеством, выжигали горшки, выделывали кожу, отливали металл.
 Да – да, именно так! Почти каждая семья имела собственное медеплавильное
 производство! Необходимой руды в округе было предостаточно. Печи в жилищах были
 универсальные. Она  обогревала жилище, на ней готовили еду, и в ней же отливали
 металл. Из меди делали все: и ножи, и домашнюю утварь, и женские украшения, и
 даже наконечники для стрел. 
 Прежде Бирг являлся сюда только тогда, когда Сию начинала одолевать любовная
 истома. Достойного жениха для своей любимицы он мог найти только здесь. А
 сейчас, он приходил сюда совсем с иными намерениями. Только здесь он мог
 выменять на свою добычу одежду для своей девочки, и обувь из добротно выделанной
 кожи. Иногда он приобретал и изящные медные или бронзовые украшения. А как же?
 Девочкам обязательно нужны красивые безделушки! А он очень старался, чтобы у
 Масики было все, что нужно подрастающим девочкам.
 Масика никогда не огорчала его. Даже когда она была совсем маленькая, ему порой
 казалось, что она знает и понимает гораздо больше, чем он мог бы предположить.
 Она быстро освоила все навыки, которым он мог научить ее.
 Она ловко ощипывала дичь, и потом, искусно жарила ее на огне его очага. Легко
 освоила стрельбу из лука, и вскоре, превзошла его в этом умении. Без труда она
 научилась шить, и не только для себя. Теперь и Бирг  с гордостью носил одежду,
 сшитую ее руками.
 Но у нее был еще один бесценный дар, о котором очень быстро узнали все, с кем
 приходилось сталкиваться Биргу. Она умела лечить раны, и снимать боль. Иногда,
 она лечила страждущего собственными руками. Небольшие ранки и ссадины
 затягивались под ее пальцами прямо на глазах. В более серьезных случаях, она
 поила больного настоями из трав, которые она изготавливала, по своим собственным
 рецептам. Откуда она их знала? Этого Бирг объяснить не мог.
 Она не просто лечила людей. Иногда казалось, что она видит людей насквозь. Когда
 болезнь отступала, Масика внимательно всматривалась в больного, и произносила
 слова, которые не имели никакого отношения к недугу человека.
 - Тебе не нужно произносить худые слова, иначе твоя хворь может вернуться снова
 – объясняла она одному.
 - Кого же ты так упорно ненавидишь, что твои глаза начали гаснуть? –
 подсказывала  другому.
 - Перестань думать о ней. Это не твоя женщина. Твоя женщина давно ждет тебя,
 только ты почему – то все время проходишь мимо, и не замечаешь ее.  – укоряла
 третьего.      
 В пещеру Бирга потянулись люди. Масика никому не отказывала.   
 Это ничуть не раздражало Бирга. Теперь он был спокоен. Если его не станет,
 девушка не останется без людской помощи. Он и сам теперь тайно гордился тем, что
 именно ему довелось спасти и воспитать такую чудесную девушку. Ощущение
 собственной значимости для окружающих людей вдруг наполнило его жизнь новым, и
 важным для него, смыслом.
 Только одно очень серьезно беспокоило Бирга. Не только Сия, теперь уже другая
 Сия, периодически нуждалась в женихах. 
 Пока он жив, для девушки тоже нужно найти достойного жениха. Тогда он
 окончательно будет спокоен за ее будущее.
 Молодые охотники из рассыпанных в округе, жилищ уже кружили вокруг землянки
 Бирга, предвкушая самую лакомую добычу в своей жизни.
 Но достойного, по мнению Бирга, среди них не было. В глубине души, он не хотел,
 чтобы избранником Масики стал кто – то из этих охотников.  В своих мечтах он
 представлял, что когда – нибудь она станет жительницей круглого города. Пусть
 она поселится в самом крайнем ряду этого города, но все же, это будет не так и
 плохо, ведь тогда и она будет считаться членом общества избранных.
 Жители города тоже иногда появлялись в их землянке. Но приходили они сюда
 скрытно, чтобы никто не мог заметить этого. 
 Они считались избранными, и не должны были обращаться за помощью к простым
 смертным. Взять себе в жены девушку, рожденную вне круга, они не имели права. 
