Глава 23. Просчёт

… Автобус прибыл почти без опоздания. Энтони Свифт, стоя чуть поодаль, отрешённо наблюдал, как реставраторы, возбуждённо переговариваясь, укладывают вещи в багажное отделение.

– Прощай, дружище! – промолвил Александр Вудфорд, подойдя к Энтони и хлопнув его по спине. – Такова жизнь: она сводит нас и разлучает — тогда, когда мы привязываемся друг к другу как братья…

Друзя крепко обнялись.

– Ты прав, – сказал Энтони. – такова жизнь. Ты уезжаешь, я остаюсь.
– Я рад за тебя. Я верил в то, что ты найдёшь её — твою Мари!

Автобус деловито заурчал.

– Кончай лобызаться, Вудфорд! – окликнул его Билл Корвин, встав на сидении и высовываясь в открытую форточку. – Ехать пора, только тебя ждём!
– Вернётесь в Лондон — заходите к нам! – крикнул Алекс уже со ступенек. – Я притащу Нэн из любой части света – где бы ни проходила её выставка! Ради вас она мне простит эту дерзость. До свидания!
– Прощай! – Энтони вскинул руку.

***

– А, мистер Свифт! Рад вас принять у меня этим добрым утром! – воскликнул пастор, поднимаясь и делая шаг навстречу Энтони. – Как поживаете?
– О, благодарю вас; надеюсь, и вы поживаете неплохо, – ответил тот. – Мне нужна ваша помощь, сэр.

Высокий широкий чёрный шкаф, хранящий толстые папки с документами — вдоль одной стены, полки с книгами — вдоль другой, от пола до потолка, антикварный дубовый секретер, письменный стол, пара стульев с высокими спинками — профессиональный взгляд художника и витражиста зацепил каждую деталь скромной обстановки рабочего кабинета пастора Смолвуда. Ничего лишнего.

– Итак, мистер Свифт, вы решили взяться за нашу старушку основательно, – с улыбкой промолвил пастор, с энтузиазмом пожимая руку Энтони и жестом приглашая его сесть. – Что ж, превосходно. Превосходно! Для меня это, знаете ли, очень большая честь, поскольку мой предшественник, увы, так и не смог раскрутить власти на восстановление церкви. Есть основания надеяться, что наша захолустная деревенька превратится в культурный центр! Люди начнут возвращаться, появится школа, а возможно, и детский сад…

Пастор мечтательно вздохнул.

– Раньше здесь было больше жизни, – промолвил он, облокачиваясь на столешницу и покачивая головой. – Но мало кого устраивало ведение натурального хозяйства. Люди хотели получать приличное образование, иметь хорошую работу, приносящую приличный заработок, позволяющий обеспечивать семью… И уезжали туда, где всё есть. Такова жизнь.

– Я всей душой хотел бы, чтобы ваши мечты стали реальностью, – сказал Энтони. – Надеюсь, так и случится.
– Чем я могу быть вам полезен, мой друг? – спросил пастор, закрывая толстый том, который он читал до прихода витражиста, и откладывая его в сторону; Энтони невольно улыбнулся, нечаянно прочитав название: «Hard Times». Похоже, пастору тоже нравился Диккенс.
– Мне необходимо ваше разрешение на доступ к архивам, мистер Смолвуд, – ответил Энтони. – Из рукописей, хранящихся в них, я мог бы почерпнуть ценные сведения, так необходимые мне в моей работе. Вчера я говорил об этом с вашим секретарём, но он направил меня к вам.
– Ах, мистер Гудроу! – пастор широко улыбнулся. – Ответственный, интеллигентнейший человек! Думаю, он мог бы вполне претендовать на что-то большее, чем место школьного учителя в этакой глуши — да-да, я хочу быть откровенным с вами, мой друг! Но… Люди начали покидать деревню и школу закрыли. Мистер Гудроу остался здесь смотрителем. Проводит всё свободное время за изучением древних рукописей. Устраивает экскурсии, когда кто-нибудь к нам заглядывает…

«Я его не помню, – подумал Энтони. – Хотя… Он не на много старше меня. С тех пор как меня увезли в детский приют, прошло почти двадцать лет…»

– Лучше Айзека Гудроу вам не сыскать консультанта, мистер Свифт, – вдохновлённо продолжал пастор. – Он весьма компетенен, знает каждую щель. Я наделил моего помощника полномочиями действовать самостоятельно, странно, что он направил вас ко мне… Айзек, Друг мой! Вы как нельзя вовремя!

Секретарь вошёл так тихо, что Энтони невольно вздрогнул, когда пастор приветствовал своего помощника столь эмоциональным восклицанием.

– Покажите мистеру Свифту ваше царство! – без обиняков обратился Смолвуд к Гудроу, поднимаясь и опираясь ладонями о стол. – Если вам нужно для этого моё письменное разрешение, то…
– Вероятно между нами возникло небольшое недопонимание, мистер Смолвуд, – покачал головой секретарь и, слегка поклонившись Энтони, улыбнулся. – Я к вашим услугам, мистер… витражист.

***

… Остановившись перед неприметной дверью, единственным украшением которой являлась покрытая патиной изогнутая медная ручка, Гудроу оглянулся.

– Полагаю, вам нечасто доводилось бывать в столь древних сооружениях, мистер Свифт, – проговорил он, глядя на Энтони сверху вниз.
– Нет, почему же? – молодому мастеру послышалась насмешливая снисходительность в низком голосе его проводника. – Я работал в соборах и церквах. Сначала под руководством моего учителя, потом…

Гудроу потянул за ручку. Отчаянно скрипнув, дверь медленно, будто нехотя отворилась. Крутые ступени, начинающиеся за ней, уходили вниз.

