Один день. Часть 1

Я не могу отличить свои желания от своих обязанностей, – грустно подумал он, и снова сел за рабочий стол. И тихо заплакал.

Часы в строгом костюме показывали 9 часов и 8 минут. В офисе не осталось никого, кроме него; но казалось – в целом мире. Так он был одинок.
 
На столе рядом с припозднившимся работником ютились три пустые чашки. Мыть их было лень – зачем, если вскоре их стенки вновь покроются шершавой коркой растворимого кофе и коричневой мозаикой дешевого чая, а на дне осядет пыль нечищеных кондиционеров пополам с неизвестными организмами?.. Так же он не видел смысла и менять что-либо в своей жизни – сколько ни пытался, все равно все возвращается на круги своя. Таков закон его природы.

/А может, я просто неудачник?/

9 часов и 17 минут. Человек за столом больше не плакал. Безжизненным взглядом он смотрел на здания напротив. Во всех окнах комплекса уже погасили свет. Ну, почти. Кое-где еще виднелись единичные светлячки офисных ламп, что служили для него городскими маячками. Они обнадеживали: ты не один такой. Они уверяли: тебе рано еще разбиваться.

9 и 30. Сколько угодно можно было предаваться меланхолии, но человек за столом знал – если он не закончит отчет, то останется всего 2 спасительных ступеньки, чтоб было, на чем задержаться, если тот оступится в будущем. Как те платформы в видеоиграх, которые пропадают, стоит только добраться до них. А когда работяга использует и их, то его пригласят на вежливую беседу к главному менеджеру. А потом – в отдел кадров. А потом пропадут офисные маячки – и страшно представить, что будет.

И вообще, я скорее утону в числах, чем разобьюсь, – подумал одиночка и усмехнулся. Затем отчаянно потер ладонями лицо, взъерошил грязные волосы и разбудил компьютер. Ввел пароль – четыре единицы. Поборол желание снова заплакать. И открыл Excel.
 
Первые лучи солнца заставили его оторваться от таблиц. Но хорошая погода не радовала. Какой толк от ясных дней, если он все равно проводил их за монитором? А в редкие выходные наверстывал упущенный сон.

/Пожалуй, я заслужил очередную дозу кофеина./

Он спустился в холл; неровные шаги казались оглушительными в еще пустом помещении. Их эхо передразнивало и пугало. Почему так холодно?

Кофейный аппарат никак не хотел принимать мятую купюру, но спустя минуту сдался. Даже бездушная машина посмеивалась над ним.

Он не смотрел на часы; он завидовал им. Те работали безустанно, а если когда и встали бы: поменять батарейку – минутное дело. У него такой не было – источником питания служил кофе.

Что-то внутри спасительного аппарата протестующе застонало – слишком рано для начала рабочего дня, загудело и, наконец, щёлкнуло. Механизм смирился со своей участью и замурчал разбуженной кошкой. В хлипкий бумажный стаканчик, как на весы Фемиды, упала порция эспрессо.

Сонный планктон секунду поколебался: опрокинуть ли шот сразу, прямо здесь, в холле, или оттянуть момент гипертонии, забрав стаканчик наверх? И все-таки...

/Пошли, дружок./
 
Трагично, но до рабочего места кофе не дожил; он был вероломно уничтожен на первом же пролёте пустой лестницы. Полученной дозы кофеина хватило ровно на остаток матричной таблицы.