 Жители города всегда жили по особым правилам, и считали себя потомками богов,
 научившими их всем искусствам, которыми они сейчас владели. Они же и помогли им
 построить этот замечательный город. Боги эти давно подчинили себе огонь, и
 поэтому жители города старательно поклонялись огню. Может быть, они потому и
 любили украшать себя медными изделиями, что этот металл так похож на замерший
 огонь? Тот же цвет. Тот же блеск. Та же загадочность.
 Те, кто все – таки осмеливался появиться у подножия горы, тщательно скрывали
 это. Никто, ни разу не обмолвился об этом. Но видимо и у глиняных стен есть
 глаза, и у защитного рва  есть уши. Коварные слухи просочились сквозь земляные
 ограждения, и достигли ушей самых важных жрецов. Это было неслыханное нарушение!
 И наказание  должно было наступить незамедлительно!
 
 Срочно был созван совет из ревностных служителей далеких богов. Долго совещались
 ученые мужи, но так и не смогли прийти к единому мнению. Конкретные имена
 нарушителей были неизвестны. Сведения о самой целительнице оказались весьма
 скудными. И никаких  достоверных фактов, что кто – то из избранных посещал
 заветную гору, тоже не было. Только слухи. А всегда ли можно доверять им?
 Поэтому было решено, никаких карательных действий пока не предпринимать.
 Но подозрительную землянку решено было проверить. Простые смертные могли
 заниматься, чем угодно. Жрецов это совершенно не касалось! Но тесно общаться с
 избранными, тем более пытаться оказать на них какое – то влияние, они не имели
 права. Впрочем, если бы факт такого общения был доказан, наказание коснулось бы
 только избранного члена круглого города. Жителям окружающих гор ничего не
 грозило. Они были абсолютно свободные люди, и никаким жрецам не подчинялись. В
 исключительном случае, излишне зарвавшемуся смертному могли провести
 назидательную беседу. 
 Возможности для наказания особо ретивых охотников у жрецов были. Но служители
 богов помнили, что за нарушение заповедей, оставленных богами, они сами будут
 наказаны, и очень строго. Поэтому к серьезным наказаниям относились очень
 осторожно. Убийства даже самых закоренелых нарушителей были вообще исключены из
 обихода. Проливать человеческую кровь дозволялось только в определенные дни, два
 раза в год. И для этого были нужны самые веские основания. Если в результате
 засухи, домашний скот был обречен на бескормицу. Или жителей начинали одолевать
 непонятные болезни. Могли быть и другие причины, грозящие уничтожить город или
 его жителей. И тогда, жители круглого города обращались за помощью к священному
 огню. А огонь всегда жаждал крови. Но кровь преступников для этого не подходила.
 Для священного жертвоприношения подбирались только младенцы или юные
 девственницы.   
 Для выяснения того, что происходило на склоне Медной горы, был направлен один из
 молодых членов  этого совета – Кранц.
 Кранц родился в самом маленьком, внутреннем круге города. Рождение вблизи
 площади совсем не гарантировало быстрого подъема до ее высших ступенек. Впереди
 стояла немногочисленная, но плотная очередь из тех, кому повезло родиться
 раньше. Рождение внутри круга давало только шанс, впоследствии оказаться в
 высших слоях этого общества.
 Но Кранц с самого детства отличался особой напористостью. Едва осознав
 значимость своего рождения, он не терял на бесцельное времяпровождение ни одной
 минуты. Весь его день проходил в бесконечных тренировках. Он стрелял из лука,
 метал дротики, до изнеможения занимался специальными упражнениями. С самой
 ранней весны и до появления первых льдинок он плавал в водах родной Черноводной
 реки. Его мышцы постепенно налились упругой силой, глаза стали зоркими, как у
 хищной птицы, а тело ловким и гибким, как у дикой рыси. Но и этого ему казалось
 мало. Он часами сидел у старших жрецов, как губка, впитывая манеру их речи и
 жестов, и внимательно запоминая произносимые ими слова.
 Его старательность и усердие, вскоре, были замечены. И из свиты жреческих
 охранников он перешел в круг их помощников. Для статуса жреческого охранника
 вполне было достаточно обладать крепким телом и физической силой. Чтобы стать
 помощником жрецов необходимо было иметь тонкий ум, хорошую память и мгновенную
 сообразительность. Особенно важным качеством являлось наличие редкой внутренней
 силы, которая была необходима для безошибочного управления массой людей. Школу
 владения голосом, жестами, взглядом проходили все помощники. А вот умения
 властвовать над толпой достигали далеко не все. У Кранца это получалось,
 пожалуй, лучше, чем у всех остальных помощников. Он так долго учился побеждать
 самого себя, что управлять другими, для него уже не составляло никакого труда. 