– Вы о чём-то рассказывали, – напомнил Гудроу, включая карманный фонарь и начиная спускаться.
– Да так, – пожав плечами, Энтони последовал за ним, – ничего особенного.

Короткий коридор, в который привела их лестница, заканчивался массивной дощатой дверью. Скрипнули петли. Щёлкнул выключатель.

– А-ах!..

У Энтони невольно вырвался восторженный вздох. Он стоял на пороге библиотеки: настоящего царства старинных фолиантов, одетых в толстые кожане переплёты и поблёскивающих позолоченными срезами, потрёпанных рукописей, сложенных в стопки и увязанных вместе бечевой, свитки жёлтых пергаментов… Книги, книги…

Энтони двинулся вдоль стеллажей медленно, чувствуя, что атмосфера древности, царящая здесь словно воды океана принимает его в себя.

– Я побуду здесь немного, – сказал он, оборачиваясь к стоящему на пороге архивариусу.
– Оставайтесь здесь столько, сколько вам требуется, мистер Свифт, – кивнул Гудроу. – Помните: отсюда запрещено что-либо выносить.

И, выйдя, осторожно притворил за собой дверь. Ощутив облегчение, Энтони снял с одной из полок старинный манускрипт и с бьющимся от волнения сердцем углубился в его изучение…

… Энтони медленно поднял голову, с величайшим сожалением прерывая изучение научного труда и огляделся.

«Как долго я здесь? – спросил он себя, посмотрев на хронометр. – Кажется, только вошёл сюда — а миновало два часа… На сегодня достаточно, вернусь завтра.»

Поднявшись, Энтони подтянулся и вернув манускрипт на полку, двинулся к двери.

«Что за ерунда? – подумал он, безуспешно дёргая за ручку. – Закрыта?!»

«Мог ли он умышленно запереть меня здесь? – размышлял Энтони, возвращаясь к столу, за которым сидел и читал. Ему вспомнился презрительно-насмешливый тон архивариуса. – Мог. Но… зачем?!»

На столе стояла почти полная коробка с длинными стеариновыми свечами. «Здесь должен быть ещё один выход…» – подумал Энтони, похлопывая себя по карманам; спичечный коробок обнаружился в заднем…

… Блуждания по холодным сырым подземельям начали казаться ему бесконечными. Как в одном из странных, несуразных необъяснимых кошмаров, которые ему снились порой. В них он точно так же блуждал в тщетных поисках выхода из окутанного тьмой запутанного лабиринта и просыпался в холодном поту, объятый смертельным ужасом. Теперь же огромный сумрачный лабиринт разворачивался перед ним наяву.

Энтони был рад, что предусмотрительно прихватил с собой коробку со свечами; он опасался лишь, что когда-нибудь они закончатся.

… Страшно хотелось пить. Стараясь не думать ни о жажде, ни о других физических невзгодах, Энтони рисовал в воображении картины прошлого, те времена, когда Англия была захвачена викингами. Тогда люди рыли катакомбы — целые подземные города, где хранили топливо, одежду, припасы и хоронились сами, спасая свои жизни от жестоких варваров…

Пол под ногами пошёл под уклон вверх. Или это лишь показалось? Сколько раз Энтони казалось, что выход близко — нужно лишь пройти ещё немного… Где-то заиграл орган, так тихо, что Энтони подумал, что это ему лишь почудилось. Однако интуиция его не подвела на этот раз: он избрал правильный путь.

В узком коридоре с низким потолком стало светлее. Энтони ускорил шаги, повернул за угол… Приоткрытая дверь — там впереди, всего в нескольких шагах!

Энтони прислонился к стене; голова его кружилась. Будучи не в силах двинуться, он, прикрыв глаза, внимал музыке и почти беззвучно повторял её имя: Мари… Мари!..

И вдруг орган затих. Раздался дробный стук торопливых приближающихся шагов.

– Мистер Гудроу! Вы не нашли Энтони?!
– Я слишком занят, чтобы следить за ним, – в голосе архивариуса слышалось равнодушие.
– Может, он внизу? – Мари была сильно встревожена. – Нужно спуститься в подземелье…
– Вы тревожитесь напрасно, Мари, уверяю вас! Ну вы ведь сама видели: дверь библиотеки закрыта на щеколду. Наверняка ваш Свифт начитался рукописей и отправился прогуляться. Погода сегодня божественна! Мари… – Гудроу прокашлялся. – Вы очень изменились за последнее время.

Они остановились рядом с дверью.

– Мари, послушайте, – голос Гудроу дрожал от гнева. – Ваши встречи с этим… выскочкой… с этим… Самозванцем!
– Он мастер!
– Он использует вас!!!
Звук пощёчины.
– Как вы смеете?!! Пустите!..

Всё произошло в один миг.

– Прочь!!! – вскричал Энтони, в ярости хватая Гудроу за шиворот и швыряя на пол.
– Свифт! – прошипел Гудроу, кое-как поднимаясь и таращась на витражиста, обнимающего испуганную девушку. – Как… ты…
– Не ожидал, – кивнул тот. – План провалился, как видишь.
– Будь ты пр-роклят! – прорычал сквозь зубы архивариус. – А ты, Мари, ещё пожалеешь, что связалась с этим голодранцем!

Погрозив пальцем Айзек Гудроу вышел из церкви чуть ли не бегом.

– Я никогда не воспринимала его всерьёз, Тони, – пролепетала Мари, дрожа как былинка на ветру, – но теперь… Тони, тони, я боюсь его!
Энтони молчал, лишь прижимал к себе крепче и нежно гладил по растрепавшимся волосам.