 Стать помощником жрецов совсем не значило, что Кранц получил посвящение в число
 жрецов. Но он уже был основательно приближен к этому клану, и имел право
 присутствовать на самых значительных советах.   
 Главным жрецом всегда был самый почтенный, самый опытный жрец. Поднявшись на
 высшую ступень, обладатель этого звания, нес эту ношу,  пожизненно, до самой
 смерти. Два других почетных жреца всегда находились при нем, готовые в любую
 минуту подхватить его священные обязанности. Еще несколько менее значимых жрецов
 служили для бытовых нужд общества. Они играли роль судей, лекарей,
 предсказателей и даже опытных советчиков для простых обывателей города.   
 Теперь у Кранца была еще одна привилегия. Он не только имел право безнаказанно
 покидать город. Он еще мог пользоваться для этого золотой колесницей. Впрочем,
 колесница была далеко не золотая. Но она была щедро украшена медными пластинами,
 и так ярко блестела на солнце, что издали действительно  казалась золотой.

    Вы думаете, что ездить на колеснице очень просто? Нет. Это требует огромной
 физической закалки, и особой сноровки! Это все равно, что ехать в общественном
 транспорте, не держась за поручни! Руками седок управляет лошадьми, а ногами
 нужно крепко опираться на узкую перекладину, укрепленную между колес.
 Главный жрец никогда не выезжал из города. Он должен был все время находиться на
 площади, или рядом с ней, и следить за небом. Ведь боги могли вернуться в любую
 минуту!
   А простые жрецы пользовались упряжкой из трех лошадей. Их помощникам была
 положена пара гнедых. Все остальные могли позволить себе только одну лошадь.
 Впрочем, обыватели могли запрячь в повозку и быка, даже  коз. Но украшать
 повозку так, чтобы она сверкала на солнце, имели право только жрецы и их
 помощники.   
 Простые обыватели выезжали из города редко, только по  хозяйственной
 необходимости. И они не имели права удаляться от него на значительные
 расстояния. 
 Большое значение для будущего жреца имел его внешний облик. В этом, равных
 Кранцу, не было. Его светлые пепельные волосы иногда даже казались седыми, но
 живой блеск и легкая подвижность подчеркивали молодость их обладателя. Прозрачно
 голубые глаза всегда смотрели необычайно серьезно, но легко проникали в душу
 любого собеседника. Люди всегда безоговорочно доверяли ему.
 А тело? А тело он изваял себе сам. В нем не было ни единого изъяна.
 Сегодня Кранцу было поручено посетить дерзкую девушку, и выяснить, в чем же
 секрет ее необычайной известности в округе. Ни один жрец, даже самый одаренный,
 не мог похвастаться тем, что его имя постоянно повторяют в повседневных
 разговорах. Имя Масики звучало в стенах города так часто, что можно было
 подумать, в ее таинственной горе уже побывали все. Все  меньше и меньше людей
 обращалось со своими нуждами к самим жрецам. Это огорчало их, и заставляло
 задуматься. Пора было поставить самозванку на место. Никто из жрецов и не
 сомневался, что твердый, решительный Кранц сумеет с этим справиться лучше
 других.
 Надо сказать, что Кранц был чрезвычайно доволен этим поручением. Ему самому не
 терпелось взглянуть на женщину, о которой говорили все! Ее упоминали даже те,
 кто действительно не посещал ее.
 Путь был недальний. Но Кранц выехал из города уже на рассвете.

    Звук приближающейся колесницы, отменный слух Масики уловил сразу. Обычные
 посетители пробирались к ней тайными тропами, стараясь делать это как можно тише
 и незаметнее. Кто – то не хотел демонстрировать окружающим свои телесные недуги.
 Кто – то вообще остерегался, что об этом визите станет известно еще кому - то.
 Но сейчас был совершенно иной случай. Было ясно, что к  ней приближается знатный
 гость. Это она поняла сразу. И такое случилось впервые.
 Она могла бы с видом своего явного превосходства остаться сидеть на месте. Она
 могла вообще отказать высокому гостю в приеме, но Масика поднялась и вышла на
 небольшую  площадку, расположенную рядом со входом в пещеру.   
 К подножию горы подъезжала сверкающая колесница, с запряженными в нее
 первоклассными лошадями. Но не это привлекло внимание девушки. В лучах встающего
 солнца, молодой атлет, крепко держащий упругие поводья, казался посланником
 небес, случайно оказавшимся на пыльной дороге.
 Несмотря на таинственность своего происхождения, Масика прекрасно знала во имя
 чего, она оказалась именно здесь. Понимала она и то, что ее главное
 предназначение еще впереди. Свернуть с этого пути, она не могла, даже если бы ей
 этого нестерпимо захотелось. Места для золотого атлета на этом пути не было.   
   Ловким движением Кранц спустился с шаткой опоры колесницы на твердую почву,
 отпустил поводья, и взглянул наверх.
 Все, к чему он так упорно стремился всю свою жизнь, к чему он готовил себя
 долгие годы, перестало иметь для него хоть какое – то значение.
 На легком постаменте, устроенном перед чревом горы, стояло изящное изваяние. И
 только волосы, с медными переливами, развевающиеся на ветру, подсказывали, что
 это вовсе не статуя, а настоящая, вполне живая девушка.
 Большими, быстрыми прыжками юноша почти добрался до нее, но неожиданно замер, не
 в  силах сделать последний шаг. Единственное, что ему нестерпимо хотелось
 сделать сейчас, это протянуть руки, и коснуться кончика ее платья. Но казалось,
 что даже этого, он не достоин. 
 Но своенравный ветер, как будто подслушал его тайные желания. Он бесцеремонно
 подхватил тонкую ткань, и в ту же секунду прикоснулся ею к его лицу. Юноша не
 удержался, и на единственный миг придержал вожделенный край в своих ладонях.
 Но Масика уже взяла себя в руки. Она резко выдернула конец своего платья из его
 рук, развернулась, и уверенно вошла  в пещеру. Бирга сегодня уже не было. Он,
 как обычно, отправился на свою прогулку вместе с Сией.    
 Кранц вошел за нею следом. Он очень пожалел, что сделал это. В свете тускло
 горящих медных светильников, она казалась еще прекраснее. Огненные блики
 таинственно дрожали на ее бронзовых браслетах. Ему  показалось, что здесь
 поблескивают даже каменные стены этой пещеры.  Наверное, так выглядят богини,
 которые, как говорят опытные жрецы,  иногда сходят с небес, - подумал изумленный
 Кранц.
 Он забыл все вопросы, которые собирался задать ей. Все наставления, которые ему
 было поручено передать, вылетели из его памяти. Он только стоял и смотрел на
 нее, не в силах произнести, ни слова. Это не могло продолжаться долго, хотя ему
 так хотелось, чтобы это длилось вечно.
 Юноша так и не сумел совладать с внезапно вспыхнувшими чувствами. Надо
 признаться, он и не пытался этого сделать. Новые ощущения были так непривычны,
 так сладостны, что он хотел продлить их в себе, как можно дольше. 
 Но как поступить дальше, он теперь не знал. Кранц резко развернулся, и вышел из
 пещеры. Он так и не произнес ни единого слова.
 - Не надо стремиться быть первым.Идущий последним, иногда быстрее достигает
 успеха! – крикнула ему вслед Масика

 Отчитываясь о результатах, своей поездки, он впервые в жизни соврал жрецам. Он
 объяснил им, что не смог пообщаться с девушкой, потому, что Бирг в это время
 отсутствовал. Говорить с молодой девушкой наедине, было бы непростительно для
 его сана. Это было очень похоже на правду, и никто  не усомнился в правдивости
 его слов. 
 Теперь у Кранца появилось только одно нестерпимое желание – снова оказаться в
 заветной пещере. Это было возможно. Более того, он собирался сделать это в
 ближайшие дни. Но не успел.

 Обычно, великие праздники здесь проводились только два раза в год, в дни
 весеннего и осеннего равноденствия. Но сейчас все изменилось.
 Какой знак был получен с небес верховным жрецом? Может быть, звезды, наконец –
 то, выстроились в определенном порядке. Или на ночном небосклоне был замечен
 огненный хвост новой кометы? Это так и осталось для всех тайной. Но знак
 действительно был получен, в этом никто не сомневался.
 Срочно был созван очередной совет, на котором было объявлено, что новое
 празднество состоится очень скоро, в день летнего солнцестояния. 
 Началась усердная подготовка к великому торжеству. Все уже находились в
 ожидании, и в состоянии легкого возбуждения. Не волновало это только Кранца.
 Нет! Он выполнял все, что ему надлежало сделать. Но никакие события, никакие
 обряды уже не интересовали его.
 Единственное, его грела новая надежда, что Масика сама может появиться здесь.
 Это будоражило его мысли, и заставляло биться его сердце учащеннее.
 Он будет принимать непосредственное участие в проведении этого важного ритуала,
 он будет на виду у всех. Возможно, тогда Масика сумеет разглядеть все его
 способности и достоинства. Эта мысль окрыляла его, и рождала еще большее
 нетерпение.
 
 В день торжества, перед восходом солнца, жители города собрались на площади, и
 чинно выстроились ровными кругами, плечом к  плечу. Самые почетные жители
 составили маленький, внутренний круг. Но и им не позволялось подниматься на
 возвышение, построенное для сооружения костра. Вблизи него могли стоять только
 те, кто был возведен в ранг жрецов. Эти жрецы внимательно следили за горизонтом,
 чтобы не пропустить момент, когда гигантскому костру положено было взметнуться к 
 небу. 
 Простые смертные, пришедшие на праздник, допускались только в самый дальний
 круг, построенный на крышах крайних жилищ.
 До восхода солнца, собравшиеся, то вполголоса исполняли священные песнопения, то
 монотонно проговаривали молитвы и собственные просьбы, обращенные к самому
 сильному богу на свете. Люди нетерпеливо ожидали начала этого события, потому
 что знали, в один из таких праздников к ним должен явиться новый посланник
 далеких, но всесильных богов. И не исключено, что это может произойти именно
 сегодня. 
 Любой праздник начинался с восхода солнца. Как только на горизонте появлялся
 первый розовый лучик, главный жрец подносил к гигантскому костру пылающий факел,
 и огромное пламя взмывало к самому небу.   
 Вот и теперь, все с нетерпением ждали этого момента. Вздохи облегчения,
 превращаясь в иступленные крики, волнами перекатывались от внутренних кругов к
 внешним.
 Нет! Они не прыгали, и не плясали вокруг костра.
 Наоборот, они замирали, вытягивались в струнку, прикрывали в экстазе глаза, что
 – то шептали, а потом, по неведомой команде, резко вздымали прямую правую руку
 наверх, протягивая ее к костру.
 И еще одно действие было непременной и важной частью этого праздника.
 Огонь считался небесной кровью. Он всегда рвался ввысь, он трепетал и
 пульсировал, как и положено священному огню. Он рвался к своим богам, которые
 были слишком высоко. И сил у него не хватало. И тогда ему нужна была настоящая,
 живая кровь.
     Иногда обходились кровью маленького ягненка.  Главный жрец высоко поднимал
 обреченное животное, и алые капли бесшумно падали в широкую медную чашу, все
 больше и больше наполняя блестящий сосуд.
 Бирг никогда не посещал такие праздники, считая их пустым баловством. Но сегодня
 и он был здесь. Он пришел сюда ради своей воспитанницы, очень надеясь, что кто –
 нибудь из молодых людей обязательно обратит внимание на юную красавицу. Что это
 обязательно произойдет, Бирг даже не сомневался. Только слепой мог не заметить
 ослепительную красоту юного создания. Роскошные медные волосы волнами спадали на
 ее плечи. Легкий загар оттенял природную матовость кожи. Стройная фигурка изящно
 изгибалась при каждом движении. При этом бронзовые браслеты на ее тонких
 запястьях мелодично позванивали. 
 В этот раз все уже было готово. Рядом с приготовленным костром чинно стояли
 именитые сановники. В их руках уже подрагивали зажженные факелы. Крошечные
 огоньки отражались на медных поясных бляхах мужчин, на шейных монистах женщин и
 девушек.
 Все было, как обычно. Невнятные бормотания, восторженные взгляды на восток, и
 резкие взмывания рук наверх. Все напряженно ждали, до боли в глазах, вглядываясь
 на восток.
 И вот этот миг наступил. Крошечный краешек медного круга осторожно выглянул из –
 за горизонта. Мощный возглас общего ликования охватил весь круглый город, улетел
 за его пределы, и. отразившись от гор, вернулся многократным эхом. В ту же
 секунду, жрецы наклонились над тем местом, где должно было родиться новое пламя,
 мощное и сильное, возвещая миру, что благоденствие наступит очень скоро, и
 наступит обязательно. 
 Только костер почему – то никак не хотел разгораться. Он, то слегка потягивался
 к верху, то снова сникал, и съеживался в бессилии.   
 Его щедро окропили кровью жертвенного ягненка, но это помогло мало. Огонь хотел
 чего -  то еще.
 Нетерпеливый ропот, рожденный в задних рядах, впитывал в себя все новые и новые
 голоса, многократно усилился, и наконец, добрался до самого центра.
 Крови. Всем хотелось крови. Люди требовали крови!
 Стало ясно, что этого уже не избежать.
 На несколько секунд жрецы собрались вместе, и что – то быстро обсудили между
 собой. Самый важный из них подал едва различимый знак, и несколько молодых людей
 послушно бросились по человеческим кругам. Кранц пытался что – то возразить, но
 его тут же схватили, пригнули к земле, и крепко сжали, не давая возможности
 выпрямиться.
 Вскоре, искомое было найдено. На руках у молодой женщины мирно спал грудной
 ребенок. Он был такой маленький, что его сон не могли потревожить, ни всеобщее
 возбуждение, ни усиливающийся гул.
 Младенца грубо выдернули из рук обомлевшей матери,  и понесли к затухающему
 костру. Женщина метнулась вслед за своим ребенком. Но плечи внутреннего круга
 сомкнулись так плотно, что разорвать его она так и не смогла. Она пыталась
 расцепить сомкнутые руки, она пыталась раздвинуть оглохшие тела. Она тщетно   
 приникала к чужим стопам, щедро орошая их своим слезами. Но они словно вросли в
 землю. Ни единой лазейки для нее так и не появилось. Она уже осознала, что
 изменить ничего не может, но все еще ползала вдоль чужих, равнодушных ног.
 Маленькое тельце уже подняли над жертвенной ямой, и в лучах встающего солнца
 блеснул бронзовый нож.
 - Нет! – сквозь иступленную толпу прорезался звонкий девичий голос. Масика легко
 прыгала из круга в круг, дерзко разрывая их. Она без труда прорывалась через
 сомкнутые руки и плечи. Люди даже расступались, изумленные такой дерзостью. А
 может быть, просто предвкушали новое, еще более захватывающее зрелище. Даже
 бронзовый нож от неожиданности замер в воздухе, пораженный неслыханной
 наглостью. Но в следующую секунду, он уже сам полетел в огонь, выбитый из рук
 мучителя сильной ногой девушки.
 Как будто обрадованный от неожиданного подарка, огонь резко взметнулся вверх, и
 запылал, разбрызгивая вокруг тысячи обжигающих искр.
 Люди вошли в состояние неописуемого экстаза. Обезумевшая женщина, наконец – то,
 смогла подползти к своему младенцу, которого за ненадобностью бросили прямо на
 землю, и, обливаясь слезами, прижала его к своей груди.
 Но толпа уже бесновалась. Ей уже мало было крови для костра, ей уже нужна была
 смерть. Публичная смерть дерзкой самозванки.
 И, наверное, так и случилось бы. Сильные парни крепко держали девушку, ожидая
 решения жрецов.
 Такого исхода Кранц допустить не мог. Он дернулся так резко, что сумел
 вырваться, раскидал охранников в стороны, закрыл девушку своей грудью, готовый
 защищать ее даже ценой своей жизни. Ему удалось это, но ненадолго. В следующую
 минуту, мощный удар лишил его такой  возможности, и он бессильно упал на землю,
 уже безучастный ко всему, что здесь происходило. Но его, даже лишенного чувств,
 упорно продолжали придавливать к земле тяжелыми ногами. Как будто он мог
 неожиданно очнуться, и снова ринуться в борьбу. 
 Но Масика не собиралась сдаваться.

 - Небо. Взгляните на небо – громко закричала она, призывая всех посмотреть
 наверх. Как будто не жрецы, а она была сейчас главным режиссером этого действия.
 Люди, вошедшие в транс, снова восприняли этот возглас, как  приказ, и все
 одновременно подняли свои головы наверх.
 Из прозрачной голубизны, прямо к ним, стремительно приближалась светящаяся
 точка. 
 Несколько мгновений, экзальтированные люди вглядывались в небо, как будто все
 еще не доверяя своим глазам. Но точка расширялась, все более и более приобретая
 отчетливые формы причудливой птицы.
 Как только развеялись последние сомнения в реальности происходящего, людскую
 толпу как будто прорвало. Она безумно бросилась вперед, к месту предполагаемого
 приземления таинственного посланника богов. Люди бежали к выходу из города,
 сметая и расталкивая, все, что могло помешать им по дороге. Наиболее отчаянные
 прыгали вниз с многометровых стен. Некоторым удавалось сделать это удачно. Но
 впереди их ждал глубокий ров с крутыми, вертикальными берегами. Ров был вырыт на
 славу. Выбраться из него было практически невозможно. Люди долго барахтались в
 мутной воде, а потом, устремлялись туда, где ров соединялся с Черноводной рекой.
 Река равнодушно принимала умолкшие тела, и неторопливо уносила их куда – то
 далеко.
 Расталкивая всех, бегущих к нему навстречу, на площадь поднялся Бирг. Сначала он
 хотел подойти к безжизненно лежащему Кранцу. Но Масика жестом остановила его.
 Бирг доверял ей. Он знал, что она сама сумеет ему помочь, и подошел к ней.
 - Почему же ты не идешь вместе со всеми? – спросила его девушка
 - А мне теперь некуда торопиться. Я уже сделал все, что должен был совершить в
 своей жизни. Мне не нужен чужой огонь, даже если он намного жарче моего
 собственного очага.
 Бирг в последний раз обнял девушку, погладил ее шелковистые волосы, и
 неторопливо зашагал в сторону выхода. Если бы он оглянулся, то увидел бы, что
 девушки уже нет.
 Оставленный без присмотра, костер все еще ждал живой человеческой крови. Его
 зловещие язычки жадно наклонялись то в одну, то в другую сторону. Силы у него
 уже были на исходе, но мимо пролетал ветер. Пламя попыталось зацепиться за него,
 и это ему удалось. Один из упрямых язычков хотел дотянуться до лежащего Кранца,
 но ветер не позволил это сделать. Он настойчиво отбрасывал пламя в сторону от
 лежащего тела.

 Тогда, огонь, вырвавшийся на волю, жадно впился в дощатую мостовую, затем, с
 наслаждением перекинулся на плоские крыши из деревянных плах. Даже земля,
 насыпанная между опорами, не смогла усмирить его голод. Он с остервенением
 вылизывал все дощатые перекрытия, оставляя после себя один серый пепел. Вскоре,
 от города остались одни контуры, поддерживаемые прочной облицовкой из глины.
 Когда Кранц очнулся, огонь уже отступил от площади, и долизывал последние
 защитные постройки на окраинах. Вокруг, никого не было. Кранц с усилием
 поднялся, и, пошатываясь, побрел к выходу  из города. Когда он все – таки
 выбрался из него, силы окончательно оставили его, и он обреченно повалился на
 землю у самого края зловещего рва.
 Он еще успел глотнуть чистого, живительного воздуха, но это не помогло ему.
 Глаза у него закрылись, и несостоявшийся жрец провалился в забытье.
 Чьи – то сильные руки приподняли его и бережно понесли куда – то. Он ощущал это,
 но ему уже было все равно. 

 Ослепительный, подгоняемый огненными струйками, звездолет стремительно взмыл в
 небо.
 Чьи – то тяжелые ноги все еще придавливали его к земле. Ему стало трудно дышать,
 и Кранц очнулся. Рядом никого не было. Он лежал на абсолютно гладком полу.
 Вокруг, только отливающие медью, стены. Кранц попытался подняться, и у него это
 получилось. Выхода нигде не было. Кранц подошел к стене, надеясь нащупать хотя
 бы какое – нибудь подобие выхода. Он протянул к стене руку, и стена вдруг
 бесшумно раздвинулась перед ним. 
 Кранц оказался в просторном холле, и в нем было немало людей. Но никого из
 своего круглого города, он не обнаружил. А ведь именно они так мечтали очутиться
 здесь! Значит, оказаться здесь, боги позволили только ему? 
 Да, здесь еще была эта женщина с младенцем, за которого он пытался заступиться.
 Только она до сих пор не смогла осознать того, что с ней произошло. Она крепко
 прижимала к себе своего ребенка, как будто все еще опасалась, что его могут
 выдернуть из ее рук.
 Вскоре, Кранц заметил и других жителей круглого города. Все они были из крайних
 жилищ, и ничем, особо примечательным не отличались. Ну, разве что своим
 трудолюбием и старательностью. Было здесь и несколько особо талантливых мастеров
 по изделиям из меди или бронзы. Их легко можно было отличить по следам
 многочисленных ожогов на руках. Искусство и в те времена не обходилось без
 жертв.
 Все они держались отдельной, небольшой кучкой, молчаливые и настороженные. Но,
 ни одного жреца, или его приближенных, здесь не было. Из этой среды оказаться
 здесь, было позволено только Кранцу.
 Люди не спешили общаться друг с другом, осознавая  собственную избранность, или
 наоборот, еще не осознавая ее. Кто – то понимал свою значимость. А кто – то
 пытался понять, почему именно его удостоили такой чести?
 К удивлению Кранца, здесь было и немало людей, которых прежде он относил к
 простым смертным. Пожалуй, их здесь было очень много. Как они могли оказаться
 здесь, среди избранных?
 Но куда же, направляется этот таинственный корабль? И кто ведет его к неведомой,
 но желанной цели? 
 Все понимали, что это должен быть тот, кто гораздо выше и важнее них. Это же
 посланник самих богов! Но где он? Почему его до сих пор никто нигде не видно?
 Огненные струйки погасли, и корабль лег в спокойное плавание по космическому
 океану. Он направлялся к далекой неизвестной планете, где давно уже было все, о
 чем только могли мечтать эти люди.
 Невидимые двери легко раздвинулись, и все оказались в просторном  холле
 звездолета. Стало ясно, что момент встречи, с тем, кто был здесь самым главным,
 наконец – то наступил. И теперь, в его руках была не только их судьба, но и
 возможность воплотить в реальность их самые невероятные мечты. 
 Все заметно нервничали и волновались. Волновался и Кранц. Но его беспокоило
 совсем другое. Многие поколения людей мечтали очутиться здесь. Они ждали этого
 момента, они надеялись, они пытались заслужить это.
 Совсем недавно, и Кранц был бы счастлив, оказаться здесь. Но не сейчас. Ни
 Бирга, ни Масики в холле он не обнаружил. Для чего же тогда ему нужно такое
 счастье? Он сам не знал, как попал сюда, и если бы мог, с удовольствием,
 вернулся бы назад, к подножию знакомого холма. Но он был здесь. И ничего
 изменить уже было нельзя.
 Нетерпеливый гул прокатился по залу. Тонкая стена, отливающая медным блеском,
 легко скользнула наверх, и открыла присутствующим небольшое помещение. Крошечные
 маячки поблескивали на гладких поверхностях. Странные лучи, пробегали от стены к
 стене, подчеркивая необычность обстановки. Приглушенный оранжевый свет струился
 и откуда – то сверху.

 В самом центре находилось небольшое возвышение, обтянутое рыжеватым шелком.
 Удобное сиденье мягко развернулось по своей оси, и все увидели, что в нем сидит
 женщина. Блестящий костюм медного цвета не скрывал изящества ее фигуры, и
 подчеркивал безукоризненность приоткрытой  кожи. Но волосы, убранные в строгую
 косу, подчеркивали всю серьезность и строгость ее намерений.
 Все узнали ее. Это была Масика.   
 
     А потом?
 Потом, археологи откопали этот древний  город. Они долго восхищались
 гармоничностью и стройностью круглой архитектуры. Собрали полную коллекцию
 бронзовых ножей, медных зеркал и битых горшков. Но человеческих останков здесь
 не обнаружили. И маститые ученые долго гадали. Куда же ушли люди из этого
 древнего города?
 Но слухи о таинственных раскопках быстро разнеслись по округе, а потом, и
 дальше. 
 И вскоре, здесь начали собираться люди.
 Дважды в год, на рассвете, они ровными рядами выстраиваются на склонах знакомой
 нам, горы, и исступленно ждут появления рыжего, как медь, светила.
 Вот только круглый город до сих пор покрыт пеплом. Может быть, это даже и
 хорошо. Пока город не проснулся, мы все еще можем надеяться, что  выход из круга
 все - таки есть.